До Вас. III Навсегда?

Воскресенье затянуло героиню в бытовую воронку, в холодильнике почему-то разом пропали все продукты, а из готового было лишь остатки пюре. С этого и началось. Утром — сигарета с кофе, продуктовый магазин, сугробы безжалостно засасывают сапоги, не давая дойти до дома. День — бесконечная уборка, выжимающая все силы. Помимо прочего окно в спальне начало продувать, устранение сквозняка заняло добрую часть светлого времени суток. Вечер — приготовление ужина. Забыла соль. Обратно в магазин. Что за напасть. Долгожданный душ. Хотелось поскорее вылезти из ванны и сразу очутиться в теплой постели, которая моментально заберет в крепкий сон. Людмила, стоя у зеркала, расчесывала мокрые волосы, глаза начали потихоньку слипаться. Звонок. Дернувшись, женщина суетливо побежала к двери, кто мог посетить её в такой поздний час, она не знала. Дверной глазок не дал подсказки, то ли перегорела лампочка, то ли кто-то специально хочет срыть свою личность. Звонок повторился. Сердце застучало. По телу прошла холодная дрожь. «Может что-то случилось?» Людмила резко открыла дверь — никого. Через секунду мужчина появился из-за угла. — Господи. — вскрикнула она, хватаясь за сердце. — Вы в своем уме?! — брови моментально нахмурились, выдавая негодование. — Я не хотел. — мужчина расплылся в улыбке от вида женщины. Мокрые волосы, его рубашка, сонный, недовольный вид. — Уже поздно, но я не смог дотерпеть до завтра. — женщина растаяла, бегая изумлёнными глазами по лицу. — Анатолий Ефремович… — она не знала, что сказать. — Ммм… — протянул он довольно, облокотив голову о косяк. Влюбленные глаза выдавали, что он не здесь. — Вы… вы… по какому-то поводу, что-то случилось? — Людмила смутилась, опуская глаза. — Я хотел объясниться за свое отсутствие, нет не так, извиниться. — мужчина разом переменился, пытая каким-то больным рвением. Он перешагнул порог, прикрывая дверь. — На этой недели мне не удалось провести с вами время, было много работы, но я не оправдываюсь, ни в коем случае, не подумайте, это всецело моя вина, но обещаю, что с понедельника буду каждый вечер караулить вас у кабинета и провожать до дома. Вы хотели на каток, давайте сходим, давайте завтра. — Людмила недоумевала от скорости потока информации. — Если не хотите на каток, то можем в кино, например «Мимино», говорят хорошее. Или нет, давайте не в кино, хотя можно и туда, но я говорю, что есть и другие варианты. Театр, как вы к нему относитесь? — женщина начала улыбаться, наблюдая мужчину в таком состоянии впервые, монолог походил на бред сумасшедшего, влюбленного сумасшедшего. — Я тоже положительно. — ответил он за неё. — Хотите прогуляемся, правда вечером очень холодно, можно перед работой. Или нет, я придумал, ресторан — отличная мысль, давайте в ресторан, Арагви подойдет? Он, наверное, уже вам надоел, можете сами предложить, я не против, я кажется много говорю… — запыхавшись Новосельцев остановился, Людмила почти смеялась. — А ещё я принес эркеры… — мужчина поставил колобку на тумбу, от чего Калугина пришла в восторг, не выдержав, рассмеялась. — Анатолий Ефремович, с вами всё хорошо? — через смех произнесла она. — Вполне. Чуть-чуть замерз. — Толя был более, чем серьезен. — Подождите… Меня осенила догадка, вы пьяный? — женщина скрестила руки на груди, пытаясь понять. — Слегка. — Вы за рулем? — Нет, что вы, Вова. — зрачки расширились, Людмила уже хотела начать громко возмущаться, но он её опередил. — Это шутка, я не пил. Вы уже выбрали, куда хотите? — Я в смятении. — женщина улыбнулась. — Можете не выбирать, давайте сходим везде. — Боюсь, мне придется взять отпуск. — Отпуск?! Замечательная идея! Давайте в отпуск! Гагры, Юрмала, Ялта, куда угодно… — Людмила приблизилась вплотную, смотря в глаза, мужчина сменил тон на более томный и тихий, гуляя по лицу. Взгляды встретились, напряжение неумолимо росло, женские руки легли на плечи, она наклонила голову, вглядываясь в черты знакомого лица. Мужчина нежно поцеловал пухлые губы, сразу прерывая поцелуй, потом снова его начиная, словно дразня. — Людмила — пауза на поцелуй. Рука обхватила тонкую талию, спрятавшуюся за рубашкой. — Прокофьевна… — поцелуй. — Одно ваше слово… — вторая рука прикоснулась к щеке, придерживая голову. Мужчина замолчал, полностью увлекаясь поцелуем, ответ был уже не настолько важен. — Останься… — шепотом произнесла она сквозь поцелуй. — Сейчас… Пожалуйста. — просьба была как красная тряпка для быка, дальше всё, как в тумане. Мужчина крепко прижал хрупкое, слегка влажное тело к себе, гуляя по талии обеими руками. Губы начали медленно спускаться на шею, пробуждая провалиться в сладкую бурю страстей. Томная улыбка невольно появилась на лице, протяжный, но тихий возглас возбуждения поразил коридор. Мужчина поднял женщину на пару сантиметров, сразу ощутив ноги на бедрах. В голову стрельнул туман, сделав мужчину абсолютно бесконтрольным. Момент был настолько сладостным и долгожданным, что женщина не верила в происходящее, не отпуская его губы, словно боясь проснуться. В порыве ласк мужчина усадил женщину на комод, чуть не снеся принесенные эклеры. Холодные от мороза руки очутились на внутренней части бедра, от чего по спине побежали мелкие мурашки. Снова шея и его поцелуи. Людмила, запрокинув голову, наблюдала за его движениями, медленно, но верно заползающим под рубашку, которая слегка прикрывала нижнее бельё. Пальцы проникли внутрь, массируя промежность, от чего из груди вылетело что-то невнятное, но до жути одобрительное. Руки невольно схватились за уголки комода, пытаясь удержать одурманенную хозяйку на узкой платформе. Поцелую начали спускаться ниже по ключице, проникая под рубашку. Любимый мужчина, до сих пор стоящий в верхней одежде, не устроил женщину. Она начала активно снимать с него пальто, затем свитер, оставив только майку, которую она задумала снять позже. Стоны учащались, а движения внутри неё становились всё более активными, мужчина, чувствуя влажность сопряжённую с её возбуждением, убрал руки на талию, через секунду сняв с комода. Людмила, обхватив мужское тело руками и ногами, начала поцелуй, оба, обезумив от чувств, стремительно двигались к спальне, по пути задевая предметы мебели, которые издавали громкие звуки. Пару раз врезавшись в стену, мужчина, наконец, посадил её на постель, разорвав поцелуй, и присел на пол. Он нежно притянул к себе ногу, закинув на плечо, не спуская с недоумевающей женщины глаз. Нежная кожа начала покрываться горячими поцелуями от щиколотки, медленно поднимаясь выше. Каждое прикосновение губами было соизмеримо слову «прости», которых, казалось, уже насчитывалось тысяча, он неумолимо выпрашивал прощения, мучая женщину затянутостью. Людмила, оперившись на локти, ежилась от прикосновений. Дойдя до внутренней части берда, он снял майку, погружаясь в неё языком. От переизбытка гормонов заложило уши, женщина окончательно потеря себя, утопая руками в светлых волосах. Процесс продолжался ровно столько, сколько это было необходимо, чтобы ноги задрожали от испытанного оргазма. Он потянул её на себя, усаживая на колени, попутно растягивая свою/уже её рубашку. Мокрая дорожка снова началась от ключиц, достигнув груди через несколько секунд. Женщина, ещё не придя в себя окончательно, снова пропадала где-то между небом и землей, обвивая руками шею, которые сползли по мужской груди вниз. Ремень брюк быстро поддался директору, позволяя снять оставшуюся часть ненужной одежды. Мужчина лег на спину, оставив её сидеть сверху. Руки легли на бедра, аккуратно усаживая на половой орган. Она застонала, желая, нет требуя, двигаться быстрее, но мужские руки не давали, растягивая движение и изводя женщину, сетуя глазами, что потом удовлетворит её просьбу. Войдя в медленный темп, она начала двигаться так, как желал того мужчина. Тело нависло над ним позволяя прикоснуться губами к шеи и груди, при этом поглаживая тонкий позвоночник. Поза затянулась на долго, видимо женщина изменила свое мнение на счет медленного темпа, полностью отдаваясь. Наконец, он перевернул её на спину, занимая свое привычное положение. Глаза встретились, но лишь на секунду, когда он вошел снова, затем сладко прикрылись, позволяя полностью проникнуться ощущениями. Она сжала мужскую руку около плеча, пытаясь таким образом перестать стонать, но не вышло. Пульс давно перевалил нормальную отметку, побуждая героев дышать настолько учащенно, насколько это возможно. Женщина, снова упав в бездну, почувствовала мокрый след на животе, финал. Она открыла глаз, пытаясь сфокусировать в темноте, сразу поймав тот самый взгляд на себе. Минута молчания, оба, когда будто отрицали произошедшее несколько минут назад, однако влажные, приятно изнеможденные тела говорили об обратном. — Я люблю тебя… — прошептали они в унисон на выдохе. Повисла тишина. Людмила улыбнулась, смущенно отворачивая голову вправо, Толя, тихонько усмехнулся, целуя в висок. Взяв край одеяла, он натянул его на женщину, которую лихорадочно трясло то ли от прохладного воздуха, проникающего через открытую форточку, то ли от произошедшего. — Ты уходишь? — она нервно подскочила, прикрываясь одеялом, как только Новосельцев встал с кровати. — Мы дверь не закрыли. — улыбнулся он, удаляясь из комнаты. Через несколько минут директор статистического учреждения успокоилась, пребывая в объятьях мужчины и жуя эклер. — Тебе точно не нужно вернуться домой? — несмотря на врожденную корректность, отпускать его не хотелось. — Хочу побыть с тобой. — Толя, воспользовавшись рассеянностью возлюбленной, откусил добрую половину эклера и довольно улыбнулся. — Я люблю тебя… — Людмила провела рукой по щеке, почему-то хотелось говорить это через каждую фразу, это точно Калугина? — Я тоже тебя очень сильно люблю. — Новосельцев крепко обнял, усаживая на живот. — И больше никогда никуда тебя не отпущу. — руки настолько сильно сжали грудную клетку, что Людмила вскрикнула, заливаясь смехом. — Никуда, никуда? — игриво повторила она, довольно прикусывая губу. — Никуда, никуда… — Толя покачал головой и подхватил смех. — А как же поджидать за дверью? Или вы опять соврали, товарищ Новосельцев? — глаза хитро сощурились. — Все мои предложения действительны, кино, театр, Гагры. И с этого дня я больше не вру. — Неужели?! — от такого нелепого заявления улыбка полезла до ушей. Это точно Новосельцев? — Мне это слишком дорого обходиться… — он многозначительно посмотрел на неё. — Прости меня, пожалуйста. — Людмила сменилась в лице, видимо старые грехи опять замаячили в её голове. — Не ври мне больше, пожалуйста, это очень больно. Если есть, что сказать, то лучше сейчас. — женщина глубоко вздохнула. — Люблю, больше нечего. — мужчина увлек в поцелуй, рассказывать про Арагви он не решился, видимо люди не меняются.

******

Понедельник ещё не был настолько сладостным, влюбленная пара, понежившись в постели несколько минут, начала собираться на работу. За завтраком было принято решение поехать по раздельности, не изменяя старым привычкам. Мужчина, собравшись быстрее, наблюдал за утренним марафетом директора статистических красавец, мечтая, чтобы каждое утро причиной его опоздания была она. Две черных Волги подъехали почти одновременно. Новосельцев, опередив на несколько шагов, открыл дверь, пропуская начальницу вперед. По счастливой случайности они оказались в лифте только вдвоем, обменявшись последним поцелуем до конца рабочего дня. — Хорошего дня, Людмила Прокофьевна. — кинул он вслед, хитро щуря глаза. — Люблю! — можно было прочитать по губам. — Взаимно, Анатолий Ефремович. — она смущенно улыбнулась, убегая вверх по лестнице. — Верочка, доброе утро, прекрасно выглядите. — Взаимно, Людмила Прокофьевна. — Вера, как истинная женщина, сразу заметила перемену, не скрывая радости от их примирения с Новосельцевым. — Жду вас на кофе после обеда. — начальница, одарив улыбкой, скрылась за дверьми. Казалось, никто и ничто не может испортить этот прекрасный день, однако… — Людмила Прокофьевна. — Басманов в своем репертуаре вошел в кабинет, объявляя громким голосом о своем приходе. — Здравствуйте. — однако фирменной улыбки не наблюдалось. — Добрый день. — Людмила сияла, летая где-то в облаках, внешний раздражитель никак не мог испортить настроение. — Я бы так не сказал. — Федора Алексеевич встал у стола, нервно стуча пальцами. — Почему? — Калугина улыбнулась, обращая взгляд на него. Мужчина резко приблизился к уху, что заставило нервно отдалиться, такого странного поведения за ним ещё не наблюдалась. Однако Басманов был неумолим, приблизившись сильнее. — В четверг внеплановая проверка от министерства. — прошептал он. Женские глава округлились, брови нервно вздернулись, ручка выпала из рук. — Откуда информация? — сказала она на выдохе, не желая верить. — Услышал сегодня с утра и решил сразу же вас проинформировать. — видимо Федора Алексеевич переметнулся на другую сторону баррикад, сдавая собственную контору. — Причину не знаю. — зато причину знала Людмила, за которой уже числилось несколько грешков, видимо ничто не проходит бесследно, требуя от женщины отвечать за «догонялки» и прочее баловство. — Ну что ж… — она обхватила голову обеими руками, размышляя, с чего начать. — Обычно проверяют документы за десять лет, поэтому предлагаю разделиться, по пять каждому. — предложения ввело в больший ступор, нежели чем сама новость о проверке. Она подняла взгляд на него, недоверчиво изучая лицо. — Не затрудняйтесь, Федора Алексеевич, я вполне справлюсь сама. — сказала она так неуверенно, что сама себе не поверила. — За 3 дня? Не уверен. Понимаю, что доверия ко мне как не было, так и нет, так позвольте же заслужить, помниться вы об этом упоминали, разве это не отличная возможность? — наконец, появилась та самая улыбка, видимо мужчина был рад образовавшейся горе бумаг. — Давайте попробуем… — другой кандидатуры, к сожалению, не было, все начальники отделов были заняты своими прямыми обязанностями, а с временно замещающим министром проблем не предвещалось, ведь всё равно сойдет с рук. — Вы с 67 по 72, папки лежат в том шкафу. — вряд ли в документах нашлась бы какая-то ошибка, однако береженного Бог бережет. Мужчина взвалил груду папок на стол, сверяя года. — Я буду у себя, встретимся вечером. — Басманов с трудом вышел из кабинета. — Да-с, никаких театров… — грустно заключила она, открывая сметы за 73 год. Федора Алексеевич ввалился в кабинет ровно в 6. — Как успехи? — Людмила, потерев глаза, облокотилась на кресло. — С 67 покончено, есть несколько деталей… — мужчина по-хозяйски поставил стул рядом с ней, оказавшись в паре сантиментов, от усталости женщина даже не подала виду, исключительно покосив взгляд. — Значит вот здесь… — Басманов так и пылал энергией, видимо накопившейся за годы бездельничества в министерстве, активно жестикулируя, демонстрируя свои находки и остря в промежутках. Жизненные силы передались и Калугиной, которая стала подсмеиваться, искря счастливыми глазами. Было в этом мужчине, действительно, что-то волшебное, завораживающее, особая аура, которая затягивала и не отпускала, пока физическое тело не покинет помещение. — Может чая? — прервал он женский смешок. — Не откажусь. — она одобрительно кивнула головой. «Я только что хотела это сказать…» — подумала она, вставая за чайником. — Я сделаю. — Федора, подскочив с места, начал хозяйничать по кабинету, спокойствие и грация читалось в каждом движении, захватив внимание. — Это вам. — после того, как две чашки разместились на столе между бумаг, из кармана появилась шоколадка импортного происхождения. — Швейцарская. — Калугина смущенно отвела глаза. — Спасибо. Давайте пить чай. — мужчина занял свою позицию, придвинувшись чуть ближе. Под веселый щебет министра Людмила гуляла глазами по бумагам, поддерживая беседу, кокетливо щурясь и смеясь. Видимо влюбленная женщина благосклонна ко всем, даже к министрам, даже к Басманову. Шум перешел всякие границы, благо из сотрудников никого не осталось, за исключением… Новосельцев зашел без стука, желая поскорее забрать женщину в свои объятья и увезти, как обещано домой. Однако картина, развернувшаяся перед глазами представляла совсем иное, что он рисовал в голове. Она, поддавшись вперёд, смеется, кокетливо поправляя волосы рукой и этот взгляд, лучше бы он никогда не видел этот влюбленный, как ему показалось, взгляд на другого мужчину. Он оцепенел, застряв в дверях, широкая улыбка мгновенно сползла с лица, внутри что-то болезненно сжалось. Оба замолкли, увидев ночного посетителя. — Добрый вечер. — Басманов, без капли смущения встал из-за стола. Новосельцев, пытаясь не смотреть на женщину, прошёл в глубь помещения. — Федора Алексеевич Басманов. — это была их первая встреча, мужчина протянул руку. — Временно исполняющий обязанности начальника тяжелой промышленности. — Я в курсе. — отрезал другой. — Новосельцев Анатолий Ефремович. — он демонстративно опустил руку в карман брюк. Людмилу бросило в жар, потом в холод, женская голова сразу осознала, насколько опрометчиво не предупредила его о вечернем рандеву с министром. Басманов недовольно ухмыльнулся недружелюбному жесту, уловив любовный мотив между коллегами. Хотя история о догонялках директора с подчиненным давно была известна, личность была раскрыта только сейчас. — Я вас видел, помниться, в Арагви, в субботу? — Возможно, лицезреть вас мне не довелось. — язвил оппонент. — Людмила Прокофьевна, я отойду в уборную. — Басманов, почувствовав напряжение, скрылся за дверью. Они остались одни. Людмила нервно наблюдала за каждым движением, продумывая объяснение сей ситуации, однако её опередили. — Да-с… — протянул Толя, пройдя мимо стола. — Занятно… — мужчина бросал отрывки, пронзая тишину. — Моя кружка, замечательно… — по счастливой случайности министр пил из неё. — Простите, что нарушил вашу идиллию, пожалуй я здесь лишний. — он, наконец, посмотрел в стыдливые глаза. — Ты неправильно всё понял. — Людмила, проглотив ком, с трудом смогла выдавить из себя. — Разве?! — чувствовалось, как мужчина воспламенялся. — Мы… Я… Мы просто работаем, понимаешь… — свалившуюся, как снег на голову, проверку лучше было сохранить в тайне, по крайней мере в стенах этого кабинета. Она оборвалась. — Это теперь так называется? — Толя решительно колол фразами. — Дай мне пять минут, я всё объясню по дороге. — атмосфера стала накаляться, Людмила встала из-за стола, подойдя вплотную. — Не стоит. — мужчина опустил голову. — Федора Алексеевич довезет тебя до дома. — беспочвенные, на её взгляд, обвинения больно ударили в грудь, внутреннее возмущение непрерывно возрастало, воспламеняя пожар. — Да что с тобой происходит! — спокойный тон сменился нервозно повышенным. — Что за идиотская ревность! Я директор, напомню вам, Анатолий Ефремович, и имею полное право осуществлять работу таким образом, каким посчитаю нужным, хоть в сеть утра, хоть в десять вечера, извольте принять и смириться. — Смириться с тем, что ты крутишь роман с министром?! — рявкнул он, сразу же пожалев. Людмила, не глядя взяла стакан, выплеснув всё содержимое в лицо разъяренному мужчине. Хорошо, что это был не чай. — Остыньте! — крикнула она, но сразу осеклась. Слишком радикальный метод для такого рода безобидной дискуссии, однако природная вспыльчивость побуждала сначала делать, а потом только думать. Она, потупив глаза на возлюбленного, села обратно за стол, виновато кусаю губу. Воцарилась тишина. Новосельцев, с трудом придя в себя, медленно снял очки, протерев их кусочком сухого пиджака, одел обратно, рукавов стер с лица капли и пригладил мокрые волосы. — Я просто не могу понять. — прочти шёпотом сказал голос, он приложил руку ко лбу, разворачиваясь к выходу. — Зачем? — Толя резко обернулся и посмотрел в растерянные глаза. — Я все понимаю, будь то встреча в ресторане, если это необходимо, я ничего не имею против, но… глаза… — он опустил взгляд. — Смириться с глазами, влюбленно смотрящими на другого мужчину, я не могу. — она неприятно поморщилась, осознавая, последствия легкомысленного поведения. — Сперва определитесь, Людмила Прокофьевна, прежде чем обнадёживать любящего вас человека… — прошептал он, однако слова стояли в ушах. Кинув болезненный взгляд, он прикрыл дверь с обратной стороны. Женщина съежилась, чувствуя вину за произошедшее. И как она могла позволить ему усомниться в её чувствах? Впопыхах она начала собирать сумку, пытая желанием нагнать его на улице.