Мы падаем в небо

Гермиона сидела в уютном углу дивана в их гостиной , продолжая наслаждаться игристым напитком, который Джинни принудила её попробовать. Вечером, обмениваясь смехом и делая глотки из чаши, Гермиона чувствовала себя свободной и беззаботной, как никогда. Она не могла избавиться от мысли о Драко, но в этот момент её сердце било быстрее не только от запрещенной любви, но и от смешанных эмоций, вызванных алкоголем. — Гермиона, ты должна сказать ему, — с ухмылкой заметила Джинни, вытирая замену для румян слегка покрасневшие щеки. — Я знаю, — ответила она с загадочной улыбкой, — но что, если он не чувствует того же? — Зачем ты так думаешь? Вам двоим суждено быть вместе! — весело пробормотала Джинни, поднимая бокал в сторону Гермионы. — А ты как? — спросила Гермиона, поднимая свою чашу. — На меня не волнуйся, я просто наслаждаюсь моментом, — отпила Джинни, и обе девушки засмеялись. Пока вечер продолжался, разговоры становились всё более откровенными и бесстрашными. Их хихиканье раздавалось в пустом зале, когда они вспоминали всех тех, кто когда-либо интересовал их в школе. Но всё время, в сознании Гермионы, оставалась лишь одна мысль: о Драко. Её сердце трепетало от ощущения чего-то запретного, она понимала, что это не просто увлечение, это была настоящая любовь. После нескольких бокалов весёлого зелья смелости, Гермиона, не задумываясь, произнесла вслух: — Я люблю его. Я действительно люблю Драко! — Так вот, — громко воскликнула Джинни, вызывая на себя взгляды. — Тебе нужно это сказать ему! — Да, конечно, — вздохнула Гермиона, покачивая головой. — Но как? Он из Слизерина, а я из Гриффиндора. Это ужасная комбинация! — Ах, забудь об этом! — Джинни засмеялась. — Следуй своему сердцу! Наконец, собравшись с духом, Гермиона направилась в подземелья Слизерина, её сердце колотилось в ожидании встречи с Драко. Она идеализировала тот момент, когда они увидятся. Она видела в своих мыслях, как смотрит в его глаза, и чувствует, как искры скачут между ними. Пьяные и смелые мысли подгоняли её вперёд. Когда она достигла дверей, она подняла руку и постучала, её дыхание перехватило от волнения. Дверь открылась, и она увидела Драко, уставшего, но с лёгкой ухмылкой на губах. Он поднял голову, его глаза сузились, когда он увидел Гермиону, пьяную и неуклюжую, в дверях. — Гермиона? Что ты здесь делаешь? — его голос был холодным, в нем сквозило раздражение. — Я… я… — она запнулась, пытаясь собрать мысли. — Я просто… хотела тебя увидеть. — Ты же знаешь, что здесь нельзя… — он начал, но Гермиона уже шла к нему, ее движения были неуверенными, но решительными. — Я… я знаю, — прошептала она, ее голос был хриплым, но в нем сквозила непоколебимая решимость. — Но я должна была сказать тебе. Она остановилась перед ним, заглядывая в его серые глаза, полные недоумения и, как ей показалось, скрытого интереса. — Я… я люблю тебя, Драко. — Она призналась, её голос чуть дрожал, но она не могла отвести от него взгляд. В комнате повисла тишина, Драко смотрел на нее, его лицо было нечитаемым. Гермиона, охваченная паникой, схватила его за руку. — Это правда, — прошептала она, её голос был чуть слышен. — Я люблю тебя. Он убрал ее руку, его взгляд стал холодным и отрешенным. — Ты пьяна, Гермиона. Тебе не стоит говорить такие вещи. — Я не пьяна, — она попыталась отстраниться от него, но он, ухватив ее за запястье, притянул к себе. — Это не имеет значения, — она потянулась к нему, положила руки ему на грудь, ощущая биение его сердца под пальцами. — Я люблю тебя. Драко, не в силах сопротивляться, притянул ее к себе, их губы встретились в страстном поцелуе. Гермиона, охваченная волной возбуждения, забыла обо всем на свете, отвечая ему с такой же страстью. — Мы не можем… — прошептала она, отстраняясь от него. — Не сейчас. Но Драко снова притянул ее к себе, его поцелуй был требовательным, напористым. Гермиона, охваченная жаром его прикосновений, потеряла контроль. — Мы не можем… — она попыталась отстраниться, но Драко держал ее крепко, его руки скользили по ее спине, вызывая мурашки по коже. — Мы можем всё, — прошептал он, его губы скользили по ее шее, оставляя влажные следы. Внезапно дверь распахнулась, в комнату вошла профессор Беллатриса Блэк. Ее глаза расширились, когда она увидела Гермиону и Драко в объятиях. — Что здесь происходит? — ее голос был ледяным, ее взгляд был пронзительным. Гермиона, отстранившись от Драко, почувствовала, как ее щеки вспыхивают румянцем. — Профессор Блэк, мы… мы… — она запнулась, не зная, что сказать. — Драко, иди спать, — распорядилась Беллатриса, не глядя на Гермиону. Драко, не говоря ни слова, пошел в свою комнату. — Гермиона, — обратилась к ней Беллатриса, ее голос был странно мягким, но в глазах все ещё таилась угроза. — Пойдем, я хочу с тобой поговорить. Беллатриса провела Гермиону в свою комнату, которая была просторной и уютной, заставленной книгами и картинами. — Садись, — указала она на кресло, стоящее у камина. Гермиона села, нервно теребя рукав мантии. Беллатриса села напротив неё, её взгляд был изучающим, проницательным. — Я видела, как ты целуешь Драко, — сказала она, её голос был низким, почти шёпотом. — Да, — прошептала Гермиона, чувствуя, как её сердце бьётся в бешеном ритме. — Я… мы пара. Беллатриса усмехнулась, её глаза блеснули. — Интересно, — пробормотала она. — Я всегда знала, что ты умная девочка, Гермиона, но, кажется, ты ещё и очень смелая. — Я… я не знаю, что происходит, — прошептала Гермиона, чувствуя себя загнанной в угол. — Не бойся, — сказала Беллатриса, её взгляд стал более мягким. — Я не собираюсь тебя ругать. — Но… вы же… —Гермиона запнулась, не зная, как продолжить. — Я — очень значимый человек в Хогвартсе, — уточнила Беллатриса, её голос был холодным, но в её глазах читалась лёгкая ирония. — Я могу позволить себе кое-что. — Я не понимаю, — прошептала Гермиона. — О, ты очень скоро поймёшь, — сказала Беллатриса, протягивая руку, чтобы коснуться щеки Гермионы. — Ты очень красивая, Гермиона. Гермиона отшатнулась, но Беллатриса продолжала смотреть на неё, её взгляд был полным желания. — Я знаю, что Драко тебе нравится, — сказала Беллатриса, её голос был хриплым, соблазнительным. — И ты, очевидно, нравишься ему. — Но… — Гермиона не могла произнести ни слова, её горло пересохло. — Вы не сможете быть вместе, — сказала Беллатриса, её взгляд стал ещё более проникновенным. — Что вы… — Гермиона не могла поверить своим ушам. — Что вы имеете в виду? — Я могу сделать так, чтобы ты забыла о нем, я могу сделать так, что он будет тебя ненавидеть. Но в то же время, только , — прошептала Беллатриса, её губы коснулись уха Гермионы. — Я могу защитить тебя от любого, кто попытается нас разлучить. Гермиона не знала, что сказать. Она чувствовала, что запуталась в сети интриг, что всё вокруг нее становится слишком сложным. — Нас ? Зачем вам это? — спросила она, её голос был еле слышен. — Потому что я тоже люблю, Солнце моё , — ответила Беллатриса, её взгляд стал острым, как лезвие. — И я не позволю никому, никому, встать у нас на пути. — Но… вы же… — Гермиона не могла поверить своим ушам. — Вы же… — Не беспокойся, Гермиона, — сказала Беллатриса, её взгляд стал более мягким. — Я не собираюсь тебе вредить. Я просто хочу помочь тебе. — Какой… — Гермиона всё ещё не могла поверить в то, что она слышала. — Не волнуйся, Гермиона, — повторила Беллатриса, её голос был спокойным, но в нём звучала твёрдая решимость. — Ты умная, ты сделаешь правильный выбор. Я всегда буду рядом с тобой. Гермиона не могла не ощутить леденящее прикосновение этого голоса, этой власти, этой решимости. Она чувствовала, что всё вокруг нее рушится, что мир, который она знала, больше не существует. — Ты сделаешь то, что я скажу, — сказала Беллатриса, не отрывая от неё своего пристального взгляда. Гермиона замерла, чувствуя, как её сердце стучит в бешеном ритме. Она не могла понять, что происходит. Она чувствовала, что запуталась в сети интриг, что всё вокруг нее становится слишком сложным. — Я сделаю то, что вы скажете, — прошептала она, её голос был хриплым, как у испуганной птицы. Беллатриса кивнула, её губы изогнулись в едва заметной улыбке. — Отлично, — прошептала она, её голос был хриплым, но в нём звучала твердость. — Теперь ты можешь идти. Гермиона встала, её ноги дрожали. Она чувствовала, что её мир перевернулся. Она была пьяна, её разум затуманивался, а инстинкты, разбуженные вином и страстью к Драко, заставляли её действовать вразрез с ее же собственной логикой. Она чувствовала, что Беллатриса, как хищник, приближается, ее взгляд был тяжёлым и властным, а голос звучал как шёпот соблазна. Гермиона, не в силах сопротивляться чарам преподавателя, начала двигаться к ней, её движения были расслабленными и неуверенными, но в них читалось тайное желание. — Ты красивая, Гермиона, — прошептала Беллатриса, её глаза искрились темной страстью. — Ты такая смелая. Гермиона, охваченная пьяным туманом, улыбнулась, её взгляд был нежным и невинным, но в глубине ее глаз таялось нечто дикое и непокорное. Она чувствовала себя как бабочка, заманившая в сеть красоту хищника. — Я… я… — она запуталась в мыслях, попыталась что-то сказать, но только сделала неловкий жест, протянув руку к Беллатрисе. Беллатриса улыбнулась еще шире, ее рука легла на руку Гермионы, её пальцы были холодными, но прикосновение было уверенным и властным. — Драко… — начала Гермиона, ее голос был едва слышен. — Он мне не нужен. Она не знала, откуда взялись эти слова, но они вырвались из нее, словно свободные птицы из клетки. Её ум был погружен в беспорядочный вихрь чувств, и она не могла контролировать свои слова и действия. — Правильно, — прошептала Беллатриса, её глаза блеснули волшебным огоньком. — Он не стоит того. Всё идёт по плану! Надо было лишь просто её напоить. Подростки! Она приблизилась к Гермионе, ее лицо было всего в нескольких сантиметрах от лица Гермионы. Гермиона не могла отвести от нее взгляд. Она чувствовала себя притянутой к ней неведомой силой, её тело пронизывал неудержимый ожиданием. Беллатриса наклонилась к ней, ее губы коснулись губ Гермионы, поцелуй был легким, нежным, но в нем чувствовалась такая же власть, как в её голосе и взгляде. Гермиона, охваченная путаницей чувств, не могла сопротивляться. Она закрыла глаза и отдалась поцелую, чувствуя, как ее тело охватывает волна непонятного восторга. В этот момент она не думала о Драко, о своей жизни, о будущем. Ее чувства были поглощены Беллатрисой, её глазами, её голосом, её поцелуем. Она была потеряна.