До Вас. III Навсегда?

Новосельцев, подобно преданной собаке, следовал шаг за шагом за разъяренным мужчиной в распахнутом настежь пальто, видимо ни снег, ни холодный ветер, бьющий прямо в лицо, не мог остудить его пыл. — Что ты за мной ходишь?! — недовольно выпалил он, не оборачиваясь, однако Новосельцев был невозмутим. — Да, уйди ты уже! — наконец, фигура остановилась, повернувшись лицом. — Не хочу, чтобы ты натворил глупостей. — Мать Тереза! — огрызнулся он. — Утром мы ещё были друзьями... — Мы и сейчас друзья просто… Я не знаю, что делать. — глаза растерянно бегали, в движениях читалась нервозность и потерянность. — Извинились и дело с концом. — Я? — выкликнул мужчина. — Никогда! Чтоб я извинялся перед ним?! Ни за что! Да меня на смех поднимут! — Собственная гордыня дороже любимой женщины… — Дело не в этом… — Самохвалов стыдливо опустил глаза. — Рано или поздно тебе придется сделать выбор... — Новосельцев покачал головой. — Иди домой, Юра, и не дури. — мужчина, кинув последний взгляд, развернулся, стремительно двигаясь вдоль улицы, Анатолий Ефремович проводил фигуру до угла.

******

Дальнейшая поездка прошла в тишине, Людмила, опустив глаза, незаметно потирала ноющую руку, голова мысленно отсчитывала секунды до прибытия домой, желание выскочить из машины было непреодолимым. От одного воспоминания о грубом жесте воротило, тем не мене страх до сих пор присутствовал внутри, побуждая не вступать в конфронтацию повторно. Тормоза скрипнули, останавливая Волгу у здания. — Люд… — погорячившийся мужчина виновато посмотрел на неё, однако сейчас извинения были бесполезны. Женщина стремительно выпрыгнула наружу, удаляясь к двери подъезда. Басманов, тяжело вздохнув, заглушил мотор и направился за ней. Нога, в последнюю секунду просунувшиеся в проем, предотвратила хлопок двери, Калугина, многозначительно посмотрев на него, отпустила ручку, проходя в квартиру. Мужчина, застряв в коридоре, наблюдал, как она безмолвно достает из сумки дамские принадлежности. — Мне уйти? — Как хочешь. — кинула она, уходя в ванную. — Я не хочу. — прошептал неуверенно голос, министр беззвучно снял верхнюю одежду, направляясь на кухню.

— Я разогрел ужин. — оповестил он, как только дверь из ванной скрипнула. — Я не хочу. — ледяной тембр окатил с ног до головы, мужчина, решив выждать ещё полчаса, как мышка, поглощал еду, стараясь не издавать звуков. Спустя час Басманов осторожно зашел в спальню, надеясь, что буря смолкла, однако безэмоциональная спина не могла внести ясность. Женщина, свернувшись калачиком и положив руку под голову, бегала глазами по книге, страницы которой едва освещались тусклым светом лампы. — Людмила Прокофьевна? Вы не спите? — министр невесомо присел на кровать. — Прости меня, не понимаю, что на меня нашло! — губы аккуратно приземлились на плечо, которое сразу недовольно дернулась, что означало отрицательный ответ. — Пожалуйста… — продолжал скулить голос. Место извинительного поцелуя изменилось на шею. — Это просто возмутительно! — не выдержав, она приняла положение сидя. Грозный взгляд впился в оппонента, прожигая насквозь. — Мне больно. — пощадив, женщина опустила глаза, потирая руку. — Этого больше не повториться. — он невесома прикоснулся к губам, начиная поцелуй, встречный ответ был холодным, однако он был. Мужчина залез под одеяло, перемещая дорожку поцелуев на руку, начав с плеча и закончив тыльной стороной ладони. — Я тебя люблю. — Людмила, ещё не остыв, недовольно хмыкнула, отворачиваясь в другую сторону, видимо ему нужно больше времени, чтобы загладить вину. Министр, обрадовавшись маленькому потеплению, ушел в душ и вернулся, когда свет в спальне уже погас. Вздохнув с облегчением, он аккуратно прилег рядом, обвивая талию рукой, кажется, буря уснула, что не могло не радовать. — Что произошло? — внезапный шепот заставил дернуться. — Слегка повздорили, ничего особенного. — невозмутимо прошептал он в ответ. — Из-за чего? — допрос с пристрастием продолжился после минутной паузы. Людмила, видевшая их сегодня, не заметила никакой перемены во взаимоотношениях лучших друзей, из-за чего заявление показалось надуманным. — Не знаю, вышли и сразу начали выяснять отношения, какая кошка между ними пробежала… Естественно я вмешался, но видимо не стоило, впрочем, это не наше дело. — А… — следом родился очередной вопрос, однако был прерван. — Давай спать. — министр, зевнув, перевернулся на другой бок, обозначая, что на сегодня беседа подошла к концу, Людмила, не удовлетворенная странный объяснением, тяжело вздохнула, закрывая глаза.

******

Атмосфера, царившая в квартире, оказалась более, чем благоприятной, если не учитывать перманентное бурчание тестя, прочем, за месяц замдиректора успел привыкнуть и, казалось, был уже не в силах ужинать в тишине. Факт того, что его вещи ещё не собранны в чемоданы, а замок на двери не поменян, вселил некоторую уверенность в то, что несчастье в лице Басманова обойдет его стороной и в этот раз. После наступления полуночи, изнеможденное тело упало на постель, закончив двухчасовое скитание по гостиной, однако упасть в сон казалось невозможным. Миллион скверных мыслей крутились в голове, провоцируя рисовать нелицеприятные картинки того, что произойдет после его разоблачения. На кону стояла не только репутация благочестивого мужа, но и карьера, которую он старательно выстраивал многие годы. Григорий Григорьевич, будучи человеком жёстким и радикальным, наверняка, сделает всё, чтобы ни один работодатель не взял его даже на самую низшую должность, однако самым страшным последствием было потерять Ольгу, которая при всей своей огромной любви не станет встречаться с бездомным, бедным, к тому раздавленным мужчиной, всё-таки времена декабристок давно позади. Не выдержав, Самохвалов направился в коридор, плотно прикрыв за собой дверь. Дрожащие пальцы с трудом набрали нужный номер, однако ответа так и не последовало, идея, посетившая его, было мгновенна претворена жизнь, вероятность на успех была крайне мала, но всё-таки имелась. — Ало? — сонный мужской голос отозвался в трубке, явно недовольный звонком в три часа ночи. — Это Самохвалов, я готов принести извинения. — оппонент сразу же взбодрился, довольно хмыкнув, уловив тихий звук, мужчина был на грани бросить трубку, однако бедственность положения заставила наступить на горло. — Время для извинений вышло, теперь у меня новые условия. — Какие? — прошипел Юра. — Увольтесь с работы и смените место жительства, желательно подальше от Москвы, этот город слишком тесен для нас. — следом послышались гудки, мужчина застыл на месте, ярость вновь охватила тело, телефонная трубка громко ударилась о поверхность.

******

Так и не сомкнув глаз, мужская фигура покинула квартиру, пожелав жене хорошего дня. Самохвалов изначально осознавал весь абсурд озвученного предложения, его извинения были нужны министру, как козе баян, впрочем, чувство собственного достоинства не позволило проглотить открытую критику, несмотря на влиятельных родственников оппонента. Басманов, найдя слабое место, бил ровно в цель, загнав в угол. Времени было мало, вариантов ещё меньше, на чаше весов — будущее, которое всецело зависит от его выбора: сдаться, сохранить репутацию, но потерять Ольгу или выбрать любовь и пойти по миру?

******

— Привет. — ничего не подозревающая Рыжова вошла в кабинет, одарив фирменной улыбкой. Мужчина растерянно встал из-за стола, подойдя вплотную, женские руки обвили шею, глаза влюбленно заискрились. Поднявшись на носочки, она аккуратно прикоснулась к губам. — В пятницу всё в силе? — кокетливо подмигнула она, наклоняя голову вправо, ей было невозможно отказать. — Конечно. — растерянно выдавил он. — Я тебя люблю. — женщина расплылась от удовольствия, выпорхнув из объятий. — До встречи. — бросила она вслед, покидая помещение. Решение будто было принято само собой, мысль о потенциальном расставании самоликвидировалась, нет, он не в силах находиться без этой женщины ни секунды. Однако поступок Новосельцева вселил сомнения, выбрав любовь, сделать её по-настоящему счастливой не представлялось возможным — безработный мужчина, к тому же с репутацией изменщика, вряд ли сможет привнести в её жизнь что-то хорошее, или это всего на всего попытка оправдать выбор в пользу карьеры благородным намерением..? Рассуждения прервал стук в дверь. — Юрий Григорьевич, отвезите, пожалуйста, в министерство. — Людмила, легко улыбнувшись, прошла в глубь кабинета, подметив странное выражение лица заместителя. — Юрий Григорьевич? — мужчина был словно на другой планете. — Отвезете? — слова отразились эхом, повторяясь снова и снова, не выдержав давления, он закрыл глаза. — Я увольняюсь! — выпарил он, удаляясь к выходу, Людмила, застыв на секунду, резко обернулась в след. — Почему?! Юрий Григорьевич, я ничего не понимаю! Подождите же! — она кинулась за ним. — Юрий Григорьевич?! — Я увольняюсь сегодняшним числом. — причитал он, как в бреду, накидывая верхнюю одежду, Вера, наблюдавшая за картиной, выпучила глаза. — Я понимаю, что вы устали, все устали, я дам отпуск две, нет, три недели! — женщина, как собачка, металась за ним по приемной, списав помутнение на утомление. — Нет, я ухожу, я принял решение. — твердо ответил он, вылетая прочь. — Вы… Вы не можете меня сейчас бросить! Это... Это нечестно! — надрывалась она, но все просьбы были бесполезны, он ушел. Мокрая пелена отчаянья образовалась на глазах, директор, и так работающая на пределе, лишилась главной опоры, избавляющей от частых поездок в министерские пенаты, которые она всех душой ненавидела, выполняющей львиную долю задач и порой поднимающей настроение даже в самые хмурые дни. — Вера? — Людмила беспомощно взглянула на секретаршу, разводя руками, земля уплывала из-под ног. Новосельцев, невзначай зайдя в приёмную, наткнулся на мокрые глаза. Женщина, подскочив, ухватилась руками за лацканы пиджака, словно за спасательный круг. — Что случилось? — начальник, приняв серьезный вид, бегал глазами по лицу. — Анатолий Ефремович, делайте, что хотите, но верните мне Самохвалова. — мужская рука невольно скользнула по талии в попытке успокоить дрожащие тело. — А что с ним? — Уволился! — крикнула Вера, засмотревшись на парочку. — Черт… — прошептал он, сорвавшись с места. — Людмила Прокофьевна, спокойно, я всё решу. — зацепившись за проем, крикнул он, выбегая вслед за товарищем. — Вот это я понимаю… Мужчина! — с удовольствием произнесла секретарша, стреляя довольными газами по начальнице.

******

Перелопатив пол Москвы в надежде найти беглеца, Новосельцев вернулся в учреждение около двенадцати. К счастью, директор уехала в министерство с последними отчетами, не оправдать её ожиданий было подобно смерти. План по задержанию был отложен на вечер.

******

— Анатолий Ефремович! — окликнул знакомый голос, мужчина с нежеланием обернулся, не дойдя до машины несколько метров. — Да? — Толя, сохранив невозмутимый вид, сделал пару шагов навстречу, подойдя вплотную, тема разговора не представляла никой тайны. — Вы нашли его? Что он сказал? Он вернётся? — затараторил взволнованный голос, глаза, полные надежды, заставили натянуть нервную ухмылку, утвердительно кивнув, ответить отрицательно не представлялось возможным. — Всё в порядке, завтра будет, как штык. — Новосельцев, прикусив губу, решил во что бы то не стало достать товарища из-под земли, правда каким образом — пока не придумал, впрочем, этим вопросом он займется ближе к ночи. — Спасибо! — Людмила, переполненная благодарностью, обвила шею обеими руками, прижавшись к щеке, хотелось расцеловать мужчину на месте, однако осознание быстро вернулось к хозяйке, заставив резко отстраниться, красные от смущения щеки в секунду побагровели. Подобный порыв спровоцировал широкую улыбку, Анатолий Ефремович, растаяв, нежно гулял по лицу. — Простите меня… — с усмешкой произнесла женщина, пряча глаза, не ожидав от самой себя подобного рода выходки. — Ещё он просил у вас прощения, конец года, сами понимаете. — Конечно, я подпишу отпуск сразу после праздников. — Я передам. — образовалась пауза, стрелки на часах взывали в срочном порядке сесть в автомобиль и на всех парах лететь в ресторан. — Вы на работу? — ласково спросила она, улыбаясь, видимо, стадия отрицания прошла, позволяя воспринимать ночную подработку, как само собой разумеющееся. Фраза словно требовала дополнения: «Во сколько тебя ждать к ужину?». — Да, мне, действительно, пора. Позвольте я вас провожу. — мужчина, слегка прикоснувшись к талии, провел до машины. Глаза напоследок встретились, не желая отпускать друг друга. «Буду в десять». — До свидания. — Новосельцев, закрыв дверь, наблюдал, как черная точка удаляется всё дальше и дальше. — Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать… — с глубоким вздохом, мужчина тронулся с места. Новосельцев, загрузив автомобиль, направился по указанным адресам, в голове прокучивая список мест, куда мог направиться извечный спонсор его нервозного настроения. Самым очевидным был домашний адрес, однако Георгий, совершивший прозвон, выяснил, что кроме жены дома никого нет. Ольга, попрощавшаяся с ним после звонка, совершенно точно направилась в магазин, причем в полном одиночестве, совершенно не подозревая о происходящем. Оставалась съемная квартира, однако и этот вариант был практически сразу отметен, Новосельцев списал его, как слишком банальный и легко вычислимый. Рестораны и кафе? Вполне возможно. Но какой именно — действительно вопрос. Анатолий Ефремович, стуча пальцами по рулю, вглядывался в темные переулки и номера бежевых Волг, каких было немного, но всё без толку. От мыслей о завтрашнем утре начинало потряхивать, и кто тянул его за язык? Ответ — мужское эго, с одной стороны, провоцирующее совершать благородные поступки, с другой, обещать то, что практически невозможно, но как можно разочаровать женщину, тем более любимую? Мужчина, вывернув из последнего переулка, направился по широкому шассе к ресторану, практически потеряв надежду. Однако одинокая фигура, выбивающаяся из безлюдного пейзажа ночного города, привлекла внимание. Бедный путник, бредущий медленным, косым шагом вдоль дома, боролся с сильным ветром, распахнутое пальто сигнализировало, что защитой от холода являлся крепкий напиток, проникший внутрь. Машина прижалась к бордюру, следуя за ним, сомнения отпали — Юрий Григорьевич Самохвалов собственной персоны. — Юра! — в не себя от счастья, Новосельцев выбежал из авто в одном пиджак. — Стой! — долгого преследование не последовало, полуживое тело легко поддалось, мужчина лишь промычал что-то невнятное, упав на заднее сиденье.