Игра началась

      Взглянув на часы, Илья с тревогой посмотрел на входную дверь. Соболь должен был прийти с минуты на минуту. Они договорились встретиться в его квартире. Илья только что получил результаты анализов ДНК и через связи попросил судмедэксперта задержать их на несколько дней. В результатах не было ничего необычного — Соболь действовал аккуратно, не оставляя следов. Более того, Илья тщательно вымыл подвал, удаляя все возможные улики. Кровь до конца отмыть не удалось, но он надеялся найти решение по ходу дела. Именно он вызвался осматривать подвал, а затем просто солгал. Никто не стал проверять до тех пор, пока к нему вечером не пришел Матвиенко с вопросом.       Илья чувствовал, как его сердце колотится от напряжения. Каждый звук за дверью казался ему громом, каждое движение теней — зловещим знаком. Он нервно мерил шагами комнату, стараясь успокоиться. Но напряжение только усиливалось. Илья понял, что еще немного, и его самого могут посадить. Нужно было заканчивать работу с Соболем. На ноутбуке у него было достаточно компрометирующих материалов, чтобы заставить Соболя вести себя разумно.       В дверь позвонили. Илья глубоко вздохнул и пошел открывать, стараясь унять дрожь в руках. Соболь стоял на пороге, безэмоционально смотря на полицейского. Мужчина молча отодвинулся, пропуская гостя внутрь. Соболь вошел, не снимая обуви, и остановился в центре комнаты. Илья заметил, что тот внимательно осматривает квартиру, словно выискивая что-то. Воздух в комнате стал тяжелым, как перед грозой. Илья чувствовал, что время работает против него. Нужно было действовать быстро и решительно, но он не знал, с чего начать.       — Как продвигается расследование? — Спросил Соболь, его голос прозвучал холодно и отстраненно, когда он медленно оглядел комнату.       — Результаты анализов пришли, — тихо ответил Илья, стараясь не выдать своего волнения. — Там нет твоей ДНК. Только следы того полицейского, Арсения Попова, который ведет дело. И еще одного мужчины, который тоже был в подвале с ним.       Соболь резко обернулся, его глаза сверкнули, как два острых ножа. Он прищурился, словно пытаясь проникнуть в голову Ильи и увидеть ответ там.       — Интересно, — процедил он сквозь зубы. — И кто же помогает полиции?       Илья почувствовал, как внутри у него всё сжалось.       — Я только знаю, что его зовут Антон. Его данных нет в базе, поэтому больше пока не могу сказать.       Соболь замер, его лицо превратилось в маску непроницаемого спокойствия. Он медленно подошёл ближе, и Илья почувствовал, как по спине пробежал холодок.       — Антон? Ты видел его?       — Да, когда дверь заклинило, мы приезжали, чтобы достать их из подвала. Высокий, худой, со светлыми кудрявыми волосами.       Соболь вздрогнул, словно от удара током. Его глаза расширились, а лицо исказила странная смесь удивления и ярости.       — Что? — Резко выкрикнул он, его голос эхом разнесся по комнате.       Илья отшатнулся, чувствуя, как страх охватывает его.       — В чем дело? — пробормотал он, стараясь не выдать своей дрожи.       Соболь резко посмотрел на него, его глаза горели каким-то диким, безумным огнём.       — Заткнись, — рявкнул он, о чем-то напряженно размышляя. — Когда результаты будут у полиции? — спросил он, но в его голосе не было ни капли любопытства. Это был приказ, который не терпел возражений.       Илья сглотнул, пытаясь справиться с накатившим страхом.       — На следующей неделе.       Соболь кивнул, но его взгляд оставался ледяным. Он сделал шаг назад, словно собирался уйти, но затем остановился, словно что-то вспомнив.       — Мне нужно, чтобы ты еще кое-что сделал, — сказал он тихо, и в его голосе прозвучала странная смесь настойчивости и усталости.       Илья колебался, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее. Он знал, что этот разговор может изменить все, и в то же время боялся последствий.       — Кстати об этом, — тихо проговорил Илья, внутренне уже жалея о своих словах. — Я не могу больше тебе помогать. Все зашло слишком далеко, меня уже подозревают.       Соболь посмотрел на него долгим, тяжелым взглядом, в котором читалось разочарование и что-то еще, чего Илья не мог понять.       — Я сделаю вид, что не слышал этого, — Его голос звучал тихо и зловеще. Он слегка наклонил голову в сторону, внимательно смотря на Илью. — Итак, про новое дело…       — Я серьезно. Я не могу больше с тобой работать, я ухожу, — сказал Илья, стараясь, чтобы его голос звучал твердо. Он сделал шаг назад, пытаясь увеличить расстояние между собой и Соболем.       Соболь шагнул к нему и схватил за горло, сжимая с безумной силой. Ледяное прикосновение перчаток заставило Илью вздрогнуть.       — Что ты сказал? — С каждым словом рука на горле сжималась все сильнее. — Повтори.       Илья попытался оторвать от себя чужую руку, но пальцы были словно железные тиски.       — Я… — прохрипел он, чувствуя, как легкие начинают гореть от недостатка воздуха.       Соболь пристально смотрел на него, и в его глазах вспыхнул огонь безумия. Илья услышал звук взведенного курка и почувствовал обжигающе холодное прикосновение глушителя к виску.       — Никто не уходит, — прошептал Соболь и выстрелил.

***

      Когда Антон подъехал к двухэтажному зданию и заглушил мотор, на улице уже совсем стемнело. Фонари вдоль дороги едва светили, и в их тусклом свете медленно кружили густые хлопья снега. Снег лежал повсюду, укрывая тротуар белым ковром, который приглушал звуки ночного города. Ветер, холодный и пронизывающий, завывал в узких переулках, добавляя ощущение заброшенности и одиночества.       Антон вышел из машины, осторожно ступая по хрустящему снегу. Его дыхание вырывалось облачками пара, растворяясь в морозном воздухе. Он огляделся, пытаясь сориентироваться в темноте. Здание перед ним напоминало заброшенную клинику: обшарпанные стены, облупившаяся краска, окна с разбитыми или отсутствующими стеклами, которые были забиты неровными досками. Сквозь них виднелась лишь тьма, а между рамами тянулись трещины, как морщины на лице старика.       Только забор вокруг выглядел совсем новым — высокие металлические секции, покрытые свежей краской, резко контрастировали с общим видом разрухи. Антон поежился, чувствуя, как холод пробирается под одежду. Парень никогда тут раньше не был, а дорогу нашел лишь благодаря подробным инструкциям Соболя. И было непохоже, что тут кто-то был. Еще раз сверив адрес, он медленно направился ко входу, стараясь не поскользнуться на обледенелых ступеньках крыльца. Дверь была открыта и он толкнул ее внутрь.       Парень до сих пор не понимал почему согласился сюда приехать. Нужно было спасать себя, а не строить героя и лезть прямо в логово психа, да еще и одному. В итоге, Шаст настоял на том, чтобы не привлекать Арсения. Антон пойдет один и попытается разговорить Соболя сам. Он должен записать их разговор, а после незаметно отправить Макару или Позу сообщение, и они придут. План был настолько идиотским, что у Антона не было слов. И как прикажете выведать у Соболя правду?       Из оружия у Антона был только электрошокер, который дал ему Дима, когда Макар ушел расплачиваться.       — На всякий случай, — проговорил Поз на немой вопрос Антона.       О да, это точно было нужно. Вот только как электрошокер мог защитить его от пули?       И вот сейчас Шаст стоял на пороге, собираясь с силами, чтобы войти. Внутри царила непроглядная тьма давящая со всех сторон. Антон включил фонарик на телефоне, прорезая тусклым светом темноту. Стены здесь были еще более обшарпанными, с осыпавшейся штукатуркой и пятнами плесени. Шаст вошел в здание и вздрогнул, когда дверь за ним захлопнулась. Пытаясь унять быстро бьющееся сердце, он огляделся.       В помещении было сыро и холодно, словно оно впитало в себя всю промозглую атмосферу осеннего вечера. Чем-то напоминало тот подвал, в котором они с Арсом сидели не так давно. Видимо, Соболь — любитель подобных отвратительных мест. Антон вздрогнул, почувствовав как холод пробирает до самых костей. Он очень надеялся, что это не какая-нибудь психиатрическая клиника, как в тех ужастиках, в которые он любил играть. Прямо перед входом, в центре большого холла, возвышалась стойка регистрации, покрытая слоем грязи и паутины. Несколько железных стульев, сваленных в углу, словно забытые временем, казались декорациями к фильму ужасов. На стенах, чудом державшихся на своих местах, висели пробковые доски, покрытые старыми, выцветшими объявлениями. Сейчас от них остались лишь бумажные обрывки, словно кто-то второпях срывал их.       От холла вели два темных коридора, расходящихся в противоположных направлениях. Антон не знал куда идти, а Соболь не удосужился дать ему никаких указаний. Парень надеялся, что тот встретит его где-то неподалеку от входа, чтобы можно было если что быстро сбежать. Но вокруг царила тишина, нарушаемая лишь его собственным дыханием.       Антон обвел взглядом помещение, пытаясь уловить хоть какие-то признаки жизни. Его взгляд остановился на распахнутых дверях правого коридора, откуда доносился слабый сквозняк. Он направился в его сторону, чувствуя нарастающую тревогу внутри.       Шаст, осторожно ступая по скрипучему полу, медленно продвигался вглубь здания. Воздух здесь был еще более густым и тяжелым, каждый вдох давался с трудом. Его шаги казались самым громким звуком в этом мире, разрезая густую тишину и заставляя внутренне холодеть от страха. Фонари, пробивающиеся сквозь щели в деревянных досках, едва освещали путь, оставляя пространство вокруг в мрачном полумраке. Антон внутренне порадовался фонарику в телефоне. Луч света выхватил из темноты груды мусора под ногами: старые газеты, обрывки бумаги, осколки стекла. На левой стене виднелись две двери, покрытые ржавчиной и паутиной.       Как же хотелось уйти. Это место пугало до дрожи, пропитывая кожу затхлым воздухом, а тени вокруг казались живыми, притаившись в каждом углу. Шаст не понимал какого хрена они встречаются тут. Почему не могли встретится на квартире, как обычно? Но в глубине души он был рад, что не остался запертым один на один с человеком, который его сюда привел. Можно было позвонить Соболю или позвать его, но страх настолько стиснул его горло, что было трудно выдавить из себя хоть что-то. Да и не хотелось, вот вообще не хотелось. Либо Антон найдет его так, либо нахер свалит отсюда.       Шаст медленно продвигался вперед, освещая фонариком путь перед собой. Его шаги эхом разносились по пустому коридору, словно предупреждая о его присутствии. Он толкнул первую дверь, и она с протяжным скрипом открылась, представив его глазам небольшую подсобку, заваленную пыльными коробками, старыми тряпками и ржавыми инструментами. Антон поморщился.       Следующая дверь поддалась не сразу, словно сопротивляясь вторжению. Антон приложил усилие, навалившись всем весом, и она открылась. Внутри не было ничего, кроме старого письменного стола с облупившейся краской, и железных шкафов, покрытых пылью. Стены, когда-то выкрашенные в унылый зеленый цвет, теперь покрылись трещинами и облупились.       Он двинулся дальше по мрачному коридору, только усилием воли заставляя себя не бежать. Третья дверь, которая вела в следующую часть здания, выглядела так, будто её давно никто не открывал. Антон потянул за ручку. Внутри царил хаос: стены были исписаны граффити, пол усеян обломками досок и кусками штукатурки. Казалось, помещение находилось в процессе ремонта, хотя вообще все здание выглядело так, будто вот-вот рухнет. В углу стояли строительные леса, а следующий дверной проем был закрыт полупрозрачным тентом, который трепетал от сквозняка. Антон подошел ближе и увидел, что на полу валяются банки с краской, кисти и куски гипсокартона. Парень потянулся к навесу, но в этот момент за его спиной раздался какой-то звук.       Шаст замер, сердце бешено заколотилось в груди, готовое выскочить наружу. Он резко обернулся, направив телефон в ту сторону, откуда донесся звук. Но там никого не было. Только тени плясали на стенах, словно насмехаясь над его страхами.       — Блять, — прошептал он, чувствуя, как по спине пробежал холодок. — Ну какого черта я вообще тут делаю?       Антон сделал глубокий, судорожный вдох, пытаясь унять дрожь в руках. Он чувствовал, как стены давят на него, как будто само здание пытается удержать его здесь, в этом заброшенном лабиринте.       Его взгляд снова метнулся к тенту. Так ли сильно ему это надо? Но Шаст заставил себя поднять руку и отодвинуть навес в сторону. За ним открылся длинный, извилистый коридор, уходящий в темноту. Стены были покрыты трещинами и облезлой краской, местами виднелись следы от плесени. Воздух был затхлым и тяжелым, с примесью сырости и чего-то неуловимо гнилостного.       Шаст осторожно сделал шаг вперед, стараясь не издавать ни звука. Коридор, казалось, тянулся бесконечно, пытаясь поглотить его целиком. По левой стороне все также тянулись двери с облупившимися табличками, на которых с трудом можно было разобрать названия. Внутри них было пусто. Антон не закрывал их обратно, стараясь не смотреть в эти проемы, но его взгляд то и дело возвращался к ним, словно притягиваемый магнитом.       Внезапно он услышал слабый, едва уловимый звук, похожий на шепот. Шаст замер, прислушался, но звук исчез так же внезапно, как и появился. Сердце снова бешено заколотилось, и Антон почувствовал, как по спине пробежал холодок.       «Мне просто послышалось», — старался убедить себя Шастун.       Коридор вывел его в небольшое помещение, напоминающее комнату отдыха или зал ожидания. Здесь стояли старые, потрепанные кресла с порванными обивками, а на полу валялись осколки стекла и ржавые металлические предметы. На стенах висели выцветшие плакаты с изображениями счастливых людей и лозунгами о важности психического здоровья. Все же психиатрическая, сука.       Но здесь хотя бы был свет. Он исходил от настенных ламп, тусклый и порой мигающий, но все же не та поглощающая тьма, что была до этого. Его взгляд метался по стенам, пытаясь найти выход или хотя бы намек на следующий поворот. Но это был тупик. Шаст тяжело вздохнул и закрыл глаза, сжав свободную руку в кулак. В голове все кричало о том, что нужно послать это к херам собачьим и валить. Ну что это за бред? Он в хорроре каком-то или что? Почему Соболь не мог выбрать нормальное место, боже.       Шаст провел рукой по лицу, когда услышал за спиной знакомый голос:       — Антон.       Сердце пропустило удар, а затем забилось как бешеное. Он замер, не зная, что делать. В этот момент мир вокруг него словно замедлился. Парень резко развернулся и уперся взглядом в дуло пистолета.

***

      Арс ехал по вечерней Москве, стараясь унять нарастающее волнение. В голове крутились тревожные мысли, но он знал, что должен довести дело до конца. Сережа скинул ему геолокацию телефона Антона, чтобы Попов мог отследить его передвижения. Арсений так и не рассказал Матвиенко о своих подозрениях, он просто не готов. Он чувствовал, что должен сам разобраться в этом деле, сам выбить правду из Антона.       За окнами машины начал падать снег, усиливаясь с каждой минутой. Мимо проносились яркие витрины магазинов, подсвеченные неоновыми огнями. В воздухе витал аромат кофе и чего-то мускусного, видимо ароматизатора для машины. Мужчина смотрел на ночной город, пытаясь не думать. Но это было практически невозможно. Все внутри кричало от боли, но громче всех был тот самый голос, который постоянно сопровождал Арсения:       «Ты не смог понять этого раньше. Ты бежал от правды, а ведь он был так близко. А теперь ты упустишь убийцу своей сестры», — голос звучал спокойно и жестко, заставляя вздрагивать от каждого слова. Арс сжал зубы, стараясь подавить в себе нарастающую панику. У него есть сигнал с телефона Антона, он его не упустит. Он отомстит.       Машина остановилась у начала улицы.       — Дальше не проедем, все в снегу. Могу высадить вас здесь? — Проговорил таксист, смотря на него в зеркало заднего вида.       Попов кивнул и вышел из машины, захлопнув за собой дверь.       Улица была погружена в сумрак, который словно окутывал ее плотным покрывалом. Фонари, если они и встречались, едва освещали дорогу, а их тусклый свет растворялся в густых тенях, тянущихся от стен домов. Экран телефона вспыхнул ярким светом, едва не ослепив. Мужчина понизил яркость и посмотрел на сигнал. Он медленно пошел вперед, пробираясь сквозь глубокий снег.       Это был заброшенный район. Некоторые дома были выкуплены, но работы по их сносу так и не начались. Вместо этого они стояли, словно забытые временем, их стены покрывались трещинами и осыпались, а окна зияли пустотой. Часть зданий уже превратилась в руины, другие еще держались, но их вид говорил о том, что они скоро последуют за своими соседями.       Арс знал, что дом, который он искал, был куплен несколько лет назад. Это была бывшая частная психиатрическая клиника, владелец которой продал ее из-за убытков и уехал из страны. Но работы по сносу или реставрации так и не начались. Странно, но не вызывало подозрений. До этого момента. Теперь он понимал, что скорее всего здание использовалось как место для встреч банды. Заброшенный вид и пустота улиц были идеальным прикрытием.       Подойдя к нужному месту, Арс бросил последний взгляд на местоположение Антона в доме и убрал телефон. Его сердце сжалось. Он достал фонарик и пистолет, готовясь к неизбежному. Напротив дома стояла знакомая машина, и Попов лишний раз убедился, что Антон действительно здесь. Ощущение предательства жгло его изнутри. Арс глубоко вздохнул, стараясь подавить эмоции.       Улица была погружена в тишину, нарушаемую лишь завыванием ветра и редкими звуками машин вдали. Заброшенные дома вокруг выглядели как призраки прошлого. Их пустые глазницы следили за Арсом, словно ожидая, когда он сделает шаг внутрь.       Арс замер. Жуткое чувство пронзило его, как ледяная игла, и он резко обернулся. Сквозь снежную пелену перед ним возник знакомый силуэт — Кристина. Сердце Арса сжалось, и он судорожно выдохнул, чувствуя, как воздух вырывается из легких. Он хотел броситься к ней, догнать, просить прощения снова и снова, пока не задохнется в удушающем чувстве вины. Но он не мог.       Глядя в глаза сестры, полные укора и боли, Арс покачал головой. Внутри него бурлила ярость, но он знал: виновник в ее смерти был здесь, внутри, и он должен отомстить. Последний раз взглянув на призрачный силуэт сестры, он отвернулся и решительно направился к зданию. Его шаги были тяжелыми, каждый шаг отзывался болью в сердце, но он шел вперед, стиснув зубы.       Попов осторожно открыл скрипучую дверь и вошел в здание. Придержав ее второй рукой, чтобы не захлопнулась, он осторожно закрыл ее за собой. Внутри царила темнота, лишь слабый свет от фонарика освещал путь. Арс медленно продвигался вперед, прислушиваясь к каждому шороху. Его сердце билось быстрее, а пальцы крепче сжимали пистолет. Геолокация показывала, что Антон в правой стороне здания, поэтому Арсений направился туда.       Каждый шаг был как испытание, каждый звук — как угроза. Он заметил слабый свет чужого фонарика в конце коридора и тут же выключил свой, чтобы не выдать себя. Сердце колотилось, но он старался ступать бесшумно, как тень, приближаясь к повороту. Затаив дыхание, осторожно выглянул из-за угла..       Темная фигура застыла в нерешительности у тента, протягивая к нему дрожащую руку. Антон.       Гнев обжигающей волной захлестнул Арсения, застилая глаза мутной пеленой. Ему нестерпимо хотелось немедленно выйти и силой выбить правду из парня. Но что-то удерживало его на месте. Он почувствовал, как сердце колотится в груди, разрывая грудную клетку. Его дыхание стало прерывистым, словно он только что пробежал марафон.       В полумраке комнаты каждый звук казался неестественно громким, и Арсений невольно вздрогнул, когда его нога случайно коснулась лежащей рядом доски. Звук, последовавший за этим, был подобен раскату грома, внезапно разорвавшему ночную тишину.       Арсений резко отпрянул. Его тело напряглось, и он инстинктивно прижался к холодной стене, словно пытаясь слиться с ней, раствориться в её тени. Он замер, стараясь не издавать ни звука, будто это могло спасти его. Время словно остановилось, и каждая секунда тянулась бесконечно долго. В этой напряженной тишине Арсений почувствовал, как его нервы натянулись до предела.       Стену напротив озарил свет фонарика.       — Блять, — раздался шепот со стороны Антона. Он проговорил что-то еще, но Арс не смог разобрать.       Арсений напряженно вглядывался в темноту, ожидая появления Антона. Но проходили секунды, и ничего не происходило. Вдруг тишину прорезал тихий, едва уловимый шорох — кто-то осторожно отодвинул тент. Мужчина выдохнул с облегчением, но тут же взял себя в руки. Он выждал несколько мгновений, стараясь унять дрожь, и, собравшись с духом, осторожно выглянул из укрытия. Антона уже не было видно — его фигура растворилась в густых тенях, словно призрак.       Попов бесшумно двинулся следом, стараясь ступать как можно тише. Но вдруг над его головой раздался звук шагов — кто-то был на втором этаже. Тревога, словно холодный поток, обрушилась на Арса, проникая под кожу и сковывая его тело. Сердце забилось быстрее, дыхание стало прерывистым. Он стиснул зубы, пытаясь удержать эмоции, и огляделся по сторонам. Похоже Антон был здесь не один. Если тут есть и остальные члены банды, то Попову нужно было подкрепление. Может он и герой-одиночка, но не идиот.       Его взгляд метался по темным углам, выискивая опасность, когда он достал телефон и непослушными пальцами набрал сообщение Сереже.

Арсений

…

Приезжай на место геолокации.

Срочно.

Я нашел банду.

      Попов напряженно всматривался в экран телефона, где медленно вращался значок загрузки сообщения. Связи не было. Сжав челюсти, он резко убрал телефон в карман. Похоже все же придется действовать одному.       «Ты всегда один, ты никому не нужен. Даже Антон с тобой был только из жалости», — пронеслось в голове.       — Заткнись, — прошептал Попов и едва не ударил себя по лицу. Замер и прислушался, но вроде бы остался незамеченным.       Мужчина двинулся дальше, стараясь не шуметь. Он затаился в углу, наблюдая за Антоном. Помещение, в котором они оказались, было тупиковым. В воздухе витал запах сырости и старой бумаги. Антон, казалось, не замечал ничего вокруг. Его движения были нервными, словно он боялся упустить что-то важное.       Парень стоял посреди комнаты, повернувшись к нему спиной.       Арс, затаив дыхание, медленно и осторожно, стараясь не выдать своего присутствия, начал подходить ближе. С каждым шагом его напряжение нарастало, но Антон оставался неподвижен, словно застыв в ожидании. Ему казалось, что каждый его шаг был словно удар по наковальне, но Антон не реагировал. Попов знал, что малейшая неосторожность может выдать его, и потому действовал предельно аккуратно.       Когда между ними оставалось несколько шагов, Арс замер, прислушиваясь к чужому дыханию. Попов попытался успокоить свои нервы и сосредоточиться на том, что ему нужно сделать. Он чувствовал, как ненависть, словно вязкая жидкость, разливается по его венам, уничтожая все мысли. Он крепче сжал пистолет, стараясь унять дрожь в руках. Глубокий вдох заставил его на мгновение замереть, а затем он произнес:       — Антон.       Парень застыл, его плечи напряглись. Попов почти видел, как тот старается справиться с собой. Антон резко развернулся, наткнувшись взглядом на пистолет и широко раскрыв глаза от удивления.       — Арс, — выдохнул Антон, поднимая руки перед собой, словно показывая, что он безоружен. — Что ты здесь делаешь?       «Убей его. Убей, убей, убей», — пульсировало в мозгу.       — Я знаю, — проговорил Попов, пытаясь подавить боль внутри.       Антон нахмурился, в его глазах на мгновение мелькнул вопрос, но затем он встряхнул головой и посмотрел Попову в глаза:       — Тебе нельзя здесь быть.       Взгляд Антона метался по комнате в поисках выхода, но он был один, а Арс не даст ему уйти. Не теперь.       — Тебе некуда бежать, — произнес Арсений.       — И что теперь? Арестуешь меня? — Антон нервно усмехнулся. — Глупо, было очень глупо соглашаться на все это. Я ведь говорил, предупреждал тебя, Арс. Тебе не понравится то, что ты обо мне узнаешь.       — Я же не думал, что ты тот, кого я так долго искал.       — Ты подозревал. Ты столько раз спрашивал про мою фамилию, видел браслеты. Ты знал, Арс.       Попов покачал головой, отмахиваясь от слов Антона. Но в глубине души он понимал, что парень прав. Он действительно знал с самого начала, еще с того момента, как увидел его браслеты — тогда, в их первую встречу. И просто не хотел верить. Рядом с Антоном голос наконец затыкался, становилось до безумия спокойно, и Арсений не хотел этого лишаться. Он был эгоистом, который боялся смотреть правде в глаза.       — Почему? — Прошептал Арс.       Антон сглотнул, делая шаг вперед.       — Я не хотел, чтобы так получилось. Не хотел врать тебе.       — Но соврал.       — Я пытался остановить это, Арс. Я хотел уйти, не должно было все зайти так далеко. Я делал это ради сестры.       — Ради своей ты убил мою?       Глаза Антона расширились.       — О чем ты?       — Не делай вид будто не понимаешь, — слова давались Арсению с трудом, каждый звук как будто проходил лезвием по внутренностям.       — Я действительно не понимаю, Арсений.       «Это он. Он убил ее. Стреляй, стреляй, стреляй. Убей его!» — голос в мозгу становился все громче.       Гнев поднялся в нем, застилая глаза багровой пеленой. Арсений резко опустил пистолет и шагнул вперед, к Антону. В следующий миг его рука взметнулась, и он ударил парня тыльной стороной пистолета по лицу. Антон отшатнулся в сторону, вскидывая руку к скуле, горящей болью. Он поднял глаза на Арсения, а тот с силой толкнул его к стене. Антон ударился о холодную поверхность, из его груди вырвался полный боли стон.       «Нужно, чтобы он страдал. Нужно, чтобы он ответил за то, что сделал».       Арс схватил его за горло толстовки, резко притягивая к себе, заставляя Антона взглянуть на него. Парень выпрямился, и его взгляд, полный ненависти и отчаяния, встретился с холодным взглядом Арсения. Мужчина почувствовал, как внутри него поднимается очередная волна ярости. В следующее мгновение его кулак с силой врезался в живот Антона, и тот согнулся пополам от боли. Второй удар, нанесенный коленом по лицу, оставил на полу алые капли крови.       «Да!» — ликовал голос внутри. — «Заставь его испытать ту боль, которую ощутил ты».       — Арс… — Антон выставил руку вперед, пытаясь остановить его.       Попов вскинул пистолет, направляя его на фигуру перед собой.       «Убей его. Давай же! Он заслужил это. Он предал тебе, разбил сердце…»       Арс застыл на мгновение, его рука дрогнула. Антон не теряя времени рванул к мужчине, вырвал у него пистолет и кинул в сторону. Оружие с глухим стуком упало на пол, и Антон ногой отбросил его подальше от них обоих. Он прижал Арсения предплечьем к ледяному бетону, надавливая на горло. Мужчина, пытаясь освободиться, обхватил его руку своими.       — Отпусти, — прохрипел Арсений.       — Чтобы ты убил меня?       — Ты убийца! — прорычал Арсений, впиваясь пальцами в нежную кожу, пытаясь оторвать от себя Антона.       — Я не убивал ее, Арс! — Парень, казалось, был в шоке. — Я не убивал ее, — повторил он, — я не убивал твою сестру. Это был не я.       Арсений ощутил, как внутри него что-то сломалось. Он смотрел на Антона и внутри все горело от желания убить его. Отомстить.       — Я знаю, что Соболь — это ты.       — Что?..       Антон был настолько поражен, что ослабил свою хватку. Арсений, почувствовав это, резким движением дернул его руку, одновременно заламывая её назад и делая подсечку. Антон потерял равновесие, и его ноги подкосились. Он рухнул на пол, лицом вниз, выставляя руку, чтобы смягчить падение. Арсений, навалившись сверху, схватил его свободную руку и также завел назад, крепко удерживая.       Арс почувствовал, как тело под ним содрогнулось от острой боли. Антон попытался вырваться, но лишь делал себе больнее. Его голос дрожал, когда он прохрипел:       — Арс, я не Соболь. Послушай меня! — Антон извивался под ним, пытаясь освободиться и сбросить с себя мужчину.       — Ты не представляешь, сколько боли мне причинил, — прошептал Попов. — Я верил тебе…       Антон замер. Он попытался успокоить дыхание и собраться с мыслями. Медленно, но уверенно, он произнес:       — Арс, — проговорил Антон, прекращая вырываться. — Я не тот, кем ты меня считаешь.       Попов заметил пистолет рядом с ними. Он медленно потянулся к нему, осторожно ощупывая холодный металл под пальцами. Его руки дрожали от напряжения, но он крепко обхватил ледяную рукоятку, чувствуя, как она впивается в кожу. Приставив дуло к затылку Антона, Попов в тусклом свете заметил, как его глаза расширились от ужаса.       — Я так долго ждал этого момента, — произнес Арсений бесцветным голосом. — Так часто представлял, как найду тебя, как причиню такую боль, что ты будешь молить меня о смерти. Легко бы ты не умер, — Попов прикрыл глаза, медленно делая вдох. — Но почему именно ты, Антон? Почему? — прокричал срывающимся голосом Арс, сдавливая рукой его запястья.       «Нажми на курок, выстрели. Он должен ответить».       Время остановилось. Мир вокруг них исчез, остались только они двое и их боль. Арсений видел, как Антон зажмурился, и почувствовал судорожный вдох под собой.       — Арс, я не убивал Кристину, — послышался срывающийся голос Антона. — Это я и Поз отправили в полицию видео с Соболем. Это мы тогда не выключили камеры в офисе. Пожалуйста, поверь мне.       Ненависть не давала думать, Арсений смотрел на Антона, а в голове нещадно завывал навязчивый голос.       — Я и так верил тебе, — прорычал Попов на ухо Антону. Тот вздрогнул и шумно выдохнул, опустив голову на грязный пол. — Но все твои слова были ложью.       Антон покачал головой.       — Меня зовут Антон Шастун, кличка в банде «Шаст». Мне двадцать шесть лет, я ушел из дома, когда мне было двадцать. Вместе с другими членами банды ограбил крупные фирмы, но я не убийца. — Антон зажмурился. — И я клянусь, Арс, что не убивал твою сестру.       Антон замолчал, переводя двух. Он осторожно коснулся руки Арса, выворачивая свое запястье. Прикосновение было обжигающем, от чего Попов дернулся.       — Если хочешь, ты можешь выстрелить и убить меня, я не буду тебя винить. Я понимаю.       Арсений глухо простонал. Часть его хотела верить Антону, так сильно хотела, что сердце готово было разорваться от этой надежды. Но другая часть раздирала его изнутри, не давая прийти в себя. В последний раз он с силой сжал запястья Антона, чувствуя, как напряжение нарастает, и резко отпустил их. Встав, он попытался собраться с мыслями.       Мужчина тяжело вздохнул, пытаясь осознать услышанное. В его голове проносились обрывки воспоминаний о сестре, ее улыбке и смехе. Он чувствовал, как внутри него что-то ломается и перестраивается, словно стена, которая отделяла его самого себя, рушилась.       Попов наблюдал, как Антон медленно поднимается на руках, тяжело дыша, и садится, прислонившись спиной к холодной стене. Его лицо исказилось от боли.       — Это было ошибкой, — наконец произнес Антон, его голос дрожал. — Мы. Я ведь знал это, но все равно согласился. И теперь что? — Антон посмотрел на Арсения, словно ожидая увидеть что-то в его глазах.       Арсений ощущал, как его сердце сжималось от пронзительной боли. Он не знал, что ему делать. В его душе боролись противоречивые чувства: надежда и страх, вера и сомнение. Антон говорил с такой искренностью, что Арсений не мог не верить ему. Его голос звучал уверенно, а взгляд был полон понимания.       — Надеюсь, ты будешь ненавидеть меня сильнее, чем себя. — продолжил Антон, его голос был едва слышен. — Я не хотел, чтобы все так закончилось.       Арсений стоял, молча глядя на Антона. На его лице уже проступал багровый синяк, темная кровь стекала по щеке. Он держался за живот, морщась от боли и прерывисто дыша. Вина разрывала Попова изнутри. В комнате повисла плотная, тяжелая тишина, нарушаемая лишь тихим, неровным дыханием Антона.       Антон казался полностью опустошенным. Его плечи поникли, а взгляд устремился в пустоту, словно в поисках ответов на свои вопросы. Арсений же, напротив, был напряжен до предела. Его руки сжались в кулаки, а грудь тяжело вздымалась. Он чувствовал, как его сердце разрывается на части, и каждая секунда этого молчания казалась ему вечностью. Прошло всего несколько минут, но для Арсения они тянулись бесконечно долго.       Антон пошевелился, и Арс тут же перевел на него взгляд. Парень медленно, словно каждое движение давалось ему с трудом, поднялся, держась одной рукой за стену. Он сделал шаг к выходу из комнаты, его шаги были неровными, а тело чуть наклонилось вперед, чтобы облегчить боль в животе. Хромота была едва заметной, но каждое движение выдавало боль, которую он старался скрыть.       — Не беги, Антон, — прошептал Попов.       — Он мне и не даст, — ответил парень, и в его глазах мелькнула решимость. — Я уже труп, Арс. Но я могу потянуть его за собой.       Арсений сделал шаг вперед, не отрывая взгляда от Антона.       — Тот, кто убил Кристину, здесь, — сказал Антон, и его голос дрогнул. — Соболь. Я думаю он слышал все, о чем мы говорили.       Антон вздохнул и скривился от боли, подходя ближе к темному коридору.       — Но знаешь, если раньше я хотел сбежать, уехать и спасти себя, то теперь я хочу отомстить за убийство твоей сестры. И за двух ребят, которых он убил.       — А я думал, что мы семья, Шаст, — эхом отозвался голос из глубины коридора.       Арсений заметил за спиной Антона резкое движение. Он начал поднимать пистолет, но было поздно. Попов почувствовал как воздух за его спиной дрогнул, и в следующее мгновение что-то с тяжелое ударило его по затылку. Мир вокруг него взорвался болью, а в следующую секунду все исчезло, оставив его в темноте, где не было ни звуков, ни мыслей, ни чувств.