
Пэйринг и персонажи
Метки
Драма
Повседневность
Психология
Романтика
Алкоголь
Любовь/Ненависть
Отношения втайне
Курение
Сложные отношения
Проблемы доверия
Неравные отношения
Служебные отношения
Юмор
Философия
Боязнь одиночества
Депрессия
Психологические травмы
Боязнь привязанности
Любовный многоугольник
Противоречивые чувства
Советский Союз
Описание
Третья часть истории "До Вас", освещающая продолжение отношений Новосельцева и Калугина непосредственно после фразы " Через девять месяцев..." Смогут ли герои спасти отношения, несмотря на предательство Анатолия Ефремовича? Психологическая драма с множеством развязок, испытывающих моральные принципы сотрудников статистического учреждения, борющихся за свое счастье.
Примечания
Ознакомиться с прошлыми частями или начать читать с конца, решайте сами)
Главы выходят каждую неделю по вторникам и четвергам!
VI Дебошир.
24 сентября 2024, 07:56
— Ой… Людмила Прокофьевна. — одинокая женщина сидела за столом, широко улыбаясь происходящему вокруг, по всей видимости, хорошее настроение было спровоцировано вкусным ужином, приятной музыкой и практически допитой бутылкой красного вина. Новосельцев, про себя усмехнувшись картине, от удовольствия развел руками, будто поймав её с поличным. Томный, пьяный взгляд опустился на мужчину, по всем законам Людмила должна была смутиться, отвести взгляд, хотя бы слегка покраснеть, но алкоголь, стрельнувший в голову, придал смелости и убил всякую неловкость положения.
— Ой… Анатолий Ефремович. — женщина пародировала Новосельцева, также разведя руками в стороны. — С понедельника по пятницу мне удостоена честь видеть вас, так нет, вы и в выходной день меня достанете, как вы мне надоели… — Калугина, окатив презрительным взглядом сотрудника, сделала большой глоток, практически осушив бокал, и встала из-за стола. Резкое движение заставило покачнуться, мужчина, осознав, что без поддержки, как минимум физической, ей сегодня не обойтись, схватил за руку и притянул к себя, попутно обвивая талию. Они встретились глазами, невербально передавая многозначительный посыл друг другу.
— Поехали домой? — Новосельцев ещё крепче взял за талию, нежно смотря на неё.
— А я вас знаю… вы красиво поете. — Людмила как будто не слышала предыдущего вопроса и обратилась к невольному наблюдателю их «милого» общения.
— Благодарю, а вы очень красиво ругаетесь. — Георгий рассмеялся, целую руку.
— А пригласите меня на танец! — грузин покосился на Новосельцева, получив негласное согласие, увел женщину в центр зала.
Оставшись наедине, Толя наблюдал за парой, особенно за возлюбленной, которая была весела и непринужденна, как никогда. Несколько мыслей посетило его голову, одной из которых была по какой причине директор статистического учреждения пьет в воскресенье, в пол одиннадцатого ночи.
— Анатолий Ефремович, ваша дама прекрасна. — опьяненная женщина вновь оказалась в надежных руках.
— Я знаю. — Новосельцев внимательно посмотрел на неё, пытаясь разгадать. — Георгий, скажите сколько по счету, и мы поедем, кстати ключи.
— Для Людмилы Прокофьевны за счет заведения, машину оставь, привыкай. — грузин поцеловал женскую руку и широко улыбнулся. Новосельцев, кивнув головой и прижав Людмилу покрепче, направился к выходу.
С большим трудом надев на даму верхнюю одежду, они вышли на улицу в обнимку. Женщина, словно неисправный автомобиль, меняла направление движения, шатаясь из стороны в сторону, при этом громко и беспочвенно смеясь.
— Когда вы успели так напиться… Садитесь. — мужчина открыл дверь, наконец, отпустив женскую талию на свободу. Калугина, покосившись на него, облокотилась на кузов.
— Никуда я с вами не поеду. — язык еле складывал слова. — Я может из-за вас и пью…
— Я вас не заставлял.
— Да?
— Да!
— Как вы мне надоели, Новосельцев. — Людмила приложила руку ко лбу, нахмурив брови. — Я вас ненавижу… Ты соврал мне, разбил сердце, измучил, не дашь покоя ни днем, ни ночью, докатилась — пью, но всё равно люблю тебя и за это себя ненавижу и презираю. — Новосельцев, ошпаренный словами, молча бегал по лицу глазами, если бы она только знала, как он винит себя.
— Ты устала… поехали домой. — мужчина подошел ближе, коснувшись ладонью её щеки. Глубокий взгляд, нежное прикосновение и небольшой напор в виде горячего дыхания около уха были жизненно необходимы отчаявшейся, изнеможённой и всё-таки влюбленной женщине, которая под натиском села в машину, тяжело вздохнув.
Анатолий Ефремович, обойдя Волгу, быстро завел мотор и помчался по пустым улицам столицы. На протяжении пути он ловил краем глаза многозначительный взгляд, который наблюдал за каждым движением. Красный свет. Обернувшись на неё, мужчина прочел что-то неразборчивое, смешанное, абсолютно противоречивое, непонятное даже ей самой, возможно, нотку надежды, хотя она вполне мола быть вымыслом его фантазий, но он почему-то хотел ей довериться. Новосельцев аккуратно взял её ладонь, прислонив к губам, хотелось снова почувствовать запах кожи, пальцы сами собой заключили замок… Зеленый свет. Машина набирала обороты, пока двое держались за руки. Людмила не отводила взгляда, слегка наклонив голову влево, наблюдала, как губы нежно прикасаются к ладони, всё о чем мечтала директор центрального статистического учреждения. Постепенно бутылка красного брала своё, веки, потяжелев, упали, однако приятные ощущения не прекращались, что чувствовалось даже через слабый сон. 23:00. Машина подъехала к подъезду, тормоза, слегка скрипнув, разбудили женщину. Анатолий Ефремович, вытащив тело из салона и взяв в другую руку её сумку, направился ко входу.
Оказавшись в квартире, Толя, наизусть знавшись каждую деталь, включил свет, Калугина, облокотившись об косяк ждала дальнейших действий. Норковая шуба, видимо надетая впервые за долгое время, быстро сдалась под натиском трезвых рук. Людмила с помощью всё тех же рук присела на тумбочку, закинув голову… человеческий пластилин в женском обличии. Новосельцев, сев на корточки, снял обувь.
— Я принесу воды, идите в комнату. — на что она лишь что-то промычала. Мужчина, зайдя в спальню, увидел лежащее в одежде тело. — Я с тобой скоро чокнусь. — прошептал он, ставя стакан на прикроватную тумбочку. — Людмила Прокофьевна, вам завтра на работу, как же вы пойдете, скажите, а? — Новосельцев, усадив её, начал стягивать длинную кремовую юбку. — К тому же завтра понедельник, наверняка нужно будет ехать в министерство, а вы пьяненькая. — он рассмеялся, глядя на проснувшиеся глаза, по всей вероятности мозг уловил сигнал «министерство». — Юра поедет, я ему завтра с утра передам. — нижняя часть одежды уже оказалась на стуле, а руки на оголенных ногах.
— Зачем… Зачем вы мне помогаете… Вы же получили то, чего добивались. — она бегала глаза по лицу, говоря практически шепотом. Мужчина присел на кровать и начал расстегивать жакет.
— Потому что я тебя люблю, но ты же всё равно мне не веришь… Мне тоже больно, я тоже страдаю, но к чему давить на жалось. — она осталась в нижнем белье, ежась от холода. Людмила легким движением руки сняла бюстгальтер, оказавшись абсолютно незащищенной ни морально, но физически. Новосельцев, увидев свою рубашку (видимо она стала любимой пижамой), накинул на оголенные плечи и застегнул на две пуговицы. — Ты моя главная слабость, которую я никак не могу побороть. — он присел на корточки, положив голову на оголенные ноги, наблюдая за каждым движением мышцы лица. — Не было и дня, когда я не жалел о своем поступке, даже о мысли… Возможно, ты меня никогда не простишь, я пойму… — мужчина тяжело вздохнул, отводя взгляд. — Просто знай, что я всегда буду рядом.
— Ты уже не рядом. — мокрая пелена постепенно окутывала глаза.
— Я здесь. — рука нежно гладила коленку, грустная улыбка появилась на лице.
— Ты уходишь. — первая слеза прокатилась по щеке.
— Чтобы вернуться… Пора спать. — Людмила положила голову на подушку, не отводя взгляда, теплое одеяло накрыло обнаженные ноги. Мужчина навис над ней, вглядываясь в зеленую пропасть. — Люблю… — прошептал он, мягко поцеловав в щёку около уголка губ, и стремительно вышел из комнаты.
Возможно, эта была очередная ошибка Новосельцева, который посчитал бестактным и совсем неуместным провести ночь в объятьях любимой, однако опьяненной женщины, чьи желания, стремления и слова вполне могут оказаться мимолетной слабостью или обыкновенной потребностью одинокого и разбитого человека. Зачем тешить себя надеждой на возобновление или хотя бы потепление отношений, когда на утро всё вернется на круги своя или закончится громким скандалом. Дверь Волги хлопнула, машина уносила нового хозяина, погруженного в самые что ни на есть глубокие мысли о произошедшем, дальше от центра.
Однако этой ночь он был, действительно, ей нужен, нужен больше, чем когда либо, сердце разрывалось на части от осознания безысходности. Противоречия ежесекундно сталкивались, бились друг об друга, но никто так и не мог выиграть в этой схватке. Любовь — наука, которая не хотела поддаваться новоиспеченной «статистической красавице», две переменные не складывались, запутываясь с каждым днем всё сильнее и крепче. Можно ли отпустить любимого человека? А простить? Определенно можно, но забыть… однозначно нет. Разве любимый человек может сделать больно? Как правило, самые близкие ранят страшнее всех только потому, что знают слабые места. Неужели предательства не избежать или истинная любовь способна на исключительную честность? Быть может, нужно прощать, это ли не есть истинное и самое высокое чувство, способное излечить сердце от едкого обмана или же человек, по настоящему влюбленный, никогда не пойдет на преступление против любви…?
******
Солнце встало гораздо раньше, чем этого хотелось Людмиле, громкий звонок будильника ударил по голове так, что затрещали виски. Калугина с трудом собрала размякшее тело и пошла в ванную. Вид был, мягко говоря, не свежий, оставалась единственная надежда на макияж и Юрия Григорьевича, который спасет от поездки в министерство. В 9:00 нога нехотя перешагнула порог учреждения. Женщина пролетела мимо столов, желая поскорее уединиться и выпить кофе, мысли о вчерашнем дебоширстве ещё не посещали, просто не успели. Через час она наконец-то заняла спокойное положение, отделавшись от приходившего начальника отдела, какого именно, Калугина даже и не запомнила. Глоток кофе придал бодрости, но не сил. Подперев голову рукой, женщина медленно начала проверку отчетов. Несколько раз звонили из министерства, не в силах вникнуть в суть дела, она лишь одобрительно мычала, создавая видимость порядочного и не болеющего от похмелья директора. К трем часам стало клонить в сон, Калугина проиграла, заснув за столом.******
— Толя, она спит. — Самохвалов, поймавший друга на лестнице, зашел в кабинет отчитаться за поездку в министерство, но через секунду вышел. Оба зашли обратно. — Мне б такую работу, спишь, а деньги капают. — захихикал Юра, в ответ увидев грозный жест Новосельцева. — Отдай, выйди. — прошептал Новосельцев, вырывая из рук бумаги, мужчина покорно удалился. — Вас бы сфотографировать и на доску почета. — не удержался он, широко улыбаясь. — Людмила Прокофьевна, хотите я отнесу вас на диван? — тихо спросил Анатолий Ефремович, присев перед ней на корточки, женщина сквозь сон одобрительно кивнула. — Я же вчера говорил, что вам нельзя столько пить. — мужчина убрал прядь волос с лица, укрывая её пиджаком. Чья-то рука скользнула по плечу, от чего глаза невольно открылись, от неожиданности Калугина дернулась, жмуря глаза. — Сколько время? — она закрыла лицо руками, приходя в себя. — Полседьмого. — ответил спокойный голос. — Сколько?! — Людмила резко села, от чего слегка потемнело в глазах. — Сколько я спала? — Часа два. — Как?! Кто-то звонил? Министерство? — женщина испугано бегала глазами по лицу собеседника. — Я не знаю, Вера перевела все звонки на Юрия Григорьевича, как только он вас обнаружил. — Толя присел на диван рядом. — Какой позор… что делать? — Собирайтесь, я отвезу вас домой. — Как же, мне надо… надо. — женщина подошла к столу, перебивая бумаги и попутно вспоминая на чем остановилась. — Я всё доделал. — Новосельцев подошел к ней, галантно предлагая надеть пальто, Калугина посмотрела на него изумленным взглядом. — Собирайтесь, я жду вас на улице. — он вышел, оставив её в недоумении. — На чем же вы меня собрались подвозить: на автобусе или на своих собственных? — причитала женщина, спускаясь вниз на лифте. Выйдя из учреждения, она наблюдала следующую картину: новая черная Волга, на капот которой облокотился мужчина, затягиваясь сигаретой. Видимо, память отказала до того, как она вчера оказалась в машине, что неудивительно, как она сегодня вообще дожила до вечера, действительно, осталось загадкой. Практически не подав виду (бегающие глаза всё-таки выдавали любопытство на счет приобретения), Людмила села в автомобиль, дверь которого мужчина галантно открыл и закрыл. Разгоряченный, готовый буквально сорваться с места, мотор требовал движения, машина тронулась, удаляя пару от здания. Тысяча мыслей взрывали и без того тяжелую голову, было слышно, как она думает. Последнее воспоминание вчерашней ночи была мужская рука, упавшая на талию в ресторане, затем обрыв и темнота. Конечно, времени, чтобы хотя было попытаться что-то вспомнить было предостаточно, однако без помощи свидетеля событий сделать это не представлялось возможным. Тишина как будто только раздражала перегретые нейроны, Людмила не выдержала. — Помниться, вы пользовались общественным транспортом. — узнать про неожиданный социальный скачок бывшего возлюбленного или ещё пока просто возлюбленного, ей хотелось не меньше, чем про вчерашний вечер. — Я вчера забирал вас на этой машине, вы не помните? — Новосельцев посмотрел на неё внимательно, отсутствие неловкости, красных щёк и отведенных глаз сигнализировали о том, что она, действительно, ничего не помнит. — С недавних пор езжу в одиночестве. — Не знала, что зарплата начальника отдела настолько удовлетворительная. — больше всего она ненавидела, как он ловко и непринужденно умеет увиливать от ответа. — Сэкономил на обедах. — с учетом нестабильности их отношений, Новосельцев не хотел раскрывать подробности высокооплачиваемой, но не совсем легальной подработки. — Интересно… — женщина нервно стучала ногтями по подлокотнику. Безумно раздражало, что после расставания его дела пошли в гору, мужчина как будто бы даже и не заметил её ухода, новая должность, машина, и всё так легко и непринужденно, по сравнению с её страданиями и совершенно разбитой жизнью. — Как вы вчера меня нашли, следили? — Упаси господь, зашел к приятелю. Если хотите не видеть моей рожи хотя бы по выходным, советую сменить ресторан. — Толя цитировал пьяную начальницу. — Хам. — Ваши слова, Людмила Прокофьевна. — он непринужденно посмотрел на неё, щеки, наконец, начали розоветь, что вызвало мужскую ухмылку. — Я не могла такого сказать. — Можем заехать, спросить у Георгия, он вас вчера тоже лицезрел, даже пригласил на танец, по вашей воле. — Людмила широко распахнула глаза, не переставая краснеть. Она закрыла лицо руками, пытаясь справиться с чувством стыда. — В последние время дебоширите, товарищ директор. А я вчера вас уговаривал поехать домой. — Новосельцев тихонько рассмеялся. — Не переживайте, думаю, мой друг был явно не против, правда слегка смутился от неукоснительного приказа. — Перестаньте. И что было дальше? — по-моему, этот вопрос стал всплывать очень часто. Калугиной было ни так страшно показаться некорректной по отношению к другому мужчине, как совершить что-то непоправимое в адрес возлюбленного. — Довез вас до дома. — машина остановилась у подъезда. Толя по обыкновению открыл дверь, выпуская директора наружу. Они поравнялись, смотря внимательно друг на друга. — Только не провожайте до подъезда. — огрызнулась она. — Могу, как вчера, до кровати. — мужчина держался уверенно и непринужденно, в отличие от раздавленной новостью женщины, интимных происшествий она боялась больше всего. — Что вы врете?! Такого просто не может быть! Не было ничего и быть не может! — кричала она, пытаясь переубедить саму себя. — Я оставил стакан воды на тумбочке. — тот самый стакан спас её сегодня утром, внутри всё опустилось. Повисла тишина. — Между нами что-то было? — Людмила подняла глаза, говоря практически шёпотом. — Я похож на последнюю сволочь, способную воспользоваться положением нетрезвой женщины? Я был в квартире, помог вам раздеться и ушел. И ещё, Людмила Прокофьевна, не стоит пить из-за меня, поверьте, это не помогает, я пробовал. — Калугина поникла ещё больше, видимо вчера она выдала себя со всеми потрохами. — Идите к черту, как я вас ненавижу! — однако лучшая защита — нападение, она резко развернулась, стремительно шагая к подъезду. — Вы лжете! — крикнул мужчина, остановив фигуру и заставив посмотреть ему прямо в глаза. — Вы ненавидите себя, прежде всего за то, что не можете простить, но и разлюбить меня вы тоже не способны. — У вас высокое самомнение, Новосельцев. — Знаете, я очень рад, что застал вас вчера. Я запомню этот день, вы впервые признались мне в любви, и в искренности ваших чувств нет никаких сомнений, я бесконечно счастлив, правда хотелось услышать это при других обстоятельствах, но видимо не суждено. Я вас тоже люблю, подумайте над этим. — глаза накрыла мокрая пелена, она, не в силах противостоять, убежала. Истерика продолжалась не долго, усталость, нервное перенапряжение и физическая изнеможённость сразу приколотили голову к подушке, женщина заснула мёртвым сном.******
Утро было нежеланным, хотя поднять себя с кровати оказалось гораздо легче, чем вчера. Людмила понимала, что весь рабочий день будет забит размышлениями на счет последнего разговора. Два товарища встретились в кабинете после окончания обеда, тем для обсуждения было предостаточно, как минимум на счет работы. — Ну рассказывай, как отдел, как у Георгия дела, Людмила Прокофьевна ещё злиться или уже сдалась под натиском мужчины на новой Волге? — Самохвалов в своей манере хотел быть в центре всех новостей. — Работаю, реорганизация дала свои плоды, все довольны, это главное. Немного халтурят, но в срок укладываются, большего мне и не надо. — мужчины закурили сигареты. — Хотел спросить на счет заполнения. — Толя протянул документ. — Да-да, хорошо. А на второй работе как? Что платят? — Платят исправно, даже слишком. — Новосельцев рассмеялся. — В среду следующая смена, Георгий мной доволен, очень приятный мужчина, правда думаю всё-таки вернуть ему машину, она мне не по статусу. — Ни в коем случае, это неуважительно. Катайся и не думай, когда попросит — вернешь. — Грузинская щедрость меня поражает. — Ты ещё с армянами не работал. — Юра рассмеялся, бегая глазами по товарищу. — Ну а…? — Никак. Не простит она меня, такие женщины вторых шансов не дают. — Если всё было кончено, то ты бы здесь уже не работал или она. Дай ей отыграться, помучить тебя, проучить, она умная, но самое страшное — гордая, уверен, что давно простила, просто набивает цену. — Зачем? Получается, она и себя мучает, глупость. К тому же она может меня уволить в любой момент, это ничего не значит. — Женщины склонны драматизировать, во всем виноваты романы. — А ты склонен идеализировать. Как Ольга, мы теперь по разные стороны, практически не пересекаемся. — Переживает за тебя, думает, как рассказать Алексею о нас. — А ты? — Завтра возвращается Анна, оттягивать дальше не имеет смысла. — раздался звонок. — Да, Людмила Прокофьевна, сейчас буду. — телефон вернулся на первоначальное место. — Бодра и весела, срочно гонит в министерство. — Смотри, чтоб не загнала. — мужчины улыбнулись, расходясь на позитивной ноте. Остаток дня прошел в штатном режиме, Новосельцев, погрязнув в работе, смог практически абстрагироваться от событий последних нескольких дней, если быть точнее, последних нескольких ночей, поскольку всё зависело от выводов женщины. Он, хоть и сохранял надежду на позитивный исход её размышлений, однако отчаянье потихоньку наступало на пятки, несмотря на это сдаваться он был не намерен. Если хоть на долю секунды оставить такую женщину без внимания, на горизонте обязательно появится более красивый, умный, а самое страшное — более решительный оппонент, который может сделать её счастливой раз и навсегда. «Подумайте над этим… Сами подумайте, Анатолий Ефремович. Нет, с этим мужчиной никогда не будет спокойствия, всё враньё, увиливания, ничего серьезного не выйдет, как я могла когда-то в это поверить?! Интересно я просто полная дура или же мазохистка? Ненавистно любимый мужчина, такой бывает? Полная дура точно существует. Хочу вечеров под пледом, хочу завтраки в постель, хочу прогулок после работы… Хочу его…» — мысль оборвал телефонный звонок.******
— Ой! — через полчаса после окончания рабочего дня двое трудоголиков столкнулись среди столов. В данном ДТП виновной признали бы Калугину, которая, не смотря под ноги, влетала в спину мужчине, идущему несколько медленнее. Новосельцев обернулся, кинув быстрый взгляд на неё, затем на разлетевшиеся документы. Присев, он усердно ползал в новом костюме по грязному полу. — Извините меня. — Людмила, смутившись, наблюдала за светлым затылком. — Так уж и быть, но бумаги понесу я. — слегка запыхавшись, мужчина встал в полный рост и улыбнулся. Пара направилась к лифту. — Засиживаетесь на работе, не жалеете о своем решении? — язвила женщина, метая взгляды, чувство вины за ночные шалости побуждало к нападению. — Решение директора, все вопросы к ней. — видимо отпускать шпильки — это у них семейное. — А вообще не жалуюсь, работа мне моя нравится, жаль только, что вам нет. — Толя внимательно посмотрел в горящие глаза. — Отчего же, сотрудники вас любят, особенно сотрудницы. — У вас неверные сведенья, но переубедить вас невозможно. — Над чем же трудитесь, боюсь предположить. Инновационное решение, как улучшить змеиный микроклимат? — выпалив фразу, Людмила скрыла глаза, осознавая, что перегнула палку окончательно. Удивительно, как любовь сотворила из непоколебимой, стальной начальницы истеричную женщину. — Всего лишь отчеты за ноябрь, в пятницу утром будут у вас на столе. — как настоящий мужчина, Новосельцев был спокоен и терпелив, наблюдая за внутренней борьбой женщины. — В этом нет никакой необходимости, до сдачи ещё две недели. — Всё готово, осталось только проверить, к тому же у вас будет больше времени, чтобы найти к чему придраться. — Новосельцев искренне улыбнулся, смотря на её губы. Шутить с огнем способен либо полный идиот, либо влюбленный. — У вас новое платье, вам очень идет. — по лицу невольно проскользнула улыбка. — Тоже самое могу сказать и про ваш костюм. — особенно завлекла рубашка, женщина мысленно определила её в коллекцию желанных пижам. — Могу одолжить. — оба кратко улыбнулись, пламя поугасло, образовав шаткую гладь. — Прошу. — мужчина галантно пропустил её вперед и нажал на кнопку лифта.