Мимикрия II

      Шелест белоснежной органзы пенистой волной пробирался в барабанные перепонки Василисы, пока она придирчиво рассматривала свое отражение в глади напольного зеркала.       Свадебное платье, которое она надела, было выполнено в классическом А-силуэтном крое с открытым лифом и выгодно акцентировало девичьи лопатки и плечи, формируя глазу изящную притягательную картинку. Пышная юбка в пол со сверкающим напылением ниспадала по ногам мягкими складками и завершала ансамбль роскошным длинным шлейфом.       Но что-то в этом образе было не так.       Нахмурившись, Вася приподняла подол и покрутилась вокруг своей оси, будто это движение могло дать хоть какую-то подсказку, по какой причине ей было откровенно некомфортно в этом воздушном и нежном платье. За спиной Стрельникова услышала восторженный вздох Филатовой, что сидела на диване возле примерочной вместе с Поповой и Беловой. — Вася, ты такая красивая, — с придыханием вымолвила Тамара. — Это платье тебе очень идет. — Ты в нем прямо принцесса, — согласилась Ольга. — Витя от тебя глаз оторвать не сможет, когда увидит.       Принцесса.       Вот, в чем крылось истинное недовольство Василисы.       Меньше всего на собственной свадьбе ей хотелось выглядеть, как героиня слащавой сказки, в которой она обязательно потеряет туфельку, а Пчёлкин, подобрав ее, побежит вслед за своей невестой с влюбленными оленьими глазами. Ведь ни он, ни Стрельникова персонажами детских рассказов никогда не являлись.       Имея в своей биографии насыщенную — и патологически зависимую — историю любви, они, скорее, походили на одну небезызвестную американскую пару гангстеров, действовавшую во времена Великой депрессии.       Потому придется мерить другое, шестое по счету, платье.       Если бы еще месяц назад Вася знала, что свадьба — это сплошной геморрой с пустой тратой собственных нервов, она бы ни за что не согласилась выходить замуж. Даже за Витю, который в настоящий момент преспокойно работал в офисе и не догадывался о тяжелейших муках выбора своей возлюбленной.       Тугие корсеты сковывали движения и перекрывали доступ к кислороду; тяжелые шлейфы пышных юбок путались в ногах, а терпение Василисы с каждой новой примеркой истощалось до такой степени, что ее всегда холодные пальцы пробивала мелкая дрожь раздражения.       Еще чуть-чуть и она рисковала взорваться к чертовой матери, разнося ядерной волной весь этот хренов свадебный салон. — А ты чего молчишь? — Стрельникова обернулась на Лизу, что безмолвно прикладывалась к бокалу с игристым. — Может, скажешь уже что-нибудь, чтобы от моей свидетельницы была хоть какая-то польза, помимо алкоголизма? — Нет слов, — растянулась в улыбке та. — До сих пор не могу поверить, что моя лучшая подруга выходит замуж. — Не ты одна, — вскинула уголки губ Вася.       После того, как Пчёла надел ей на палец помолвочное кольцо, Василиса еще долго не могла уложить в своей голове тот факт, что она в самом деле станет его женой.       Женой!       Казалось бы, всего каких-то несколько букв, складывающихся в одно несложное слово, но именно его Стрельникова упорно пыталась распробовать на вкус, точно блюдо Мишленовской звезды. Расщепляла на частицы, мусолила и перекатывала на кончике языка, подобно дорогому турецкому табаку.       Привыкшая за четыре года к статусу девушки Вити, — иногда с натяжкой — Василисе порой казалось, что все это не более, чем эфемерность или глубокий сон. Стоит распахнуть глаза, и все произошедшие события испарятся вместе с пеленой грез. Но обнимающий палец обод тонкого белого золота и стены третьей операционной, где Вася часто проводила время за работой, напоминали о реальности.       Той, в которой совсем скоро на одну Пчёлкину в этом мире станет больше. — Но платье стоит подобрать другое, — продолжила Лизавета. — Принцесса — это, конечно, хорошо, но совсем не про тебя. На своей свадьбе ты должна быть минимум королевой, чтобы твой Пчёлкин язык на плечо закинул от восхищения. — Вась, а как твоя мама отнеслась к вашей с Витей помолвке? — Филатова, хохотнув, сделала глоток из своего бокала. — Надеется, что я передумаю, — усмехнулась Стрельникова, — или что в день нашей свадьбы на землю упадет метеорит. Вряд ли они с Витей когда-нибудь поладят. — А я со Светланой Львовной абсолютно согласна, — хмыкнула Попова. — Такой ведь драгоценный цветочек в его лапы отдаем. — Кто бы сомневался, — Вася, обреченно вздохнув, закатила глаза. — Не удивлюсь, если ты мечтаешь, чтобы этот самый метеорит упал на моего жениха. — Ну, это было бы уже слишком идеально.       Девушки, одновременно засмеявшись, чокнулись бокалами.       Шипящие пузырьки шампанского игриво лопались на языке, легкой кислинкой омывая горло, благодаря чему натянутые после неудачных примерок нервы постепенно ослабляли свое натяжение, а самой Василисе больше не хотелось убивать каждого встречного на своем пути.       Возможно, сегодняшний день стоило с самого утра начать с бутылки игристого, чтобы предсвадебные хлопоты, а вместе с тем и импровизированный девичник, не казались ей такой невыносимой каторгой. — Моя бабушка тоже сначала не принимала наши с Сашей отношения, — заговорила Оля, — поэтому я Васю прекрасно понимаю. Но когда мальчики подарили нам квартиру, сердце бабули оттаяло. — Как, оказывается, легко купить твою бабулю, — задумчиво выпятила нижнюю губу Лиза.       Чтобы скрыть рвущуюся наружу ухмылку после язвительного комментария своей подруги и не видеть из-за него побогровевшее лицо Беловой, Стрельникова поспешила скрыться за ширмой примерочной, где ее ждало последнее свадебное платье.       Честное слово, если и оно окажется неподходящим под стать Василисе, она вытолкнет Витю из офиса, привезет в магазин и собственноручно заставит его примерять все образы, какие только были в наличии.       Чтобы на собственной шкуре понял, насколько тяжело быть невестой.       Атласная ткань платья прямого кроя водопадом струилась по телу, открывая девичью спину. Мягкие оборки на мерцающем лифе переходили в спущенные рукава и акцентировали внимание на хрупких плечах, шее и ключицах. Вишенкой на этом великолепном торте являлась длинная юбка со шлейфом, которая дополнялась смелым глубоким вырезом на ноге.       Взглянув в зеркало, Вася неосознанно вздернула подбородок, расправила осанку и удовлетворенно улыбнулась, любуясь своим отражением. Этот облик сочетал в себе все, что она так упорно искала последние несколько часов: нежность, мягкость, любовь и страсть. В этом платье Стрельникова чувствовала себя не просто королевой, а самой настоящей императрицей.       Точное попадание. — Вася, это восхитительно! — Тамара, стоило ей увидеть вышедшую из примерочной Василису, непроизвольно ахнула. — Все платья, которые ты примеряла, были хороши, но это идеально тебе подходит! — Том, перед нами уже стоит не просто Вася — задиристая девчонка с района, — горделиво кивнула Попова, — а без пяти минут Пчёлкина Василиса Андреевна — жена московского криминального авторитета. Отлично выглядишь, подруга! — Тише ты, — наигранно строго шикнула Стрельникова. — Трепись об этом поменьше. — Да ладно тебе, — отмахнулась Лизавета. — Будто в этом салоне не знают, чья ты невеста. Вон, как сотрудники суетятся вокруг нас целый день. — Ой, девочки, — подняла бокал сияющая Белова, — давайте выпьем за Василису: за то, что она, наконец, нашла то самое платье, и чтобы их супружеская жизнь с Витей была долгой и счастливой.       Стрельникова, услышав в свой адрес такой торжественный и чуткий тост из уст Ольги, сдержанно кивнула и в фальшивой благодарности улыбнулась.       Их отношения с бывшей Суриковой нельзя было назвать даже товарищескими, такими, какие окрепли между Васей и Томой по истечению года знакомства. Девушки все еще находились на грани холодной войны, храня в себе невысказанные обиды, спровоцированные их первой встречей в девяносто первом на общем ужине. Каждая из них, находясь в стенах свадебного салона сегодняшним днем, недоверчиво изучала друг друга и прятала за своей спиной невидимый нож, готовая в любой момент достать его для самообороны в случае нападения.       Но Вася клятвенно обещала Пчёле, которому было архиважно, чтобы все жены бригадиров существовали в дружественном союзе, дать Оле шанс и присмотреться к ней.       Пусть Стрельниковой и давалось это с большим трудом, точно так же, как и Поповой, что почти на каждую реплику Беловой вымученно закатывала глаза.       Недаром говорят: скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. — Вася, а вы уже думали с Витей о детях? — Оля, скрыв свое личико за бортиком бокала, кротко улыбнулась.       Вопрос, заданный Беловой под соусом праздного интереса, змеиным ядом разлился по венам, отчего Василиса на мгновение замерла, а после вытянулась, подобно струнке под высоковольтным напряжением.       Темы о детях Вася старалась не то чтобы не касаться, даже близко не подходить к ней, наблюдая издалека, потому сейчас ей стоило недюжинных усилий, чтобы сохранить на своем лице показную невозмутимость. — Нет, — расправив плечи, спокойно ответила Стрельникова. — Для этого еще слишком рано; нам нужно пожить для себя. А вы с Сашей думали? — Если честно, то да, — в глазах Оли зажегся мечтательный огонек. — Мы уже несколько месяцев пытаемся. Сашка хочет мальчика; чтобы Ванечкой был. — Какая прелесть, — саркастично фыркнула Попова, чья челюсть едва ли не скрежетала от приторности услышанного. — Наверное, все мужчины хотят сыновей, — отозвалась Тома. — Чтобы наследник родился. — Это точно! — Ольга согласно кивнула. — Саша мне уже все уши про сына прожужжал. Шутит, что если будет девочка — домой не пустит.       Облегченно выдохнув после того, как поднятая тема плавно перетекла на чету Беловых, Вася сделала несколько глотков игристого.       Теперь она понимала Лизавету в ее перманентном желании прикладываться к бокалу, абстрагируясь от разговоров — обсуждать мужей, детей и семейный быт, как это с охотой делали Оля и Тамара, подругам не прельщало. Подобные диалоги если не раздражали девушек, то точно навевали на них нестерпимую тоску.       Подняв скучающий взгляд на настенные часы, Стрельникова силой мысли пыталась перевести их стрелки к тому времени, когда за ней приедет Пчёлкин. С ним Василисе было куда интереснее: слушать его рассказы о сделках бригады, вместе искать новые маршруты для транзитов и взахлеб делиться с женихом подробностями прошедших за смену операций. — Вася, а ты кого больше хочешь: мальчика или девочку?       Вот оно, то самое словесное нападение, которое Стрельникова поджидала.       Белова словно знала, на какую из кровоточащих ран Василисы стоило надавить, чтобы выбить ее из колеи. Но вместо того, чтобы поддаться эмоциям и пойти у разгорающегося в груди пламени на поводу, Вася лишь натужно улыбнулась и достала из-за пазухи нож, затачивая его острие правдой. — Никого, — честно призналась она. — В каком смысле? — Оля непонимающе нахмурилась. — В прямом, — пожала плечами Стрельникова. — Я не хочу детей. — Но почему? — Ольга отчаянно пыталась разобрать полученный ответ по молекулам, не в силах уложить его в собственные ценности и устои. — Какой же может быть семья без детей? И Витя с этим согласен?       Запах гари, какой прошелся по всему периметру помещения, добрался до чутких ноздрей Поповой.       Она заметно напряглась и исподтишка глянула на Василису, чьи пальцы до побеления сжимали ножку бокала — еще одно неверное слово и дорогостоящий хрусталь рисковал лопнуть под силой женской хватки. Лицо же подруги выражало такое подчеркнутое хладнокровие, а спина держала неестественно ровную осанку, что по коже Лизаветы невольно пробежали мурашки.       Ведь она знала, что тема о детях являлась для Васи запретной; запертой под семью замками, а ключи от них — выброшены в открытый океан.       Сама того не подозревая, Белова активизировала самую опасную бомбу, какая только хранилась в душе Стрельниковой, и теперь оставалось лишь гадать, как скоро она взорвется и уничтожит все вокруг себя.       На миг прикрыв глаза, Василиса глубоко вздохнула, чтобы унять дрожь, а после вернула мерцающий недобрыми искрами взгляд на Ольгу и медленно поднялась на ноги. — Раскрою тебе секрет: семьи могут существовать и без наличия детей, — голос Васи прозвучал бесцветно. — К тому же, в стране царит полнейший хаос. Чтобы выжить, люди прибегают к насилию, а я не хочу, чтобы мой ребенок стал этому свидетелем или, не дай Бог, сам пережил подобное. — Ты же знаешь, что Витя ни за что не допустит, чтобы ты или ваш ребенок пострадали, — не унималась Оля. — У ребят достаточно влияния, чтобы уберечь свои семьи от зла. — Тебе напомнить, кто вершит это самое зло, м? — Василиса хищно оскалилась. — Каждый чертов день, наблюдая за тем, как Витя надевает под пиджак кобуру, я вспоминаю, за кого выхожу замуж. Деятельность пацанов не гарант нашей безопасности, а скорее, наоборот. Тебе ли не знать после подрыва квартиры. — Это все равно неправильно по отношению к нему, — Белова покачала головой. — Рано или поздно Витя захочет ребенка, и тогда у вас может случиться большой конфликт интересов. — А ты не решай за моего жениха, хорошо? — Стрельникова склонилась, чтобы предупредительно взглянуть на собеседницу исподлобья. — Со своей будущей семьей я сама разберусь.       И, пока дьявольские петарды окончательно не взорвались и не обрушились безжалостными снарядами на Ольгу, Вася скрылась в примерочной. Ей не терпелось как можно скорее избавиться от оков тесного платья, а вместе с ними и не самым лицеприятным диалогом, которые сжимали легкие до такой степени, что иссушали ткани внутренних органов.       Проводив удаляющийся кошачьей походкой силуэт Василисы, Лизавета довольно вздернула уголки губ.       Гордость, какую она испытывала за подругу, теплыми объятиями обхватывала ее за плечи. Ведь еще каких-то два года назад Стрельникова могла без раздумий спустить на неугодную Белову всех своих цепных псов и устроить ей такой скандал за чрезмерное любопытство, что стены свадебного салона наверняка бы обрушились под тяжестью девичьего гнева, а сама Оля по итогу рисковала оказаться в травматологическом пункте. Но вместо этого Вася с достоинством прошла испытание на прочность и не показала свои истинные эмоции.       Остаток вечера после произошедшего разговора прошел без заметных эксцессов к облегчению всех присутствующих.       Через час Тамара и Лизавета покинули магазин, оставив Ольгу и Василису наедине.       Каждая из девушек молчаливо сидела друг напротив друга. Но если Стрельникова наблюдала за тем, как сотрудники салона бережно укладывали ее платье в чехол, то Белова внимательно исследовала свою безмолвную собеседницу.       Грациозная и статная, Вася восседала на своем стуле, точно королева на троне. Длинные волосы аккуратно спадали по плечам, кожаная мини-юбка и блуза с открытым декольте выгодно подчеркивали точеную фигурку; от нее так и веяло нерушимой величественностью и стойкостью даже несмотря на заметную миниатюрность. — Вась, — начала аккуратно Ольга, поставив на журнальный столик пустой бокал, — ты извини, если своими вопросами задела тебя. Честное слово, я не хотела обидеть. — Все в порядке, — Вася снисходительно улыбнулась. — Я не обижаюсь на обычный интерес. — Могу я задать тебе вопрос? — Белова, выдержав недолгую паузу, снова подала голос. — Попробуй, — усмехнулась Стрельникова, перекинув одну ногу на другую. — Скажи, почему вы с Сашкой не ладите? Я заметила это еще год назад, тем вечером в ресторане.       Склонив голову набок, Василиса подозрительно сощурилась, чтобы лучше изучить настроение Оли. Ее мимика искажалась взволнованностью, изогнутые брови надломлены хмуростью, а в уголках красивых глаз она смогла разглядеть скопившуюся долгим временем печаль, будто вражда между своим мужем и невестой Пчёлы в самом деле беспокоила девушку. — Только скажи честно, — дополнила вопрос Белова. — Что между вами произошло? — Мы с Беловым не поладили с самого начала, — медленно начала Вася, не прерывая зрительного контакта с Ольгой. — Его возвращение из армии повлекло много проблем для всей бригады. Его розыск и, как следствие, побег, повлекли за собой наше с Витей расставание — нам пришлось расстаться на полтора года. — Поэтому ты ударила его? — Оля подняла на Василису немигающий взгляд. — После взрыва, когда Валера нес меня на руках, я видела, как вы ссорились. — Он давно напрашивался, — невесело рассмеялась Стрельникова, после чего ее лицо стало почти болезненно серьезным. — Когда твоего мужа подстрелили в Дубне, мой жених один тащил его на себе через весь лес, рискуя сам попасть под пули. Но эту помощь Белов, видимо, решил забыть и обвинил Пчёлкина в подрыве вашей квартиры. Поэтому я ударила его — потому что пыталась защитить свою любовь от смерти. — Ты говоришь какие-то ужасы, Василиса, — Ольга тяжело вздохнула и покачала головой. — Сашка бы никогда не убил Витю или кого-либо еще. Он не такой.       Из груди Васи вырвался сдавленный нервный смешок, какой она поторопилась скрыть за мнимым кашлем. Ее глаза с откровенной жалостью рассматривали Олю, которая после услышанного тут же сгорбилась и прикрыла лицо руками. Живя с Белым под одной крышей почти год и планируя с ним детей, она даже не подозревала, какое страшное правосудие ее муж мог вершить над чужими судьбами.       Но отчасти Стрельникова завидовала Беловой.       Ее кристально-чистая наивность и самоотверженная любовь так глубоко засели в сердце, что не позволяли разглядеть темную сущность своего избранника. Возможно, если бы Василиса жила в таком же розовом куполе, не догадываясь о злодеяниях Пчёлы, которые вместе с силой крепчали с каждым днем все больше, и ей жилось бы в этом мире чуточку легче. — Ведь не убил бы? — Ольга нервно закусила нижнюю губу. — Думаю, тебе лучше знать, каким человеком является твой муж, — сочувствующе улыбнулась Вася. — Вы же с Витей очень близки и многое доверяете друг другу, может, он тебе рассказывал что-нибудь? Сашка мне ничего не говорит и держит на расстоянии от своих дел. Я боюсь, как бы он не натворил того, что потом нельзя будет исправить.       За панорамным окном раздался приглушенный звук клаксона, оказавшийся для Стрельниковой настоящей спасательной шлюпкой, за какую она была весьма рада зацепиться, чтобы не отвечать на поставленный вопрос — услышать честный ответ Оля еще оказалась не готова.       Обернувшись, по ту сторону стекла Василиса увидела два автомобиля: белый Вольво Пчёлы и черный мерин телохранителя Беловых — Максима Карельского. — За тобой даже жених сам приезжает, — уголки губ Оли, что проследила за изумрудным взглядом, печально дрогнули. — А за мной только Макс; от Саши такой роскоши уже не дождешься.       Хруст надломленного сердца заставил Васю бессознательно дернуть щекой.       Сказанная Беловой фраза сочилась такими отчаянием и одиночеством, что Стрельниковой невольно стало жаль ее. Предчувствие, которое она испытала год назад, впервые встретившись с Ольгой, — тогда еще невестой Белого — все-таки не обмануло Василису. Он в самом деле запер ее в четырех стенах, ограничив свободу, мысли и право на правду.       Птичка, добровольно впорхнувшая в золотую клетку.       Сострадание к Оле, возникшее вдруг из ниоткуда, острыми когтями сдавливало гортань, из-за чего Вася спешно вышла на улицу и направилась к припаркованному Вольво.       Она пыталась вытеснить саднящее чувство благодарностью, какое испытывала к Пчёлкину, ведь их отношения, которые совсем скоро закрепятся браком, в самом деле казались Стрельниковой идеальными. Они без ссор делили общий быт, доверяли секреты, но самое главное — не ограничивали свободу и всегда прислушивались к желаниям друг друга.       Быть может, полуторагодовалый перерыв, что дался обоим тяжелейшим моральным трудом, в действительности оказался для пары полезным? Научившим ценить и по-настоящему уважать своего партнера.       Впорхнув в автомобильный салон, Василиса первым делом крепко обняла Витю за шею обеими руками, вдыхая уже такой родной синтез витающего внутри парфюма и табака.       Вкусно. — Привет, Цветочек, — улыбнувшись, Пчёла оставил в уголке губ невесты ласковый поцелуй. — Привет, — на выдохе мурлыкнула Вася. — Все в порядке? — Витя сощурился, провожая взглядом через лобовое стекло проходящую мимо Белову. — Видел, как вы с Олей вдвоем из магазина выходили. Мне уже стоит начинать беспокоиться или вызывать травматологов? — Нет, — усмехнулась Стрельникова. — В поиске идеального платья никто не пострадал. Мы просто с ней поговорили.       Светлая бровь Пчёлкина в мимолетном удивлении поползла вверх, а сам он недоверчиво покосился на сидящую справа Василису.       Безусловно, ему хотелось, чтобы возлюбленная когда-нибудь нашла общий язык с женой Сани, но Витя предполагал, что на это понадобится куда больше времени. Ведь он на собственной шкуре изучил строптивый характер Васи и как никто знал ее предвзятое отношение к Ольге с первого взгляда.       Тем не менее их встреча, кажется, прошла без скандалов и заметных увечий, а это во взаимоотношениях двух девушек уже было хорошо. — Как прошла примерка? — Пчёла обернулся на Стрельникову, выруливая на дорогу к дому. — Надеюсь, моя будущая жена сразит всех наповал? Гости будут мне завидовать? — О, да, — игриво подмигнула та. — Это было сложно, но мы справились. — Про подвязку не забыла? — Витя похотливо улыбнулся, опустив свободную от руля руку на женское бедро. — Это моя любимая традиция на свадьбах.       Он слегка сжал его, неспешно поднимаясь ладонью выше. Пальцы блуждали по капрону чулок и бесстыдно забирались под короткую юбку, заигрывая с кружевной кромкой, из-за чего Василиса притихла, прикусив нижнюю губу, и свела ножки друг к другу.       Ее дыхание тотчас же сбилось, будто сам змей-искуситель схватил за горло и не давал полноценно дышать; желудок свернулся сладостным томлением и взорвался порхающими бабочками. Зеленый взгляд, застеленный дымкой вожделения, в ожидании изучал мужскую ладонь на теле, но уже через несколько секунд она вновь вернулась обратно к рулю, из-за чего Стрельникова едва не захныкала в разочаровании.       Нет, все-таки, настоящим змеем-искусителем, дразнящим и побуждающим к истинному грехопадению, являлся не рептилоид из Библии, а ее будущий муж.       Но оставлять эту пытку безнаказанной Вася нисколько не собиралась. Откинув полы плаща в разные стороны, она распрямила плечи и чуть прогнулась в пояснице, чтобы открыть чужому взору зону своего выразительного декольте. Женские руки принялись откровенно блуждать по тому месту, где еще мгновение назад пальцы Вити оглаживали кожу ее бедра. — И чем же она тебе так нравится? — Василиса говорила с томным придыханием. — Так хочется встать передо мной на колени? Забраться под платье, почувствовать запах моего тела и зубами снять подвязку? Звучит, действительно, очень возбуждающе.       Боковым зрением Пчёла заметил, с какой игривостью девичьи пальчики теребили юбку, забираясь под нее непростительно выше и оттягивая кромку черных чулок. Голос Стрельниковой, рисующий соблазнительный сценарий, вливался в уши патокой и будоражил разыгравшуюся в одночасье фантазию.       Сжав обод руля обеими руками, Витя глубоко вздохнул и стиснул зубы, чтобы унять заметную тесноту в брюках. Ведь именно эту часть их свадьбы он ждал больше всего, чтобы, как только подвязка будет снята, Пчёлкин тут же похитил свою новоиспеченную жену и сорвал к чертовой матери всю одежду, какая только окажется на ее теле.       Чертовка.       Отомстила его же оружием. — Как поживает Попова? — Витя прочистил горло кашлем, всеми силами концентрируясь на дороге и ни в коем случае не на мыслях об этой херовой подвязке. — Готова она вместе с моим свидетелем соблюсти славную традицию во благо нашей крепкой супружеской жизни? — Уймись, Пчёлкин, — закатила глаза Стрельникова. — Лиза не будет спать с Космосом. У нее парень, вообще-то, есть — бизнесмен из Питера. — Да ну? — Пчёла ядовито хохотнул. — Ее кто-то может терпеть дольше получаса? — Ну, меня же ты как-то терпишь, — недовольно цокнула Вася. — А ты сам говорил, что мы с ней похожи. — Потому что тебя я, в отличие от Поповой, люблю. — Вот и ее тоже кто-то любит, представь себе. — В это действительно сложно поверить.       Василиса вцепилась в Витю таким огненным взглядом, что от него вполне мог остаться лишь один обгорелый уголек.       Ее термоядерная реакция на шутки Пчёлкина о своей лучшей подруге так забавляла его, что он не мог отказать в удовольствии, чтобы лишний раз не выдать очередной перл в адрес Лизаветы, особенно в ее присутствии.       Что-то же всегда должно оставаться вечным. В их случае — пассивная война между Поповой и Пчёлой.       Квартира на Остоженке встретила пару привычным уютом, теплотой и закатными лучами солнца, пробивающимися сквозь тонкую ткань тюля.       Мягко упав на пуфик, Стрельникова с облегчением скинула с себя туфли, прикрыла в удовольствии глаза и принялась массировать уставшие после длительной носки каблуков ступни.       Иногда она завидовала мужчинам, которым не было нужды тратить часы на утренние сборы и носиться на высоких шпильках на протяжении длительного дня. Для того, чтобы считать себя привлекательными, им было достаточно почистить зубы и уложить волосы гелем. — Устала? — Витя заботливо поцеловал Васю в макушку. — Да, — вымученно простонала та, состроив бровки домиком. — Свадьба — это сплошной геморрой. Почему мы не могли просто расписаться и уехать в отпуск? — Не забывай, что это не только наш праздник, — мягко парировал Пчёлкин. — Это важно для наших родителей и друзей. — Кстати, о друзьях, — Василиса вмиг оживилась, хитро улыбнувшись. — Попова обещала устроить тебе настоящее испытание при выкупе. Сказала, что такую девушку, как я, она без войны в твои лапы не отдаст. — Тогда мне придется устроить ей тихую, — язвительно хмыкнул Пчёла, — и запереть где-нибудь на складе, пока мы не улетим в свадебное путешествие. — Ты уже купил билеты на Сицилию?       Вопрос Стрельниковой прозвучал с такой трепетной надеждой, что, увидь Витя в этот момент ее глаза, разглядел бы в зрачках волны Средиземного моря.       Твою мать.       И кто его за язык потянул раньше времени? Знал же прекрасно, как Вася мечтала увидеть Палермо, познакомиться с его старинными достопримечательностями и созерцать закаты на роскошных побережьях с чистейшей лазурной водой. — Вить?       По всей видимости красноречивое молчание Пчёлы затянулось настолько, что Василиса решила проигнорировать ноющую боль в ногах и пройти в гостиную вслед за ним, чтобы воочию увидеть застывшего посреди комнаты подозрительно притихшего жениха.       Уголок рта Вити дернулся в нервном смешке, стоило ему встретиться с девичьим взглядом исподлобья; руки машинально спрятались в карманах брюк. Меньше всего он хотел расстраивать невесту в канун их свадьбы, но каким-то образом ему придется, как на духу, сказать правду.       Блять. — Мы не едем в Палермо, верно? — Стрельникова понизила голос до разочарованных нот. — Едем, — извиняюще улыбнулся Пчёлкин, — но позже. — В чем дело? — Вася хмуро сдвинула бровки друг к другу. — Вась, только давай без психов, ладно? — Витя в два шага оказался рядом и ободряюще обнял ее. — Говори, — сухо отрезала Василиса, подняв сверлящий взгляд на жениха. — Мы летим в Душанбе, — на одном дыхании выпалил Пчёла, сильнее сжав тонкие женские плечи, чтобы предотвратить возможный удар по собственной физиономии. — В Таджикистан? — Стрельникова едва не задохнулась от обуявшего ее возмущения. — Ты предлагаешь, чтобы в своем свадебном путешествии вместо итальянской музыки я пять раз в день слушала намазы?       Глаза Васи наполнились желчью, а голосок почти перешел на знакомый с восемьдесят восьмого года ультразвук, из-за чего и без того уставший Витя скривилися и отступил назад.       Ее реакция была вполне ожидаемой и даже логичной, ведь какой девушке — особенно славянке — будет прельщать путешествие в патриархальную мусульманскую страну? Пчёлкин и сам оставался не в восторге от этой затеи, мысленно отдавая предпочтение морскому бризу, но граничащая с крахом сделка бригады являлась в настоящее время важнее для их же собственного будущего. — Пчёлкин, — предупреждающе прошипела Василиса, — если ты сейчас же не приведешь мне хотя бы один весомый аргумент, почему мы должны лететь в Душанбе после свадьбы, я никуда с тобой не поеду, а возьму Лизу и укачу на Сицилию, как и планировала.       Невыносимая.       Вздохнув так, что содрогнулись легкие, Витя обреченно запрокинул голову к потолку и снова спрятал руки в карманах брюк.       Гребаный Белый. Мало того, что из-за него пошел по одному месту его долгожданный отпуск, так теперь еще и Стрельникову в их дела посвящать придется. Ведь Пчёла знал, что в брошенной наотмашь фразе она ни капли не шутила, а отдавать свое законное место у Средиземного моря Поповой он ни за что не хотел. — У нас сделка с наркотиками по пизде идет, — нехотя признался Витя. — Багдад со своей шайкой джихадистов пытается переманить на свою сторону Фарика, чтобы продавать кокс в Москве. — Но у вас же были договоренности о транзите, — непонимающе хлопала глазами Вася. — Вот поэтому мне и нужно лететь в Таджикистан, — устало прикрыл глаза Пчёлкин, сжав несколькими пальцами переносицу. — Чтобы убедиться, что наша сделка остается в силе, и по возможности влить в уши Фархада, что если он вздумает сотрудничать с Багдадом — Белый это просто так не оставит. — Ну, конечно, Белый, — Василиса, ядовито хмыкнув, всплеснула руками. — А твой ненаглядный друг сам не хочет слетать туда, м? Если он не в курсе, то в Таджикистане начинается гражданская война! Или он решил сплавить туда тех, кого не жалко? — Василиса, транзит с наркотой — моя зона ответственности, — сквозь зубы процедил Витя. Постепенно чаша его терпения наполнялась, а сам он терял крупицы прежней выдержки. — И ты об этом прекрасно знаешь. Не заставляй меня повторять дважды. — То есть, мое мнение здесь не учитывается? — Стрельникова горько усмехнулась. — Извини, — голос Пчёлы глухо скрипнул в пересохшей гортани, — но этот вопрос закрыт.       Обида, что обжигала вены вспыхнувшим керосином, побудила Васю дернуться, схватить с тумбочки пачку сигарет и молниеносно скрыться на балконе гостиной, громко хлопнув дверью.       Дрожащими в злобе руками она с трудом подожгла сигарету и, едко ухмыльнувшись собственным мыслям, глубоко затянулась никотином.       Кто бы мог подумать, что, сочувствуя Ольге и ликуя об идеальных отношениях с Витей, несколькими часами позднее Василису настигнет та же участь, что и бывшую Сурикову.       Впервые за год после воссоединения, Пчёлкин решил не принимать в расчет мнение Стрельниковой, приняв единоличный вердикт, касающийся их первого совместного путешествия в статусе семейной пары. Бизнес для Вити оказался важнее свадьбы и медового месяца, и осознание этой ситуации дробью пробивало Васю в самое солнечное сплетение.       В воспоминаниях воскресли застывшие картинки лица Пчёлы во время их разговора: суровое и беспристрастное; на глаза, некогда светлые и лазурные, как вода Средиземного моря, обрушился шторм раздражения и тяжело управляемой злости. Голос звучал так холодно и надменно, что Стрельниковой казалось, будто она попала во льды Антарктиды.       Спустя пять минут, когда кончик сигареты прогорел до фильтра, а легкие заполнились тяжелым дымом, дверь балкона жалобно скрипнула, впуская на свою территорию Витю. Молча подойдя к Василисе, он накинул на ее плечи свой пиджак, перед этим предусмотрительно достав из внутреннего кармана пачку «Самца». — Злишься? — Пчёлкин говорил тихо, выпуская из полуоткрытого рта кольца сизого дыма. Он не смотрел на Стрельникову, безучастно вглядываясь в остатки зашедшего за горизонт красного солнца. — Нет, — поджала губы Вася. — Ну да, — беззлобно усмехнулся Витя. Он слишком хорошо ее знал. — Так и подумал.       Ветер завершающегося апреля ледяными иголками пробрался под подолы пиджака, из-за чего Василиса поежилась и спрятала кончик носа в его вороте.       Сгруппированное холодом тело любимой не осталось без внимания всегда наблюдательного Пчёлы. Выбросив окурок щелчком пальцев, он обогнул Стрельникову и, обняв ее со спины, прижал к своей груди. На этот, казалось бы безобидный, жест плечи невесты вначале дернулись в сопротивлении, а после расслабились под влиянием физической силы нежности.       Но Витя нисколько не обижался за нежелание Васи чувствовать его поддержку — она извечно была такой: сначала отталкивала, а потом с безмолвной благодарностью принимала обратно.       Именно такой Пчёлкин полюбил ее и, скорее всего, будет любить всегда. — Мама сказала, что те, кто женится в мае — всю жизнь будут маяться, — прошептала в воздух Василиса свои опасения. — Не думай об этом, — прикрыв глаза, Витя коснулся губами девичьего виска. — Это всего лишь старые предрассудки наших родителей. У нас все будет хорошо. — Саша и Оля тоже поженились в мае, — покачала головой Стрельникова. — Уже в день их свадьбы на них совершили покушение, а теперь нас ждет поездка в Таджикистан, где идет война. — Посмотри на меня.       Пчёла мягко обхватил Василису за плечи и, развернув ее к себе, коснулся пальцами подбородка, чтобы взглянуть в глаза, в которых буйствовал неподдельный шквал печали, страха и грусти. Положив ладонь на Васину прохладную щеку, он в легкой улыбке поджал губы: — Я обещаю тебе, что во время нашего медового месяца с нами ничего не произойдет. Мы возьмем с собой охрану, которая будет круглосуточно следить за нашей безопасностью. — И спать они тоже вместе с нами будут? — Стрельникова язвительно фыркнула. — Ну, если ты хочешь попробовать групповушку… — подыграл ей Витя. — Пчёлкин, ты ужасен, — несильно ударила Василиса в грудь жениха, мягко рассмеявшись.       Мелодичный смех невесты озарил лицо и самого Пчёлы, который в ответ довольно усмехнулся, любуясь женской красотой. Он пытался запомнить каждый лучик морщинок в уголках ее глаз, каждый проблеск в глубоком изумрудном взоре и отпечатать в памяти нотки сладкого любимого голоса. — Василиса, послушай меня, — серьезно заговорил вдруг Витя. — Я дал слово твоей маме, что никогда не дам тебя в обиду. Я люблю тебя, поэтому сделаю все, чтобы с тобой ничего не случилось. Обещаю, что сразу после Душанбе мы полетим в Палермо в настоящее свадебное путешествие. Ты ведь знаешь, как эта сделка важна для нашего будущего. — Знаю, — глубоко вздохнула Вася. — И я тоже очень тебя люблю. — Фарик уже ждет нас в гости, — заговорщически подмигнул Пчёлкин. — Сказал, что готовит для моей жены какой-то охренеть ценный подарок.       Уголки губ Стрельниковой дрогнули в лживой улыбке.       Вот так, всего за один день ее мечты о долгожданном путешествии в Италию вместе с мужем разбились об острые рифы реальности, в которой ее ждала вынужденная поездка в самое пекло воюющего Таджикистана, а вместо медового месяца на горизонте маячили переговоры Вити о сбыте наркотиков.       Но Василиса осознанно сделала выбор в пользу своей новой судьбы — судьбы жены криминального авторитета, чья жизнь теперь всегда будет напоминать пороховую бочку.       Птичка, добровольно впорхнувшая в золотую клетку.