До Вас. III Навсегда?

Служебный роман
Гет
В процессе
NC-17
До Вас. III Навсегда?
автор
Описание
Третья часть истории "До Вас", освещающая продолжение отношений Новосельцева и Калугина непосредственно после фразы " Через девять месяцев..." Смогут ли герои спасти отношения, несмотря на предательство Анатолия Ефремовича? Психологическая драма с множеством развязок, испытывающих моральные принципы сотрудников статистического учреждения, борющихся за свое счастье.
Примечания
Ознакомиться с прошлыми частями или начать читать с конца, решайте сами) Главы выходят каждую неделю по вторникам и четвергам!
Содержание Вперед

XIII Муки совести.

— Мне пора. — сказала она, увидев Басманова. — Спасибо за помощь, остальное завтра. — Хорошо. Позвольте помогу. — мужчина снял с вешалки пальто. — За Анатолием Ефремовичем просто не угнаться. — усмехнулся он женской перемене, прекрасно уловив мотив её действий. — Что вы имеете ввиду? — Утром работа, вечером ресторан. — Федора хитро улыбнулся. — Каждый сотрудник в праве проводить свободное от работы время, как ему благорассудиться. — Вы правы. Я тоже люблю Арагви, в этом мы с ним похожи. — мужчина вытащил фотографию из внутреннего кармана, внимательно посмотрев на неё, затем передавая её в женские руки, которые несознательно взяли карточку. На фотографии красовались двое мужчин, один из которых был сам Басманов и, как можно было предположить, какой-то министр. Первый план не вызывал никакого интереса, однако то, что притаилось чуть позади, где-то на уровне мужского плеча, было даже очень примечательно. Взгляд упал на Новосельцева собственной персоны, обнимающего какую-то неизвестную, но очень привлекательную женщину. Честно говоря, Басманов не имел побуждения следить за шустрым сотрудником, за которым было не угнаться даже директору учреждения, чистой воды случайность, которую он так удачно подметил сегодня утром, разглядывая изображение. Женское лицо искривилось, глаза не могли оторваться от парочки, желая разглядеть незнакомку. Внутри что-то упало, неужели она снова попалась на его удочку? Гадкое чувство предательства снова посетило её, руки невольно начали дрожать, чтобы окончательно не впасть в истерику, Людмила отдала фото обратно. — Вы отлично вышли. — она слабо улыбнулась, пытаясь не подавать виду, однако для Федоры Алексеевича всё было очевидно, он довольно улыбнулся в ответ. — До свидания. — женщина вылетела из помещения, желая скорее оказаться дома. — До завтра. — сказал Басманов, оставляя фото на столе. Стопроцентного доказательства его измены не было, однако от этого не легче. Сухой факт объятий с другой женщиной рождал дикую смесь ревности и ненависти, ни о каком благополучном завершении вечера не могло идти и речи. Решив, что прийти к каком-либо решению до выяснения обстоятельств невозможно, Калугина легла спать, проронив несколько слез на подушку. Внеплановая проверка полностью отошла на второй план, по сравнению с драмой, разворачивающейся в её жизни. Второго предательства она не переживет, либо уволят, либо сопьется. Федора Алексеевич, к большой радости, взвалил на себя большую часть работы, позволяя упасть в мысли. Первую половину дня она просидела практически неподвижно, изредка куря сигарету и смотря в одну точку. Вера, побеспокоившая её, так и не смогла получить вразумительного ответа на вопрос: «Перепечатать или оставить?», виня во всем Новосельцева, наверняка учудившего очередную глупость. Ничего не подозревающий мужчина практически всю ночь провел в размышлениях, придя к выводу — переборщил. Чувство стыда за необоснованную ревность, которая перелилась в очередной разговор на повышенных тонах и мокрую рубашку, осело в горле. И не такое может почудиться после десятичасового рабочего дня. Наконец, закончив все первостепенные дела на сегодня, он поднялся в приемную, получив неодобрительный взгляд секретарши. — Что же такое твориться, Анатолий Ефремович?! — прервала она за секунду до стука. — Что же? — Толя добродушно улыбнулся, готовясь услышать очередную сплетню. — Вы зачем Людмилу Прокофьевну обижаете? Вам не стыдно?! — улыбка съехала с лица. — Я не… — Идите быстро извиняйтесь! Новосельцев, — она поднялась со стула и угрожающе взяла его за ворот пиджака. — ещё раз и я вас сама придушу. — Вера хлопнула его по плечу, мужчина лишь нервно поправил галстук и зашел в кабинет. — Доброе утро, Людмила Прокофьевна, можно? — от его появление всё тело затрясло, хотелось отпустить колкость, но он опередил. — Я идиот! — «Правильное замечание.» — подумала она. — Мое вчерашнее поведение возмутительно и по-детски нелепо, всё оттого, что я очень люблю вас и не хочу потерять. — с каждым словом он приближался ближе к столу, остановившись вплотную. — Простите. — он нагнулся к ней, кротко поцеловав в щеку. Дикий диссонанс происходил внутри женской груди. — Что вы делаете в Арагви? — Я уже говорил, что встречаюсь там с Георгием… — В пятницу тоже? — Да. — Что вы врете?! — воскликнула она. — Я говорю правду. — Тебя видели с женщиной… — она вытащила фотографию из ящика стола, которую так предусмотрительно оставил вчера Басманов. Глаза покрылись мокрой пеленой, скрыть которую она попыталась, отойдя за стеллаж. Толя, взглянув на изображение, сложенное в четыре раза так, чтобы лица людей на первом плане были скрыты, положил его обратно, подходя к ней со спины. — Это жена моего знакомого. — спокойно сказал он, разворачивая её к себе. — Я поздравил их и уехал домой. — Почему я должна тебе верить?! — пожар внутри никак не хотел угасать, выдернув руку, она вернулась к столу. — Почему я верю? — мужчина подхватил настроение женщины, тон стал раздражительным и слегка повышенным. — Потому что я никогда не вру. — эта борьба горячих и многозначительных взглядов не предвещала ничего хорошего. — Тогда ответьте, пожалуйста, чем вы вчера здесь занимались? Какого черта ему не сиделось в министерстве? Почему он пришел именно к нам? Что за секретность? Прошу, Людмила Прокофьевна, поведайте мне истинную причину ночных посиделок. — он подошел вплотную, внимательно смотря в глаза. — Я не могу ответить. — женщина опустила глаза, осознавая, как всё выглядит со стороны. — Замечательно… — процедил он. — И когда же вы собирались мне об этом сообщить? Вы были вместе до того, как я приехал к вам в воскресенье или же, приняли это решение после? Что молчите… — Людмила подняла мокрые глаза, чувство обиды за неоправданные обвинения перевесило здравый рассудок. — Убирайтесь вон. — прошептала она, убегая в истерике на балкон. — Совет да любовь. — крикнул он в след. Мужчина, одурманенный ревностью, вылетел прочь, внутри всё смешалось, превратившись в ядерный коктейль, который он боялся выплеснуть на невольного очевидца. В голове просто не укладывалось, как она смогла пойти на такой хитроумный, но жестокий обман, решиться на двойную игру, которую всегда презирала, наконец, полюбить того, кто был ненавистен до мозга костей… Но ведь он когда-то тоже был на этом месте? Ещё сегодня утром он предполагал совершенно иное развитие событий, как минимум примирения, как максимум — совместного ужина при свечах, однако сейчас не было ни одной мысли, абсолютная тишина, звенящая в ушах. Ярость сменилась опустошением, всё происходящее вокруг стало черно-белым, совершенно безразличным и чужим. Мужчина летел сквозь столов, собирая женские взгляды своих подчиненных, которые с большим интересом смотрели на перекошенное лицо начальника, не выражающее ровным счет ничего, однако при его виде внутри что-то болезненно ежилось, побуждая поскорее отвернуться. Новосельцев, не ведая, как оказался на улице, закурил сигарету, облокотившись на фасад здания. Снежинки медленно падали сверху, аккуратно ложась на черный, как смоль, пиджак, который был единственным защитником от холода. Температура на улице — последнее, что волновало Анатолия Ефремовича в данную секунду, тело не подавало никакой реакции на -2 градуса по цельсию. Сигарета упала в снег, успев прожечь маленькую лунку. Он закурил снова. Едкий, до тошноты знакомый вкус табака, который сменился с советского на импортный (влияние Юрия Григорьевича), не ощущался, к тому же не производил никакого успокаивающего эффекта. Ещё одна. Этот процесс мог длиться бесконечно, точнее до такого момента, как не кончиться пачка, однако Самохвалов, выскочивший на улицу, спас легкие товарища. — Толя, ты оглох?! Я тебя с пятого этажа кричу, да ещё и без куртки, что за человек?! — Юра накинул на него пальто. — Что опять случилось? — Ничего… — загадочно протянул он, не обращая никакого внимания на внешний раздражитель. — Опять поругались? — Разошлись… — С чего ты взял? — мужчина нахмурил брови. — Она полюбила другого. — Кого? — Самохвалов выпучил глаза, но ответа не последовало, Толя удалился обратно в учреждение. Все приемы и встречи на сегодня были отменены, мужчина заперся в кабинете до конца рабочего дня.

******

Людмила вышла на балкон, горячие слезы прожигали моментально охладевшие щеки. Развернувшийся скандал был глуп и бессмыслен до безумия, однако к этому выводу она придет чуть позже, сейчас — голые эмоции, с которыми она была не в силах совладать. Он даже и не мог представить, насколько болезнены были произнесенные слова. Она, будучи до беспамятства влюбленной, никогда бы не предпочла ему другого мужчину, тем более не решилась бы на измену, зная на собственном опыте, как это губительно. Малейшее сомнение в её чувствах было оскорбительно, что уж говорить о прямых обвинениях — это провал, простить который не представлялась возможным. Частенько люди безжалостно ранят за живое, теряя друг друга порой навсегда, идиоты… не так ли? Валерьянка, став обязательным атрибутом кабинета, спасла положение, позволив дотянуть до шести вечера. Видеть кого-то сегодня хотелось меньше всего, однако сведение отчетностей, которые должны предстать на проверку уже в четверг, требовало второго участника, который не заставил себя долго ждать. Басманов, действительно обладающий какой-то совершенно экстраординарной способностью или все-таки природным магнетизмом, смог отвлечь женщину от гнетущих мыслей, даже заставив пару раз улыбнуться. Может она, действительно, влюбилась? — На сегодня хватит. — мужчина, увидев сонные глаза, закрыл бумаги, вставая из-за стола. — Нужно доделать 72 год, иначе мы не успеем. — протянула она, прикрыв зевок рукой. — Придется пожертвовать своим одиноким вечером. Собирайтесь, я вас отвезу. — мужчина помог надеть пальто, сил на сопротивление не осталось.

******

— Как вы думаете, меня уволят? — Людмила прервала тишину. — Если бы хотели, то уже бы уволили. — Басманов добродушно улыбнулся, переводя взгляд с дороги на неё. — Оптимистично. — самые страшные мысли посещали её второй день подряд. — Людмила Прокофьевна, поверьте, ваши подвиги не сравнятся ни с чем, но повода, чтобы снимать, а тем более увольнять вас абсолютно нет. — женщина усмехнулась, отворачивая голову. — Почему вы меня предупредили? — Звучит так, как будто вы недовольны. — мужчина обнажил белоснежную улыбку. — Отчего же… совсем наоборот, мне лишь не понятен ваш мотив. — машина остановилась у подъезда. — Вы мне нравитесь, и я абсолютно этого не скрываю. — мужчина внимательно посмотрел в глаза, от неожиданного признания женщина оцепенела. — Ф-ф-Федора Алексеевич, Мы… то есть я… — мужчина расплылся в улыбке, выходя, чтобы открыть дверь. — До свидания, Людмила Прокофьевна. — поцеловав руку, он сел в машину, загадочно уезжая в темноту. Положив голову на подушку, героиня погрузилась в сладостный мир не цифр, отчетов и смет, как вы могли подумать, а в нечто более сложное и практически необъяснимое для неё самой. Фокус внимания переключился с жестоко обидевшего сегодня Новосельцева на, по всей вероятности, влюбленного Басманова, кто из них был хуже, трудно сказать. Невольно образовавшийся любовный треугольник не сулил ничего хорошего, кроме скандалов, интриг и расследований, которые никак не вписывались и без того насыщенную жизнь директора статического учреждения. Беда приходит откуда не ждешь, правда не в этом случае, ожидать от министерства чего-то хорошего — глупая утопия. Честно говоря, произошедшая перепалка, вызванная сложившимися обстоятельствами, вполне вероятно сгладиться спустя несколько дней, когда мужчина придет в себя. Людмила, остыв, сама признавала, что сокрытие вечерних встреч в кабинете совершенно выбивается из её принципов — быть честной перед любимым человеком, и уже подумывала объясниться я с ним завтра вечером, чтобы очистить совесть и, наконец, закончить смутный период их отношений. Однако образовавшаяся симпатия министра никак не вписывалась в план, поразив женщину до глубины души. Конечно, о новых отношениях не могло идти и речи, чувства, испытываемые к Новосельцеву, были настолько сильны, что она даже и не думала о других мужчинах, несмотря на все трудности. Но мысли почему-то постоянно возвращались к высокому брюнету, способному очаровывать так же стремительно, как он входит в кабинет. Обдумав всё тысячу раз, она пришла к выводу, что весь сегодняшний день можно назвать что не на есть абсурдом, Анатолий Ефремович, ведущий себя, как ревнивый подросток, Басманов, свалившийся, как снег на голову, со своей внезапной любовью, можно ли в это вообще верить? Эта всплывшая фотография с женщиной, которая по иронии судьбы, действительно, окажется чьей-то женой, доказав абсолютную невиновность Новосельцева и, наконец, она сама, воплощение честности и справедливости, пытается вилять, выкручиваться… За что? За дурацкую внеплановую проверку? Абсурд… Да ещё и перед кем… Послав всех и в том числе себя к чертовой матери, Людмила накрылась одеялом с головой. В эту ночь Новосельцев тоже пребывал в некотором ступоре. Придя домой, он обнаружил синяк под глазом у старшего сына, который наотрез отказался отвечать на вопросы и заперся в комнате, причина тому была не самой большой загадкой на сегодня в отличии от текущих отношений директора с министром. Анатолий Ефремович никак не мог поверить, что женщина способна на двойную игру, кто угодно, но точна не она. Однако влюбленный человек может придумать тысячу отговорок, отвергая жестокую реальность, которая разобьет сердце, не правда ли? К счастью, не в этом случае. Но всё же если учитывать приведенные доводы, какова же истинная причина их встреч, на этот вопрос мужчина не смог найти ответа. Ещё больший интерес вызывала абсолютная скрытность, которой за ней раньше не наблюдалась, что вновь и вновь вызывало подозрения. Полностью измучив себя, Новосельцев решил, что прийти к верному выводу в одиночку не представляется возможным, единственный выход — откровенный разговор, которому суждено было состояться завтра. Однако грядущая среда была иного мнения, завалив героев работой, одного — проверкой отчетов, другую — подготовкой к внеплановой проверке. Без пяти шесть Людмила нажала на кнопку селектора, желая видеть Новосельцева, который так и не удосужился прийти сам. Возможность Басманова застать их за разговором ничуть не пугала, наоборот, стимулировала, чтобы воочию опровергнуть любовный мотив их встреч. — Вера, вызовите ко мне Новосельцева. — Он уже ушел, Людмила Прокофьевна. — заявление вызвало негодование с оттенков злости, побудив женщину выскочить в приемную. — Как ушел? Ещё пять минут, кто отпустил? — секретарша, которая хотела последовать примеру начальника легкой промышленности и сбежать на несколько минут раньше, повесила пальто обратно. — Юрий Григорьевич. — к несчастью, в этот момент Самохвалов вышел из кабинета, поймав грозный взгляд. — По какому праву, стесняюсь спросить, вы отпускаете подчиненных раньше положенного времени? — Новосельцев по крайней необходимости отпросился на пять минут раньше, что же мне его силой удерживать? — Юра, проведя несложную логическую цепочку, догадался кто поселился в сердце у женщины. Обида за друга позволила говорить несколько развязнее и грубее, чем обычно. — Ну знаете… Чтобы это было в первый и последний раз. — расстроенная женщина скрылась в кабинете. — Мымра… — прошептал заместитель, спускаясь по лестнице.

******

Время перевалило за восемь часов, а бумаг на столе будто бы становилось больше и больше. Две светлые головы трудились на благо статистической промышленности, однако неустанный оптимизм и рвение пропал даже у министра, что уж говорить о Калугиной, которую к тому же напрягало внезапное признание. — Людмила Прокофьевна, давайте сделаем перерыв. Как на счет ужина? — Басманов, закрыв папку, посмотрел на неё. Чувство голода было взаимным, однако Людмила колебалась. — Деловой ужин, приставать не буду, обещаю. — мужчина улыбнулся, поймав растерянные глаза. — Хорошо. — двое собрали все оставшиеся документы, которым было уготовлена честь лечь на стол в ресторане, и вышли на улицу. — Предлагаю Арагви. — Людмиле показалось, что её сейчас стошнит, все дороги вели в злощастный ресторан. — Или Метрополь, хотите в Прагу? — мужчина явно не имел финансовых проблем. Жутко хотелось остановиться на последнем варианте, однако в голову стрельнула блестящая идея. — В Арагви. — отреза она, хитро щурясь. — Желание женщины — закон. — машина тронулась. Через жалких 15 минут они были на месте. Зайдя внутрь, Людмилу охватило чувство тревожности, глаза быстро бегали, пытаясь найти заветную фигуру. — Людмила Прокофьевна, Людмила Прокофьевна, Люд… — А? — женщина обернулась, прервав поиск. — Позвольте. — Басманов добродушно улыбнулся, снимая с неё верхнюю одежду. Идя в след за официантом, женщина поймала несколько заинтересованных взглядов присутствующих, которые, по всей вероятности, отметили её спутника и импортный костюм. Расположившись с краю, Людмила могла беспрепятственно наблюдать практически за всем залом, однако ни одного знакомого лица так и не обнаружилось. Её догадка, что мужчина скоропалительно сбежал в ресторан, рухнула, она обратила внимание на меню. Ужин проходил более, чем непринужденно, Калугина, находясь под действием вкусной еды и приятной музыки, забыла о нелепом признании, наслаждаясь беседой. — Может вина? — Думаю, не стоит. — Один бокал вряд ли сможет чем-то навредить, не переживайте, я довезу вас до дома. — Если только один. — она смущенно улыбнулась, переводя взгляд с глаз на губы. Полностью отдавшись атмосфере, женщина, подперев голову рукой, слушала болтовню мужчины, не вдаваясь в суть. Приятное чувство, спровоцированное абсолютным вниманием к ней, разлилось по груди, видимо она соскучилась по вечерним, умиротворенным беседам с мужчиной, правда личность претерпела изменения. Георгий, скользнувший несколько раз мимо приближенных столов, не привлек внимания. — Федора Алексеевич. — мужчина в возрасте подошел к столу, распахнув руки. — Добрый вечер, Семен Никитич. — мужчины пожали руки. — Людмила Прокофьевна, я оставлю вас на несколько минут? — Конечно. — она активно покачала головой, отпивая из бокала. — Не скучайте. — Басманов, поцеловав руку, покинул зону видимости. «С какой стати я с ним ужинаю…» — мысль резко поразила разум, приводя обмякшую женщину в чувства. «Сразу же домой, как только он вернется.» Однако высокая фигура, вошедшая с улицы в одном пиджаке, привлекла внимание. «Попался…» — Людмила ликовала, подтвердив свои догадки. Вжавшись в стул, женщина, словно шпион, притаившейся за старой газетой, наблюдала за каждым движением. Новосельцев прошел вглубь помещения, держа уверенную осанку, легкая улыбка и отсутствие скованности сигнализировали о его частом прибывании в этот месте, что отнюдь не было тайной. Подойдя к молодому официанту, он пожал руку, непринужденно начиная разговор, который продлился не больше минуты. Затем он также непринужденно зашел на кухню, выйдя оттуда с чашкой кофе, и присел за барную стойку. Фривольное, даже хамское, на первый взгляд, поведение вызвало недоумевающую ухмылку. Неужели каждый гость может беспрепятственно потребовать заказ таким образом? Людмила продолжала внимательно наблюдать, пытаясь дать ответы на все накопившиеся вопросы. Анатолий Ефремович, взглянув наверх, широко улыбнулся и кивнул головой, женщина, последовав его примеру, увидела мужчину, зовущего Новосельцева к себе. Он направился на второй этаж, который казался совершенно неприкосновенным и скрытым от общих глаз. Беспрепятственно проникнув на балкон, фигура ускользнула из поля видимости. Людмила, отпив из бокала, нервно стучала пальцами по столу, пытаясь разгадать тайну, которую от неё так ловко и продолжительно скрывают. Не прошло и десяти минут, как Новосельцев снова появился на горизонте, но не один…
Вперед

Награды от читателей

Войдите на сервис, чтобы оставить свой отзыв о работе.