До Вас. III Навсегда?

14 ноября, пятница. Большие хлопья снега постепенно покрывали голый асфальт. Этот год был щедр на аномальные явления: знойный сентябрь, переживший снегопад, дождливый октябрь и изрядно сухой ноябрь, позволивший намекнуть на скорое наступление зимы только сегодня. Анатолий Ефремович, потрудившись встать пораньше, летящей походкой вышел из машины, контрастируя с сонными и обессилившими людьми. Маленькая коробочка, купленная сегодня утром, грела сердце через внутренний карман. Новосельцев, потратив практически всю зарплату, выданную Георгием, скорее хотел обрадовать женщину.

******

Людмила, проникшаяся атмосферой нового года, улыбалась пустому помещению, которое через десять минут наполниться толпой таких же женщин, ожидающих чуда. Переступив порог кабинета, она резко остановилась, наблюдая несвойственную и совершенно незнакомую мужскую фигуру, сидящую к ней спиной. — Доброе утро, Людмила Прокофьевна. — он обернулся, вставая из-за стола переговоров с чашкой кофе. — Надеюсь, вы не против, что я у вас похозяйничал. — мужчина широко улыбнулся, подходя к ошарашенной женщине. — Федора Алексеевич Басманов. — гордо произнес он. — Вам! — из-за спины появился шикарный букет алых роз, стоящий для простого рабочего человека добрую половину оклада. Высокий, спортивного телосложения мужчина в импортном костюме и с фирменным министерским шлейфом загадочно улыбался, обнажая белоснежные зубы. Длинные, темные, как смоль, волосы были зачесаны назад, маленькие завитки у середины шеи выдавали его принадлежность к южным краям. Черные, глубоко посажанные глаза искрили, скрывая за собой некое лукавство. В прелести черт лица таилось что-то неестественное, одновременно привлекающее, но пугающее, одним словом природный магнетизм, сводящий женщин с ума при первой встрече с подобного рода мужчинами. Людмила, не выдержав прямого, атакующего взгляда, отшатнулась назад, судорожно ища более выгодную позицию. — Прошу. — Калугина показала на стул, присаживаясь в кресло, тем самым создавая невидимый барьер. Мужчина, продолжая держать в руках букет, выполнил просьбу. — Фёдор… — Федора. — корректно поправил он, закидывая ногу на ногу. — Федора Алексеевич, благодарю вас за проявленную инициативу и желание помочь нашему учреждению. — Людмила замялась при повторном столкновении взглядов. — Помочь такой красивой женщине — честь для меня. — мужские флюиды могли вывести из равновесия любую женщину, но только не Калугину, осознающую совершенно четко и ясно цели «засланного казачка». — Можете ознакомиться со своими обязанностями, мой секретарь проводит вас в кабинет через несколько минут. Обещаю, что приложу все усилия, чтобы найти подходящую кандидатуру в ближайший срок и избавить вас от скучной статистической рутины. — Я не против задержаться. — он хитро улыбнулся, гуляя глазами по женскому лицу. Калугина лишь хмыкнула, раздражаясь всё более развязному поведению и присутствию чужака на своей территории. — Не смею больше отнимать ваше время. — Басманов направился к выходу. — Ах, да! Людмила Прокофьевна! Спасите цветы от мусорной корзины. — он вернулся к столу, заставив Людмилу встать. Она не хотя взяла букет. — У вас доброе сердце! — мужчина, поцеловав руку, ушел.

******

Новосельцев, услышав голоса, доносившиеся из-за приоткрытой двери, остановился, наблюдая за происходящим. По иронии судьбы он стал свидетелем последних нескольких минут их милого общения. Не желая обзавестись знакомством с таинственным и ненавистным незнакомцем, он стремительно скрылся за дверью напротив, пытая от ревности. Удивленный и совершенно не ждавший никого в первые минуты рабочего дня, Юрий Григорович оторвался от бумаг, наблюдая за молчаливым скитанием Анатолия Ефремовича. — С каких пор министерство назначает личные встречи в кабинете?! — наконец, выпалил он, продолжая слоняться из стороны в сторону. — Должно быть, это новый начальник тяжелой промышленности. — спокойно ответил Самохвалов. — Неужели?! Интересная рокировка кадров! — Личная инициатива. — С чего вдруг?! — не унимался Толя. — Как зовут? — Басманов, больше ничего не знаю. — Спасибо, что предупредил. — процедил Новосельцев сквозь зубы. — Помниться, я вам больше не товарищ, Анатолий Ефремович. Все сотрудники будут оповещены в ближайшее время, не переживайте. — холодно ответил Юра, возвращаясь к бумагам. Любовная драма Новосельцева отошла на второй план по сравнению с личной. — Совсем забыл, извините. — Толя покинул убежище разгорячённее прежнего. Весь день он не находил себе места, слоняясь из правого угла в левый и обратно. Случайно появившийся незнакомец, по совместительству красивый и обеспеченный мужчина, представлял серьезную угрозу. Что с ним делать и чего ожидать Новосельцев пока не знал, решив успокоиться и ничего предпринимать. Проверка смогла занять внимание практически до конца рабочего дня, за пять минут до звонка он собрал всё необходимое в портфель и направился на улицу. Приземлившись на капот машины, он начал наблюдать за выходящими, ожидая возлюбленную.

******

— Людмила Прокофьевна, проходите, пожалуйста. — министерский человек удосужился придержать двери лифта ногой, пожертвовав новыми импортными туфлями, на которых осталась складка. — Спасибо. — женщина окинула его недоверчивым взглядом сверху вниз и опустила глаза. — Может вас подвести? — Не стоит, на это есть служебная машина. — Не знал. — В министерство ещё не завезли? — ерничала она, Басманов рассмеялся. — Предпочитаем автобусы. — каламбур вызвал женскую улыбку, они вышли из лифта, направляясь на улицу.

******

— Толь, подвезешь до дома? — Ольга, укутавшись в платок, подошла к нему. — Автобуса не дождаться. — Конечно, если подождешь. — он улыбнулся, сжимая в руке красную коробку. — Кольцо, боюсь спросить. — Рыжова поняла всё без слов. — Серьги. — он с удовольствием демонстрировал содержимое.

******

— Позвольте. — Басмонов галантно открыл дверь. — На каком же автобусе вы добираетесь? — она положила руку на дверцу, смотря с ухмылкой в глаза. — На 543… такой существует? — Людмила усмехнулась, мужчина громко рассмеялся. — Хорошего вечера, Людмила Прокофьевна. — он закрыл дверь, направляясь к своей Волге. Свидетели умилительный картины стояли на другой стороне улицы, неприятный комок осел в горле, от чего Новосельцев поморщился, с негодованием убирая подарок в карман. О чем так весело смеялись министр и директор статистического учреждения можно было только догадываться. Ольга, уловив нотки раздражения, отвела взгляд. — Кто это? — тихо спросила она, открывая дверь авто. — Басманов… — едко ответил мужчина, обходя машину. Холодная и неприветливая суббота ноября располагала остаться в кровати настолько долго, насколько это возможно. Оба занимались домашними делами, кто приготовлением еды, кто игрой с детьми, попутно думая о друг друге. Всё-таки шанс был дан, хотя ясно и не озвучен, что побуждало мужчину продумывать план дальнейших действий, а женщину их ждать. К вечеру пошел снег, сильные, нескончаемые хлопья намекали жителям Москвы, что завтра нужно доставать сапоги-вездеходы, чтобы добраться до ближайшего магазина. Людмила, лежа в кровати, бегала глазами по страницам книги, название которой она сама плохо помнила. Мысли были далеко от сюжета, хотелось увидеть, что там, хотя бы услышать его голос, но телефон молчал. Через полчаса мучений пальцы нервно застучали по обложке. Она ждала. Где то рвение, с которым он вымаливал хотя бы возможность начать всё сначала, или он убежден, что уже прощен? Новосельцев, умотанный под вечер детьми, передал их на попечение соседа, который заменил его в настольной игре. Веселая компания сидела на кухне, мужчина присел на диван, прикрыв глаза. Наконец, есть время побыть наедине с самим собой. Нутро жалобно стонало, желая увидеть женщину, однако приехать к ней без приглашения он не решался, напористость могла быть губительной для более-менее устоявшегося баланса. — Позвоню сейчас же. — сказал он сам себе, направляясь в коридор.

******

— Звоню, сам же не догадается. — не выдержав, Людмила вышла из спальни.

******

Телефонные барабаны одновременно закрутились на разных концах города, однако в квартире Новосельцев раздался продолжительный, раздражительный и совсем не свойственный для данного времени суток звонок в дверь. От неожиданности мужчина дернулся, оставив трубку на тумбочке. В дверной глазок можно было разглядеть только темное помещение, звук не прекращался, вынудив всё семейство вылезти в коридор. — Кто это? — спросил Максим Викторович громко, не в силах перекричать звук. — Не знаю! — Толя развел руками. Он резко открыл дверь, задев тело. На лестничной клетке красовался ужасно хмельной Юрий Григорьевич Самохвалов, который зажал лбом кнопку, из-за которой противный звук залил весь подъезд. Увидев свет, мужчина приоткрыл один глаз, одаривая недовольного хозяина широкой улыбкой. — Толя! — закричал он, кидаясь в объятья. Новосельцев, глубоко вздохнув, провел его в коридор и закрыл дверь. Пораженные обитатели квартиры стояли молча. — Дети мои! — Юра поднял Сережу на руки, крепко сжимая, от чего ребенок весело вскрикнул. Вова тоже обрадовался, обнимая смешного дядю Юру за талию. — Я принес вам конфеты. — Самохвалов отдал целый пакет сладостей прямо в руки кровожадным на сахар детям, которые сразу утащили добычу в гостиную, оставив взрослых. — Зачем пришел? — однако жест доброй воли никак не смягчил Новосельцева. Юра обернулся на него, скривив лицо, упал на колени. — Прости меня! Прости дурака! — кричал мужчина, практически лежа на полу. От такого порыва Толя попятился назад, явно не ожидая подобного концерта у себя дома. Максим Викторович, притаившейся у косяка, изумляюще смотрел то на одного, то на второго, не зная, что сказать. — Видит бог, не специально! Меня… меня… я измучался весь! Этот дед сведет меня в могилу! — вся ахинея сопровождалась стонами, практически плачем, не выдержав, Новосельцев взял его за грудки, пытаясь привести в чувства или хотя бы поставить на ноги. — Юра, перестань, кому говорю! Успокойся, наконец! Раздевайся и проходи, только прошу тебя не кричи, уже поздно. — сосед помог мужчине раздеться. Через пару минут в гостиной был накрыт стол, спонсором которого был Самохвалов. Дорогой коньяк, три рюмки, фрукты и закуски — вечер обещал быть томным. Детей сопроводили в их комнату, чтобы уберечь юные уши от хмельный выражений. Разлив алкоголь по емкостям, мужчины выпили, закусывая кислым лимоном. — Ну, рассказывайте, Юрий Григорьевич, кто, а главное зачем хочет свести вас в могилу. — начал сосед, являясь некем катализатором между поссорившимися мужчинами. — Налейте ещё. — со вздохом сказал он. — Тебе хватит. — отрезал Толя. — Я уже протрезвел, пока шел. — Не заметно. — Новосельцев, не хотя, выполнил просьбу, за одно налил себе и соседу. Трое снова выпили, приходя в более-менее общую кондицию. — Ко мне приехал тесть… — начал Самохвалов. Рассказ длился около часа, сказано было обо всем и в подробностях, от которых ничего не знающий сосед каждый раз приходит в шок. Толя, по началу небрежно, однако спустя некоторое время, внимательно слушал друга, вникая в суть. Беседа прерывалась только на минуту, после очередной осушенной рюмки сразу же продолжалась. Мужчины попутно спрашивали, уточняли, Юра распинался, активно жестикулировал, где-то чуть не плакал. По окончании три сильно хмельных товарища вздохнули, погружаясь в мысли об услышанном. — Это не выносимо, вцепился в меня, как цербер, всё пилит и пилит, подначивает, цепляет, я так больше не могу. — Юра, высказав всё, что накипело, облокотился на спинку дивана и выдохнул. — Может просто скажешь прямо, что любишь другую и дело с концом. — заключил Максим Викторович. — Он меня тогда точно убьет. — Откуда ты знаешь? Наоборот, обрадуется, что, наконец, обзаведётся нормальным зятям. — Толя улыбнулся, выпивая из рюмки. — И выкинет меня из квартиры! — Эээ, Юрий Григорьевич, вот вы какой. Хотите и рыбку съесть и на пенек сесть. — засмеялся сосед. — Так же не бывает. Надо выбирать либо с нелюбимой на Арбате… — Либо с любимой в кровати. — засмеялся Толя. — А тебе всё весело, Анатолий Ефремович. Злорадствуешь? Я бы на тебя посмотрел! — Смотри, Юрий Григорьевич, смотри. Ты меня чуть не убил, да я бы тебя сам пришиб, да Ольгу жалко. — Товарищи, успокойтесь! — замахал руками сосед. — Ты тоже хорош! Он друг твой, пришел совета просить, а ты попрекаешь старыми обидами. Было и было, он прощения у тебя вымаливает, а ты, как сварливая баба, нос воротишь. — Новосельцев смутился. — Толя, прости меня, старого дурака! — Юра крепко обнял товарища, целуя в щеки, от чего Новосельцев заморщился, всеми силами пытаясь отцепить любвеобильного и сентиментального друга. — Всё, всё, прощаю, только престань целоваться! — мужчина рассмеялся. — Но при одном условии, ты никогда больше не будешь лезть в мои отношения. — Обещаю! — Самохвалов положил руку на сердце и улыбнулся. — Я пойду в душ, а ты сиди, слушай умного человека, что он тебе скажет. Толя удалился, оставляя гостей. Горячий душ ещё сильнее затуманил рассудок, голова ходила кругом, видимо алкоголь действительно был качественный. — И… Кого ещё к нам занесло? — проникновенную речь, прервал очередной звонок в дверь. Дед Максим удивленно посмотрел на часы, которые показывали одиннадцать и вышел в коридор. Как только дверь отворилась, взволнованная женщина влетела внутрь, в этот же момент Толя вышел из ванной, накинув полотенце на бедра, Юра, в расстегнутой рубашке пошел ему на встречу, оба оказались в узком проеме, соединяющим прихожую и гостиную. — Юр, не знаю, ну давай возьмем ребенка из дет дома?! — громко и весело огласил Новосельцев, теребя мокрые волосы рукой. Подняв голову, он увидел Людмилу, которая недоумевающе смотрела на полуголых мужчин, Юра вслед за другом обратил на нового гостя внимание. Они переглянулись, затем сразу же залились громким смехом, от чего женщина побелела ещё сильнее. — Людмила Прокофьевна, вы…вы… вы не так всё поняли. — заливался Юра, чуть не задыхаясь от смеха. — Знаете, я и раньше думала, что вы немного того. — она покрутила пальцем у виска. — Но не думала, что… — сказать об ориентации она не решилась, вылетая прочь. — Куда же ты… — спохватился Новосельцев, попутно смеясь и надевая брюки. В брюках, пальто на голое тело и домашних тапочках он вылетел наружу, оставляя мужчин смеяться. — То есть я «того», а она?! — восклицал Юра, возвращаясь к столу. — Людмила Прокофьевна, Людмила Прокофьевна, подождите же! — мужчина, спотыкаясь, бежал за ней, настигнув в десяти метрах от подъезда. Она развернулась, грозно смотря в глаза. — Вы что-то совсем не то себе подумали. — он улыбнулся. — Что у вас с телефоном?! Я думала что-то случилось, почему вы не отвечаете?! — Я собирался вам звонить, но Юрий Григорьевич свалился как снег на голову. — Что за ребёнок, какой дет дом?! Вы с Юрием Григорьевичем совсем обезумели?! — восклицала она, ничего не понимая. — Юра, конечно, очень симпатичный мужчина, но знаете, я как-то больше по женщинам. Совместных детей мы не планируем… пока что. — он рассмеялся, Людмила, окончательно разорившись, отвернулась и направилась прочь, однако мужская рука развернула к себе, губы встретились, увлекаясь поцелуем. От горячего дыхания поднимался пар, мокрые следы сразу высыхали на морозе, побуждая оставлять новые. Людмила медленно и нехотя отстранилась, переводя дыхания и не спуская взгляда с губ. — Вы... вы ответите за это, товарищ Новосельцев. — томно произнесла она, не желая отпускать шею. — А за это?! — мужчина вновь коснулся её губ, она лишь поддержала очередную шалость. — Толя, замерзнешь! — послышался крик, Юра, отрыв окно, отчитывал сладкую парочку. — Ревнует… — тихонько засмеялся мужчина. — Идите домой, я не переживу второго министра в учреждении, если вы заболеете. — Значит, Басманов вам тоже не по душе. Странно… На вид очень приличный мужчина. — ерничал Новосельцев. — Вы больше понимаете в мужской красоте. — колкая шпилька за сегодняшние переживания. — Что есть, того не отнять. — засмеляся Толя, провожая женщину до такси. — Не стойте на морозе и почините, наконец, свой телефон! — Людмила, садясь в такси, окинула его нежным взглядом. — Обязательно… — хотелось поцелуй на прощанье, но лимит был уже исчерпал. — Совсем забыл! Откройте, когда будете дома и позвоните! — он протянул ей красную коробку, так удачно лежавшую в кармане штанов и закрыл дверь. Вернувшись домой, Новосельцев застал полусонного Юру, который лежал на диване с рюмкой. — Нацеловался? — захихикал мужчина. — Напился? — усмехнуклся Толя, допивая коньяк. — Что решили? — Скажу как есть, а там будь, что будет. — А Ольга уже говорила с Алексеем? — Не знаю… Третий день от неё бегаю. — Юра… Юра… — мужчина присел рядом. — Сколько в мире есть боли, и всё от любви. — Разве ты не счастлив? — Счастлив… наверное, не знаю, мне тяжело в последние время, боюсь неизвестности, что будет с Анной, что подумают люди, а если Ольга не сможет уйти от мужа, наконец, будем ли мы с ней счастливы или же это лишь плод моего воображение, нарисовавшего картину тех отношений, которые были между нами в институте. — Всё зависит от вас самих. — мужчина задумчиво улыбнулся, накрывая обессилившего друга одеялом. Убрав всё со стола, Новосельцев направился в коридор. — Не разбудил? — Нет, всё в порядке? — часы давно перевалили за двенадцать. — Вполне, буря улеглась и спит в гостиной. — усмехнулся голос. — Вы открыли подарок? — Ещё нет… — Людмила вертела красную коробку в руках. — Боюсь. — признала она. — Чего? — рассмеялся мужчина. — Не знаю… — Можете соврать, если не понравится, я не обижусь. — женщина, собрав волю в кулак, открыла коробочку, боясь увидеть обручальное кольцо. К счастью или к сожалению, она сама не поняла, там оказались серьги. — Можно честно? — она расплылась в улыбке, с трепетом рассматривая украшение. — Конечно. — Они прекрасны. Спасибо… Но по какому поводу? — А разве он нужен? Спокойной ночи, Людмила Прокофьевна. — Спокойной, Анатолий Ефремович. — повесив трубку, Людмила ещё долго сидела в коридоре.