We'll meet again

— Мы переписывались всё лето, хотя разница между нами была шестнадцать часов! Ты представляешь? Мы жили будто в разных мирах! Но всё равно никто из нас не спал, только чтобы рассказать что-нибудь интересное. Ты знал, что Мик занимался музыкой и умеет играть на какой-то трубе? Вот и я не знал! О, Мик ещё отправлял мне фотографии из дома. У него такой милый пёс Данди, и сам дом очень милый. А ещё он был такой крутой в той шляпе! Тебе показать? Стой, почему попкорн не карамельный? — тараторивший Джереми наконец-то позволил своему собеседнику взять из миски пока ещё горячий перекус, поставив банку со сладким энергетиком на пол, начиная рассматривать уже пустые пачки от покупного попкорна. — Серьёзно? Ты купил обычный? — Я как-то больше не хочу сладкого. И жирного. — полушёпотом произнёс Пиро, аккуратно придерживая маску загоревшими пальцами. — Так ты провёл лето, общаясь с Миком? — Да! Но последние дня два он молчит. А есть что-нибудь кроме попкорна? Он слишком пресный. — Джереми скривился, высунув язык. — Только энергетик и спасает. — У меня есть… — поднявшись с кровати, Пиро направился к холодильнику и вздохнул. — Честно, я ничего не хочу из того, что у меня есть. Из открытого нараспашку окна подул приятный ветерок, в конце августа было уже достаточно прохладно вечером, но днём стояла невыносимая жара, особенно в помещении на солнечной стороне. Как только Бёрнс не слёг от теплового удара, если даже Джереми, сидя в майке и спортивных бриджах, готов был стать лужицей и впитаться в мягкий ковёр на полу между кроватями Делла и Пиро. — Почему? — Джереми удивлённо поднял брови, пока тянулся за напитком, свисая с кровати. — Там что-то невкусное? — В том-то и дело, что вкусное. Но… — Пиро открыл холодильник, обнажая содержимое для взора друга. — Я это ел так часто, что меня уже тошнит. Я хочу что-нибудь обычное, безвкусное. Джереми, слегка наклонив голову вбок, увидел богатое содержимое холодильника и широко раскрыл глаза, отодвигая в сторону миску с попкорном. За считанные секунды парень оказался возле своего друга, рассматривая каждый контейнер с едой. — Мясная запеканка с сыром? Яблочный пирог? Запечённые бобы? — с каждым вопросом голос бостонца становился всё громче, смешивая в себе возмущение с шоком. — А ещё жаренные стейки, рёбрышки, — Пиро вздохнул. — торты, пироги и тако. — Чувак, будь у меня столько еды, я мог бы ещё месяц не тратиться на еду! Достав из холодильника блюдо, стоявшее ближе всех, Джереми поднял крышку ланч-бокса и прикрыл глаза, ощущая аромат домашней и высококалорийной еды. — Ты бы съел это всё за неделю. — Неправда. — бостонец вздохнул и поставил чужую еду обратно в холодильник. — Ну, возможно, и так. Чувак, у тебя столько вкусной еды, почему ты не хочешь её есть? Пиро, не отвечая сразу, наклонился к нужной полке холодильника и, протянув Джереми тако, вернулся на кровать. — Потому что я ел такое каждый день, пока жил в Техасе. — Техасе?! — воскликнул Джереми, подпрыгнув на месте. — Да, Делл решил, что чтобы я не скучал летом, он возьмёт меня с собой домой. — с улыбкой вздохнул Бёрнс, потирая ладонями свои уши. — В Техасе все очень громкие, особенно Фред. Божечки, я понимаю, что он глуховат, но то, как они с Деллом перекрикивались, пока общались… Удобно устроившись, бостонец откусил немного от тако и кивнул, обратив внимание, что пальцы на руках его друга стали будто бы темнее, чем были до летних каникул. — Ты поэтому и говоришь шёпотом? — Да. Я просто хочу услышать тишину. Ты тихий, в отличие от Фреда и Делла. — тихо хихикнув, Пиро покачался из стороны в сторону и провёл рукой по кровати в поисках наушников. — Помню, что как только мы зашли в дом и Делл представил меня отцу, то Фред назвал меня Питером. Потом рассказал историю, что у его друга есть родственник Питер и он разрабатывает игры. На секунду Пиро замолчал, но после Джереми услышал смешок и тихий смех, скрываемый за маской. — О, Пиро, так ты рисуешь? — Бёрнс понизил свой приятный голос до более низкого и с хрипотцой, пародируя Фреда Конагера. — А вот Питер, он тоже рисует, он этот… Ну, как их называют? Гей-дизайнер. Джереми успел прикрыть набитый едой рот, прежде чем начать смеяться. — Как-как? — Вот и Делл мгновенно его поправил: «Пап! Гейм, не гей!», но Фред продолжил: «Гей? Ну, да, хорошо отношусь». — хихикая, Пиро опёрся на стену и отмахнулся от хохочущего во всю глотку Джереми. — Он точно не издевался так над Деллом? — Думаю, что издевался, — откашлявшись, парнишка слегка отодвинул очки и вытер слезу с глаза, отвернувшись от друга перед этим. — потому что он часто спрашивал, когда Делл наконец-то найдёт себе девушку. — А он? Парни, сами того не замечая, начали вести себя как сплетницы, подобно маме Джереми и её подружкам во время праздников или обычных посиделок. Им не хватало лишь игры в карты, чтобы полностью погрузиться в атмосферу насущных проблем, как это бывает у домохозяек в тихом спальном районе. — Делл сказал, что сначала он получит докторскую степень. А потом ещё одну. Да и вообще, он хочет узнать всё на этом свете. — медленно пустела миска с попкорном, которым закусывал Пиро во время разговора. — Но он сказал такую грустную вещь. — Какую? — сам того не заметив, Джереми стал тянуть руку к попкорну друга и есть его, запивая последними каплями энергетика. — Что хочет оправдать свою фамилию. — О, о, чувак! Я помню, как Михаил рассказывал, что у Делла ещё дедушка был инженером, да и отец тоже инженер. — когда в банке ничего не осталось, Джереми, грустно вздохнув, опустил её на пол и потянулся. В общежитии никогда не бывало тихо. То и дело доносились разговоры за стенами, в коридоре. Общежитие представляло собой маленькую экосистему, в которой всё становилось известным за считанные часы. Уже было известно, что у Тавиша появился новый сосед по комнате, так как Михаил выпустился. Также стало известно, что шотландец практически не уезжал на лето, сразу вернувшись обратно после пары недель дома. А очень громкий разговор двух американцев был слышен, наверное, на каждом этаже. — Это Джейн и Делл? — Пиро показал пальцем Джереми замолчать, вслушиваясь в разговор соседей. — Похоже на них. Наверное, что-то важное решают. — бостонец пожал плечами и прожевал сразу несколько зёрен попкорна. — Знаешь, чувак, когда я ехал сюда, то думал, как грустно, что Михаила больше нет. — Джереми, он же не умер. — пока маска Пиро была спущена на подбородок, можно было увидеть, как он расстроенно надул губы. — А ты не писал ему? — Писал, конечно же! Он тоже долго не отвечал, но потом такое сообщение накатал. Джереми похлопал себя по карманам, выискивая телефон. — Он написал, что сначала уехал домой, чтобы встретиться с сёстрами и мамой, а потом вернулся к Людвигу и вышел на работу. — найдя нужный чат и сообщение, парень протянул телефон другу, чтобы тот мог прочитать. — Сказал ещё, что может иногда приходить к нам на обед. — А ещё он написал, чтобы ты перестал говорить о нём в прошедшем времени. — Эй! — Всё хорошо, я не буду читать твою переписку с Миком. — приподняв уголки губ, Пиро закинул в рот ещё попкорна и хихикнул. Только Джереми хотел ответить возмущённое «да мне нечего скрывать!», как в комнату влетел Делл, явно слегка обозлённый. — О, Джереми, привет! — мгновенно сменив гнев на милость, Конагер подошёл к столу и взял сковородку. — Болтаете? — Да, приятель. — бостонец кинул взгляд на банку с энергетиком и сразу поднял её с пола, пряча за спину. — Рад тебя видеть. — Ну уж нет, Делл, этот разговор не окончен! — в дверном проёме появился Джейн, тем самым напугав до чёртиков двух парней. — Я учусь на адвоката! Это моя обязанность отстаивать точку зрения! Делл, тактично игнорируя Доу, взял из холодильника продукты для приготовления перекуса и направился к двери. За этой сценой наблюдали Джереми с Пиро, пытаясь понять, как обычное приветствие друзей за стенкой переросло в громкий спор. — Всё в порядке, Делл? — Пиро неосознанно прикрывал уши ладонями, смотря на своего соседа. — В полном, а что? — Джейн отошёл от двери, позволяя Конагеру выйти, пока тот не повернулся обратно, глядя на Пиро. — Ты же просто поздороваться хотел с Джейн. — Ах, — усмехнулся Делл, отмахиваясь. — да, я поздоровался, поболтали немного. Слово за слово и вот я доказываю этому придурку, что мыться важнее, чем бриться. — И я приводил весомые аргументы против! — Пока я не сказал, что разговор окончен, Джейн. — процедил сквозь зубы Делл, поворачивая голову к другу. — О, чувак, ты так окончил разговор, что вы сначала ругались в коридоре, потом за стенкой и теперь ругаетесь здесь. — Джереми забавляла вся эта ситуация. Три американца и три абсолютно разных мнения. Как только они все уживаются в этих двух соседних комнатушках? И как Пиро ещё не сошёл с ума, слушая такие прекрасные споры? К Джереми вопросов нет, он и сам постоянно спорит с Джейн, пока тот не берёт его на удушающий. Он будет прекрасным адвокатом. — Но разговор точно окончен. — улыбаясь, Конагер вышел из комнаты и закрыл дверь. — Нет, Джейн, я молчать не буду! — Разговор не окончен. — верно подметил Джереми, слушая удаляющиеся голоса по коридору. — Давай подслушаем? — Да, но теперь ты знаешь, как громко Делл общался с отцом. Джереми понимающе кивнул, оценивая уровень громкости в семье Эванс и в семье Конагеров, подмечая, что от восьми детей шума явно поменьше было. «Джейн прекрасная сиделка для глухих стариков.» — подумал Джереми и усмехнулся, пока подходил к двери. Тихий скрип двери заглушался ярым спором с кухни, где ни один из американцев не хотел уступать в своём мнении. — Как можно жить с бородой? А если появятся вши? — Джейн стоял возле Делла, активно размахивая руками и тыча пальцем в плечо друга. — Какие к чёрту вши? Ну, если рыться на помойках, то будут! — Делл разбил три яйца на сковородку и добавил соли. — Но если не мыться, то вши тем более заведутся! — Я вот бреюсь почти каждый день! — И моешься раз в неделю! — Но борода не имеет практического смысла! А если будет ядерная война и нужно будет надеть противогаз? — Джейн, что примечательно, не мешал готовить физически. Он не толкал своего друга, не поворачивал лицом к себе, ничего из этого, просто кричал и иногда тыкал пальцем, подмечая важность каких-то слов. — Такого бреда я ещё не слышал… Джейн, если ухаживать за бородой, то она выглядит очень красиво. И мужественно, прошу заметить! — Нет! Настоящий солдат должен быть всегда с гладковыбритым лицом! — А я солдат? — Делл направил деревянную лопатку в сторону Джейн, перед этим взбив яйца на сковороде. — Тогда тем более нужно бриться! — И мыться, Джейн. — Хватит говорить мне о помывке, Конагер! — Тогда хватит говорить мне о бритье, Доу! — Как интересно… — за американцами раздался знакомый грубый шотландский акцент, заставивший мужчин повернуть головы. Тавиш, опираясь плечом на косяк двери, широко улыбался, скрестив руки перед грудью. Частым спонсором споров был не только Джейн или Джереми, а также и Тавиш, любивший лишний раз позлить американских друзей. — Тавиш! — Джейн сразу подбежал к другу, хватая его за плечи. — Будь судьёй на этом суде! Поднимая бровь, шотландец взглянул в сторону Конагера, стоящего с лопаткой, будто с мечом. Что ж, эти двое не успокоятся. — Как скажешь. В чём вопрос? — Для начала. Джейн, как видишь, Тавиш такой же обладатель усов и бакенбард! — Делл подошёл поближе и поставил руки по бокам. — Тавиш, дружище, реши наш спор раз и навсегда… — Нужно чаще бриться, чем мыться или нужно чаще мыться, чем бриться? — выпалил Доу, перебивая друга. ДеГрут, пребывая в немом шоке, переводил взгляд с Джейн на Делла и обратно, не зная, что и ответить. — Я не делаю ни то, ни другое. — произнёс он наконец. Подняв брови, Джейн медленно повернул голову к не менее удивлённому Деллу, уже забывшему о существовании подгорающей еды на сковороде. — Ты пьян, скажи честно? — Конагер прокрутил лопаткой в руке и снова взглянул на сковороду. — Чёрт! Подслушивающие Джереми и Пиро тихо хихикали, сидя перед полуоткрытой дверью, не обращая внимания на то, что, возможно, их будет прекрасно слышно, поскольку спор был окончен на крайне непонятной ноте. На уши поднялось всё общежитие, даже странно, что все ещё не привыкли к крикам от Джейн Доу. — Вы чего тут сидите? Внезапный вопрос над головами хохочущих парней застал их врасплох и, подняв глаза, они увидели Томаса, стоящего в своей привычной слегка высокомерной манере. — Чувак! — Джереми сразу встал на ноги и широко улыбнулся, открывая дверь шире и протягивая руку другу. — Рад увидеть тебя после лета! — Oui-oui, я вас тоже. — француз быстро пожал руку собеседника и кивнул Пиро в знак приветствия. — Так почему вы сидели на полу перед открытой дверью и хихикали, как идиоты? Закатывая глаза, Джереми понимал, насколько Томас иногда являлся занозой в заднице с таким подбором язвительных комментариев. «Французы все такие? Он не Томас, а целый Томасио!» — пронеслась мысль в голове бостонца, от которой он непроизвольно улыбнулся. — Джейн снова поспорил с Деллом. — объяснил Пиро за своего друга, витающего в облаках. — Что ж, что-то должно оставаться неизменным. — Томас потёр переносицу. — А Мик приехал? Мы всё лето общались, а последние два дня он молчит. Нет, я, ну, понимаю, что ему лететь долго, но неужели настолько долго? Томас взглянул ещё раз на Джереми и вздохнул. Этот ребёнок хоть раз летал дальше, чем штаты Америки? Или он, как истинные американцы, о которых всё время воспевает Джейн, пользуется только тем, что есть в США, не интересуясь другим миром? — Да, Джереми. Австралия в другом конце земного шара, Мик будет долго лететь. Но, раз ты говоришь, что последние два дня он молчал, то это значит, что сегодня он может уже быть на месте. Дав надежду Джереми на светлое будущее за долгими разговорами по душам, сидя в комнате с запахом вишни и хвои, Томас усмехнулся и поправил ворот своей рубашки. — Но пускать тебя в комнату я не буду. — Что? А как я узнаю, что Мик приехал? — Джереми возмущённо поднял брови. — А где мне с ним говорить? У меня в комнате Джейн! Томас пожал плечами, продолжая улыбаться, и направился к своей комнате. — Чувак! Почему я не могу прийти к вам? — кричал вслед Джереми с долей обиды. — Вы, как всегда, заболтаетесь до поздней ночи! — крикнул Томас в ответ, уже заходя в свою комнату. — А у меня и своих дел полно! С этими словами он закрыл за собой дверь. Конечно, половину Джереми и Пиро слабо услышали, но смысл был ясен и без этого. — И когда он приедет? — в голосе Джереми можно было услышать слабую меланхоличную нотку, которую Пиро ухватил сразу же. — Ты можешь написать ему, он же прочитает рано или поздно. Медленно, с особой осторожностью, Пиро положил руку на плечо друга и Джереми, вздыхая, вновь проверил карманы бридж на наличие телефона. После настолько громкой сцены в общежитии стало тихо и каждый занимался своими обыденными делами. До начала занятий ещё день, многие приехали пораньше, чтобы обустроиться и подготовиться морально перед новым учебным годом. Приехали все, кроме Мика, и Джереми из-за этого очень сильно переживал. Не слишком ли это долго? Почему он не отвечает? Может у него разрядился телефон? Может он решил прилететь позже? Может он уже забрал документы и решил остаться в Австралии? А вдруг он разбился? Такие мысли бостонец сразу отгонял, продолжая листать ленту социальных сетей, надеясь не наткнуться на ужасные новостные сводки, что рейс Сидней—Нью-Йорк потерпел крушение или что-то в этом роде. Как бы парень не боролся с тревожным чувством, мозг не получалось обмануть и от каждой всплывающей страшной картины кровь стыла в жилах, сердце бешено колотилось, а дыхание учащалось. Не было понятно, куда можно деться, поэтому, встав с кровати, Джереми взял большие наушники, накинул куртку бейсбольной команды университета и вышел на пробежку. Всё началось с лёгкой разминки, переросшей в спортивную ходьбу, но Джереми не хотел останавливаться, мысли не улетучивались, а значит нужно было бегать до изнеможения. Так и получилось, что каждый новый круг Джереми пробегал с меньшим энтузиазмом, ведь силы съедали не только намотанные километры или недостаточный набор калорий в рационе, но и моральное состояние. Пришлось вернуться обратно в комнату со стойким ощущением, что ничего не изменилось. Джейн всё ещё не было в комнате, но и криков тоже не было слышно, значит, он где-то в другом месте. Может, оно и к лучшему. Джереми хотел тишины. — Как же я теперь понимаю Пиро…- сорвалось с губ парня, пока он падал в объятия мягкого постельного белья и подушек. Сильная усталость всегда перебивает ужасные мысли. На них уже нет сил, чтобы обратить должное внимание, поэтому, прикрыв глаза, Джереми провалился в непродолжительный сон, пока за окном медленно садилось солнце, окрашивая комнату тёплыми оранжево-красными тонами. Прохладный вечерний ветерок обдувал свисающую с кровати руку парня, а комнату наполняли тихое сопение и удаляющиеся голоса в коридоре. Полное умиротворение, которое не мог нарушить никто, даже Джейн, если бы он объявился в следующие секунды. Однако это сделал громкий звук уведомления на телефоне, а затем ещё один и ещё... Медленно открывая глаза, Джереми протянул руку к телефону и взглянул на время. — О, чёрт! — быстро сев, бостонец протёр глаза и открыл свои переписки на телефоне. Чат, который он проверил первым делом был с Миком. Сообщения прочитаны, но проигнорированы, что удручало ещё больше, чем отсутствие собеседника рядом. Джереми решил пролистать вверх сообщения, чтобы посмотреть, сколько всего он написал своему другу, как заметил долгожданное «в сети» и «печатает». Выключив экран, Джереми отвёл взгляд и приложил телефон к груди. Он так долго ждал сообщения от Мика, что теперь было страшно смотреть на экран телефона и читать переписку. Но вся неприятная и липкая тревога по поводу смерти Мика улетучилась, оставив только лёгкую дрожь от осознания, что всё хорошо. Он в порядке, он скоро будет рядом. Снова включив экран, Джереми взглянул на новое сообщение от друга, несколько секунд смотря на надпись «в сети» и убеждая самого себя, что ему это не снится. «Я могу зайти?» «Джейн сейчас с Тавишем и Деллом на кухне.» Джереми сразу же ответил «да» и вскочил с кровати, когда дверь в его комнату открылась и его взору предстал уставший Мик. Его печальные глаза дополняли мягкую и тёплую улыбку, а растрёпанные волосы обрамляли ещё больше загорелое лицо. — Привет. — Мик зашёл в комнату и закрыл за собой дверь, сжимая в руках телефон. — Кенгуру! — Джереми сорвался с места и подбежал к другу, начиная чуть ли не прыгать на месте перед ним. Его настолько переполняли эмоции, что он даже сам не заметил, как крепко обнял Мика, сразу отстраняясь. — Я скучал! Давай, я тебе столько рассказать должен! — паренёк схватил Манди за руку и потащил к кровати. — Я тоже скучал. — улыбнувшись, ответил австралиец, садясь на кровать возле Джереми. — Прости, что не отвечал так долго. Перелёт, стресс, усталость, ты понимаешь… — Пф, я даже не нервничал. Закатывая глаза, Джереми отмахнулся и начал хихикать, высматривая что-нибудь новое в своём друге. Он точно загорел ещё больше, а волосы стали ещё длиннее, что теперь их можно хоть в хвост заплетать. Но глаза всё те же. Тёплые зелёно-карие глаза, похожие на осень, на охоту в густом лесу, на что-то хищное, но такое красивое. — Да по тебе видно. — Мик обратил внимание на помятый вид своего пробудившегося ото сна друга и усмехнулся. — Что ты новое узнал за эти два дня, пока я не отвечал тебе? — Ох, — Джереми стал потирать ладони друг о друга, ухмыляясь. — даже не знаю, с чего бы начать… Насколько бы Мик не был уставшим после перелёта, он внимательно слушал всё, что ему говорит Джереми. Ему действительно было интересно, ведь бостонец первый, кто хотел настолько активно поведать о любом аспекте не только своей, но и чужой жизни. Что-то было в этом болтливом кузнечике, что-то очень похожее на Мика, но и в то же время полностью отличительное. Противоположность, к которой хотелось тянуться, чтобы узнать что-то новое. Наверное, это правильное определение этому интересу.