Отдать на хранение душу. Цикл

Вегас лежал в кровати и слушал, как в ванной тошнило Порче. Отвратный звук, неприятный. Но если ты копался в кишках большую часть своей жизни, наматывая их на пальцы ради информации, это не столь важно. Но он все равно морщился, и пытался не обращать внимания. Иначе пришлось бы беспокоиться. Вегас не желал испытывать ничего подобного. Всего пол сендвича и стакан чая за день, перед сном. А за целый день только вода и молчаливое присутствие, пока Вегас сидел в гостиной, разбирал документы и пил вино, а парень дремал, свернувшись калачиком в кресле. Напоминая дрожащего от страха щенка. Еще и это его “Ким...”, что нет-нет, да вырывалось из потрескавшихся губ сквозь сон. Вегас не обращал внимания, но слышал, каждый раз. Когда в ванной щелкнул выключатель и Порче в темноте вернулся к дивану, чтобы улечься, Вегас только выдохнул и отвернулся. Позволяя им обоим сделать вид, что ничего этого нет. Через полчаса все повторилось снова. И пока Порче был в ванной, Вегас поднялся, встал перед закрытой дверью. Нужно было принести таблетки, воду, хоть что-то, чтобы ему стало легче. Но это означало признать, что он все таки беспокоился. Хотя ведь он кормил ежей. И носил иногда даже завтрак в постель Питу, правда в качестве извинений. Только Порче не еж и не Пит. Он - щенок, прибившийся к нему от безвыходности. Дернув шеей, Вегас покинул спальню и ушел в гостиную. На столике стояла открытая бутылка вина и бокал. Плеснув пару глотков, он залпом выпил все. Закурил. И принялся медленно ходить от окна к окну, хмурясь. Достал телефон, набрал номер Макао. И снова никто не ответил. Макао вообще редко теперь брал трубки. Вегас от телохранителей знал, что тот бухает за городом в веселой компании, иногда выбирается в город, сюда. Но дома не появляется. Со дня похорон Пита. И намылить бы шею, выбить дурь и пару зубов. Если бы Вегас не понимал причин. Он бы и сам так сделал, возможно заперся в каком-то борделе. Но его держали... воспоминания. Он гнал их и притягивал изо дня в день. В них Пит смотрел на него довольным мирным взглядом, видя как вместо рычания, Вегас нормально разговаривал с Кинном. Как он стал больше тренироваться. Как он просто... жил. В память о нем Вегас пока что держался. И вот на пороге щенок. Которого он все таки подобрал. Никому не нужный, тощий, больной. Остановившись возле стеллажа, Вегас затянулся, подошел и взял в руку чужой телефон. Включил экран. И правда - совсем не нужный. Если честно, он думал, что Порче сильно ошибался, говоря о брате так, словно он чужак. С обидой и остервенелым желанием забыть его имя. Но... ни одного звонка. Щенка никто не искал почти два дня. Бросив телефон обратно, пустой и молчаливый, Вегас затушил сигарету, упал на диван и устроил локти на коленях, склонив голову. Пит бы помог. Пит бы приютил, устроил все наилучшим образом, позаботился. Вегас умел заботиться только о Макао и самом Пите. И то, не сказать, чтобы понимал, что делал. А теперь... - Проклятье, - рыкнув, Вегас резко поднялся на ноги, дошел до кухни, где в аптечке нашел таблетки от тошноты, от боли, и, прихватив бутылку воды, быстро направился в свою спальню. Если этот мелкий дурак умрет у него в доме - лучше не будет никому. И Пит бы осудил. Порче нашелся в ванной. Сидел возле унитаза, подтянув к подбородку колени. Дышал резко и быстро. Куда-то вниз. Схватив парня за волосы (Почему все время так? Откуда эта дурацкая привычка?), всмотрелся в его лицо. И сглотнул, не понимая, что ему делать. Вегас Терипаньякул растерялся, плавая в чужой боли и стекле непролитых слез. Или пролитых, только что. - Ты... Порче молча и слишком внезапно подался вперед, уткнулся Вегасу в грудь и замер. А футболка начала быстро намокать... ... - Пей, - велел Вегас через пятнадцать минут, усадив уже умывшегося и почистившего зубы парня на край своей постели и всучив ему таблетки и воду - Лекарства от тошноты и боли в желудке. Порче устало кивнул, проглотил по таблетке и поднялся, пошатнувшись. - Ты куда? - Вегас стоял перед ним, сложив руки на груди. - Я... на диван, Пи... - пробормотал Порче, хрипло, после рвотных спазмов. - Я разрешал? - Нет. Но.... - Ложись. Большие глаза и непонимание были ему ответом. На что Вегас стащил с себя промокшую от слез футболку и усмехнулся: - Ложись в моей кровати. Порче затрясло. Захотелось ударить себя по лицу, глядя на эту дурацкую картину. Словно бы он смог трахать вот... это. Но он мог издеваться. И делал это, точно наказывая кого-то. Возможно Пита с того света. За то, что оставил. - Я сказал, ложись. Мне повторить правила? Порче помотал головой, вцепившись в край простыни. Затем медленно переполз по постели к подушке и попытался спрятаться под нее. Вегас обошел постель, забрал подушку и лег рядом. Тихо велев: - Спи. - Что? - кажется, Порче уже ожидал, что сейчас его трахнут. Наивный глупый по сути ребенок. - Спи, я сказал. Ты плохо слышишь? - Я... нет... - Порче помотал головой. Осторожно забрал подушку, которую Вегас ему вернул, свернулся калачиком рядом и затих. А Вегас, глядя на него, потер рукой лицо, выключил последний тусклый ночник. И сказал: - Либо ты это переживешь, либо нет. - А.. А ты, Пи? - осторожно спросил Порче. Вегас наклонился и прошептал ему в самое ухо: - А я с тобой поиграю. Как ты и хотел. Он ожидал, что парень отшатнется или хотя бы пискнет. А тот вдруг схватил его за руку и повернул голову, чуть не коснувшись его губ своими, Вегас почувствовал его дыхание и свою зубную пасту. - Сделай что-нибудь... Пожалуйста. Схватив его за шею, Вегас прижал голову Порче к подушке и снова велел: - Спи. Потом сделаю. - Спасибо... Пи... Кажется, даже Пит не благодарил его так надломленно. Кажется, стоит отвести щенка к ветеринару. И уже думать, что с ним делать дальше. Точнее, воспитывать. Раз уж он не нужен даже собственному брату. Пит бы побеспокоился. Вегас тоже сможет, Пит научил.