Есть гражданские похуже злодеев и от них ещё и проблем намного больше

      Камиджи тихо, с чувством и расстановкой приоткрывает деревянную дверь, что на радость гостье заскрипела таинственную мелодию, будто открыла портал в фильм ужасов с высоким рейтингом, что уже от любого шороха можно отложить пару кирпичных заводов. Эту дверь она ненавидела с первой встречи с ней и приходилось мириться с этим, либо она скрипит как старая проститутка на таком же скрипучем ложе, либо стучит об дверной косяк как прожённая любительница БДСМ-услуг. Ни то ни другое для девушки не было предпочтительным и дверь она оставляет в покое, чтобы лишний раз её не тревожить. Тодороки потерялся на полпути к входу в дом и залипал на плавающих рыбок, по крайней мере это было безопасным занятием для него и ничего страшного Жжение не видела, но вернувшись за ним, чтобы втащить его в семейное гнездо, она попрощалась с понятием «безопасность» на совсем. Это пламенное чудовище опустило свои босые ноги в небольшой пруд и активно использовало причуду. Вода бурлила и пенилась, а вот бедные рыбки похоже сварились и плавали пузиками кверху. — Прекрати, придурок, — крик шёпотом — новая способность девушки, Тодороки не слышит тихих матов и продолжает беспредельничать в пруду. Водичка дарит лёгкое успокоение покоцанным стопам, додумался же где-то сбросить обувь, толком ещё не дойдя до дома. С последствиями своих же выходок приходится что-то делать. Зеленоволосая еле оттаскивает его от вскипевшей воды и понимает, тихо этот гадёныш не войдёт. Осторожничать больше ей не хочется, пусть вставят пиздюля, каких только могут, Моэ уже похрен. Если от этого не уйти, то пусть всё идёт по наклонной, да хоть по пизде. Быть может, Старатель отпустит её работать, а не приглядывать за этим… этим… Слов она не может подобрать, чтобы назвать его иначе, а то в голове одна нецензурная брань. Он снова скрылся с её глаз, на этот раз даже не в пруд, а жаль. Жжение обходит территорию поместья, но найти его кажется непосильной задачей, пока с его балкона не раздаётся глухой стук от падения… и мат. — Ебал я в рот такую хуйню! — Синяя вспышка и пробегающая кошка удирает вдвойне быстрее. Свет почти моментально зажигается в коридоре, из мрака вырастает огромная фигура мужчины, что Камиджи теряется и сильно бледнеет от увиденного. Может, страшная и ужасающая аура, исходящая от героя номер два Японии, до усрачки пугала девушку. Она ведь совсем недавно начала на него работать и понять по его вечно недовольной старишачьей харе, кому достанется больше, не может. — Где эта шерстяная хуёвина? — Здрасьте, Старатель, а мы тут… э-э-э-эм, — суровый взгляд бирюзовых глаз оглядывает девушку с ног до головы и тут же отыскивает источник громких выражений. Его и искать не нужно было, сам себя выдал. — Да, блядь! Я этого кошака сожгу к хуям собачьим! — Тодороки-младший выбирается из колючих кустов и отряхивается от грязи и колючек, отца он не замечает, идёт напрямик в дом, немного прихрамывая. — Я видел, что эта лохматая мразь бежала в твою сторону, она в доме? — Спасибо, Камиджи, — Энджи перехватывает сына за взъерошенную голову, не давая пройти мимо, и заводит в дом. — Уже слишком поздно, заходи, переночуешь у нас. — Д-да не нужно, я быстро доберусь до дома. Не волнуйтесь, — Жжение даёт попятную, не охота ей смотреть и слышать, как этого долбоёба отчитывать будут, но тут же сдаётся, заметив встревоженный взгляд беловолосой женщины, что давала понять: «Останься, не вредничай». — Хорошо… — Отпусти меня, — Тойя выкручивается из-под руки мужчины и бодро неровным шагом направляется к лестнице. Тумбочка на его пути, но стоявшая вплотную к стене, была иного мнения. Ещё один глухой стук и парень оседает рядом с тумбой, потирая коленку и норовя сжечь бушующую мебель. — Кто эту хрень сюда поставил? — Моэ, располагайся в гостиной, мы сейчас вернёмся, — герой берёт за пазуху усевшегося под стенкой непутёвого сыночка и выходит из дома. За воспитательным процессом ей следить стопроцентно не хочется, от того Камиджи усаживается на диван и ковыряет ленту соцсетей, про себя тихо молясь, чтобы это маленькое происшествие не вошло ни в ночную, ни тем более в дневную сводку, но ситуёвина точно хотела огласки и поэтому уже несколько вариантов произошедшего плавали в сети. Благо, что ни одна из догадок и близко не подобралась к самой сути случившегося всего лишь несколькими часами ранее. За просмотром новостей она не замечает, как сон подкрадывается, да и радуется этому, попросту задолбавшись за такую длинную ночь.       Тойя сваливается из рук Пламенного героя и болюче падает на деревянный пол. Ещё плюс к итак большому количеству падений за ночь, он уже заебался, сегодняшний день ясно показывал ему, что слова матери про его неуклюжесть не просто слова. Энджи запирает тренировочный зал и тихо пытается досчитать до десяти, нужно успокоиться, прежде чем разговаривать с этим чертёнком. Быть может на него стоило в тысячный раз наорать, дать нравоучительного леща, запереть в доме на месяцок, на день или неделю запирать сына смысла не было, уже было дело и тогда он сбежал на следующую ночь к каким-то друзьям и с левых номеров уговаривал снять наказание. Скрываться он научился неплохо и вместо того, чтобы подставить того же пернатого, Тойя менял своё местоположение из раза в раз. С тех пор напрасно тратить нервы, ругаясь на него за подростковые выходки, желания не было. Нужно было оставить хоть немного на тех, что помладше, Нацуо благо ещё не пытался подражать старшему, но вот возраст и начинающийся бунт говорили обратное. В зале тишина и даже шума от босых ног нет, Тодороки-старший не сразу понимает, что его ёбнули по голове бокеном, а после глухо отступили на нужное расстояние для дуэли на деревяшках. — Ты идиот? — Мужчина даже не бесится из-за этого, но вид старшего сына ему не нравится: шатающийся, с обмотанными кистями рук, а на ехидной роже прибавилось несколько смачных синяков и этот жуткий перегар. — Ты перепил…       Этому не нужно подтверждение, Энджи и так ясно понял, что сынок решил довести его своими выходками и эта была не первой, но довольно сильно отличалась от его предыдущих выебонов. — Я трезв, пап, — на удивление героя, говорил он действительно связно. От этого вопросов меньше не становилось. — Бери оружие, будем сражаться за право называться «главный огонёк в хате». — От тебя несёт так, будто ты неделю в гадюшнике провёл. И нет, бить тебя я не буду. — Жаль, очень жаль… Меня не было всего лишь несколько часов. Не моя вина, что ты не заметил моего отсутствия, — парень опускает бокен и садится на пол, зевая на ходу. — Если это всё, что ты хотел мне сказать — хорошо, а теперь открой дверь, я пойду спать.       Слова противоположны действиям, даже если мужчина открыл зал, впуская свежий воздух, Тойя не двигался с места, подвисая блестящим взглядом в одну точку. Смысла ругать его сейчас старший Тодороки не видел. Он же пропустит всё мимо ушей или наоборот начнёт ещё больше чудить. Это он может, проверено лично и повторять не хочется. Аловолосый всё же поднимается, крутя бокен в руках, и до пламенного смутно доходит, что мелкий чёрт отравился — лицо идиота покрылось красными пятнами. — Пойдём промывать желудок, — Тодороки выдыхает тяжко, тянет его за руку, чтобы до дома дошёл, а не пизданулся на полпути, расшибив всё что можно и нельзя. Его удача прекрасно показывала, что это он тоже может. — Переставляй ноги хотя бы… — А ты разрешишь принести героиню домой? — Тойя плетётся за отцом и накидывает неудобные, непонятные для мужчины вопросы. — Она, правда, немного плоха как про, но натаскать же можно? А вкусовые предпочтения передаются по генам? Если да, то пиздец, конечно… А если она мне откажет, пап? А если она не захочет снова встретиться и даже не позвонит? — Помолчи хоть немного, — Энджи усаживает его за стол, протягивая стакан наполненный водой. — Она парится за внимание публики и поэтому сидит в хуёвом агентстве, выполняет грязную работу, работает с мусорами… — Тойя, с полицейскими работают все агентства, — он неверяще мотает головой, что приходится придерживать страдальца за локоть, чтоб не грохнулся со стула. Н-да, а до этого таких проблем не было… — Не, не все, молодые герои не любят этих шавок, — мужчине приходится сделать несколько глубоких вдохов, лишь бы не дать затрещину за выражения старшего сына. — Хорошо, не все. Я тебя выслушаю, когда выпьешь воды, — стакан опустошается почти рывком, вызывая у пламенного героя нервное подёргивание глаз. «Алкаш несчастный, мог хотя бы предусмотрительно таблеток выпить, чтоб последствий не было…» — У неё колкий язычок и она невъебенная просто, огромная до жути, меня одной рукой может держать, а дома у неё странная скользящая ловушка, — бирюзовые глаза дёргаются конкретно, точно тик начался. «Откуда его Камиджи забрала? Какой дом, если он был на чьей-то вечеринке в клубе? Господи, блядь, ну сколько можно?!» Энджи доливает воды в пустой стакан, закинув туда вытащенного из кухонного шкафчика марганцевого порошка. Жидкость совсем немного меняет цвет на пастельно-лиловый, Тойя этого даже не замечает, увлечённо рассказывая о новой «подружке». Их таких, на памяти мужчины, было больше десяти и каждая была «необыкновенной и той самой, единственной, ради которой можно и звезду с неба сорвать». В его случае звёзды с погонов нескольких полицейских, которые пытались его потом отпинать и Энджи пришлось сильно постараться, чтобы дело не то что замяли, а вовсе не открывали. Трое полицейских с набитыми рожами очень уж не хотели, чтобы говнюк вышел сухим из воды, но и не хотели раскрытия того, что их отпиздил какой-то шестнадцатилетний придурок на глазах у младшего брата. Шото потом долго объяснял «что за чем шло и почему» и Энджи понимал, что младший хочет также бить «плохих» дядек и похрен, что это были блюстители порядка. Сидеть на месте становится проблематичным и мужчина пытается заболтать болтливого, заодно отвлекая его и уводя в ванную. — Хорошо-хорошо, я поговорю с ней, только выпей ещё воды и я обещаю тебе, что так просто она не уйдёт, — «Если она не причудилась тебе, то найду её, что это за девушка такая-то?» Лиловая вода также быстро исчезает во рту рыжего, чтобы следом фонтан всего выпитого рванул в унитаз под истошные звуки. — Не сдерживайся, блюй и всё пройдёт.       Тодороки-старший гладит по спине обнявшего «белого друга» сына. «М-да, судя по всему, выпил он в избытке…» На удивлённый взгляд дочери, единственной среди мальчишек, кто хоть немного радовала своими успехами в учёбе и поведением, он отмахивается: «Всё в порядке, не переживай» и Фуюми уходит обратно, чтобы не мешать им «весело» проводить время. — Ты предал… моё доверие, — Тойя отплёвывается от всего неприятного, через раз возвращаясь к унитазу, и обвиняюще-слезливо смотрит на отца. — Я ещё ни разу после вечеринки не блевал, чёртов ты предатель. — Тебе будет лучше, если вся эта дрянь покинет твой организм. — Энджи протягивает очередную порцию воды и парень через «не хочу», но принимает её, выпивая практически залпом. — Можешь сказать мне «спасибо» позже за то, что тут не матушка находится, иначе одним промыванием не отделался…       Почти на четвереньках, от стенки к стенке, парень покидает ванную комнату и по доносящимся громыхающим звукам, Энджи понимает, что чёрт дёрнул сына спуститься на первый этаж. И выйдя следом, дабы убедиться, что он не окочурится на лестнице, старший Тодороки удивляется. Нет, он знал, что к нему липнут многие, но чтобы и Жжение следом… Нет, не ожидал от неё такого. Но мешать их относительно спокойному сну тоже не хочется, уж больно у самого времени на сон мало остаётся. Пламенный герой возвращается обратно в спальню, чтобы до конца успокоить не спящую супругу и вернуться в постель.       Наутро Камиджи просыпается ни свет ни заря, обкрученная всеми конечностями, да плюс в волосы кто-то жарко дышит наперевес с ужасным перегаром. Апельсиновые глаза не сразу адаптируются к мрачному освещению, тело ломит от неудобной позы, так ещё и с какого-то перепугу она лежит в обнимку, ОБНИМКУ, с пьяным придурком… на полу. Нет, этого она не помнила. Ясным оставалось то, что она сидела в телефоне и его рядом не было. Совсем рядом точно не было. Выбраться из крепкого осьминожьего захвата было трудно, но у неё получилось, а так же понять, что он не только дышал ей в макушку, но и активно пускал слюни, будто подушку себе приобрёл. До обидного больно, что удар в плечо кажется естественно правильным. И Моэ абсолютно фиолетово, что он и так покрыт синяками и ссадинами с головы до ног. Неужто Тодороки-сан действительно отпиздил этого алкаша?       Бирюзовые глаза еле разлепляются, но пламенноволосый резко поднимается со своего нагретого места на полу, заслуженный уголок на коврике под диваном, мало того парень помнил, что это именно он захотел поспать на полу, стащив к себе героиню с того самого удобного дивана, благородно решив, что так будет лучше. Похуй, что на диване можно разместиться и вдоль и поперёк полностью, вдвоём так тем более. Удобный пол и всё. Жжение смотрит на него с неприязнью, вызывая в рыжем лишь очередное закатывание глаз. «А что я мог сделать? Сама уснула, хрен знает как, я не виноват.» Тело после весёлой ночки ломило только так и Тойя точно знал, когда и сколько раз было удачных падений и что вообще происходило, но выдать себя этим не хотелось. Пусть будет забыто как страшный сон и никем не вспоминаемый. Отца так лучше с неделю не встречать после ночных разговоров… — Ты не будешь против, если я схожу в ванную? — Моэ краснеет будто это действительно что-то неприличное и Тойя кивает головой. На его памяти она впервые вела себя как девушка, не герой, не охранник или кем она ещё была, а именно двадцатилетняя девушка. Из кармана джинс он вытаскивает довольно измятый исписанный лист. Ну точно, леди Холмик оставила кучу информации, но номера своего личного не оставила. Даже когда он прошерстил всю инфу, забитую в голове со вчерашней ночи, не смог вспомнить район, где они весело убегали от зелёновласой. «Olympus» был отправной точкой, а дальше направления выбирались наугад, что в конечном итоге свелось к тому, что она завела его домой, к себе домой.       Не хотелось упускать возможность встретить её, по своему обыкновенному наитию Тойя умывается в раковине на кухне, мятая и измазанная одежда отправляется в стиралку, благо есть вещи в сушилке, по тихому покидает дом, свистнув кроссовки у мелкого переростка Нацу, пока Камиджи не успела прицепиться к нему как клещ. Наручный браслет по пути закидывается на балкон, а взгляд ненароком цепляется за слегка подпаленную кошку, сидящую на заборе у выхода с территории поместья. Царапины на руках неприятно напоминают о себе, так же как и спина, на которую он приземлился, свалившись со своего балкона, а сколько колючек было… — Я отнесу тебя к ветеринару на стерилизацию, будешь знать, как мешать проникновению в мою комнату, сука пушистая, — только после исчезновения с территории поместья Тойя понимает, что отследить его передвижения можно было и через телефон, и тратит на это увлекательное занятие пятнадцать минут своей жизни, впервые зайдя в это «интересное» приложение. Треснувший экран совсем не весело хрустит под пальцами. Тодороки радуется как ребёнок своей находке, если судить по навигатору, то шароёбился он долго и много, но похоже, что девушку он найдёт намного быстрее, чем думал. Оттого и шаг легче несмотря на убитые ночной прогулкой ноги, хотя думается ему, что виновато первое падение за ночь, когда свалился из руки девочки-про ровно на все конечности. Улица за улицей и вот уже любимый «Olympus» еле освещает одну из главных улиц города. Далее путь проходится с помощью навигатора, а следом… следом приходится наугад рассматривать обычные серые строения с небольшими квартирами. По смутным воспоминаниям казалось, что поднимались они вечность, и приходится воспроизводить в голове подъём на хрен знает какой этаж. Тодороки точно знает: «Не последний», это он смог бы запомнить и так же тупо мог шутить про ночные полёты из окна или с крыши, если совсем жить надоест, но этого не было. Решение приходит немного конченное, но забавное. Развлекаться тоже надо уметь, если делать нехуй.       Звонок другу — смешное решение, учитывая, что пернатый обещал прибить его за ранние дозвоны и требования забрать его из злачных мест, где прибухивал, но вчера эта геройская скотина его кинула и умчала на «срочный» вызов. Гудки длятся дольше обычного и Тодороки думает, что тот всё-таки кинул его так и надолго, но сонное бормотание в трубу и куча оскорблений, без мата, всё чинно и красиво, будто книжный герой высказывается о своём недруге и самое неприятное среди всего этого «блядь». — Тодороки-младший, я говорил тебе не будить меня без необходимости, — Ястреб взлохмачивает свои перья и это слишком громко для его непохмелённой головы. — Блядь, если ты опять заблудился и валяешься через улицу от дома, я расскажу Старателю о месте, где ты обычно зависаешь, а он, если память мне не изменяет, тему «котиков» очень не любит. — Цыплёнок, если мне память не отказывает, то у тебя сегодня внеочередной выходной и ты горел желанием продолжить ебучую вечеринку. Так вот — поможешь мне и я оплачу любую твою гулянку и цыпу, на которую пером укажешь… — Сука ты, Тодороки, я — герой и неплохо зарабатываю на своём прекрасном месте вне рейтинга про, — Кейго радуется злобному шипению в трубку, у вечного алкаша не получилось уговорить его и этим можно было подъёбывать его не одну неделю, если бы не одно «но»… — Я дам тебе номер Фую… — на том конце провода Ястреб задыхается от возмущения. Вот что правда, так это то, что аловолосый знает, куда надавить, и именно это блондину не нравится в нём. Какой чёрт дёрнул его сдружиться с отпетым говнюком, что ради чистого прикола решил спалить целый прекрасно-цветущий пик и при этом остаться почти целым. Кейго тогда в силу своих четырнадцати лет и полного повиновения первому другу попрощался с моральным здоровьем и почти полностью лишился своих основных перьев, вытаскивая из синего пламени идиота. «Один раз живём!» — эта фраза, вылетевшая изо рта Тойи, надолго засела в светлой голове и после только она останавливала его от идиотских поступков, но не «друга». Его в принципе уже ничего не останавливает, пожалуй, кроме одного старого обещания, что геройствовать ни-ни. Один раз живём, а дальше будь что будет — так звучала фраза в полной мере и на протяжении почти трёх лет это «будь что будет» очень неприятно сказывалось на них. Особенно злостные полицейские, вечно отчитывающие юного героя, что попал в плохую компанию. А как президент КОБ`а рвёт волосы на голове, на заднице наверное тоже, от этих выходок… Лучше не знать. Хитрый голос норовит убедить собеседника и продолжает тянуть. — Могу даже устроить так, что вы посидите где-нибудь… Вдвоём. — Я уже говорил тебе, что ты — сука? — Ястреб мученически закатывает глаза к потолку, нужная кнопка, рычаг давления опущен и пути назад нет. — Что ты хочешь? — Хочу поиграть в одну игру и для этого мне нужна твоя пернатая жопа рядом, — Тодороки оглядывает улицу ещё раз и скидывает координаты своего местоположения. Он не говорит что-то конкретное, просто докидывает очередную быструю смс-ку «захвати чего-нибудь с градусом» и решает не ждать летящего на всех парах пингвина.       Трель в дверной звонок квартиры на седьмом этаже раздаётся долго, а после на Тодороки летит отборнейший мат от мужика в маске пса. Тойя на прощание гавкает на него в ответ и добродушно машет средними пальцами в его сторону. На восьмом этаже дверь оказалась опечатана и его на секунду пробрала дрожка, а вдруг призрак, ночная алкогольная белочка и сексуальный призрак? Пару раз Тодороки теряется на ступеньках и преклоняет колени ведущей наверх лестнице. Но ещё несколько этажей наверх отгоняют мысли о том, что это дурацкая идея, он поднимается на следующие этажи с надеждой, но на девятом живёт девочка-подросток, которая похоже вскоре пойдёт на аналог передачи «беременна в шестнадцать», а вот мужик, выглянувший из-за её спины из чистого интереса, за решётку. По крайней мере с этим он может помочь да и Ястреба нужно будет сплавить куда-нибудь. Десятый этаж встречает бабкой-эксгибиционисткой и Тойя впервые за восемнадцать лет желает выколоть свои глаза. Алокрылый дятел подлетает к нему на промежутке между одиннадцатым и двенадцатым, весь запыханный, взъерошенный и уставше-заебавшийся. — Скажи, что это не очередной твой прикол над обычными гражданскими? — Кейго передаёт в бинтованные руки бутылку минералки и тихо костерит себя за то, что опять не угадал с выбором. Кто ж мог предугадать, что пламенный именно бухать хочет? — Маленький вопрос: ты знаешь, где живёт так называемая Горная Леди? — Минералка опустошается до того, как парень успевает ответить. Таками совсем не был готов к такому вопросу. — Понял, ты не знаешь. А я бы хотел с ней «подружиться» и мне нужно узнать в какой из этих кирпичных коробок живёт эта милейшая титаническая особа… — Ты рехнулся? — Золотистые глаза округляются резко. Нет, пернатый знал, что у Тодороки с головой не всё в порядке, но искать начинающую героиню? — Сталкером быть плохо, она на тебя заявить может за нарушение личных границ и преследование… — Тише, птица, не чирикай так громко, — Тойя возвращает пустую бутылку в руки недогероишки и протягивает телефон с открытой навигацией, чтобы меньше объяснять. — Я здесь вчера был, она меня притащила в квартиру и я ей немно~о~ожко должен, но номер не запомнил. Так что, давай, пошурши пёрышками и найди её, а я тебя оповещу о том, с чем может справиться твоя геройская задница. Хочешь же за свой выходной получить побольше очков репутации у директора КОБ’а, миньон? — Иди ты на хер со своими приколами!       Тодороки утыкается в телефон и что-то ищет, пока птичка решается на действия. Пара минут тишины и Кейго отправляет перья на разведку под мерное насвистывание пламенного друга. Он ожидает, пока вся комплектация крыльев не соберётся обратно и лишь в конце добавляет: — Квартира на тринадцатом этаже, та что будет по левую сторону. Теперь говори, что хотел… — Девятый этаж, беременная девочка и громила-переросток интересуют? — Ястреб исчезает быстро с глаз и Тодороки надеется, что у мелкого хватит мозгов вызвать себе кого-нибудь на подмогу. До тринадцатого этажа он добирается изрядно подзаебавшимся, но заветная дверь радует его взор.       Время на телефоне показывало только начало шестого и неудивительно, что стояла такая гробовая тишина. Дверной звонок не работал, минута нажатия на него никак не поспособствовала и пришлось стучать в дверь. Тройной стук, пауза, тройной стук, пауза, тройной стук, тишина. Дверь открывается со скрипом и в лицо Тодороки летит открытый пакет с солью, а из-за двери пугливо оглядывается блондинистый шухер. Плохая идея была смотреть вторую часть «Заклятия» после всего произошедшего, но нужно было немного расслабиться. — Утро доброе, девочка-про…       Тодороки отряхивается от прилетевшей белой гадости, девушка за дверью долго рассматривает пришедшего и не может сдержать внутренний крик. «Он, сука, запомнил, где я живу, блядь!» Но подавать виду, что она просчиталась, только уронит её какую-никакую но гордость. Леди расправляет плечи и спрашивает на полном серьёзе: — Надеюсь, что ты принёс деньги, а не просто так припёрся, — бирюзовые глаза рассматривают нижнее бельё с принтом ебущихся или дерущихся зайцев, пропуская мимо ушей её слова. Мятый топ едва прикрывает девичью грудь, открывает вид на аппетитные формы и этот голодный взгляд смущает её. Такеяма прикрывается дверью, не в силах выдержать исходящее от него напряжение. — Я же тебе дала номер, на который ты мог перевести их. — Потерял за ненадобностью и подумал, что лучше сделать всё как положено. Вот и пришёл за тобой, — Тодороки делает пару шагов навстречу к девушке, «опасность» — верещит мозг леди и этот его голос она готова слушать вечно. — Не подходи, пожалуйста, я почти не одета, — слова не останавливают утреннего гостя. Пламенноволосый подходит к ней вплотную и подцепляет несколько локонов, вывалившихся из «птичьего гнезда». — Я хочу забрать тебя домой как кошечку, не знаю, как это объяснить, но к тебе меня тянет. Хочу сжигать на тебе одежду, срывать её в пылу страсти, кусать тебя за самые сокровенные части твоего тела, обжигать и ставить свои отметки на тебе. Хочу проникать в тебя… — Я тоже хотела бы такого мальчика, — кряхтит со стороны пожилая женщина. — Больно похож на одного мужчину, я в него с первого взгляда влюбилась и так хотела, чтобы он меня отжарил, с причудой или без — похрен…       Такеяма закрывает рот начавшего было говорить парня ладошкой и затягивает внутрь квартиры. Бабка, нагло подслушивающая весь разговор и открыто пялившаяся на них, осталась на месте и разочарованно выдохнула: «Эх, молодёжь! Тоже хочу отношений». Блондинка прижимается к пламенному и чувствует горячие руки на спине, что поглаживали бархатную кожу. — Я не твоя, чтобы такое вытворять со мной, — Юу отстраняется от него, несмотря на приятные прикосновения этих рук. — Ты должен мне кругленькую сумму и это единственное, что нас объединяет. — А ты не заглядывала в блокнот? — Тодороки взглядом натыкается на него, тот лежал на том же месте, где парень его и оставил. — Похоже, ты не настолько продажна, какой хочешь казаться. Тогда я могу убедить тебя быть со мной физически?       Уши у Такеямы заливаются пунцовым румянцем. «Что. Он. Пытается. Предложить?» Фиолетовые очи отыскивают записную книжку и девушка совершенно точно уверена в том, что ей нужен ответ на вопрос: «А что там?». Она шлёпает по прохладному полу голыми ножками и раскрывает не осматриваемый до этого предмет канцелярии. Золотая карточка вываливается на столик и, «блядь, что», со спины девушки горячие руки очерчивают плоский животик и плавно поднимаются выше, к колыхающимся от обрывистого дыхания грудям. — Я оставил тебе всё, что у меня было, — он прижимается к ней вплотную, лямки топика быстро вспыхивают и тут же гаснут, он больше не держится на бархатистых плечах и сваливается на пол. — Если будешь со мной, карточка станет абсолютно твоей. — Я могу подумать немного? — Горная Леди оглядывается на него и чувствует лёгкий поцелуй в висок, а также шальные руки, ласкающие промежность девушки. — Только до тех пор, пока я себя контролирую, дальше будет опасно, — пламенные поцелуи спускаются по шее вниз, по позвоночнику, он опускается на колени и, раздвигая её ноги и пробуя девушку на вкус, Юу выдыхает что-то очень протяжное, что Тодороки считает за согласие. — В спальню идём? Или будем в коридоре предаваться любовным утехам? — В постель, — она хватается за рыжие волосы, легко дрожит телом и мучается от ласкающего её сокровище языка. Тодороки забрасывает героиню на плечо и шлёпает по голой заднице, почти отбивая ритм какой-то весёлой песни.       И постель встречает их почти таинственным поскрипыванием, от чего уши парня вянут, напоминая о двери в поместье. Такеяма назло рыжему рвёт на нём рубашку и скользит от чего-то похолодевшими руками по рельефному торсу, вызывая армию муражек на бледной коже. — А девочка оказывается плохая, да? — Тодороки очерчивает загорелые груди языком, Такеяма выгибается навстречу, ласк ей достаточно, но сказать это ему в лицо? Ну уж нет. — Завались, — она дуется и стягивает чужие джинсы с тела, у парня планы другие, в частности помешать ей делать, что хочется. Он припадает к ключице, кусается как собака и чувствует на спине острые коготки, терзающие кожу. Так и поиграться можно. Тойя ползёт языком ниже и ловит на слух то рваные полустоны, то судорожные вскрики от укусов-засосов, вызывающие улыбку на его устах. — Хватит, пожалуйста…       Она всхлипывает от обиды и тянет его за волосы к себе, целует беспокойные губы и просто хочет-хочет-хочет, потираясь о напряжённый член влажной киской. Пламенный приподнимает девушку за бёдра и медленно входит в неё, разглядывая бушующие фейерверки в её глазах. И это сногсшибательно. Он кусает вишнёвые губы, чувствует, что девушка отдаётся вся и, блядь, сдерживать пламя становится труднее. Подушка под пальцами шипит и вспыхивает синим пламенем, что приходится бросить её в открытое настежь окно. Такеяма обнимает его коленями за талию, прижимает ближе к себе, двигаясь с ним в одном темпе… Пока не загорается её любимое одеяло и тут блондинке становится не до смеха. — Мы горим… — Юу шепчет ему на ухо, надеясь, что Тодороки поймёт сразу всю ситуацию, но парень не отвлекается, сильнее втрахивая в постель под ритмичный скрип кровати и поджигая вторую подушку. Он угукает и целует сладкие губы, температура в комнате поднимается до невыносимости и Такеяма скидывает его с себя, убегая в ванную. Возвращается она уже с ведёрком воды, облив и парня и всё, что загорелось в процессе. — От тебя дым идёт, ты в порядке?       Он не отвечает. Тойя сидит на мокрой кровати как кошак, которого наказали, и глупо втыкает на голую девушку. Лицом вся раскрасневшаяся, а на губах, вероятнее всего, алеет свеженький ожог. Он тупит взгляд в пол, точно нашкодил, и тихо извиняется, пока Такеяма не тянет его за руку, уводя в ванную. И девочке-про недостаточно того, что было. Блондинка впивается в губы парня, направляет на них душ. Лучше заняться чем-то полезным и дополнительно ачивку получить за прохождение усложнившегося квеста «переспать с огненным». Он ставит руки под холодный поток и щекочет волосами шею девушки, целуя её. Она тает от очередных ласк, садится на бортик ванной и Тойя замечает лиловый синяк на коленке. Совсем свежий и болезненный синяк, пламенный легко касается его губами, поднимается выше по бедру и кое-как мешает девичьему падению в ванну. — Спасибо, — Такеяма когтями вцепилась в плечи и плачевно удерживалась, пока не съехала мокрой попкой вниз, сев в ванной в максимально неудобную позу, что только ноги торчали из неё. Тойя не может сдержать смеха и сгибается напополам, спрятавшись за бортиком, и только руку его она могла видеть. — Вытащи меня, не ржи, блядь!       Девушка ворочается в минимуме воды и бьёт по рыжей макушке, что парень врезается головой об ванну. Струйка крови стекает по его лицу. Васильки в глазах недобро горят и блондинка еле слышно пищит от страха, но в ответ он только забирается к ней и ставит раком. «Блядь-блядь-блядь!» — у фиолетовоглазой паника, когда первый шлепок обжигает ягодицу, а следом и второй и третий. На пятом шлепке он останавливается и направляет на покрасневшую попку ледяную струю, вызвав дрожь в теле блондинки. Хватает за волосы и тянет на себя, от чего у Юу перехватывает дыхание. Стояк сзади недвусмысленно упирается в промежность и девушка насаживается обратно, откидываясь на парня. Горячие руки сжимают прыгающие груди и Юу желает только одного — кончить. В конце-то концов именно это действие должно произойти или кто-то из них дефектный? — Обопрись на стенку, — еле слышный шёпот на ушко обжигает, но девушка послушно выполняет его просьбу, чтобы как следует быть зажатой между ним и холодной стеной. Ягодицы горят от длительного сжатия и даже ледяная вода, что стекает на них, не помогает. Такеяма закидывает голову кверху и больно ударяется, но, чёрт-блядь, это ахуенно. Она чувствует настигающий оргазм и отдаётся чувствам, толкаясь назад попкой. Тодороки выходит из неё мгновением позже и кладёт голову на бархатистое плечо, заляпывая его кровью. Тяжёлое дыхание едва успокаивается и парень ложится на бортик ванной под струи воды, с носа продолжает капать и девушка виновато оглядывается на него. — Прости? — Юу не знает, что ещё сказать. Тойя тянет её на себя и коротко целует вишнёвые губы. — Извинения приняты, девочка-про, — он усмехается на её тычок в рёбра. Тодороки выбирается из ванной и сушится потрясающе быстро. Такеяма долго-долго моргает глазами, пока он надевает обратно джинсы, рубашка висит на нём никоим образом не застёгнутая. Блондинка сорвала там все пуговицы ещё в начале, отомстив за любимый топик. Он издевательски гладит её по голове, будто она маленький милый щеночек, и ехидно тянет. — Хо-ро-шая де-воч-ка… Я убедил тебя достаточно? — Вполне себе, — Такеяма пропускает неприятные нотки в его голосе и потягивается в ванне. Взгляд фиолетовых глаз пестрит радостью. — Возьми меня на ручки.       И он вытаскивает, даже чуть подсушивает, прижимает к себе. Девушку забавляет весь процесс их взаимоотношений, а ведь до вчерашней ночи она его и не знала совсем. Они доходят до спальни и небольшой пожар явно не то, что хотелось видеть. Любимое одеяло с принтом баксов догорало, тлея и разнося печальный аромат гари. Со стороны парня слышится тихое «ой» и Такеяма не замечает за собой, как выбрасывает аловолосого в окно. Это пугает героиню, она смотрит летящему вниз вслед и проклинает себя. Не хочет смотреть Юу на то, как он разобьётся и прячется на балконе, закрыв глазки, но ожидаемого шмяка не происходит. Не слышится он и через минуту. Она решается взглянуть через силу и дико удивляется, когда видит, что рыжий дурак висит на плечах Старателя. Капельки пота проступают на лбу. Ей пиздец! Герой номер два по Японии видел её и наверняка понял, что парень летел из её окна. Такеяма хоронит свою геройскую карьеру и плачется, что потрахалась с этим преступником напрасно.