До Вас. III Навсегда?

Служебный роман
Гет
В процессе
NC-17
До Вас. III Навсегда?
автор
Описание
Третья часть истории "До Вас", освещающая продолжение отношений Новосельцева и Калугина непосредственно после фразы " Через девять месяцев..." Смогут ли герои спасти отношения, несмотря на предательство Анатолия Ефремовича? Психологическая драма с множеством развязок, испытывающих моральные принципы сотрудников статистического учреждения, борющихся за свое счастье.
Примечания
Ознакомиться с прошлыми частями или начать читать с конца, решайте сами) Главы выходят каждую неделю по вторникам и четвергам!
Содержание Вперед

XV Поймай, если сможешь.

Людмила, решительно настроенная прекратить возникшую между ними нелепость, зашла к нему в конце рабочего дня, однако на месте никого не оказалось. Возможность застать его на улице, прогревающим машину была велика, поэтому ноги быстро понесли тело к лифту. Новосельцев, выйдя из уборной, увидел спешащую фигуру, заходящую в лифт. Он побежал по ступеням, перелетая пролеты. Желание во всем разобраться превозмогало над законами физики. Они гнались друг за другом, не зная, что это взаимно. Людмила, выйдя на улицу, искала глазами мужчину. Отойдя на несколько шагов от выхода, она столкнулась с Басмановым, стоящим спиной. — Извините. — Я как раз вас ждал. Это вам. — мужчина вручил букет алых роз, влюбленно наблюдая за реакцией. Она смущенно растаяла, не зная, что и ответить. — Поздравляю с успешной проверкой. — руки обхватили цветы. — Взаимно. — Людмила Прокофьевна, я отвезу вас? — вопрос прозвучал, как утверждение. Мужчина открыл дверь, приглашая сесть. От пережитого за сегодня стресса глаза слипались, Калугина, ещё раз посмотрев по сторонам и убедившись в том, что поймать Новосельцева сегодня уже не удастся, села в машину. По иронии судьбы мужчина, выскочивший на улицу несколько позднее, увидел возлюбленную лишь мельком, но этого было достаточно. «Я для тебя останусь навсегда невидимым, заслужил, так и знал, видимо… Я у любви у твоей просто останусь зрителем, провожал до двери зрительно.» Чувства, как качели, били по нервной системе, утром — отчаянье, неприятная горечь, разбитое сердце, приход Юрия Григорьевича привнес надежду на ошибочность выводов и воодушевление, убежденность во взаимности и в счастливом будущем, вечер — пропасть, подтверждение самых страшных догадок, опустошение и, наконец, смирение. Анатолий Ефремович зашел обратно, медленно направляясь к лифту, спешить было уже некуда, он опоздал. Мелкое барахление машины, каждодневно поднимающую и опускающую толпы людей, не вызвало ни единого импульса в теле, хотя ещё пару дней назад странные звуки спровоцировали бы панику, может даже истерику. Новосельцев прошел мимо пустых столов, жизнь остановилась здесь до наступления завтрашнего утра, но мужчине, казалось, что навсегда. Он машинально собрал портфель и накинул плащ. Снова зал, столы, столы, столы… Он остановился и закрыл глаза, вбирая в легкие побольше воздуха. Вдох. Рука невольно схватилась за спинку деревянного стула, который по воле мужчины был разбит в щепки по дугообразной траектории. Выдох. Новосельцев направился к лифту, пиная щепки в сторону. Видимо, говорить о «принятии» слишком рано. Ярость, охватившая в моменте, исчезла, осталась только обида, гадкая и всепоглощающая, не на неё, отнюдь нет, даже не на внезапно появившегося министра, на себя и только на себя. Некоторые поступки не имеют прощения, Анатолий Ефремович отнес план именно к этой категории. Несмотря на всё желание, стремление, наконец, любовь, ошибка была фатальной, и вырвать её из памяти было невозможно. Глупо винить человека, не желающего строить отношения с предателем, не так ли? Единственным правильным решением было оставить, наконец, бедную женщину в покое, надеясь, что другой мужчина сможет сделать её по-настоящему счастливой. Остановившись у дома, Новосельцев откинулся назад, продолжая думать. Он готов смириться со своими чувствами, спрятать глубоко внутри, если нужно вырвать ноющую орган собственными руками из груди, только чтобы не мешать, только чтобы всё не испортить, только чтобы она была счастлива. Человек, способный насильно разлюбить, или по крайней мере сделать вид ради благополучия другого — жертвенный идиот или всё же истринный благодетель? Вопрос остается риторическим. Из правого глаза показалась скупая мужская слеза, которую он так и не смог сдержать. Быстро смахнув воду с щеки, он выдохнул, придя к окончательному выводу — конец. Завтра утром проснется новый Новосельцев, который… он боялся даже подумать об этом. — Который не любит, не любит, не любит… — повторял он сам себе, пытаясь убедиться в этом. — Так будет лучше. — заключил он, выходя из машины. Мысли сводили с ума, нутро разрывалось напополам, но мужчина, не подав вида, слушал увлекательные истории детей, накопившиеся за день. Погасив везде свет, мужчина зашел в спальню, сразу плюхнувшись на кровать, хотелось упасть в сон и мгновенно забыться, но ни сон, ни забвения так и не посещали, безжалостно мучая. Вот бы проснуться рядом с ней, списав всё произошедшее на дурной и слишком затянувшийся сон, однако единственное что ему оставалось — думать о том, как избежать их завтрашней встречи на работе. Ни о чем не подозревающая Людмила тихо сопела, обнимая подушку и улыбаясь приятному сновидению.

******

Юрий Григорьевич, переосмыслив сложившую ситуацию, винил себя за трусость и детское поведение, вызванное страхом перед влиятельным зятем, приезд которого изрядно затянулся, тем самым выжав все силы. Возможно, всё дело в том, что самым большим страхом мужнины было попасться на измене, после которой пострадается не только репутация благочестивого мужа, но и физическое здоровье, впрочем как и условия проживания, риск был по-настоящему большим. Во избежании малейшего намека на отношения на стороне, а тем более возгорания слухов на работе, Самохвалов шарахался от женщины, как от огня, появление Басманова, до жути бдительного и внимательного к любовным делам, особенно чужим, настораживало ещё больше. Однако неудавшийся разговор, её болезненный взгляд и фраза, кинутая в порыве нахлынувших эмоций, больно полоснули по сердцу, которое всё-таки любило и тянулось к женщине. Пребывая в раздумьях, Самохвалов окончательно потерял счет времени, обратив взгляд на часы, когда стрелка показывала восемь. Сорвавшись с места, он сразу осознал, что любимая фигура давным-давно покинула учреждение, однако этот факт нисколько не смог помешать порыву. Выскочив из здания, он дал по газам. Ольга, не спеша домывала последнюю тарелку на кухне, уловив свет фар, ударивших в окно напротив раковины. Несвойственный данному времени суток приезд незваного гостя заставил женщину нервно сжать кулаки, сердце будто подсказывало, что это он. Рыжова, покинув кухню, металась по коридору, рисуя самые некрасивые картины разоблачения их тайных отношений. Муж, неожиданный подошедший со спины, вызвал вскрик, выбив из раздумий. — Напугал. — бешеные глаза выдавали внутренне волнение. — Прости, не хотел. Я в душ. — Алексей, мило улыбнувшись, удалился на второй этаж. Дальный свет ударил через то же окно, видимо хозяин Волги был настроен решительно. Ольга, накинув пуховый платок, выбежала на улицу, ждать, пока ночного посетителя заметит муж, было неразумно. — Ты с ума сошел? Что ты тут делаешь? — зашипела женщина, подбегая к машине. — Садись. — оказавшись внутри, Ольга окинула его грозным и одновременно узумленным взглядом. — Оль, давай поговорим. — Сейчас?! — Да, сейчас. — в отличии от неё Самохвалов был более, чем спокоен. — У тебя 2 минуты. — Я хочу извиниться за свое поведение, это было глупо и некрасиво по отношению к тебе, ты всё верно сказала — я струсил, но прекращать отношения с тобой я не намерен. Попытайся меня понять, мне тоже не легко врать людям в глаза, но поверь, скоро всё закончиться и мы будем вместе, просто дай мне немного времени… Я тебя люблю. — мужские губы прикоснулись к щеке. — Я тоже думала об этом, всё слишком быстро, нужно хотя бы познакомить тебя с Витей. Конечно, речи о том, чтобы представлять тебя в роли моего жениха, нет, но хотя бы как приятеля, коллегу по работе, это для меня важно. — Я не против. — он сжал холодную ладонь, начиная поцелуй. — Мне пора и не смей больше бегать от меня. — Я больше не буду. — сказал Юра, парадируя манеру маленького мальчика. — Люблю! — И я тебя. — она снова расцвела, убегая домой. Самохвалов улыбнулся походке, такая была только у неё. — Мам. — голос сына выбил из колеи. — Да? — глаза нервно бегали по лицу. — Кто приехал? — Дядя Толя, но он уже уехал домой. — У него же вроде черная Волга? — Взял на время у друга. — Вот бы мне таких друзей. — улыбнулся Витя, удаляясь на кухню.

******

Анатолий Ефремович, проспавший от силы часа два, пополз в ванную, затем на кухню, дети, проснувшиеся сами собой, изрядно облегчили утренние сборы. — Пап, у нас сегодня открытый урок на секции, придешь посмотреть? — спросил Вова, на ходу застегивая куртку. — Обязательно. — трое мужчин вышли на улицу, разбредаясь в разные стороны. — Ты чего такой грустный? — спросил мужчина, обратив внимание на отсутствие громких возгласов. — Катя меня разлюбила. — ответил Сережа, держа отца за руку. — Почему? Вы поссорились? — К нам в группу пришел новый мальчик и теперь она играет с ним. — Не всегда выходит так, как мы этого хотим. — дойдя до садика, мужчина присел на корточки. — И порой девочки разбивают мальчикам сердце. — Новосельцев улыбнулся, гладя сына по плечам. — Но самое главное — достойно принимать поражения. Давай, беги. — Сережа, сжав кулаки, зашел на территорию, Толя покачал головой и ухмыльнулся. Сердце начало вырываться из груди, как только нога перешагнула порог учреждения. Голова то и дело вертелась по сторонам, в поисках женской фигуры, сложно сказать, чего больше хотел мужчина — избежать или всё же встретить её. Ему повезло добраться до нужного этажа без приключений, однако противный, словно скрип по стеклу, голос Шурочки заставил замедлить шаг. — Что же это такое делается, товарищи?! — женщина возмущалась сломанному стулу, к несчастью Новосельцева, это был именно стул активистки, этакой наглости она не простит. — Кто ломает государственное имущество?! И не стыдно?! Как прикажите мне работать! — женщины, столпившиеся около неё, разводили руками, смотря на друг друга. Ольга, обернувшись назад, увидела Новосельцева, подходя ближе. — Привет. Представляешь кто-то сломал стул, кричит с самого утра. Людмила Прокофьевна уже не выдержала и ушла. — Рыжова хихикнула. — Это я сломал, представляешь вчера выхожу из кабинета, сил нет, ноги подкашиваются, так я на этот стул и грохнулся. — рассмеялся мужчина, сочиняя легенду на ходу. Рассказывать грустную историю любви он был ещё не готов. Ольга подхватила смех. — Ну даешь, хоть не ушибся? — Пустяки. Ладно пойду признаюсь, иначе она кого-нибудь съест. Шура, это я сломал ваш стул. — мужчина объявил на весь зал, приближаясь к толпе. — Что вы врете, Новосельцев! — Я сейчас же схожу в магазин за новым, только не переживайте. Прошу всех занять свои места. — успокоив пожар, Новосельцев отправился в магазин, вернувшись через полчаса. Наконец, достигнув кабинета, он принялся за работу. — Новосельцев, зайдите к Калугиной. — оповестила Вера через полчаса. — Скажите, что меня нет. — руки затряслись, но голос оставался уверенным. — Как? — недоумевала секретарша. — Вера, мне очень плохо, похоже, сильный жар. — Я поняла. — как только она повесила трубку, Толя поднялся с места, бегая по крохотному помещению в поисках укрытия. Ничего лучше, чем спрятаться в уборной, он не придумал.

******

— Вера, где Новосельцев? — выдержав полчаса, Людмила нажала на селектор. Секретарша сразу зашла в кабинет. — Он заболел, не хочет выходит. — Зачем тогда пришел? — вопрос был более, чем логичный. Вера пожала плечами и вышла.

******

Переждав в укрытии некоторое время, Новосельцев вышел в зал, женщины, выстроившиеся у кабинета в очередь для сдачи отчетов, нервно ждали. — Анатолий Ефремович, где вы были? — послышалось с разных сторон. — Простите, простите, пожалуйста. — он быстро собрал папки и скрылся. Наступил обед, все сотрудники стеклись в столовую, все, кроме Новосельцева. — Юрий Григорьевич, вы не видели Анатолия Ефремовича? — Людмила, заметив Самохвалова, надеялась получить ответ. — Сегодня нет. — Мне сказали, он заболел, это так? — Вчера был здоров, правда с головой у него правда проблемы. — Что вы имеете ввиду? — То и имею. Людмила Прокофьевна, разберитесь, наконец, в ваших отношениях. — Самохвалов ушел, оставляя женщину в возмущённом недоумении. — Так… — она тяжело вздохнула, направляясь прямиком в кабинет. Но по обыкновению его там не оказалось. На секунду возникла мысль, Новосельцев — это реально существующий человек или неуловимая тень. Окончательно ничего не понимающая женщина поднялась наверх, желая разоблачить местоположение, наблюдая из окна. Как только закончился перерыв, помещение наполнилось людьми. — Попался! Мужчина вышел из лифта. Людмила пулей выскочила из кабинета, ноги быстро перебирали ступени. Они встретились глазами. У Новосельцева перехватило дух, казалось столкновение неизбежно, однако, быстро сориентировавшись, он свернул направо, направляясь к лестнице, ведущей в зал заседаний. — Анатолий Ефремович! — крикнула она, но он только ускорил шаг, пропадая из виду. — Как ребенок! — сказала Людмила под нос, продолжая догонялки. Оказавшись в зале, Новосельцев шмыгнул в очередной коридор, потом в другой, бегая, словно по лабиринту. Конечной точкой была приемная, всё — больше некуда. Вера, недоумевая запыхавшемуся мужчине, хотела что-то сказать, но он уже испарился, зайдя в кабинет товарища. — Юра, меня здесь нет! — мужчина, не успев ничего ответить, наблюдал, как Новосельцев запрыгнул в шкаф и закрыл за собой створки. — Толь, я звоню в скорую! — Не надо! — послышался приглушенный голос. — Где он?! — пылающая всеми чувствами на планете, начальница зашла в приемную, измотанная беготней. Вера молча указала на дверь. — Сейчас я ему устрою! — Людмила угрожающе зашла в помещение, громко хлопнув дверью. Однако кроме мирно работающего заместителя никого не оказалось. — Где? — она готова была взорваться. — Кто? — Вы знаете кто! — Понятия не имею. — Либо вы мне сейчас говорите, где Новосельцев, либо я не знаю, что я с вами сделаю! — было страшно, но Юра не из пугливых. — Людмила Прокофьевна, помилуйте, я правда не знаю. Вы успокойтесь, он наверняка сам зайдет к вам позже. — Юра подошел вплотную, смотря в бешенные глаза. Так же резко, как зашла, она развернулась, покидая кабинет. Через пару секунд вышел Новосельцев, облегченно вздохнув. — Спасибо. — Толь, а, Толь! Что происходит? Какой сегодня день недели? Месяц? Хотя бы год? — друг помахал рукой перед глазами. — Пятница, ноябрь 77. Знаю, что веду себя странно, но… — Очень странно. Поговорите, я уверен, что ты всё неправильно понял. — мужчина лишь хмыкнул, удаляя в след за женщиной. Остаток рабочего дня прошел более, чем спокойно, однако градус напряжения сохранился у обоих. Людмила, недоумевая от происходящего, списала подобное поведение на побочный эффект простуды. 18:20. Женщина, спускаясь по лестнице, увидела Новосельцева, стремительно идущего к лифту. — Анатолий Ефремович! Подождите! — от любимого голоса он вздрогнул, обернувшись, попятился назад. — Людмила Прокофьевна, я не здоров, не подходите, пожалуйста. — однако предупреждения заставили ускорить шаг. Мужчина, врезавшись в стол, упал на пол. — Простите, пожалуйста. — Давайте я вам помогу. — но Новосельцев уже стоял на ногах. — Не стоит беспокойства. Прошу вас, не подходите, я болен. — повторял он, как в бреду, отмахиваясь руками и пятясь назад. — Простите, давайте отложим разговор, я не в себе, простите. — глаза прятались изо всех сил. — Анатолий Ефремович! Толя! — он замолк, подняв взгляд. — Я поеду с тобой. — Людмила прикоснулась к холодной ладони, лицо пытало болезненной бледностью. — Что вы! Это исключено. Простите, мне нужно идти. — сердце разрывалось от боли и невозможности быть вместе, что было исключительным вымыслом самого Анатолия Ефремовича. Мужчина продолжил путь, предпочтя лестницу. Калугина, прядя в себя, побежала к лифту, состояние возлюбленного вызывало обеспокоенность. Новосельцев, выйдя на улицу, направился к машине, на глаза попался сосед по парковочному месту, стоящий с цветами. Они поравнялись, взглянув на друг друга. — Она любит гвоздики. — отрезал он, садясь в автомобиль. — Я учту. — язвил Басманов, обратив взгляд на подходящую женщину. — Добрый вечер. — фраза была перебита звуком тормозов тронувшейся «Волги». — Это вам. — Опять? — раздраженно сказала она, догадываясь в чем дело. — Я готов дарить вам цветы каждый день. — Этого право делать не стоит. — Вы очень устали, не смею вас больше задерживать. — Федора Алексеевич открыл дверь служебной машины и положил цветы. — До свидания. — раздосадованная женщина ничего не ответила, лишь стрельнув взглядом по уходящему министру. — Домой. — скомандовала она Василию. Остаток пятницы позволил отдаться размышлением, раннего подъема хозяйка квартиры не планировала, стрелка часов давно перевалила за 12, сигнализируя женщине, что ей пора спать. Однако одинокий светильник, стоящий на прикраватной тумбочке, словно светлячок в кромешной темноте, не позволял закрыть глаза, однако не только он. Поведение Новосельцева вызывало всё больше вопросов, на часть которых она всё-таки смогла найти ответ — банальная ревность, вызванная цветами, вечерними посиделками и постоянным присутствием около неё министра, за что Людмила отчасти винила себя, будем честны — полностью. Женщина, знающая болезное чувство, которое пришлось испытать мужчине, была убеждена, что затянувшаяся недоговоренность слишком далеко зашла. Не желая более играть на нервах любимого человека, она погасила свет, намереваясь завтра во что бы то не стало назначить встречу и поставить окончательную точку.
Вперед

Награды от читателей

Войдите на сервис, чтобы оставить свой отзыв о работе.