Начало после конца: Черная воля

Было вечернее время, и я уже возвращался с покоев королевской семьи и войдя в дом, я заметил как мама была на кухне и готовила что-то вместе с тетей Мэй. Ей стало получше за эти последние дни, однако ей все еще было плохо и кажется она была обеспокоена также своей дочкой. Всё, что им сейчас нужно, — это время. Время на восстановление… — Люци, ты наконец пришел. Пошли кушать. – наливая половником свое фирменное рагу, она улыбнулась мне как могла. Я уселся за стол, чувствуя, как мой желудок отчаянно урчит. Я был голоден как волк. — Аллея скоро тоже должна вернуться, — добавила она, стараясь выглядеть бодро. — Как прошёл первый день тренировок? — Отлично. Этот старикашка силён до жути, — ответил я, усмехаясь. Я начал рассказывать о тренировках с Вирионом, умело смягчив тяжесть избиения, чтобы не волновать маму и Мэй, и поделился забавными моментами с Тесс, пытаясь сделать рассказ лёгким и весёлым. Вдруг я услышал шум в коридоре — это была Аллея, вернувшаяся с тренировки. Со того дня мы с ней не разговаривали, и я понятия не имел, как она отнеслась к моим словам. Думала ли она над ними? Смог ли я достучаться до неё или был слишком резок с человеком, который потерял отца? — Аллея, иди ужинать, — промолвила мать, заранее готовая к её приходу. Аллея взглянула в сторону кухни. Когда её взгляд скользнул по нам, на её лице промелькнуло сложное выражение. Она сжала кулаки, на мгновение открыла рот, будто собираясь что-то сказать, но вместо этого тяжело вздохнула и ушла в свою комнату. Мы с матерью обменялись растерянными взглядами. Мама опустила глаза, печально вздохнув. Она так и не смогла наладить разговор с Аллеей — после смерти отца та отдалилась и не желала ни с кем делиться своими чувствами. — Госпожа, может мне стоит поговорить с ней? — предложила Мэй, вставая из-за стола. — Нет. — покачала она головой, и заставила сесть Мэй обратно за стол. — Не стоит. Спустя несколько минут Аллея вернулась на кухню. Она стремительно подошла к нам, и остолопом застыла над нами. Она открыла было рот, но опять же закрыла. И снова открыла. Видимо, собравшись с духом, она зажмурила глаза, опустила взгляд и тихо сказала: — Простите... — её голос был хриплым от подавленных слёз. — Я не должна была так себя вести. Прости, мама... Тебе ведь тоже тяжело. Я поступила эгоистично. Все эти дни я только и думала о том, как плохо мне после смерти отца, и совсем не подумала о твоих чувствах. Просто... я не могла поверить, что это правда. Мама мягко протянула руку к Аллее, и та, дрожащими плечами, прижалась к ней, разрыдавшись. — Давай сядем и поговорим, — предложила Сария, сама начиная плакать. — Я знаю, что это трудно, но нам нужно быть вместе, чтобы справиться с этим. Мэй обняла их и присоединилась к такой сцене. Я чувствовал, что, несмотря на свои собственные переживания, должен был тоже как-то поддержать их. Медленно встав со стула, я подошёл к ним, стараясь сохранять спокойствие. — Я не знаю, что сказать или как помочь... — начал я, чувствуя, как тяжёлое напряжение наполняет воздух. — Но мы … — Заткнись и просто обними нас, — сказала Аллея сквозь слёзы, притягивая меня к себе. Мама, тоже не сдерживая слёз, тихо посмеялась, и мы все вчетвером обнялись. Это было странно и трогательно одновременно — почувствовать, как горе объединяет нас. Мы стояли так около минуты, в тишине, словно этот момент был необходим для того, чтобы отпустить хоть немного той боли, которую каждый носил внутри. В этот момент, несмотря на свои предвзятости об исекае, я почувствовал, что, возможно, смогу стать или уже стал частью этой семьи, несмотря на её утраты и испытания. Когда объятия закончились, наступила неловкая тишина. Аллея, вытерев слезы рукавом, наконец посмотрела на меня. — Ты… ты говорил недавно что-то важное, — начала она, но на её лице отразилась неуверенность. — Ты прав… Отец точно бы… я правда не … — она замолчала, не зная, как продолжить. Я глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. — Аллея, я сказал это не для того, чтобы обвинить тебя. — покачал я головой, опровергая её самоуничижение. — Скорее чтобы ты поняла – что ты не одна. Для этого ведь и нужны младшие братья! Её взгляд дрогнул, и на мгновение я заметил в её глазах тепло, которое она так долго прятала словно увидела прежнего Люциуса. В то время как мама просто слушала нас, не смея вмешиваться в разговор. — Знаешь, Люци… — её голос прозвучал мягко, словно лёгкий ветерок, проносящийся по спокойному полю. — Ты прав. Поэтому спасибо. Её глаза, обычно наполненные тревогой и сомнениями, сейчас светились чистой благодарностью, а на лице появилась та редкая, сияющая улыбка, которая, казалось, стерла все её переживания. На миг я застыл, не веря своим глазам. Она и такой может быть? Настолько лёгкой, без тяжести на плечах? — Че так удивляешься? — она слегка наклонила голову, уже тыкая меня в щеку. — Или считаешь свою сестру заядлым дединсайдом? С того самого разговора и началась полноценная семейная жизнь. Жизнь в этом мире под именем Люциус Трискан. Прошли дни, недели, месяцы, годы, и вот теперь я стою в боевой стойке перед своим злейшим врагом на данный момент. Он был хитер, умен и ловок, как змея. Его длинный язык был подобен обоюдоострому мечу, а в руках он держал деревянное оружие, с которым обращался, как мастер. Его козлиная бородка отросла еще больше, делая Вириона, стоящего передо мной, еще старее и мудрее на вид. Но не менее опасным. Я стоял перед ним, мои забинтованные кулаки дрожали от напряжения и готовности. Он учил меня всему — и сражению на мечах, и рукопашному бою, и тому, как использовать элементальную магию. Однако была одна загвоздка: у меня не было сродства ни к какому элементу. Я даже пробился на темно-оранжевую стадию своего ядра, но так и не приобрел предрасположенности к какому-либо из стихий. Это было не просто странно — это было немыслимо в мире, где магия определяла всё. Каждый магический элемент открывал перед его носителем огромные возможности, но не для меня. Обычные маги, находящиеся на красной стадии, уже знают, к чему предрасположены. Особенно легко заметить предрасположенность заклинателей в отличие от усилителей. Я был усилителем, однако на этом этапе ядра у меня должны были быть задатки к элементам. Но ничего не было. Ни ветер, ни земля, ни огонь, ни вода — ничто из этого не было мне подвластно. Тем не менее, в этом была и моя особенность. В отличие от многих элементалистов, я мог управлять маной в её чистом виде и мой контроль над ней был выше чем, у обычных магов. Это напоминало способности Элли Лейвин, которая уже должна была появиться в этом мире. — Старик, смотри и учись, — с усмешкой произнес я, вытянув вперед руки и скрестив большие и указательные пальцы. Я хотел попробовать свою новую дальнобойную технику. Направив большое количество маны через руки, передо мной начал образовываться огромный шар маны в несколько раз больше меня. Сосредоточившись на дыхании, я отправил из ядра быстрый импульс, и шар стремительно полетел в сторону старика. Шар маны стремительно мчался вперед, оставляя за собой пустую землю. Я чувствовал, как в руках нарастает энергия, но вместе с тем и отдача от техники. Мана вырвалась из ядра с такой силой, что я ощутил легкую боль в запястьях. Это было похоже на то, как если бы ты сильно потянул мышцу — жгучая боль и легкое онемение. Вирион, заметив приближающийся шар, быстро среагировал. Он поднял меч и, используя свое мастерство, попытался отвлечь удар, но мощный импульс, который я вложил в свою технику, не оставил ему шансов. Шар столкнулся с мечом и разрядился, создав яркую вспышку света и мощную волну, которая толкнула меня назад. Я едва удержался на ногах, почувствовав, как меня подбрасывает от отдачи. Осмотревшись вокруг, я заметил, как Вирион, который исчез в тот момент, когда прогремел взрыв, теперь стоял вдали, полностью погружённый в первую фазу зверя. Некоторые части его тела окутывала дикая, черная энергия. — Ого, это было впечатляюще! — прокричал Вирион, деактивировав режим и смягчая свой тон. — И когда ты этому научился, сопляк? — Недавно, — ответил я, ощущая, как мои руки словно отяжелели. Отдача была слишком сильной, как будто я стрелял из пушки. Весь мой корпус будто онемел, а плечи стали болеть от перегрузки. Кажется, я чересчур перестарался, лишь ради того чтобы впечатлить старого пердуна. — Не забывай, что нужно быть осторожнее, — заметив мое состояние сказал он, покачивая головой. — Это твое тело, а не игрушка. Я попытался пошевелить руками, но это оказалось сложнее, чем я думал. Как будто мышцы были в спазме. — Да уж, — пробормотал я, с трудом поднимая руки. — Возможно, я и в самом деле перестарался. Вирион шагнул ближе, его взгляд стал более серьезным. Я и забыл, что этот дед может быть и таким. — Учись контролировать не только силу, но и свое тело. Если не сможешь справиться с отдачей, то такая техника может обернуться против тебя. Я кивнул, принимая его слова к сердцу. Он был прав. Чтобы развивать свои способности, мне нужно было работать не только над мощью, но и над контролем. Эта техника была лишь пробной, которая имитировала бомбу хвостатого. Было, конечно, интересно попробовать такое, но мое тело пока не окрепло для таких техник. Кроме того, тот факт, что она требовала большей концентрации и аффект временной потери боеспособности, уменьшал вероятность использования в живом бою. В итоге, если меня застигнут врасплох, подобная атака могла обернуться против меня. — Мне нужно найти более универсальные техники, — подумал я, ощущая, как мышцы начинают потихоньку приходить в норму. — Стоит поработать над чем-то, что можно использовать на ходу. В отличие от Артура Лейвина, у которого был опыт десятилетий сражений, у меня не было такого боевого духа. Чтобы компенсировать этот недостаток, мне нужно было пробовать и испытывать все новые и старые идеи, которые приходили мне в голову. Каждая техника, каждое движение — всё это было как игра, где я учился на своих ошибках. Я знал, что должен развивать свою интуицию и адаптироваться к изменяющимся условиям боя. Каждый день с Вирионом я искал возможность улучшить свои навыки. Это не только укрепляло мое тело, но и давало уверенность в том, что я смогу выстоять в любой ситуации. Одновременно с этим, я также не забывал проводить время с близкими. По вечерам я обычно гулял с Тесс, либо находился в компании своей семьи. С детьми своего возраста вроде Фейрита Ивсаара мне было некомфортно, ведь они уж слишком по детски вели себя. Я не знаю, почему Тесс не вызывает такого же отторжения как другие дети. Может, потому что я хорошо знаю её будущее и её характер описанный в книге? — Опять ты задумался, Люци! — сморщила Тесс нос и поддельно надула свои щеки, притворяясь обиженной. — Хотя бы поделись! — Дети вряд ли поймут мои мысли, — ответил я, на что она показала мне язык. — Сам будто бы взрослый! Всего-то старше на два года, — скрестив руки, хмыкнула она. — На целых два, — усмехнулся я, понимая, что в моем настоящем возрасте мне должно быть двадцать три сейчас. В этот момент я осознал, как много значат для меня эти простые моменты. Несмотря на все сложности, нарастающее давление и мою особую ситуацию, я был благодарен за возможность проводить время с Тесс и семьей. Именно поэтому я должен подготовить их к войне.