
Пэйринг и персонажи
Метки
Драма
Романтика
Ангст
Экшн
Алкоголь
Любовь/Ненависть
Развитие отношений
Рейтинг за насилие и/или жестокость
Отношения втайне
Курение
Сложные отношения
Пытки
Смерть второстепенных персонажей
Жестокость
Упоминания жестокости
Неравные отношения
Ревность
Мелодрама
Первый раз
Сексуальная неопытность
Измена
Нежный секс
Трисам
Психологическое насилие
Исторические эпохи
Межэтнические отношения
Буллинг
Обреченные отношения
Любовь с первого взгляда
Плен
Характерная для канона жестокость
Первый поцелуй
Война
Леса
Впервые друг с другом
Борьба за отношения
1940-е годы
Любовный многоугольник
Фастберн
Эксперимент
Огнестрельное оружие
Запретные отношения
Дневники (стилизация)
Соперничество
Невзаимные чувства
Побег
Советский Союз
Вторая мировая
Партизаны
Описание
Май 1942 год. В военное время совершенно неуместны и даже аморальны всяческие проявления искренних, ничем не прикрытых Чувств между представителями двух враждующих наций…
Удастся ли Гансу и Полине в полной мере доказать обратное?..
Примечания
Метки всё ещё будут добавляться. Ребята, это «перезалив» данной работы спустя несколько месяцев. В теме ВОВ я очень «зелёная», так что исправляйте, ругайте и направляйте. Критику приму в любой форме в комментариях!
Автор ни в коем случае:
а) НЕ оправдывает идей фашизма/расизма и чего-то подобного.
б) Никого и ни к чему не призывает!
Первая, «вводная» часть работы: https://ficbook.net/readfic/0192a5d1-8d74-722f-bd66-f357ca013d53
ВНЕШНОСТЬ ПЕРСОНАЖЕЙ:
https://postimg.cc/HcfjLmKc Полина Орлова.
https://postimg.cc/4K0x8ZXL Ганс Кляйн.
https://postimg.cc/GTF3hyGV Татьяна Орлова.
https://postimg.cc/w3LjkSZ2 Фридрих Шульц.
https://postimg.cc/dL9QbGqT Григорий Смирнов.
https://postimg.cc/R6f4XHsh Николай Воропаев.
https://postimg.cc/q6T0YvSL Антонина Новикова.
https://postimg.cc/D87nPmqf Эмма Вальтер.
https://postimg.cc/gwLW2hPs Вера Ковалёва.
https://postimg.cc/hhBfND96 Аглая Варламова.
Посвящение
Читателям и всем, кого заинтересует данная работа!
Попытка связи.
15 сентября 2024, 06:06
Крики и действительно душераздирающие визги Веры Ковалёвой продолжались где-то минут шесть-семь, да — целых долгих семь минут, и ощутимо резали Гансу слух, что вызывало у него не слишком приятные эмоции.
Как вдруг — раздались два громких выстрела подряд и отрывистый вскрик переводчицы Красной Армии, и Кляйн понял, что всё, наконец, закончилось для несчастной Советской девушки. Закончилось навсегда и безвозвратно…
Ганс Кляйн поджал губы и покачал головой. Затем — протяжным образом вздохнул. Тот факт, что он отдал на окончательное растерзание и растление ни в чём, по сути, неповинную Веру Ковалёву, в целом — совершеннейшем образом не трогал молодого немецкого офицера.
Однако, что-то, всё-таки, зашевелилось в его Душе, когда до его слуха поочерёдно дошли страшные женские визги, а затем — звук двух пронзительных выстрелов и последний отчаянный пронзительный вскрик.
Ганс моментально представил на месте Веры свою любимую русскую жену: такую маленькую хрупкую, поистине миниатюрную и полностью беззащитную, а главное — беременную, носящую в данный момент времени во чреве своём ЕГО ребёнка, всецело и полностью его гены и кровь, и парню на миг стало жутко: у немца даже на какие-то короткие мгновенья спёрло дыхание — настолько ему стало дико и некомфортно от представленной в воображении малоприятной картины.
Немецкий офицер беззастенчиво откупорил злосчастную бутылку коньяка во второй раз и принялся бессовестным образом огромнейшими глотками хлебать горячительную жидкость прямо из горлышка бутылки, словно коря себя за случившееся непомерное горе с Советской переводчицей. Словно в произошедшем полнейшим образом был виноват он сам.
Хотя. Ведь так оно и было. Так и никак иначе.
***
Нарыдавшись в полный голос вдоволь, целиком и полностью «отведя Душу», Полина Орлова, с мокрыми насквозь волосами, с которых сейчас капала вода, прошлёпала вглубь немецкой ванной комнаты.
Обнажённая русская девушка выбрала самое огромное махровое полотенце и беззастенчивым образом завернулась в него, осушая всё: свою светлую шевелюру и юное красивое тело.
Когда Полина облачилась обратно в своё дорожное платье и покинула пределы роскошной ванной комнаты, за дверью её уже почему-то поджидала домработница Сара.
Крайне удивлённая этим фактом беременная блондинка даже вздрогнула, от испуга едва ли не подпрыгнув: она весьма не ожидала увидеть еврейскую девушку вновь.
Сара посмотрела прямо в глаза русской Орловой, а затем — кивнула вдруг на насыщенную жёлтую ткань, которую она сейчас держала в своих руках.
— Мне нужно будет переодеться, я правильно Вас поняла? — на всякий случай уточнила Полина.
Сара кивнула, а затем — впервые заговорила с русской беременной девушкой. Впервые за всё время, что Полина Орлова провела в доме у немцев.
— Да. Вам нужно переодеться в это платье. Своё дорожное одеяние Вы можете отдать мне… я выстираю его, — бегло произнесла Сара по-немецки.
— Я Вас не очень понимаю…
Сара кивнула головой на дорожное платье, в которое сейчас была одета блондинка, и Полина тотчас же спохватилась:
— А. Вот сейчас — я Вас поняла. Я должна отдать Вам это платье?
— Да. Мне оно нужно, чтобы постирать, — утвердила домработница, всё также на немецком языке, никак не сбавляя темп своей речи.
— Gut, — кивнула Полина, и губы Сары почему-то тронула едва заметная улыбка.
Когда Полина Орлова переоделась в лёгкое жёлтое платье, которое полностью и очень туго облегало её огромный беременный живот, Сара отвела блондинку обратно и проводила в её маленькую каморку.
Попав туда, Полина сразу же бросилась на кровать и вновь зарыдала: она в полной мере почему-то вновь не смогла сдержать предательских слёз…
Немецкое солнце щекотало юное личико Орловой своими ласковыми лучами, и Орлова очень ненадолго, но перенеслась в свою родную деревню, в родной деревянный домишко…
И от осознания факта того, что она, Полина, сейчас находится за множество сотен километров от родного Советского Союза, от сестры и любимого дома — породили у беременной блондинки ещё больше горьких слёз…
Предварительно Полина попросила Сару принести ей два листа чистой бумаги и письменные принадлежности, на что еврейка лишь поджала губы, однако просьбу всё равно выполнила.
И вот Полина, удобно устроившись на своей крохотной кроватке, подложив под лист чистейшей бумаги толстенную пыльную немецкую энциклопедию, которую она отыскала в не менее запыленном тёмном углу своей каморки; начала своё повествование, всецело адресованное своему любимейшему немцу. Разумеется, полностью на своём родном русском языке:
Мой дорогой и любимый Муж!
Я пишу тебе данное письмо, чтобы, во-первых, сообщить о том, что я благополучно и практически без происшествий добралась до места назначения: а именно — до дома твоих уважаемых родителей. Во-вторых, я хочу тебе признаться в том, что очень и очень сильно скучаю, даже тоскую по тебе. Мне тебя безумнейшим образом не хватает. Не хватает твоего доброго слова, Душевного тепла, твоих горячительных страстных объятий, тёплых рук и любимых губ…
Ганс, ты не представляешь, насколько сильно я действительно соскучилась по тебе рядом! А сейчас — я целиком и полностью осознаю тот факт, что, возможно, мы больше никогда не увидимся. И от этого факта, мой Драгоценнейший муж, у меня в полной мере щемит сердце… А ты ведь прекрасно осведомлён о том, что в моём положении — переживать такое мне крайне вредно. Впрочем, ладно, давай не будем сейчас об этом, а то я предполагаю твою реакцию: ты ведь станешь очень сильно переживать за меня, чего я действительно не желаю.
Любимый Мой, Милый…!
Родители твои приняли меня… терпимо. Хотя, знаешь, Ганс, иногда мне действительно кажется: они выгонят меня из дома, как только я рожу нашу с тобой крошку. Я до последнего момента не хотела делиться с тобой именно этим фактом, но, Ганс, пойми меня правильно: я и вправду очень сильно боюсь того, что окажусь полностью «на улице» после родов или же вещи ещё страшнее — у меня отнимут МОЕГО ребёнка. НАШЕГО с тобой ребёнка, Ганс.
Милый мой!.. Я совсем не жалуюсь тебе ни о чём, я просто опасаюсь, что обстоятельства могут сложиться именно таким образом, ведь скажу тебе всецело откровенно: твоим родителям я, похоже, совсем не понравилась…
Ганс, как у вас идут дела в части? В безопасности ли ты?.. Не угрожает ли ничего твоей жизни и здоровью?.. Как дела у Таты и Фридриха?..
Я так скучаю по всем вам!
Пожалуйста, пришли мне ответ, как только данное письмо окажется в твоих руках.
Я безумно тебя люблю, мой Драгоценный Супруг! И не менее безумным образом жду нашей предстоящей встречи!
На Веки Вечные Твоя,
Полина Орлова.
Русская беременная блондинка целых два раза медленно и очень вдумчиво перечитала написанное, а затем — удовлетворённо кивнув, решительно сложила целиком исписанный с двух сторон лист белоснежной бумаги вдвое.