До Вас. III Навсегда?

Скрип двери заставил открыть глаза, она посмотрела на него, не в силах вымолвить и слова. Секундная пауза, казалось, длилась вечность, оба потеряли дар речи от неловкости ситуации. Она — полностью обнажённая во всех смыслах этого слова, он — потерянный то ли от красоты женского тела, то ли от непреодолимого возбуждения, побуждающего оставаться на месте, пока его со скандалом не выгонят из квартиры. Внутри всё перемешалось — неловкость, возбужденность, непонимание, но самое страшное — бесконтрольность, подобно жертве, она ждала дальнейший действий, предугадать которые не представлялось возможным. Муки больше не могли продолжаться, устоять перед этой обнаженной женщиной было выше его сил. — Черт. — прошептал он, ударив об косяк, вылетая прочь. Часы остались лежать на раковине. Людмила, словно заворожённая, продолжала смотреть в одну точку. Закрыв глаза, ушла под воду.

******

— Спят? — шепотом спросил мужчина, вернувшись за полночь. Старичок кивнул головой. — Задержали? — Можно сказать и так, Новый год всё-таки. — он нервно хмыкнул, стягивая пиджак. — Молодёжь… — с улыбкой произнес сосед, выходя из квартиры, по пути уловив женский шлейф духов.

******

Людмила, промаявшись весь день без дела, лежала на кровати мертвым грузом. Слишком рано, чтобы лечь спать, слишком поздно для встреч, однако новый шерстяной костюм, купленный вчера, побуждал развеяться, выпить бокал вина, наконец, блеснуть похудевшей фигурой. Почему бы не поужинать в ресторане, ведь одинокая женщина тоже имеет право на развлечения вне дома? Через час она села в такси, выбор места был очевиден, возможно её влек вовсе не ресторан?

******

Взяв меню в руки, глаза быстро выбрали желаемые позиции, с напитком было сложнее. Боковое зрение поймало знакомую фигуру, которая перетянула всё внимание. — Вера, добрый вечер. — сказала она соседнему столу. Женщина, обернувшись, расплылась в улыбке. Как только она приоткрыла рот, Людмила уже знала, что увлекательная история выльется прямо на неё, чему была даже рада. — Людмила Прокофьевна, рада вас видеть. Какими судьбами? — Зашла поужинать. — Вы одна или…? — Вера задумалась над выбором мужского имени. — Одна, а вы? Если хотите я могу пересесть, чтобы вас не смущать. — Что вы! Мой кавалер сегодня не придет, впрочем, это даже к лучшему, зато он закрыл стол. Присоединяйтесь, при всем желании я не смогу наесть на сто рублей. — рассмеялась женщина в конце. — Это правда не совсем удобно и… — Очень даже удобно, присаживайтесь. — Спасибо. — Людмила, смущенно опустив глаза от внезапной щедрости, села за стол. — Сто рублей… — обозначила ещё раз секретарша, выуживая глазами самые дорогие позиции, видимо, она была решительно настроена проесть каждый уплоченный рубль, начальница, кротко хихикнув, подумала, что вечер должен быть томным. Женщины, заставленные тарелками, неспеша поглощали еду под размеренную беседу, которая с каждым выпитым бокалом грузинского вина становилась всё громче и веселей. Музыка разбавляла голоса соседей, в основном мужчин, которые с интересом наблюдали за вечерним женским рандеву. Вечер и вправду стал томным и до жути приятным, всё располагало задержать здесь до самого закрытия. Опустошив две бутылки вина, новоиспечённые подруги смеялись над очередной глупостью, взятой из главных сплетен учреждения. Как бы Людмила не осуждала подобные разговоры, всё же страсть посплетничать была заложена природой. Начальница, закрывая лицо рукой, издавала веселые звуки, пока секретарша с выражением самого серьезного вида объясняла… Вы спросите — что? Автор и сам не знает, в этом случае важен сам процесс, а не его содержание. Потеряв счет времени и бокалам, Людмила томным взглядом посмотрела на часы, стрелки размывались перед глазами, это означало лишь одно — пора домой. — Значит так, Вера… — она тяжело выдохнула. — Я сейчас звоню Новосельцеву. — непроизвольная улыбка от вчерашней неловкости появилась на лице. — И? — язык второй дамы еле ворочался, впрочем, как и первой. — Звоню Новосельцеву… И он везет нас домой! — женщина, закинув голову назад, с наслаждением посмотрела на собеседницу, затем захохотала. — Прекрасная идея! — Правда?! — Абсолютно. — Тогда я к телефону, ждите меня здесь. — летящей походной фигура направилась вперед. — Какая женщина! — Вера, подперев голову рукой, провожала её. Пальцы машинально закрутили цифры его телефона. — Ало? — послышался голос на том конце провода, правда не тот. — Позовите, пожалуйста, Анатолия Ефремовича. — речь была сложно распознаваемой. — Его нет. — А где он? — В Арагви. — сказал мужчина, оказавшийся за спиной, от неожиданности Людмила дернулась, не услышав идентичного ответа от абонента. — Анатолий Ефремович? — глаза трудно фокусировались, однако радостная улыбка осветила лицо. — Он самый. — рассмеялся Новосельцев нетипичному состоянию женщины. — Секундочку. — рука взялась за телефон. — Максим Викторович, не переживайте, я скоро буду. — Людмила, не отпуская глазами его лицо, продолжала беспрепятственно гулять по губам. — Людмила Прокофьевна, что ж такая пьяненькая… — рука легко обвила талию, дабы исключить неловкостей в присутствии посторонних. Толя, прикусив губу, пытался определить сколько бокалов было выпито за ужином, судя по перманентной улыбке — много. — У меня выходной… — Людмила невинно пожала плечами. — Помниться, вы говорили, что вам можно звонить в любое время. — Я вас не ругаю, правильно, что позвонили, но я вас немного опередил. Полчаса и я отвезу вас домой, хорошо? — улыбнулся он, не переставая умиляться виду. — Я не одна. — брови невольно сдвинулись, рука мгновенно соскользнула с талии. — Вам придется довести и Веру. — напряжение спало. — Я не против. — Новосельцев удалился на второй этаж. Кроткая беседа, подсчет денег и взаимные лестности продлились двадцать минут. Спускаясь вниз, взгляд наткнулся на Веру, такую же веселую, как и её новая подруга. — Михаил, запишите тот стол на мой счет. — поймав официанта, рука указала на секретаршу. — Он оплачен. — Уже? — Валерий Николаевич рассчитался ещё в пятницу. — Кто такой? — Вроде из министерства, больше ничего не знаю. Внес сто рублей и ушел. — Черт бы подрал это министерство… — прошептал Толя, спускаясь вниз. Глаза активно искали брюнетку, словно провалившуюся сквозь землю. Настойчивый мужской голос, исходивший от барной стойки, заставил обернуться. Угадать женское настроение было нетрудно, улыбка была лишь знаком приличия к незнакомцу, в то же время движения выдавали желание прервать случайную беседу немедленно. — Милая, я тебя потерял. — рука, проскользнув по талии, остановилась, губы еле коснулись щеки, заставив женщину мгновенно повернуться и наткнуться глазами на его, внутри сразу появилось облегчение, она расслабилась в мужских объятьях, чувствуя безопасность. — Молодой человек хочет пригласить меня на танец. — легко произнесла она, подсознательно прижимаясь ближе. Новосельцев лишь хмыкнул, наконец, одаряя взглядом надоедливого незнакомца. — Как вас зовут? — Дмитрий. — от появления серьезного конкурента оппонент слегка занервничал, чего ожидать от мужчины в дорогом черном костюме можно было только догадываться. — Очень приятно, Дмитрий. При всем уважении, но мой ответ отрицательный. Вы слишком молоды и привлекательны, а я слишком ревнив, к тому же я уже обещал танец, прошу нас извинить. — не дождавшись ответа, мужчина начал шаг, попутно уводя её за руку. — Не помню, чтобы вы обещали мне танец. — довольно ухмыльнулась Людмила, стреляя глазами. — Я предпочитаю делать, а не говорить. — Новосельцев, остановившись посреди зала, встал напротив, беря одной рукой за талию, второй заключая замок. — Не слишком грубо получилось? — Зато доходчиво. — женщина, поддавшись мужчине, перебирала ногами в том направлении, в котором он следовал. Томный взгляд в пересмешку с прищуром провоцировал крепче сжимать талию, она была пьяна, он опьянен. Шум, звон бокалов, жужжащие люди — всё сошло на нет, его внимание было занято только ею. Кажется, Новосельцев стремительно терял контроль, всё ограничители вышли из строя, позволяя не скрывать безнадежно влюбленных глаз. Было не важно поймет ли она мотив или пожелает пропустить, ответить взаимно или безжалостно отвергнет, соврет или скажет правду, это не имело никакого значения. Жить моментом — звоночек кризиса среднего возраста или жестокая усмешка отчаянной любви? Какая разница, если это мгновение стоит всей жизни. Ладонь непроизвольно гладила мягкую ткань пиджака, мужчина, подобно ласковому котенку, был готов подчиниться любой женской прихоти, неужели теперь она диктует правила игры? Чувство авторитарной власти кружило голову, как и алкоголь в крови, однако желания сделать ему больно, подтолкнуть на глупость или вовсе выставить на всеобщий хохот не было, его секундная уязвимость приятно отзывалась внутри, чем-то напоминая то время, когда он был готов на всё ради неё. Безумие… Почему так сладостно пленяющее? Но ведь запретный плод всегда сладок… — Нам пора. — прошептал он на ухо, когда мелодия сменилась. — Я буду ждать вас на улице. — Людмила, нехотя отпуская руку, кивнула головой. Машина радостно жужжала в ожидании сорваться с места. Мужчина, облокотившись на капот, медленно выпускал клубы дыма, наблюдая за входом. Две красавицы, выпорхнувшие из помещения, возбужденно смеялись, придерживая воротники от ветра. — Добрый вечер, Вера, прекрасно выглядите. — Новосельцев доброжелательно улыбнулся, открывая заднюю дверь. — Я знаю, спасибо. — секретарша в своем репертуаре гордо вздернула головой, затем рассмеялась, присаживаясь внутрь. — Прошу. — последовало идентичное действие. Обойдя машину, мужчина хмыкнул, предвкушая веселую поездку. — Вера, куда держим путь? — Район Тропарева, знаете? — Немного. — машина медленно тронулась вдоль бордюра. — Пока едем прямо. — Слушаюсь и повинуюсь. — Людмила, не спуская глаз с водителя, думала о своем. — Анатолий Ефремович, а расскажите, что вы делали в ресторане? Свидание или дружеская посиделка? — секретарша, пылая любопытством, смешливо завела разговор, от подобных вопросом Новосельцев растерялся. — А вам Людмила Прокофьевна не рассказала? — мужчина решил, что лучшим вариантом будет спихнуть всю ответственность на начальницу. Людмила облила многозначительным взглядом. — Анатолий Ефремович завел дружбу с директором. — по-моему, ни с одним. — Неожиданно, как вам удалось? — Вера, это очень долгая и увлекательная история… — двусмысленно произнес он, встречаясь с женщиной взглядом. — Расскажите! Очень интересно! — завелась пассажирка на заднем сиденье. — Так и быть. — со вздохом сказал Новосельцев, осознавая, что отмолчаться сегодня не удастся. — Как-то раз мы с Юрием Григорьевичем зашли сюда поужинать, и невзначай подсели к Георгию за стол, естественно напились, всё закончилось в отделении милиции. — За что?! — воскликнула женщина. — Душа требовала песен. — рассмеялся Новосельцев, поглядывая на Людмилу, которую ответ, по видимости, не устроил. — Анатолией Ефремович, вы забыли одну очень важную деталь… — Ах, да… — сквозь зубы произнес он. — Помниться, я залез на балкон… — К кому? — К любимой женщине. — они встретились прожигающими взглядами. — Как это романтично! Я мечтаю, чтобы когда-нибудь и ко мне кто-то залез! — Вера звонко рассмеялась. — Анатолий Ефремович может! — недовольно сказала директор, вновь переживая те «незабываемые» эмоции. — И что? Скажите, она хоть оценила ваш порыв? — Надеюсь, что да. — он улыбнулся, переводя взгляд с дороги на неё. — Счастливая… — с придыханием сказала женщина, падкая на романтичных мужчин. — Анатолий Ефремович, будь моя воля — выскочила бы за вас завтра же! — Новосельцев, смущенно улыбнулся, поворачивая направо. — Вера, не упустите свой шанс. — кольнула вторая, нервно теребя шубу. — Вера, вы как всегда изумительно деликатны, и я непременно бы позвал вас замуж, если бы не любил другую женщину. — Так и быть — уступаю. — в салоне послышался звонкий смех мужчины и секретарши, однако начальница сохранила серьезное выражение лица, насколько это было возможно в её состоянии. «И кто же эта женщина…» — гадала про себя Калугина, для Веры личность не представляла никакой загадки, от чего хотелось смеяться ещё громче. — Здесь налево, затем вдоль дома и направо. — машина легко преодолела накопившиеся за вечер сугробы, остановившись у подъезда. — Сидите, я открою. — бросил Толя. — коллеги тепло распрощались, видимо, Вера снова растаяла после короткого перерыва в их дружественно-колких отношениях, отдавая ему лавры первенства в борьбе за сердце директора статистического учреждения. — Людмила Прокофьевна, вас домой? — Новосельцев в последнее время терялся в догадках, куда пропал излюбленный министр, про себя радуясь его отсутствию. — Разве есть другие варианты? — недовольно цыкнула она, сама не зная, от чего её влюбленное настроение сменилось на сурово рабочее. — Я лишь уточнил. — дорога предстояла не близкая, а возникший из ничего лед не хотел таять, провоцируя молчать. — Вам не холодно? — сил находиться в напряжении не осталось. — Нет. — Я что-то не так сказал? — Всё было чудесно. — Почему же злитесь? — С чего вы взяли? — раздражение читалось между строк, а обращенный взгляд заставлял съежиться. — Я вовсе не злюсь. — Злитесь. — беспочвенная дискуссия начинала набирать обороты, однако Анатолий Ефремович сохранял добродушный мотив расспросов, лишь желая докопаться до истины. — Новосельцев, следите за дорогой. — Хорошо, скажите хотя бы кто спонсор вашего ужина? Уж очень интересно! — ерничал он. — Понятия не имею. — голос стал менее уверенным, похоже единственной темой, оставшейся без внимания, была тот самый ухажер секретарши, личность которого осталось в тайне. — Неужели?! — Это правда, мы не знакомы. — Новосельцев нахмурился, находясь в полной уверенности, что очередной щедрый министр ухаживает за Людмилой. — Почему даже я знаю имена ваших ухажеров, неужели у вас их так много, что вы решили не вдаваться в подробности?! — мужчина начал закипать, видимо, ревность, действительно, туманит голову. — С чего вы взяли, что он мой?! И откуда… Ах! Конечно! Быстро же вы наводите справки. Это так в вашем стиле — бестактно! — она не спускала горячего взгляда. — В следующий раз для начала спросите, чей это мужчина. — Новосельцев смутился, прикладывая руку к голове. — И вообще, научитесь пользоваться звонком, прежде чем заходить в квартиру! — вчерашняя сцена не давала покоя, чувства стыда и неловкости не покидало в течении всего дня, однако алкоголь помог справиться, но видимо ненадолго. — Я звал, но вы не откликнулись. Если хотите знать, мне тоже неловко. — А мне тогда каково?! — она ёрзала на сиденье, прикрываясь шубой. — Нелепая ситуация… Но если так подумать, то в каких состояниях я вас только не наблюдал. — мужчина тихонько засмеялся, возмущению не было придела, Людмила толкнула веселого и, видимо, ни о чем не жалевшего, водителя. — Людмила Прокофьевна, я же за рулём! — через смех произнес он, но женщина не останавливалась, безжалостно избивая. — Остановите машину немедленно! — Пойдете пешком? — авто встало на светофоре. — Да, откройте дверь! — Это исключено, я вам не разрешаю. — он невольно хмыкнул, смотря на беспомощно смущенную пассажирку. — Ещё чего! — удар снова врезался в плечо. — Так, мне это надоело. — Новосельцев крепко сжал руку, заключив в замок. Взгляды встретились, передавая многозначительный посыл. Радикальное решение произвело мгновенный успокоительный эффект. — Я не в коем случае не хотел вас обидеть, тем более оскорбить, произошло недоразумение… Простите меня. — губы коснулись тыльной стороны ладони, отчего женщина окончательно отошла, непроизвольно улыбаясь, приятное тепло разлилось по телу, а глаза заискрили с той же влюбленность, что и в ресторане. — Прощаете? — У меня есть выбор? — Анатолий Ефремович расплылся, давя на газ. — Как посидели? — микроклимат стал умиротворенным, однако мужчина не отпускал руки, лишь ослабив хватку, женщина без доли неловкости водила большим пальцем по мягкой коже. — Всё было замечательно, Вера рассказала много интересного. — Я в этом не сомневался. — смех залил салон. — Как ваша работа? — Бьет ключом, немного устал, но это мелочи. — И всё равно согласились нас подвести… — Не могу доверять таких красивых женщин таксистам… — тормоза скрипнули, означая окончание пути. Глаза невольно наткнулись на женские губы, покрасневшие от вина. — Подождите минуту. — Новосельцев выпрыгнул на улицу, оставляя её в приятном ожидании открытой двери и поданной руки. — Спасибо. — через несколько секунд в лицо подул холодный ветер, остужая покрасневшие щеки. — Это вам в знак извинения. — из-за спины появился большой букет алых гвоздик, всё это время лежавший в багажнике. Людмила, бегая глазами по мужчине, затем по цветам, снова возвращаясь к первоначалу. — Не стоило… — Стоило. Женщина сделала шаг вперед, преодолев бордюр, глаза встретились, искря неподдельной теплотой, словно это был единственный источник, согревающий в суровые морозы. Фонарь, стоящий у дома, отбрасывал тень, чистое темное небо заплакало ледяными слезами, оставляющими снежинки на одежде. И тишина, почти гробовая, изредка прерываемая звуками отдаленных авто, спешащих домой. Никто не решался взять на себя инициативу прервать немое общение, впрочем, слова были излишни, они понимали друг друга безгласно. Как мало тех, с кем можно помолчать… Людмила, наклонив голову вправо, оставила последний зрительный отпечаток на мужском лице, отводя глаза. — Поднимитесь? — вопрос был задан практически шепотом, Новосельцеву даже сначала показалось, что это жестокая игра его собственного воображения, однако вопросительно вздернутые брови вселяли уверенность в реалистичность. Диссонанс, возникший внутри, заставлял сохранять молчание. Что она хочет этим сказать? Провокация или действительное желание? Чем будут заниматься мужчина и женщина глубокой ночью, уточнение — почти замужняя женщина и отчаянно влюбленный в неё мужчина? Для дружеской посиделки поздно, для романтической ночи — слишком поздно, Анатолий Ефремович пребывал в ступоре, неужели роман с министром, действительно, подошел к концу, почему же кольцо всё ещё на пальце? — Ваши часы… — уточнение было как нельзя кстати для прояснения суровой реальности её мотивации. — Да, конечно. — выжал он, направляясь к дому, сложно сказать, какая эмоция преобладала больше — облегчение или сожаление. Пара, быстро достигнув двери, остановилась, ключ был найден с третьей попытки, неплохой результат. Войдя внутрь, квартира осветилась искусственным светом, Новосельцев, следуя за хозяйкой, прикрыл входную дверь. Людмила аккуратно положила цветы на тумбу, улыбаясь от растерянного вида гостя. — Позвольте. — руки помогли стянуть шубу, остановившись на пару секунд. — Больше не теряйте. — с ехидной ухмылкой произнесла она, приблизившись вплотную. Мужчина, взглянув на предмет, улыбнулся, накрывая его ладонью вместе с нежной кожей. Прикосновение, как разряд электрического тока, заставил незаметно дёрнуться. — Вы придете завтра? — самый глупый вопрос, который она могла задать, видимо, в теплом помещение действие алкоголя, приникшего внутрь, усиливалось, туманя голову. — Приду, а вы? — Новосельцев, поддавшись этой непредсказуемой, до жути красивой, временами необъяснимой, но всегда любимой женщине, растаял на месте. Абсолютно не важно, какая глупость вылетит следующей, он был приколочен к полу, не в силах сделать и шагу от неё. Пользоваться женской слабостью непозволительно, скажите вы, но, а судьи кто? — Да… — голова непроизвольно сделал утвердительный кивок, глаза невольно щурились, по всей вероятности, голова думала над следующим вопросом, не желая отпускать его. — Хотите кофе? — атмосфера стремительно накалялась до предела, мужчина, глубоко выдохнув, покачал головой, приближаясь к губам. — Не хочу… — возбужденный шепот спустил курок, женщина, прикрыв глаза, наклонила голову вправо. До столкновения губ оставались считанные сантименты, он был так близок, что неизбежность сладостного момента приобретала практически стопроцентную вероятность. Последний взгляд. Он уже чувствовал её дыхание, казалось, вкус губ, пропитанных красным вином, ощущался на коже.