История одной встречи

Давно Чжоу Цзышу не было настолько плохо. Желудок скрутило, тошнота подкатывала к горлу, голова кружилась, под кожей словно муравьи ползали, кости и мышцы горели огнем. Он попытался встать, но кто-то помог ему перевернуться на бок и подставил тазик. Чжоу Цзышу стошнило и стало немного легче, но он знал, что это не надолго. Он обессиленно упал на подушки и осмотрелся. Точно, он снова в цирке, кажется, это комната Вэнь Кэсина. В глазах плыло, казалось, два человека склонились над ним. — А Сюй, прости меня, — один дотронулся до щеки. — А Сюй, попей, — второй поднес к губам стакан с трубочкой. — Почему я здесь? — хрипло спросил он. — Потому что обещал старому монстру отдаться в его заботливые ручки. — Точно, — не то чтобы он собирался выполнять обещание, только доставить братьев в целости и сохранности и постараться доползти до своей берлоги и попытаться не сдохнуть. — Вэнь Кэсин, помоги мне встать. — Нет, — Вэнь Кэсин для верности надавил на плечи. — Ты останешься здесь. Пей. — Со мной всё в порядке. — Я вижу, а теперь пей. Чжоу Цзышу заставил себя сделать пару глотков, его предсказуемо сразу же затошнило. Вэнь Кэсин откуда-то достал пустой тазик. — Ненавижу тебя. — Хорошо, — лучезарно улыбнулся Вэнь Кэсин. — Яньянь, не позволяй ему вставать. Не то чтобы он мог далеко уйти, но пусть лучше тратит силы на выздоровление. Я сейчас вернусь. Чжэнь Янь кивнул. Чжоу Цзышу закатил глаза. Он ненавидел собственную слабость и бесился от того, что кто-то стал свидетелем этого. После сегодняшнего даже лежание в луже меркло. И это только начало. — Прости, А Сюй, я не должен был так реагировать, — Чжэнь Янь положил ладонь ему на плечо. Чжоу Цзышу вздрогнул от прикосновения, и тот сразу же убрал руку. — Я… — замялся Чжэнь Янь, — Мы хоть и близнецы с А Сином, но разные, он сердцеед, а я… в общем, у меня нет такого обширного опыта. А ты мне так понравился, я никогда раньше такого не испытывал. Да еще гэгэ забрал симкарту, и хоть я и не мастер писать сообщения, но мне стало обидно. — А поговорить ты не пробовал? — слова давались с трудом. — Или забрал бы телефон. Думаю, пароли друг друга вы давно знаете. — Пробовал, он отмахивался и уходил в обнимку с телефоном. Пей, — Чжэнь Янь протянул стакан, ещё целый графин этой гадости стоял рядом. — Тебе нужно выводить токсины из организма. — Я знаю, что мне делать, — огрызнулся Чжоу Цзышу. — Всё, что попадет в организм, тут же попросится назад. Сейчас вернётся твой брат с тазом, тогда я попью. Яньянь, ты счастливчик, брат тебя очень любит. Ну подтрунивает иногда, но это любя. Я точно знаю. Поверь, я разбираюсь в людях. — Я знаю. И тоже очень люблю его. Поэтому и хотел уехать. Се Ван на меня уже наорал за это. Он прав, во время тренировки нужно думать о тренировке, а я всё время вспоминал ваш поцелуй. А он сказал, что ты все такой же недоступный. Да вы же прямо там готовы были раздеть друг друга! Как будто не у метро стояли, а в спальне! — Чжэнь Янь, ты же акробат и, как я понял, сын крайне образованных людей. Ты знаешь что такое адреналин? И что разные люди справляются со стрессом и впрыском адреналина по-разному. — Знаю, но… — Иди сюда. Ближе. Ещё ближе. — Когда Чжэнь Янь склонился над ним, Чжоу Цзышу взмолился всем богам, чтобы справиться с тошнотой, приподнялся и накрыл его губы своими. Чжэнь Янь сначала замер, пораженный, а потом попытался ответить, неумело, но старательно. Чжоу Цзышу пришлось отстранить ретивого партнёра. Кажется, Вэнь Кэсин был прав, целоваться Чжэнь Янь не умел. — Прости, мы обязательно продолжим в другой раз. Куда пропал твой брат?! Вэнь Кэсин, который честно подслушивал, стараясь не выдать себя ни звуком, отмер и вошёл с чистым тазом. Чжоу Цзышу склонился над тазом. Его вырвало желчью, а потом пошли просто сухие спазмы. — Можешь просто оставить это здесь, ближайшие несколько часов будет примерно так же. Эпопея с выведением токсинов длилась несколько часов. Братья, сменяя друг друга, выносили тазы, поили шипящего Чжоу Цзышу отваром, протирали пот, стараясь облегчить интоксикацию. Чжоу Цзышу ворчал, ругался и требовал, чтобы его оставили в покое, но в глубине души был благодарен. В комнате не стоял кислый запах рвоты, ему постоянно стирали пот, давали воды и, кажется, братья совсем не выглядели недовольными. Заметив, что серо-зеленый цвет лица уже уступает место нормальному, пусть и ещё бледноватому, Чжэнь Янь, набравшись храбрости, спросил: — Как ты? Отвар почти закончился, Старший Е говорил, что он поможет справиться с тем коктейлем. — Лучше, чем можно было ожидать. Через пару дней буду как новенький. — То есть ты не в первый раз так себя травишь? — ужаснулся Чжэнь Янь. — Откуда, по-твоему, я знаю этот рецепт? Терпеть его не могу, но работает. Бывают ситуации, когда нельзя умирать, нужно подняться и идти дальше, закончить задание и смыться любой ценой. — Что ещё раз подтверждает мои слова, что ему не кости надо лечить, а голову, — раздался ворчливый голос Е Байи за спиной. Оба брата, синхронно вздрогнув, обернулись. Впервые в жизни Е Байи не мог понять, кто из братьев Вэнь Кэсин, а кто Чжэнь Янь. С одного полностью слетело самодовольство, а другой держался более уверенно, даже синяки на лицах были одинаковыми. — Эээ, — замялся он. — И долго собираетесь с такими красивыми физиономиями ходить? — он ощупал синяки, вызвав сдавленное шипение. — Давно пора запомнить, что настойка бодяги помогает рассасываться синякам. Ну, что сидим, брысь отсюда. Мне нужно разобраться с этим героем. Думаешь, всё закончилось? Нет, всё только начинается. Раздевайся и ложись на живот. — Старый монстр, что ты творишь?! Е Байи улыбнулся — Вэнь Кэсин в своём репертуаре. — Собираюсь оценить масштабы катастрофы. — Лао Вэнь, всё в порядке. Яньянь, это всего лишь массаж, не смотри с таким ужасом. — Испортили мне ребенка, — буркнул Е Байи. Чжэнь Янь никогда раньше не называл его старым монстром, даже за глаза. Чувствуя вину за свое поведение, Чжэнь Янь ускользнул на кухню, заодно отправив брата за покупками. Холодильник, которым они чаще всего пользовались, зиял пустотой. Готовить умели оба брата. Мать научила их ещё в детстве, считая, что мужчина должен уметь делать все, а отец не спорил с любимой супругой, наоборот, поддерживал ее начинания. После такой экстремальной чистки организму требовалось специальное меню, и Чжэнь Янь был полон энтузиазма. Отварные овощи, жидкая каша, чай из шиповника, печёные яблочные чипсы. Все должно быть свежим, питательным и не тяжелым для желудка. — Всё-таки ты зря пренебрегал своим здоровьем. Жаль, что не попал ко мне сразу, возможно обошлось бы без последствий. — Я привык, все врачи так говорят. Главное, таблетки выписывают. Я не наркоман, не думайте, не ем их как леденцы. Но иногда без них не обойтись. — Ну уж с таблеток ты у меня точно слезешь, — Е Байи надавил особенно сильно. — Но акробатом тебе не стать, да и возраст неподходящий. — А? — Спрашиваю, что собираешься делать дальше. С Хэлянь И покончено — вейбо гудит, а первые полосы газет пестрят его фотографиями в постели с какой-то девицей. В армию ты не пойдешь, на медкомиссии завернут, а сидеть сложа руки тебе шило в жопе не позволит. — Ну, для начала я хочу с ребятами поговорить. До всего этого мы не закончили разговор, а я не люблю незакрытых гештальтов. — Хоть у кого-то из вас котелок варит. И что ты им скажешь? Это не просто любопытство, эти мальчишки мне как сыновья. Иногда убить хочется, чтобы не мучились. Они всегда были зациклены друг на друге. Вэнь Кэсин, мелкий засранец, старается вытащить Чжэнь Яня из его скорлупы, а Чжэнь Янь уравновешивает Вэнь Кэсина, ему в этой паре достались мозги. Правда, мальчишка не всегда ими пользуется, но это дурное влияние Вэнь Кэсина. Раньше я мог точно сказать, что все увлечения Вэнь Кэсина — это блажь, он с лёгкостью отменит свидание, если брат приболел, из него получается отличная сиделка. А вот теперь не уверен. Не знаю, чем ты так зацепил обоих, но ты правда дорог им. — Лао Вэнь, — громко позвал Чжоу Цзышу. — Тебе не кажется, что неприлично подслушивать? Я же сказал, что поговорю с вами обоими, а прячешься только ты один. — И вовсе не прячусь, я тебе ужин принес. Тебе нужно восстанавливать силы. Яньянь возится на кухне, мне дверь не открыть было, руки заняты. — Ну конечно, и ты именно поэтому стоишь там уже больше трех минут, акробат, разучившийся пользоваться ногами? Одного урока, извлеченного из недомолвок, тебе не хватило? — Да у меня ноги отнялись от откровений стар...шего Е, никогда не слышал столько хороших слов в свой адрес! — Говорил бы я тебе приятные слова, и с тобой бы совершенно невозможно было справиться никому и никогда, — ворчал Е Байи, продолжая разминать спину своего невольного пациента и одновременно задумываясь о том, что с таким 'материалом" можно написать пару статей в научные журналы. — Да, вы любите чередовать кнут и пряник. Только пряники доставались Яньяню. А Сюй устал, ему нужно поесть. А вот это, — Вэнь Кэсин указал на кашу, — совершенно невозможно есть холодным. — Мне нужно пять минут, и я закончу этот сеанс, а ты пока сходи за братом. В одном твой А Сюй прав, вам нужно поговорить начистоту, всем вместе. — Он сам придёт. Сказал, что закончит и принесёт остальное, иначе рук не хватит. Я посижу пять минут, вы меня даже не заметите. Е Байи всегда был человеком слова — через пять минут он закончил массаж, закутал Чжоу Цзышу в теплый плед и вышел из спальни. Чжэнь Янь ввалился в комнату со вторым подносом. — А Сюй, тебе надо восстанавливать силы. Всё исключительно легкоусвояемое и полезное. Почему ты ещё не съел кашу?! — Потому что это невозможно сделать, когда твое тело месят, словно тесто, а теперь ещё и в печку запихали, — проворчал Чжоу Цзышу, завернутый в плед, как в кокон. — Раз теперь все в сборе, что ты хотел сказать нам обоим? — Вэнь Кэсин старался сохранять спокойствие. Чжэнь Янь вздрогнул так, что все, что было на подносе, зазвенело. Поспешно поставив его на тумбочку, он подобрался ближе к брату, чтобы при необходимости вцепиться в него, как делал всегда, когда волновался. — Ну вот, а как же накормить, позаботиться? Хоть попить дайте, в горле пересохло, а шевелиться лень, — на самом деле Чжоу Цзышу давно обдумал свой ответ, и теперь всё зависело от братьев. Но ему нравилось наблюдать за напускным спокойствием Вэнь Кэсина и открытым волнением Чжэнь Яня. Вэнь Кэсин поднес к губам Чжоу Цзышу стакан с трубочкой, подождал, пока тот напьётся. — Ну так что же? — Напомни, какие у вас там были условия? Что должен делать победитель? — Выигрывает тот, кого ты первым поцелуешь, гэгэ озвучил такие условия, — смутившись в очередной раз, ответил Чжэнь Янь. — Тот, кого ты поцелуешь, и будет с тобой встречаться. — Я поцеловал вас обоих, — Чжоу Цзышу самодовольно улыбнулся и уставился в потолок. — Но по условиям пари ты не должен был узнать, что нас двое. — Но я знал это почти с самого начала. И на встрече с тобой, — он посмотрел на Вэнь Кэсина, — уже знал, что до этого встречался с другим братом. Но мне было интересно посмотреть, как долго вы собираетесь морочить мне голову. Неожиданно оба близнеца смутились, отводя глаза. — А Сюй, ну я же рассказал... Мы не собирались морочить тебе голову, просто хотели определить, кто тебе больше понравился. И теперь смиренно ждём твоего ответа. Ты обещал мне ещё одно свидание, если я не буду задавать вопросов… — Технически, во время четвертого свидания ты притащил меня сюда и отдал на расправу Е Байи. — Технически это не может считаться свиданием, — парировал Вэнь Кэсин. — Когда я соглашался на первые три, моей целью было отвязаться от тебя, — Чжоу Цзышу с преувеличенным вниманием рассматривал потолок, только это не позволяло ему рассмеяться, наблюдая за кусаюшим губы Чжэнь Янем и стискивающим кулаки Вэнь Кэсином. — Зато я обещал доказать, что вечер в моей компании лучше, чем за бутылкой чего покрепче. Мне же удалось, правда, А Сюй? — Ты поцеловал его, — не выдержал Чжэнь Янь. — А потом меня! Как это понимать?! — Ну... Если вы так хотите, чтобы я выбрал, то я выбираю тебя, — он указал пальцами на обоих братьев. Братья уставились на Чжоу Цзышу совершенно идентичными потрясёнными взглядами. — Ты ведь не шутишь? — очень жалобно спросил Чжэнь Янь. — У меня вообще нет чувства юмора, — Чжоу Цзышу переводил взгляд с одного на другого. — Внешне вы, конечно, похожи, немного, можно догадаться, что вы родственники, но по характеру совершенно разные. Наверное, если бы вы были одним человеком, он бы получился идеальным. В меру шебутным, в меру спокойным, умным и очень красивым. Я хочу сразу двух неидеальных и очень красивых, раз уж выбор предоставляется мне. Чжэнь Янь расцвёл улыбкой, от которой будто стало светлее в комнате. — А Сюй, ты просто потрясающий, ты знаешь? — глаза блеснули морем, и он сбежал, отговорившись, что ему что-то попало в глаз. — Он очень чувствительный, — прокомментировал Вэнь Кэсин. — Раз он сбежал, давай я тебя покормлю. У Вэнь Кэсина слова тоже редко расходились с делом. Сначала он с ложечки скормил Чжоу Цзышу склизкую кашу, затем напоил нежирным бульоном с морской капустой и хлопьями яиц, после этого была отварная зеленая брокколи, которую Чжоу Цзышу буквально заставил себя съесть, и тарелочка яблочных чипсов на десерт. Вэнь Кэсин утешающе поцеловал морщащегося Чжоу Цзышу. — А Сюй, потерпи, пара дней этой гадости, и к тебе вернутся силы. — Я знаю, но от осознания полезности вкус брокколи не изменится, — скривился он. — А где Яньянь? — Он, скорее всего, разрыдался от переизбытка эмоций и упал спать. Через пару часов проснется, — улыбнулся Вэнь Кэсин, зная своего брата как самого себя. — Вы близнецы, а такие разные, но все же почему Вэнь Кэсин и Чжэнь Янь? — Отец рассказывал, что когда мама была беременна, точных аппаратов УЗИ ещё не существовало и поначалу был виден только один плод, но крупный. Дважды ей приходилось ложиться на сохранение, так как плод гулял. Папа тогда в шутку сказал, что раз ребенок ещё в утробе до срока просится наружу, то его так и надо будет назвать. Мама же от скуки, лежа на сохранении, стала рисовать иероглифы, практикуясь в каллиграфии. Кэ и Син составляют Янь, это символично. Роды начались раньше срока, близнецов очень редко донашивают полные девять месяцев. Забавно, был Новый Год, я родился первым, за десять минут до полуночи, а через четверть часа родился Яньянь. Он был слабее и меньше, врачи потом объяснили, что я забирал больше питательных веществ. Яньянь в детстве много и часто болел, наверно он поэтому такой сладкоежка теперь, — Вэнь Кэсин нежно улыбнулся. — Меня назвал отец, а его мама.