Есть гражданские похуже злодеев и от них ещё и проблем намного больше

      Лёгкая голубая дымка слегка окутывала лениво распластанное на диванчике тело парня, что продолжал дымить в лицо возмущающейся девушки. Боже, да она бы и с радостью ебанула его настолько сильно, насколько хватило бы её, но… «Но» — было проблемой. «Но» — звучало громким и грубым голосом её нанимателя, его отцом-героем и, блять, не абы кого, а Старателя, вернуть в целости и сохранности этакую пламенную драгоценность, от чего девушку попеременно бросало в дрожь от ахуевшего в конец рыжего придурка. Он за последние полчаса, только за последние, успел нарушить туеву хучу законов, сука, а ведь она не сразу его нашла в этом гадюшнике, красиво названным «Olympus». Никаких богов и богинь здесь не было, только загашенные молодые люди, она к ним может и относилась, но была более адекватной и не стала бы внюхивать дороги кокоса на мокром, залитым элитным алкоголем столе, что непременно показал ей парень, тут же заходясь в душном кашле. А вот нехуй такое проворачивать у неё под носом.  — Блядь, вот можешь ты нормально себя вести? — Камиджи перехватывает его за переносицу, чтобы он смог вдохнуть ртом побольше воздуха, и тут же отпускает, когда это происходит. Тойя откидывается на спинку диванчика и старается не чихнуть от назойливого раздражителя в носу. Она плывёт в его глазах и вызывает приступ идиотского смеха наравне с удушающим кашлем.  — У тебя реально зелёные волосы? — Ох-х, этот вопрос он уже задавал ей при первой их встрече и долго угорал с неё после, но то, что следует после обычного придурошного вопроса, заставляет девушку покрыться малиновым румянцем. — А снизу тоже зелёная? Дашь глянуть?  — Это из-за причуды… И нет, в трусы к себе не пущу, извращенец херов!  — Жаль… У меня вот внизу белым-бело… Не желаешь посмотреть?       Тодороки ухмыляется на ожидаемую реакцию с её стороны и чуть приспускает джинсы на том самом месте, от чего Моэ заливается помидоркой как школьница, будто это настолько непристойно насколько только может быть, а потом недоумённо разглядывает своего подопечного и похуй, что между ними всего два года разницы. Она на него обычно и не смотрела-то, так взглядом мазнула, убедилась, что в порядке и сразу домой. Про такого, как он, можно смело говорить невинная дрянь и ещё кучу самых разнообразных нелестных эпитетов. Но тут же была иная проблема. Рука парня, свободно свисающая под стол, нихуя не просто лежала там, прикованный идиот даже не пытался встать, прекрасно понимая, что если встанет — упадёт обратно. Камиджи огляделась по зданию и громко цыкнула, в таком помещении даже если и была камера, то тут всё равно нихуя видно не будет, а расплавить наручники будет проблематично, да и законом запрещено.  — Моэ, детка, давай ты присоединишься к моей ма-а-аленькой скромной компании и выпьешь со мной пару бокалов вон из той интересной бутылки? — Свободная рука легко указывает на гигантскую бутылку мартини, стоявшую на самой высокой полке. Riserva, будь она одушевлённой, непременно помахала бы девушке, но только отсветила от диско-шара всю свою красоту. Зелёные волосы едва загораются от удивления, от того сколько это будет стоить, и тут же гаснут, нельзя использовать причуду, даже если ты это делаешь не нарочно.  — Мне сказали забрать тебя и привести домой, — чеканит девушка заранее приготовленный ответ и отходит к бару, желая спросить о том, кто там умудрился поиздеваться над парнем. У Тойи совсем иные планы, неохота ему тусить с приставной псиной отца, но разозлить её уже другое дело…  — Скучная сучка… На кой хер именно тебя папаша приставил ко мне? Ты же неинтересная, характер у тебя говно, сама ты слабая и вся из себя такая правильная, а единственный твой плюс — это…       Он заткнулся и едко ухмыльнулся, настоящий языкастый урод заинтересовал и замолчал. Камиджи от интереса чуть ли не завыла, козёл бухущий. И ведь его домой так не отправишь, Энджи потом ей взбучку устроит за его несостояние. Тойя призывно манит её к себе обратно, жесты одной рукой выходят пошлые, его язык недвусмысленно скользит меж двух пальцев, намекая, что ему нужно, чем бесит девушку до ужаса. Бармен только гадко лыбится и протягивает нужный ключик зелёноволосой. Моэ устало подходит к парню, вопросительно взирая на него.  — Я расскажу только тогда, когда ты поднесёшь своё ушко ко мне. Прошепчу твой большой плюсик… — Бирюза в глазах горит непристойным блеском, но девушку это не пугает. Что он ей сделает-то? Она склоняется к нему достаточно низко, горячее дыхание опаляет её шею и плечо даже сквозь одежду, он притягивает её к себе на колени и проходится горячей ладонью по открытому бедру, поднимаясь выше и затрагивая нежную кожу под миниатюрными трусиками, дразня её, а после подарив смачный шлепок по выставленной практически напоказ заднице, вызывая пульсацию по всей пятой точке. — Аппетитная попка…       Единственное, что он успел сказать, а после девушка совсем взбесилась и, спрыгнув с него и удерживая за рыжие волосы, вмазала со всей дури головой об стол, неровно выдыхая. Чёртов ублюдок совсем ахуел и границ не видит. Она не девочка, с которой можно так заигрывать. Официантка помогает отстегнуть отрубившегося и, посмеиваясь, убегает прочь. Ляшки у девушки были в красных отпечатках от ладоней, а шея испещрена багровыми засосами, понятно теперь, чем занимался этот утырок. Камиджи чертовски сильно злится на всю происходящую дичь вокруг всего лишь одного «золотого мальчика». Кто вообще пустил его в заведение, если закон запрещает пить до двадцати? Апельсиновые глаза сужаются, когда девушка замечает, что он ещё и внаглую продолжает подбухивать из совершенно новой бутылки с соджу, непонятно откуда взявшейся. Не вырубился после такого, чудо блядское? Бутыль она выхватывает из его рук и отправляет подальше под стол.  — Моэ-чан, тебе пиздец, девочка, — с диванчика он поднимается быстро и тянется к ней и как бы девушка не пятилась назад, всё равно попала в ловушку его ручонок. Тойя тащит её на танцпол и ему совсем похуй, что путь между людьми такой плывущий, неровный, неудобный. Потерять его в этой толпе — вот чего начала бояться Камиджи и покрепче перехватила его запястье второй рукой. Трясущийся пол ей не нравится, так же как и шальные и горячие руки на её заднице. Парня это ни капли не смущает, ладно, она ни разу не видела его смутившимся. Он, буквально, был тем самым ничтожным процентом людей, что возможно нихуя не стесняются, но также возможно, что это она настолько не испорчена в отличии от него. И Моэ не знает, что из этого лучше. Танец — совсем не танец, он просто виснет на ней, цепляется за мешающую на пути рук одежду и исследует её тело. Горячие пальцы заползают под крохотную ткань под юбкой и сжимают до боли ягодицы. — Мы можем отойти в кабинку и продолжить, если ты молчишь чисто из гордости?  — Я с тобой трахаться в туалете не собираюсь, — Камиджи выдыхает отказ за отказом и вырывается от его приятных, этого она не признает, ласк. Тойя смотрит на неё с вызовом и мило улыбается, девушка ещё недостаточно хорошо его знает, чтобы предположить, что он может вытворить и с каким масштабом. Даже Тодороки-сан её не предупреждал об этом. Рядом танцующая девушка подпрыгивает от разгорячённой ладони на её попке и разворачивается к двум столбам посреди танцпола, что продолжали разглядывать друг друга. Его не интересуют люди, которые на него начинают злостно коситься, огрызаться и толкать в плечо. Подножка какому-то парню, куча завалившихся пьяных тел, отборный мат и Тойя среди всего этого действа выглядит совсем невинно. Будто это не из-за него столько людей не могут подняться, чья-то рука хватается за его плечо, но тут же отпускает. Горячо и удержать его не получается.  — Одна ты тут не справишься. Вызывай подмогу, ге-ро-и-ня, если хочешь, чтобы я был целёхоньким, это же твоя задача? — Он расталкивает очередную танцующую пару и продвигается на выход, изредка выхватывая бокалы с подносов у официанток. Они и не думают его останавливать, за милое личико и недобросовестный характер любая девушка, достаточно хорошо знакомая с ним, прекрасно знает, что потом он накинет ей сверх нужного и не только, в постели покувыркаться с красавчиком тоже неплохо. Вот только мужчины, парни, что встречаются у него на пути совсем иного мнения и Моэ бьётся чуть ли не в истерике, когда его за шкирку отлавливает какой-то бугай и Тодороки виснет нашкодившим котом, а пьяная улыбка до боли сводит скулы. Ёбанный ты в рот! Камиджи кое-как наспех набирает номер ближайшего геройского офиса, не вызывать же Старателя разбираться с этим, и оставляет короткое сообщение: «Клуб «Olympus», драка гражданских, возможно использование причуды». Остаётся только надеяться, что до этого не дойдёт, а пока приходится выйти следом за кучей парней и девушек заодно, что решили освежиться и «подышать» свежим воздухом.  — Ты совсем ахуел, сопляк?! — Тойя тянет довольную лыбу и теряет свою рубашку, не желая более быть удерживаемым кошаком. Количество высунувшихся людей всё увеличивается и забавляет его. Что же, спор, поставленный на кругленькую сумму с барменом, он выиграл и был пиздецки доволен этим. Бирюзовые глаза на мгновение находят этого спорщика, Тодороки выставляет в его сторону руку, уточняя, какая сумма будет конечной и по лисьи улыбается, когда бармен кивает головой и показывает ту самую бутыль, что так хотел парень. Этого хватает, чтобы огненноволосый перестал вести себя мирно, язык прекращает сдерживать едкий яд. — Я разъебу твоё миленькое личико, падла!  — А что если так? Побьешь меня, думаешь, раз ты качок, то справишься со мной? — Единственное, чего Тойя не рассчитал, так это ватность своих ног, но увернуться от широкого замаха ему не помешало. Мужчину кинуло в живой круг из глазеющих на представление людей. Кто-то толкнул его обратно, выкрикивая что-то несуразное, по типу: «Бейся, придурок!» или же совсем отбитого: «Раз начали, то пиздитесь как следует!» и кучи всего подобного. — Тебе стоит трижды подумать, прежде чем кидаться на человека, еблан.       Второй удар проходит уже намного дальше нужного, Тодороки перенаправляет его руку в сторону и гаденько ржёт, после точного попадания. Парень, которому пришёлся кулак в ебальник, отрубился на месте, упав на другого пьяного чела, что маленьким паровозиком завалил ещё парочку человек. Камиджи прикрывает глаза, но подмечает, что этот распиздяй не только языком трепаться умеет, но и у отца чему-то дельному научился, хоть это и обычная уличная драка.  — Ты драться-то будешь или собрался бегать от моих ударов, как последняя сучка? Только это и умеешь делать, хуесос?       Эти слова подбешивают, раздражают его и выводят из себя. Быть может, если бы не перебрал с алкоголем, то и не лез бы на рожон, но это? Этот мудила сам решил, что хочет получить. Тойя проскальзывает под рукой мужчины и синяя вспышка озаряет его лицо от столкновения с кулаком. Пламя тут же тухнет, но этого ему недостаточно, долго сдерживал гремучий огонь, чтоб так быстро успокоиться. Круг сужается от недовольства такой дракой, Тодороки радуется появившемуся шансу развлечься «по-человечески». Неправильно для героини наблюдать за тем, как подопечный не-герой, даже не стажёр и тем более тот, кто им не станет, использует причуду, но влезть в эту потасовку — означает вмешаться и возможно тоже получить шальной удар. Огненный пинок приходится кому-то в живот, а далее синие вспышки одна за другой отсвечивали то тут, в лицо одного, то там, под колено другому, они и между собой начинали драться, превращая обычную потасовку в кучу малу. Девушки вырвались из этого круга почти сразу и для них это стало неприятной ситуацией. Одна наступила блондинке каблуком на палец, превратив его в кровавое месиво и вызвав просто истошные вопли, толчок в спину локтём тоже не прошёл незамеченным, отлетевшие ноготки длиной сантиметра три и дикие крики, куриные бои начались с другой стороны, а Тодороки выбрался из свалки мужских тел, где всё ещё продолжалось побоище, весь из себя довольный и чистенький, никем не задетый в такой-то куче, чем приятно удивил Камиджи.  — Ты идиот! — Она хватает его за руки и оттягивает от дерущихся подальше, поднимая с земли скинутую до этого рубашку.  — Эй-эй, не забыла с кем разговариваешь? Быть может я и опущу момент со столом, но допиздеться ты тоже можешь, — руки её он не отпускает и продирается сквозь пиздящихся за просто так людей к бармену за своей наградой. — Я её забираю?  — Да, учудил ты на этот раз в достатке… Можешь не появляться здесь хотя бы месяц, чтобы о тебе снова забыли? — Тодороки слегка кивает и, приняв заветную бутылку мартини, тащит за собой девушку. Горячие руки немного влажные и Моэ заглядывается на них. «Разбил, не иначе…» — проносится в её голове. Но Тойе похуй, адреналин хуярит в крови только так. На оживлённую ночную дорогу они выбираются и чуть не попадают под поток гудящих машин, из-за того, что кому-то абсолютно плевать на какие-то там правила. Парень насвистывает какую-то мелодию, пока быстро перебирает ногами через останавливающиеся с кучей мата и перезвона гудков машин.  — Я нашла ещё одного, — голос раздаётся откуда-то свысока и убегающую парочку подхватывают две руки, крепко сжимая в своих ладонях. Камиджи чувствует подставу, так не должно было произойти. Внизу куча полицейских разгоняла стаи дерущихся и часть уже была усажена по машинам, тем, кому досталось сильнее, прислали скорую и развозили по местам. Полицейское отделение, больница, кого-то в реанимацию. Моэ почти плачет, понимая, что этого могло и не произойти, согласись она перепихнуться в ебучем сортире. Ёбанный рыжий придурок! «Тебе придётся увеличить мне зарплату, чёртов старик!»       Он обжигает огромную руку и приземляется на все конечности разом на какого-то громилу, правда бутылку это не спасает. Riserva Speciale Ambrato растекается по асфальту. От досады хочется скулить, ради мартини вся эта ебота и была устроена, ради, сука, сладенькой и такой манящей бутылки… А теперь вот осколки от неё в ладонь впиваются, он облизывает раны и недовольно сплёвывает кровь вместе с битым стеклом.  — Эй ты! Блондинка с огромной жопой, — Тойя показывает ей кровоточащий средний палец и даёт дёру, понимая, что сейчас он может остаться без ебучего надзора и этим стоит воспользоваться. Мужчины в форме расступаются перед ним, когда он поджигает сначала машину, что одиноко стояла на парковке, а после и «мусорские кареты» становятся жертвами пламенного «гражданского». Жжение опасливо поглядывает на убегающего парня и молит, чтобы полицейские его не трогали. — Чтоб тебя на порнхабе нашли и затрахали!  — Пожалуйста, не надо за ним гнаться, он немного не в себе, — Камиджи не знает, что и сказать, чтобы ситуация сложилась гладко, ведь всё итак идёт наперекосяк. — Он не участвовал в той драке, парень просто перепил немного… Это я вызвала вас, пожалуйста, я могу помочь уладить неприятную ситуацию. Прости этого идиота.       Начинающая героиня ставит девушку на землю и предупреждает новоприбывших полицейских о ситуации. Оскорбление про задницу маячит на подкорке, не даёт ей покоя. Она спокойно идёт в направлении убежавшего, а после, выйдя на тихую площадь, вновь увеличивается в размерах. Парня она находит почти сразу, один убегающий человек на пустой улице прекрасно заметен, да и огненно-рыжие волосы тем более. «Пизда тебе, ублюдок!» — у Юу нет таких ограничителей в мозгу, чтоб не треснуть какого-то засранца, что некрасиво отозвался о её небольшой, повторюсь, небольшой попке, обидно назвав её «жопой», ещё и за порносайт высказался. Да она ни в жизнь туда не заходила, всё своими ручками, да кучей других подручных средств. Тойя врезается в огромную ногу и не сразу очухивается от шока, что «это», блять, нога, а не какое-нибудь здание или ещё что-то. Такеяма встаёт у него на пути и мешает рыпнуться в сторону от неё, полностью и бесповоротно преградив ему дорогу.  — Стоять, гражданский, — Леди Гора выхватывает из кармана небольшой сумочки наручники и приветливо ими машет у него перед носом. — Ты тоже отправишься с теми бунтарями.       Милая улыбка на её лице сменяется гримасой неприязни от одной только фразы в её адрес, чем ещё больше бесит блондиночку.  — Хуй тебе, дешёвая леди, — он не спешит от неё бежать, но и руки не подаёт. Фиолетовые глаза неприязненно рассматривают его с ног до головы, пытаясь уточнить, понимает ли он, что несёт или в его голове только градусы играют. — Хотя я вижу, поиграть тоже любишь…       Тойя кивает на свою руку в болтыхающемся наполовину наручнике и на предмет в её руках, его бирюзовые глаза смущают Такеяму сильнее чем любая сказанная до этого фраза. Минутная заминка стоит девушке свободы и вторая половинка наручников защёлкивается на её запястье, теперь становится совсем непонятно, кто кого ещё поймал.  — Я не прочь поиграть с тобой, девочка-про…  — Это не смешно, я при исполнении, а ты — преступник, — девушка возмущается и пытается своим ключом раскрыть хитрый замочек, было бы это так легко только.  — Я заплачу.  — Ты меня своими слезами пытать собрал…ся? — До неё доходит не сразу. Смысл сказанных слов заменяется лишь видом золотой карточки и дьявольски хищной улыбкой. В фиолетовых глазах загорается интерес и спорить с парнем ей уже не хочется, даже если до этого она хотела ему глаз на жопу натянуть за его выходки. Она облизывает резко высохшие вишнёвые губы и спрашивает. — Сколько?  — Будет зависеть от того, до чего согласна дойти ты? — Тодороки не говорит прямо, сумма ему не столь важна, как заинтересованность во взгляде напротив. Он замечает издалека бегущую в их сторону «надзирательницу» и шепчет героине. — Если всё же согласна, спаси меня от этой женщины.       Азарт в их глазах манит друг друга, она стискивает его ладонь в своей и тянет его в подворотню, быстро набирая краткое сообщение своему начальнику, что они справились с поставленной задачей и все отправлены по отделениям, как ей и передали до этого. То, что этот парень сжёг несколько полицейских машин, её не касается. Оставался только он, но в её глазах рыжик перестал быть тем, кого необходимо отправить за решётку до подробных разбирательств. Хорошо, что её квартира находилась не так далеко от ночного клуба. Такеяма пропускает его вперёд, опасливо оглядываясь по сторонам и убеждаясь, что их больше не преследует та девушка, от которой пришлось несколько минут петлять по переулкам и тёмным улицам. Квартира встречает их темнотой и оглушительной тишиной, давящей на голову.  — Не лучшая идея — тащить к себе домой парня, который только что попался на глаза, — Тойя, не разуваясь, проходит вглубь комнаты и падает на диван. Решение пустить в квартиру его действительно становится сомнительным в её глазах.  — Сними обувь и умойся сначала, — леди, как бы не хотелось, но пришлось тащиться за ним на коротком «поводке», пристёгнутой к нему наручником. Парень прекрасно делает вид, что не слышит её слов, и, игнорируя блондиночку, оглядывается в пространстве. — Пожалуйста…       Это забавляет. Девушка стоит со стороны подлокотника и пытается упросить его встать, потряхивая за плечо. Даже мило получается. Наручники лязгают громко, царапая слух, и героиня оказывается сидящей на нём. Вторые наручники щёлкают за её спиной и это напрягает её. Такеяма ощущает исследующие горячие руки на ягодицах и вертится как картошка на углях.  — Погоди! Давай, мы не будем торопиться? — Девушка кривит улыбкой и понимает, что её всё-таки никто не слушает. Боди на заднице прожигается шаловливыми ручонками и ощущения от них становятся ещё отчётливей. В блондинистой голове сумма округляется за геройский испорченный костюм. — Типа предварительные ласки, знакомство и что ещё там делают?  — Я же сказал, что заплачу за это, так какие проблемы? — Раздражённый голос в самое ухо жжёт больно и Юу надеется, что он поймёт, чего же хочет она сама.  — Пойдём в ванную, сначала обработаем раны…  — Какие ещё раны? — Его взгляд поднимается к её лицу и непонимающе разглядывает девушку. Она проворачивается на месте и выкручивает его руку, показывая запёкшуюся кровь на ладошках.  — Вот эти и не только, у тебя из носа подтекает ещё…  — Бля-я-я-ядь, — Тодороки прижимается головой к девичьей груди и снова поднимает её. Недопонимание прыгает в её глазах. — Всё?       «Всё? Блядь! Какое там всё?! Он обтёр эту жижу об мой геройский костюм! И похуй, что он уже стал непригодным для последующего ношения!» — у Такеямы сердце бьётся сильнее от паники, от вида размазанной по лицу крови и идиотского вопроса.  — Отстегни меня, я передумала! Я тебя спасла от той зелёноволосой, заплати за это и за порчу костюма, чтобы по хорошему разойтись. — Резкое движение назад и не рассчитанная дистанция подальше от него, последующий грохот и вот он нависает над ней. Руки за спиной неприятно скулят, призывая одуматься и прекратить сомнительную связь. Он слишком близко, Тодороки проходится языком по вишнёвым губам, пробуя возмущающуюся героиню на вкус, но на это действие следует укус. Такеяма злобно фыркает и отпускает покрасневшую щеку бунтаря. Голова отдаёт гулом и по затылку растекаются тёплые волны боли. — Еблан, блять!  — Всё норм? — Ебать, сначала лучше тебя уронят, а после, сука, невинно задаются вопросом, всё ли с тобой в порядке. Лёгкое головокружение не делает ситуацию лучше.  — Отстегни меня, — свирепый взгляд его удивляет, но Тойя не решается ей перечить и кое-как раскрывает сначала её наручники, а после и от неё отстёгивается, оставляя их на себе, как сомнительный браслет. — Вот уж «спасибо»…       На него она больше не оборачивается и уходит, потирая затылок, в ванную, чтоб привести себя в порядок. Огненноволосый заглядывает туда через пару минут, но уже с более извиняющимся видом.  — Сорян, что ты грохнулась? — Рыжая голова склоняется на бок, будто и не извинялся сейчас вовсе, а так просто спросил что-то очень глупое.       «Да ты, блядь, издеваешься?!» — Юу промакивает тампоном с обеззараживающим раствором свою руку и чуть ли не запускает в него стеклянную банку.  — Иди сюда, — приказ и никак иначе, в её голосе столько обиды, а на голове огроменная шишка выскочила. Из-за него! Он подходит опасно близко и Такеяма задыхается от его наглости, что всё ещё не обработанные руки лезут к её сокровенному. К попе. И он совсем не видит чем он лезет. Блондинка перехватывает их и ставит под поток ледяной воды, чтоб хотя бы ощущения понял и познал, что там действительно не очень хорошо. Тодороки не дёргается от этого, мало того даже после вылитого на ранки раствора нисколько не зашипел, чем совсем взбесил фиолетовоглазую. — Хочешь сказать, что это совсем не больно?  — Не-а, — он не понимает её удивления. Сам не понимает, зачем «это» ещё и бинтовать надо. — Ты, вроде как, героиня и должна понимать, что эти ранки — мелочи, разве нет? Или ты только прикидываешься про? Если я сейчас спрошу кого-нибудь про тебя, как о героине, мне ответят, что такой не существует?  — Я не стану с тобой спорить на эту тему, просто заплати мне и всё, можешь валить, куда хотел. Удерживать тебя здесь не стану, — Такеяма отпускает его забинтованные руки, но они только обвивают девушку, притягивая к себе. — Плати.  — Ты же была согласна поиграть со мной, так чего сейчас отступаешь? — Огненноволосый прижимает её к кафельной стене, вызывая дрожь в открытых участках тела. Шёпот на ухо чертовски бесстыжий. — Как оплату производить будем? Налом, безналом, аналом?  — Наигралась, довольно. — Юу отталкивает его от себя, совсем ненамного, но блять, предложение заманчивое в любом случае. — Тем более, что ты сам сказал, что от меня зависит, до чего мы дойдём, а я не хочу иметь с тобой дел.       Она отворачивается от него слишком наигранно, мысли о возможной неплохой прибыли греют продажное сердечко, но он её за короткое время уже достал. Глупый придурок! Горячие руки поднимаются по бёдрам, слегка касаются ягодиц и совсем легко прожигают тонкую ткань бывшего геройского костюма, освобождая девушку от него. Предательские огромные мотыльки оживают внизу живота и мерзко трепещут от необычного способа раздевания, ожидая дальнейших действий от пламенного. Тодороки обжигает дыханием её шею, проводит рукой по позвоночнику сверху-вниз и девушка понимает, что костюм совсем сваливается с неё, никак больше не удерживаемый. Такеяма встречает бирюзовые глаза и не может от них оторваться, не тогда когда он дышит в её губы, ни когда его руки сжимают девичьи бёдра.  — Я хочу только денег, огромную кучу денег, — Юу еле слышно выдыхает ему в рот свой ответ на незаданный вопрос и впускает его к себе на исследование сладких губ. Парень не заставляет себя долго ждать и подсаживает её на руки, поднимая и усаживая на раковину. Разрывать поцелуй себе дороже, разгорячённая ладонь гладит внутреннюю часть бедра, поднимаясь выше, и Такеяма чувствует приближающееся наслаждение только от прикосновений, томно стонет, двигается ему навстречу, но рука обходит чувствительную намокшую область и цепляется за талию. Стон разочарования срывается с её вишнёвых, а после длительного поцелуя уже черничных, губ на радость огненноволосому. — Бля-я-я-ять…  — Что-то не так? — Он выглядит так, будто не выкупает, что сейчас натворил, и чуть отстраняется от сбивчиво-дышащего тела. — Тебе ведь не хочется, я правильно понимаю?  — Ну и сука же ты… — девушка копошится с его застёжками на джинсах, материт наглухо застёгнутый ремень и истерично бьёт его по плечам из-за неудачи с раздеванием. Бирюзовые глаза за всем этим только наблюдают, раздетая догола героиня сама просит о действиях с его стороны. — Раздевайся, дай мне получить с тебя хоть какую-то компенсацию за вызов среди ночи, за ожог на руке, за испорченный костюм, за набитую шишку на голове и несколько синяков на спине…       Тодороки тянет с расстёгиванием ремня, бинтованные руки скользят по слегка загорелым грудям и осторожно стискивают их, заставляя девушку прижаться к нему покрепче.  — Я пе-ре-ду-мал, — он отодвигается от неё как ошпаренный, слишком резко, и Юу не удерживается на холодной раковине, слетает в его сторону, влетая в пьяное тело и сбивая его в ванную полную пенной воды. Девушка и забыть успела, чем заняться хотела, когда поступил вызов от начальника. Тойя теряется в пене весь с головой и ей по сути даже не обидно за это, пусть помучается, ну а то, что она сверху сидит — ничего не меняет. Пожалуй, кроме того, что Такеяма чудом смогла стащить с него джинсы и похуй, что он сейчас отплёвывается от воды, забившейся через нос, и пламенно взирает на неё. Его стояк говорит сам за себя, а ещё эти блудливые руки. Они точно покоя не знают. Юу направляет в себя член и медленно седлает его, ощущая в себе тёплую заполненность, а не эти холодные игрушки разных форм и размеров. — Я напишу на тебя заявление об изнасиловании, если ты сейчас с меня не слезешь…  — Прикрой свой гадкий ротик, иначе я сдам тебя полиции за то, что ты в них файерболами кидался. Факт того, что ты сжёг их машины, всё ещё остаётся фактом, — Такеяма скользит по его телу руками и стягивает с него майку, не ей же одной тут светить своим телом, а так бунтарная проститутка будет голой и насрать, что именно она хотела отдаться ему за деньги, тут уже другой разговор: кто кого трахнет? — Радуйся, что они пустыми были и я тебя на месте не прихлопнула. Посмотрим потом, кого первым выпустят.  — Конечно меня, я там и дня не пробуду, а насчёт тебя ещё подумать придётся или я кину кому-нибудь на лапу.  — Меня там удерживать не будут, они знают, что я — милейшее создание на свете, а ты говнюк, который устроил огненное шоу и сбежал.  — Чёртова сучка, просто знай, что если нас найдёт зелёнка — тебе пиздец будет, она с навигатором бегает за мной, — фиолетовые глаза сужаются, верить такой херне не в её стиле, но удовольствие получить всё равно хочется. Бёдра легко двигаются под водой и девушка наполовину вытягивает его из воды для своего удобства.  — Пизди больше, — от его рваных движений руками по бортикам в ванную падают баночки и бутылки с гелями и лосьонами для тела, шампуни и вся оставшаяся дребедень, от чего вода пенится до ужаса и вылезти из ванны более не представляется возможным. — Она бы нашла нас намного раньше и, чёрт, прекрати брыкаться! Нельзя уже потрахаться спокойно?  — Какой у тебя колкий язычок, не думала, что им тоже придётся поработать? — Ага, сейчас с разбега, Юу царапает бледную грудь парня коготочками и дьявольски ухмыляется, показывая ему язык. — Хорошо, будет тебе секс…       Тойя цепляется за её задницу, безжалостно опаляя белую кожу и наконец найдя опору для ног, чтоб под пену вновь не угодить как тонущий кораблик. Правда, кран, открывший поток тёплой воды, был другого мнения. Вода со всем наполняющим заполняет ванну до краёв, оранжевая пена утекает даже через окно, но об этом из двух людей никто не беспокоится. «Конские скачки» прекращаются, когда девушка приоткрывает фиолетовые глаза и видит перед собой только закатное марево под толщей пузырьков. Такеяма вскакивает также быстро с него, как и заваливается обратно, наверняка разбив коленку о бортик ванной с глухим стуком.  — Аккуратнее нельзя быть? — Тодороки, пришибленный резким ударом немаленькой груди в голову, а после и об холодный кафель, кое-как выползает с ней в руках из кучи пены и, возможно, только благодаря своей ебаной удаче не падает на скользкую плитку, промахнувшись мимо коврика. Она выскальзывает из его рук и вываливается из комнаты, пока огненноволосый пытается найти равновесие на кафеле. — Идиотское строение комнаты! Ты так каждый день проводишь?       Такеяма не отвечает, восстанавливает сбитое дыхание после нескольких падений подряд прямо на полу, никак на него не реагируя. Хули толку, если она сейчас встанет — сразу грохнется, а этого ей не хочется.  — Девочка-про? — Пена частично покинула ванную вместе с хозяйкой квартиры, из-за чего видимость ухудшилась. Тойя на ощупь выходит из комнаты и тут же спотыкается о девушку. «Зато нашёл», — правда, это не то, чему стоило радоваться в его случае. Блондинка бесшумно плакала, закрыв лицо руками. — Блять, ну сорян, что так получилось… Я закрыл воду, правда пенный потоп это не остановит…       Шмыганье носом только усилилось. Он уселся рядом и аккуратно отодвинул её руки, совсем немного переживая о том, что в этом пиздеце девушка могла лицом проехаться по чему угодно, но никаких ушибов-порезов-синяков-травм не было.  — Ты в порядке, девочка-про?  — Ты — мой первый живой член… А всё было не романтично и пошло по пизде…       Такеяма волком воет на заявление, пока Тодороки непонимающе моргает, нет, вроде не кажется, да и со слухом всё нормально. Вроде?  — Я — кто? — Может всё-таки послышалось? Не сильно прельщает, чтоб тебя детородным органом называли, пусть и в такой ситуации.  — Живой член… — возникшая тишина напрягает обоих. Фиолетовые глаза вновь прячутся за руками. «Я это вслух пизданула! Блять! Убейте меня…» — Ты у меня первый. А мы даже не знакомы, меня теперь никто замуж не возьмёт…  — Ты ходишь в латексе почти голая, но при этом девственница, тебя ничего не смущает? А то, что на тебя, начиная со школьников и заканчивая старыми пердунами, дрочат, никак не касается?  — Нет! — Такеяма бьёт его рукой в бок и переворачивается в его сторону. Теперь уже было точно похуй, что он там подумает. — Я сама разрешила этот вопрос, но парня у меня не было. Просто в агентстве сказали, чтоб не светилась с мужчинами, а дальше уже не до них было…       Тишина. Молчание с минуту и рыжего накрывает волной смеха. Дикого гогота, неприятного для блондинки. Бесит, раздражает и доводит девушку до очередного руко…ногоприкладства. Коленка саднит от удара по косточке, но смех с его стороны прервался хотя бы. Забинтованные руки ухватываются за чуть румяные щёчки фиолетовоглазой и тянут в разные стороны.  — Пуш-ти, говнюк этакий, — Юу отбивается его способами и большими пальцами тычет под рёбра. Хватает пары секунд, чтобы он от неё отстал и отпустил, согнувшись напополам. Блондинка потирает раскрасневшиеся щёки и обиженно сопит. На глаза попадается сухое полотенце и девушка вспоминает, что всё это время она по прежнему нагая. Махровое полотенце прикрывает лишь едва и вот это действительно напрягает. — Можешь уйти?  — Не заплатив? Хорошо, — Тодороки глазами отыскивает направление к выходу и, застегнув насквозь промокшие джинсы вместе с ремнём обратно, направился прямиком к нему, чтобы поцеловаться с полом… Бирюзовые огни пламенно взирают на уронившую его девушку, что, ойкнув громко, насела на его спину, вывернув его руки захватом.  — Сначала деньги, — Тодороки фыркает, если она надеется удержать его в таком положении, то это её проблемы. Огненноволосый переворачивается на бок и героиня теряет равновесие, оказываясь прижатой к полу, а подлец только сильнее вдавливал в миниатюрный коврик. — Я так не играю! Плати за всё, что натворил!       От хорошей поджарки её спасает громкое урчание сверху и парень отползает от неё, оглядывается в пространстве и указывает рукой в сторону кухни.  — В холодосе есть еда? — Кивок головой и парень уходит, не говоря и слова. Такеяма успевает одеться в пижаму и немного прибрать проблему в ванной, прежде чем сунуться на кухню. Чайник на плите весело свистит, а вот что творится на сковородке одному чёрту известно. — На тебя вбивать яйца? Или ты на геройской диете?  — Что? — С какого перепугу он тут ещё и заправляет её кухней? Рыжик закидывает в растопленное масло кучу всего нарезанного, в огромном количестве, что девушку передёргивает от увиденного. «Кто такую гору еды съест?»  — Есть будешь? — Тодороки раздражается от её недопонимания и поворачивается к ней. Фиолетовый синяк на его скуле чуть съезжает к виску и немного, самую капельку, вызывает у Такеямы чувство вины. — Хотя, судя по почти пустому холодильнику, ты не голодна. Я прав?  — Нет-нет, — девушка взмахивает руками и достаёт из сушилки ещё одну кружку, намереваясь хоть чего-то выпить. С таким идиотом и пить захочется, не только воды. — На меня тоже, всё равно будешь платить за это.       «Время давно убежало за полночь, а я сижу с незнакомцем в своей квартире и не понимаю, как к этому пришла…» — Такеяма разливает кипяток по кружкам и наблюдает за его действиями. «Вроде бы адекватный, а рот раскроет — настоящая помойка… Действительно, что легче было его сдать нафиг и не париться на этот счёт, а теперь уже поздно.»  — Девочка-про? — До неё не сразу доходит, что он пытается её окликнуть. Желание поскорее разобраться с обещанной оплатой всё же перекрывает «хотелку» просто выгнать наглеца.  — Юу, Горная Леди, но не «девочка-про», это странно звучит, — чай в кружке стал еле тёплым. Неприятно. «На сколько я ушла в себя?»  — Я знаю, что ты «Горка», так не интересно, да и с какой стороны ты — гора? Так, холмики… — парень дымил в открытое окно и пялился на неё, тарелка перед ним быстро опустошалась, еда исчезала в бездонную пропасть, иначе Такеяма и не могла бы назвать этот процесс. Блондинка неверяще смотрела на него в ответ. «Это он сейчас унизил мои формы?» Вдвойне неприятно. — Леди из тебя тоже не очень…  — Хорошо, похрен. Как мне тебя звать? — Спорить с ним совсем не хотелось, слишком много сил ушло впустую, особенно эти мелкие сопротивления, где она совсем не победитель. — Некультурно как-то…  — «Ходячее безобразие», но лучше Тойя, хотя по имени меня почти не называют, так что выбора немного, а то, что ты заговорила за «культурность» — реально хрень. Кого ебёт: правильно это или нет?  — Как минимум — меня, как максимум — без понятия, но таких много… — даже разговор не клеится. Фиолетовые глаза подёргиваются, когда он садится напротив и тянет к её рту ложку. — Что ты делаешь?  — Ну как это «ложечку — за маму, ложечку — за папу…» и так далее, пока тарелка не опустеет. Так детей кормят, не знала?       Такеяма отбивает себе ложку из его рук и отсаживается от парня на соседний стул, остывший чай немного разлился по столу от резких передвижений.  — Я не ребёнок, чтоб пытаться меня накормить!  — Уточки в ванной того же мнения? Или может твоя пижама с «hello kitty»? — Щёки наливаются насыщенным винным напитком, а глаза скрываются за волосами. «Нет, на кой хер я с ним связалась?»  — Съеби, а? — Юу отталкивает его взглядом, слушать этот пьяный голос она больше не в состоянии. Из-за стола она поднимается быстро и наспех записывает в блокнот нужную информацию, чтобы следом вырвать исписанный лист. — Мои контактные данные и сумма, на которую ты довыделывался. Дверь на выход знаешь где, можешь уматывать куда хотел.  — Девочка-про, ты чего? Ты же сама говорила «не романтично», а подкормить кого-то с руки, вроде как, похоже на романтоту?  — Просто уходи.       Тодороки не задерживается на месте, чтоб не выбесить героиню ещё больше, но в блокноте что-то чиркает. Дверь за ним закрывается бесшумно и Такеяма устало вздыхает. Под окном девичий голос громко причитает, что «голову открутят обоим», но ответа не следует, да и блондинку это не трогает. Чужие споры и скандалы её не касаются, но этот чёрт расковырял её внутренних демонов и спиздился в никуда. Девушка складывает всю посуду в раковину. Вид не самый приятный: разлитый чай на столе, овощные ошмётки по столешнице, где готовил этот придурок, и ванная комната полная пены. Юу ещё раз тяжело вздохнула, возможно, что сумму она написала маленькую и промелочилась с этим, но это уже будет мучить её с утра, как и вся уборка. В блокнот она не заглядывает, даже знать не хочет, чего он там накалякал. Всё утром. Утром.       Тойя наугад двинулся в направлении и тут же пожалел об этом. Жжение ухватила его за руку, чтоб больше не сбежал, и громко обматерила по чём свет стоит. Это и неудивительно, он умудрился скрыться в жилом районе, да так, что девушка ходила кругами в его поисках, а после, отчаявшись, села под окнами квартир и по освещению некоторых обитаемых комнат практически вычислила место, куда он заныкался. Но точно не могла предугадать, что этому идиоту героиня помогать будет. Парень на все причитания только головой кивает, вызывая у Камиджи бесов. Но это всё обождёт, они ещё не добрались до поместья. Переживут они эту ночь или у Старателя кончатся последние нервные клетки, предстоит ещё выяснить. И Моэ к этому морально не готова.