До Вас. III Навсегда?

— Не выйдите, пока не помиритесь. — Юрий Григорьевич, как черная пантера, бесшумно следовал за ними, наблюдая за «милым» общением. Пропустив два этажа, он зажал кнопку, пока цифры на указатели не встали.

******

— Почему так долго? — утомленная Рыжова ждала на первом этаже. — Лифт сломался, прости. — Самохвалов поцеловал женщину в висок, увлекая к выходу, будучи очень довольным собой.

******

Мужчина, облокотившись на стену, наслаждался несколькими мгновениями наедине, изучая женщину глазами, которая под давлением комплимента или самого попутчика, потеряла самообладание, то и дело пряча глаза и улыбку. Под ногами что-то захрустело, движение лифта стремительно приближалось к 0 и достигло отметки через несколько секунд. — Что происходит?! — взволнованный Новосельцев нажал кнопку, затем ещё раз и ещё раз, но ничего не изменилось. Внутри что-то резко упало, сердце сжалось, сперев дыхание. Как в бреду, он метался в закрытом пространстве, нагоняя панику. — Да что черт возьми случилось?! — крикнул мужчина, обращаясь в пустоту. — Успокоитесь, сейчас поедет. Людмила, будучи частым заложником железного ящика, сохраняла спокойствие, ситуация была более чем штатной. Она невозмутимо взглянула на часы, затем на побелевшего подчиненного, который, как загнанный зверь, пытался вырваться наружу. Он нажимал на все кнопки подряд, бил кулаком по деревянным стенкам, осознав, что действенного метода не существует, он отвернулся от женщины, прислонив голову к холодной поверхности, и начал глубоко дышать. — Вам плохо? Анатолий Ефремович! Анатолий Ефремович?! — Калугина медленно подошла со спины, неуверенно положив руку на плечо. — Вы можете ответить?! — Да боюсь я закрытых пространств! — выкрикнул он в истерике, сохраняя прежнюю позу. — Посмотрите на меня. — Людмила попыталась оторвать его от стены. — Посмотрите! — казалось, что он к ней прирос. — Толя! — Новосельцев обернулся, сразу почувствовав, как толкая рука сжала его ладонь. За одно это мгновение не жалко было умереть. От ужаса он не отпускал ни её руки, ни зрительный контакт. — Всё хорошо, присядь, пожалуйста. — женщина медленно опустилась с ним на пол, ощущая учащенное дыхание и летающую в воздухе паническую атаку. Все обиды мгновенно испарились. — Мне страшно и ужасно стыдно. — Новосельцев запрокинул голову и закрыл глаза, не отпуская женскую руку. — Что стыдного? — Людмила улыбнулась, сжимая пальцы крепче. Состояние мужчины вызывало озабоченность, таким она видела его впервые, веселый, знающий выход из любой ситуации Новосельцев был абсолютно раздавлен. — Что ты видишь меня таким… слабым. — он скомкано поизнес последнее слово. — Признавать свои слабости есть настоящая сила, — Больше, чем сорвать вниз, я боюсь потерять тебя. — он притянул её, утыкаясь носом в темные волосы, Людмила обняла за шею, прижимая к себе. — Я с тобой. — прошептала она, чувствуя, как прямо сейчас сердце выпрыгнет из груди. Лифт медленно, но уверенно поехал вниз, достигнув цели спустя несколько этажей. Мужчина с трудом отпустил её из трясущихся рук, глубоко посмотрев в глаза. — Приехали… — тихо сказал он для собственного убеждения. Оперившись на стену, Новосельцев встал, шагая ватными ногами на выход, Людмила слегка придерживала его за трясущуюся руку. Дуновение свежего ноябрьского ветерка был подобен первому глотку воздуха после длительной задержки дыхания. Толя, подойдя к машине, сел на капот, жадно глотая воздух. — Анатолий Ефремович, я вас подвезу. — Калугина подошла вплотную, изучая бледное лицо. — Не стоит, спасибо. — он покачал головой, попутно открывая дверь автомобиля. — Вам нельзя за руль. — Всё в порядке, не беспокойтесь. — Можно хотя бы один раз со мной не спорить?! — она дернула мужчину за руку, поворачивая к себе, и кинула грозный взгляд. Мужчина крепко поцеловал её в щеку, придерживая за голову, хлопнул дверью и направился к рядом стоящей машине, держа женщину за руку. Людмила, опешив, молча последовала за ним. «Так просто…?» — подумала она, улыбнувшись. — Василий, добрый вечер. — кинул Толя, плюхнувшись на заднее сиденье. — Добрый. — мужчина, удивившись, подал ему руку, попутно посмотрев на начальницу, которая по всей видимости не хотела и даже не собиралась ему что-то объяснять. — Куда едем? — водитель незаметно улыбнулся, заметив переплетенные пальцы пассажиров. — К Людмиле Прокофьевне. — Новосельцев облокотился на подушку сиденья, следя на дорогой. Как только автомобиль остановился у дома, начальник отдела выпрыгнул, спеша открыть дверь. — Василий, довезёте Анатолия Ефремовича до дома. — Конечно. — Спасибо, до свидания. — Людмила с помощью мужской руки элегантно вышла, сохранив белоснежное пальто идеально чистым. — Я провожу вас до подъезда. — они молча направились ко входу. — Вы меня спасли. — она внимательно посмотрела ему в глаза. — Разве у меня был выбор? — Калугина кротко улыбнулась. — Выбор есть всегда. — Новосельцев отпустил ладонь, оставляя задумчивую женщину позади.

******

— Доброе утро, Людмила Прокофьевна. — Василий многозначительно улыбнулся, открывая дверь. — Доброе. — настроению директора можно было позавидовать, сегодня ночью она впервые смогла нормально выспаться. Взгляд упал на лежащий рядом букет белых роз. — Это вам. — Василий, заводя мотор, обернулся на приятно удивленную и слегка сонную женщину. — От кого? — От Анатолия Ефремовича. Правда он просил гвоздики, но их не было. — Калугина взяла букет, утопаю в нем носом. Приятные мурашки пробежали по телу, эмоции были сравнимы с их первым свиданием. — Скажите, Василий, вам нравится Анатолий Ефремович? — Людмила гладила указательным пальцем по цветку, переводя взгляд на водителя. — Главное, чтобы вам нравился, Людмила Прокофьевна. — И все-таки? — Мужчина достойный, видно, что очень вас любит. — По чему видно? — хотелось узнать точку зрения постороннего человека, соответственно непредвзятую и наиболее честную. — Это чувствуется, не знаю. Возьмем пример, вчера, как только я остановился, он сразу же побежал открывать вам дверь, хотя это моя обязанность. Он мог остаться сидеть на месте, но он вышел, почему? — Почему? — немногословный Василий произнес больше слов, чем за целый год. — Потому что хочет сделать вам приятно, проявить заботу и уважение. Когда мужчина любит, он сделает всё, чтобы женщина была счастлива, а если она счастлива, счастлив и он, простая зависимость переменных. Мужчины в принципе примитивны, всё зависит от их желая или наоборот нежелания. — Мужчины сложны для женского понимания. — Знаете, это взаимно. — молодой человек усмехнулся, остановившись на светофоре.

******

Окончательно придя в себя, Людмила занималась бумагами, которые были оставлены «на потом» несколько дней назад. Почему-то ни что не тяготило, не тревожило, как будто внутренняя буря, наконец, улеглась, уступая место штилю. Возможно, начинало приходить осознание того, что должность и его чувства две абсолютно несвязанные между собой вещи, если не брать в расчет первоначальное «знакомство» у Самохвалова. Любовь, постепенно затягивала рану, освежая в памяти его поступки, которые никак не могли быть частью плана.

******

— Юрий Григорьевич, приветствую. — Анатолий застал товарища в приемной, к удивлению, одного. — И я вас. — ерничал мужчина, совершив поклон. — Как покатался? — Самохвалов хитро улыбнулся, наблюдая за реакцией друга. — Вы поговорили? — Не понял. — Новосельцев улыбнулся в ответ, предполагая, что зам директора снова начали одолевать магнитные бури. — Так вы вчера застряли в лифте или нет? — Юра начал сомневаться в успешности вчерашнего плана. — Да… откуда ты знаешь? — Толя нахмурил брови, недоумевая. — Как откуда, я его и оборвал! — с радость в голосе объявил он. — Я случайно стал свидетелем ваших семейный разборок, я и раньше предполагал, что она не сахар, но вчера окончательно в этом убедился, характер из ряда вон ужасный… — Самохвалов рассмеялся, продолжая причитать. — Ты понимаешь, что ты сделал?! — Новосельцев со всей силой ударил папкой об стол Веры, надвигаясь на «заботливого» друга. — Кто тебя просил?! Я там чуть не умер! — ревел мужчина, стекла начинали слегка звенеть. — Толь, да ладно тебе… — Юра виновато развел руками, невинно улыбнувшись. — А если бы мы упали, если бы с ней что-нибудь случилась! — кричал он изо всех сил, глаза налились кровью, вена на лбу выступила на пару сантиметров, Новосельцев был в ярости. — Ну всё же хорошо… — фраза стала последней каплей. Кулак врезался в лицо с огромной скорость, заставив оппонента пошатнуться назад и задеть рядом стоящую мебель, но Анатолий Ефремович даже и не думал останавливаться, нанося всё новые и новые удары, потеряв всякий контроль. Разборки сопровождали жуткими криками, преимущественно оскорблениями и изредка стонами Самохвалова. Казалось, что заведение ходит ходуном из-за образовавшегося комка двух мужчин, пытающихся выяснить отношения. Людмила, закончив телефонный разговор с министром, речь которого она еле-еле различала, вылетела в приемную, ужаснувшись увиденной картине. Новосельцев, сидя сверху, добивал беспомощного противника. — Прекратить немедленно! — переборов ступор, крикнула она, но реакции не последовало. Тут же прибежала Вера, которая, как и начальница, была в недоумении. — Вера, сделайте что-нибудь! — секретарша, недолго думая, вылила весь график на сладкую парочку. Холодная вода смогла отрезвить обезумевшего сотрудника. Толя вытер лицо рукавом, поднимаясь с колен. — Строгий выговор с занесением в личное дело, обоим! — истерила Калугина, заметив лужу крови на полу. — Ещё раз влезешь — убью. — процедил Новосельцев, кинув небрежный взгляд на истерзанное лицо заместителя директора. — И руку вам, Юрий Григорьевич, в жизни больше не пожму. — Толя, посмотрев глубоко в глаза Людмиле, вышел из приемной. — Вера, несите аптечку. — Калугина помогла мужчине встать и сесть на стул. — От вас я такого не ожила. — она приземлилась напротив, смотря на оппонента. — Я помочь хотел… — Вера начала обрабатывать раны на лице. — Ай! — Юра поморщился. — Любите драться, любите и перекись водорода. — усмехнулась секретарша. — Что произошло, за что он вас избил? — со вздохом спросила Людмила. — Вы понимаете, я же тоже переживаю, это была гениальная идея, как мне показалось, но я совершенно забыл, что у него клаустрофобия, просто вылетело из головы. — Людмила, несмотря на несвязную речь, смогла сложить пазл, в отличии от Веры. — Простите. — Прощения у друга просите. — разгоряченная Калугина резко встала и удалилась в кабинет. Хоть она и злилась на Новосельцева, однако врезать Самохвалову ещё разок за изобретательность хотелось не меньше, да статус не позволял.

******

— Ваши честно заработанные 75 рублей. — Георгий улыбнулся, передавая деньги. Новосельцев лишь кивнул головой, до сих пор переваривая поступок товарища. — Анатолий Ефремович, не довольны? — Нет, что вы, просто не выспался. — мужчина натянул радостное лицо. — Тогда не смею задерживать. Жду в субботу, машина приедет к 9, и к следующей недели подготовьте отчетность. — Хорошо, до свидания. — мужчины пожали руки.

******

Юрий Григорьевич прибыл на вокзал ровно в 8, за полчаса до прибытия поезда «Ленинград-Москва». Помимо расквашенной физиономии, вызывающий косые взгляды прохожих, на душе скребли кошки. Минувшие две недели стали самими яркими за последние несколько рутинных лет. Первая любовь удивительная вещь, неподвластная времени, способная вернуть то, что казалось было утрачено навсегда в паутине зрелой жизни. Хотя новоиспеченная пара не могла похвастаться насыщенностью событий, в основном их встречи были кротки, в перерывах между работой и домом, однако в этом заключалась их особенная ценность. Кабинет стал неким убежищем, железной стеной, защищающей от посторонних и любопытных глаз, местом, где он мог быть собой, порой скучным и слабым, а она грустной и утомленной. Однако прелесть встречи от этого не слабела. Ввиду обстоятельств они были близки всего несколько раз, но каждый из них был особенным, желанным и искренним. Казалось, что водоворот судьбы никогда не касался их жизни, как будто расставание, женские страдания, жизнь в Ленинграде, брак, рождение ребенка нечто иное, как сон, затянувшийся на добрые пятнадцать лет. И вот они вместе, снова, уже не так молоды, но также друг другом любимы. Бодрой походкой, держа интеллигентскую осанку, он идет по тротуару, не оглядываясь назад, в голове ветер и она. Она… Она лишь мило улыбнется, по-простому отдернет юбку и побежит ему навстречу, оптимистично смотря по сторонам. Так было раньше, так есть сейчас, всё тоже, кроме разный дат свадеб. Кто-сто скажет не судьба, кто-то — попробую ещё раз. Последняя попытка, без права на ошибку. На кону репутация, статус, наконец, жизнь… счастливая? Сложно ответить. Для каждого оно своё, это счастье. Счастье ли удачно жениться? Безусловно. Счастье ли иметь заботливого супруга? Счастье — это не задумываться о том, хватит ли денег до следующей получки? Или счастье иметь здорового ребенка? Можно быть счастливым с нелюбимым человеком? А с любимым? Счастье и любовь полярные понятия, которые иногда не могут сосуществовать рядом, как и некоторые люди, абсолютно противопоказанные друг другу, во имя сохранения вселенского равновесия. Пышущий паром, словно рабочий, закуривший сигарету после долгой смены, поезд остановился на седьмой платформе, сообщая нашему герою о прибытии супруги. Он подошёл к краю, ожидая встречи с родными глазами. Мелкая дрожь пробежала по телу. Вот сейчас. Сейчас он всё расскажет. Как только её нога перешагнёт порог квартиры. Пусть заплачет, пусть выгонит, пусть устроит истерику, если, конечно, она на это способна, пусть риск не оправдан, пусть жизнь с Ольгой окажется несчастливой, пусть… Одна попытка, она есть и он решил её использовать. Люди, чемоданы, суета, не та, не та… она. — Анна! — Юра, подбежав к вагону, ловко взял чемодан и подал руку тонкой женщине. — Я скучала. — она легко обвила шею, поцеловав в щеку, устремила на него светлый взгляд. — Я тоже… — мужчина тяжело вздохнул, врать женщине прямо в лицо было противно. — Как ты доехала? — Всё замечательно. — Тогда поехали домой. — Подожди минутку. — Анна обернулась на вагон, из которого вываливались люди. Самохвалов недоумевающе посмотрел на супругу, ожидая очередной сюрприз. — Вот я и прибыл! — с ехидной улыбкой объявил высокий, статный мужчина в возрасте. Внутри всё оборвалось. — Здравствуйте…