Полина

Жизнь Эммы Вальтер крайним образом переменилась после оказания немке квалифицированной психиатрической помощи. Во-первых, немка всецело и полностью перестала употреблять спиртное. Совсем. Эмма Вальтер теперь не пила ни капли алкоголя. Как говорится: «в рот не брала». Однако надолго ли продолжалась её завязка?.. Этого не знал поистине никто. Однако, наверняка алкогольная завязка, по идее, должна была продлиться долго, поскольку врач-психиатр строго-настрого наказал Эмме Вальтер принимать психотропные препараты, для купирования симптомов депрессивного расстройства и состояния. Эмма прилежно выполняла все указания своего психиатра и действительно абсолютно не притрагивалась к бутылке. В личной жизни Эммы также произошли внушительные перемены: к девушке вернулся её любовник по имени Ричард — бывший лучший друг Ганса Кляйна, да, тот самый, на которого она и променяла в своё время немецкого офицера. Разумеется, Эмма до сих пор полностью жалела о произошедшем, а как же могло быть иначе. Но сделать Эмма решительным образом ничегошеньки не могла. Тем более, после получения полноценного известия о том, что её любимый Ганс встретил другую на вражеской Советской земле, Эмма совсем расстроилась, и это и послужило причиной попытки уйти из этого бренного Мира. Да, сейчас Эмма Вальтер была довольно-таки счастлива с Ричардом и вправду отнюдь не хотела ничего менять в своей, начавшей налаживаться спокойной жизни. Тем не менее, когда ей позвонила средняя сестра Ганса Кляйна — Амалия, с которыми они некогда являлись закадычными подругами и предложила нанести полноправный визит пожилой чете Кляйнов, а затем — прогуляться с ней самой по территории огромнейшего поместья, Эмма и вправду не могла отказать сестре своего бывшего возлюбленного и чуть ли не на крыльях «полетела» в дом к уважаемой и очень обеспеченной семье Кляйнов. Разумеется, в глубине своей Души, Эмма всецело ещё надеялась на что-то, на полноправное возобновление отношений со своими так и неудавшимися родственниками. Дверь ей открыла неизменная Сара, и Эмма, окинув еврейку-домработницу холодным взглядом, зашагала прямиком в столовую, гордо вскинув голову. За столом сейчас пребывала пожилая чета Кляйнов. Сейчас у пожилой пары по расписанию дня значился очередной лёгкий перекус. Однако не только пожилые Кляйны сидели сейчас за огромным столом. По левую руку от почтенной Фрау Кляйн сидела средняя сестра Ганса: Амалия и за обе щеки уплетала грибной крем-суп, заботливо приготовленный Сарой. Эмма Вальтер оглянула стол: он буквально ломился от свежей немецкой еды. Да, Кляйны действительно жили в огромном достатке и никогда ни в чём не нуждались. Когда Гертруда Кляйн, наконец-то, подняла глаза на Эмму, та весьма приветливым образом улыбнулась ей. — Здравствуй, Эмма! Я крайне рада приветствовать тебя на пороге нашего гостеприимного дома. — Добрый день, Фрау Кляйн! Добрый день, Герр Кляйн! — Эмма чуть согнулась в почтительном книксене. — Какими Судьбами тебя занесло к нам, Эмма? — приветливо улыбнулся, между тем, отец Ганса. — Я пришла повидаться со всеми вами. А если быть совсем уж точной: меня сюда пригласила ваша дочь, Амалия. И вскоре мы отправимся с ней на прогулку по вашему поместью… — Крайне милое времяпрепровождение! Ты не находишь, Джозеф? — обратилась почтенная Фрау Кляйн к своему мужу по имени. — Да-да, так оно и есть, — коротко кивнул Джозеф Кляйн, промокнув рот белоснежной тканевой салфеткой. — Ты присаживайся, Эмма. Хочешь перекусить?.. Сара сейчас же сделает тебе чашку крепчайшего чая… — Да, спасибо, я бы не отказалась перекусить вместе со всеми вами, — Вальтер моментально села рядом с Амалией. Прошло добрых двадцать минут, а чета Кляйнов, их средняя дочь Амалия и бывшая девушка Ганса всё сидели и сидели за большим обеденным столом, болтая совершенно без умолку. Сара всё подливала и подливала всем сидящим сейчас за столом крепкого чая и кофе. Внезапно на пороге столовой мелькнуло уже хорошо знакомое моему читателю ярко-жёлтое платьице… Герр и Фрау Кляйн показательно скривились, даже в полной мере не посмотрев на вошедшую, а Эмма и Амалия, наоборот, удивлённо рассматривали Полину, которая сейчас вошла в общее помещение.  Эмма Вальтер даже поднялась из-за стола и смотрела на русскую Орлову уже стоя. Немка долго-долго рассматривала Полину и её большой округлый живот. В упор. И именно тогда, когда Эмма буквально пожирала своими чёрными завистливыми глазами беременный живот русской блондинки, глаза её почему-то моментально наполнились слезами, однако она быстро смахнула норовившие выкатиться из глаз слёзы.  … — Ты — русская девушка по имени Полина Орлова?.. — вдруг ни с того ни с сего спросила при всех Эмма, разумеется, на чистейшем немецком языке, тем самым, нарушив нависшее долгое молчание, не скрывая в голосе, да и во взгляде чистейшего отвращения и явного презрения.  Все находящиеся в столовой люди моментально обернулись на Эмму Вальтер, не забыв и про Полину Орлову, и сейчас с нескрываемым интересом ожидали исхода данного начавшегося диалога. Сама же русская Орлова долгим образом также таращилась на Эмму, по сути, свою непосредственную соперницу, и в полной мере не имела понятия, что же можно ответить, да и как — ведь из сказанного Полина поняла только своё имя и фамилию, которые Эмма произнесла с жутким немецким акцентом. Наконец, в полной мере сообразив, что же от неё хотят, Орлова произнесла крепко-накрепко заученную фразу по-немецки: — Да. Меня зовут Полина Орлова, и я — русская. Герр Кляйн громко фыркнул, явно выказывая этим свою неприязнь ко всему русскому и чтобы блондинка всецело поняла тот факт, что тем, что она — русская, этим отнюдь не следует гордиться, однако сама девушка не обратила на данный факт никакого внимания. Наоборот, Полина продолжила смотреть в глаза Эмме, бывшей возлюбленной своего немецкого мужа, при этом, гордо вздёрнув носик. Так две девушки и стояли некоторое время: прожигая друг друга весьма и весьма неприязненными взглядами. — И вы — ждёте ребёнка от Ганса?.. — грозным тоном продолжила свой допрос немка. — Да, совершенно верно. Я жду ребёнка от своего мужа. Ганс Кляйн — мой законный муж, — данные немецкие фразы Полина тоже не поленилась в своё время выспросить у любимого и крепко-накрепко вызубрить перед своим отправлением в Германию. Губы у Эммы задрожали: и всецело складывалось такое впечатление, что немка вот-вот расплачется. Прямо здесь и прямо при всех. — И где же вы охмурили Ганса?.. Сызнова нависло довольно долгое молчание: Полина тщательным образом складывала в уме немецкие слова в полноценные предложения. Затем, русская Орлова вдруг выдала одну-единственную фразу, которую она также знала и которой её опять научил немецкий офицер на случай непредвиденных обстоятельств, а именно — расспросов таможенников в поезде: — Мы действительно с Гансом очень сильно любим друг друга! Эмма Вальтер вдруг почему-то отвела взгляд и стояла так довольно долго. — Что ж. Я желаю вам с Гансом счастья… И Вашей семье, — спустя секунд сорок, всё же, выплюнула немка. — Спасибо, — ответила Полина грубо, и получив из рук Сары свою порцию еды, тотчас же скрылась из виду. На Эмму Вальтер сейчас было поистине больно смотреть: немка на десяток секунд даже совсем потеряла дар речи.