Полина

Ориджиналы
Гет
В процессе
NC-21
Полина
автор
Описание
Май 1942 год. В военное время совершенно неуместны и даже аморальны всяческие проявления искренних, ничем не прикрытых Чувств между представителями двух враждующих наций… Удастся ли Гансу и Полине в полной мере доказать обратное?..
Примечания
Метки всё ещё будут добавляться. Ребята, это «перезалив» данной работы спустя несколько месяцев. В теме ВОВ я очень «зелёная», так что исправляйте, ругайте и направляйте. Критику приму в любой форме в комментариях! Автор ни в коем случае: а) НЕ оправдывает идей фашизма/расизма и чего-то подобного. б) Никого и ни к чему не призывает! Первая, «вводная» часть работы: https://ficbook.net/readfic/0192a5d1-8d74-722f-bd66-f357ca013d53 ВНЕШНОСТЬ ПЕРСОНАЖЕЙ: https://postimg.cc/HcfjLmKc Полина Орлова. https://postimg.cc/4K0x8ZXL Ганс Кляйн. https://postimg.cc/GTF3hyGV Татьяна Орлова. https://postimg.cc/w3LjkSZ2 Фридрих Шульц. https://postimg.cc/dL9QbGqT Григорий Смирнов. https://postimg.cc/R6f4XHsh Николай Воропаев. https://postimg.cc/q6T0YvSL Антонина Новикова. https://postimg.cc/D87nPmqf Эмма Вальтер. https://postimg.cc/gwLW2hPs Вера Ковалёва. https://postimg.cc/hhBfND96 Аглая Варламова.
Посвящение
Читателям и всем, кого заинтересует данная работа!
Содержание Вперед

Вера Ковалёва.

Когда в 1941 году, ещё в начале страшной и стремительно поглощающей всё на своём пути Войны Веру Ковалёву, всё-таки, зачислили на курсы военных переводчиков, хоть и с целого третьего раза, после того как молодая девушка сакрально умолчала о не очень хорошем факте, (ведь отец Веры был позорным образом исключён из партии), Вера жутко обрадовалась и совершенно неуместным образом даже в какой-то степени возгордилась собой. Ковалёва Вера Андреевна — студентка Литинститута,в самом рассвете своего студенчества теперь окончила курсы военных переводчиков, которые длились не так уж и много времени, как ожидала сама Вера. В то время как немцы вторглись в пределы Советского Союза, Вера Ковалёва только-только распрощалась с третьим курсом переводческой специальности и гордо переходила на четвёртый. Но — не успела, помешала нежданная, всеми проклятая Война. Курсы военных переводчиков Вера Ковалёва завершила довольно-таки далеко от Москвы. Весь процесс прохождения курсов девушке очень и очень нравился, как, впрочем, весь процесс обучения конкретно на языковом направлении. Во время курсов военных переводчиков они осваивали письма убитых вражеских солдат. И причём, писем этих было в избыточном количестве: привозили мешками, набитыми доверху. Осваивали навык разбора письменного готического шрифта. Обучали их, в своей основной массе — вольнонаёмные преподаватели и, конечно же, преподавателей чисто русского происхождения у них не было вовсе. Вера никогда не забудет, когда в первый раз, разумеется, не без брезгливости, взяла в руки немецкое солдатское письмо, практически сплошь запятнанное кровью и принялась выразительным громким голосом, на всю аудиторию, зачитывать, а затем и переводить его содержимое. Какое же дичайшие отвращение испытала Ковалёва тогда!.. И не было в её сердце ни капли банальной жалости, сочувствия, эмпатии к давно, быть может, погибшему врагу. Уж куда там!.. Только брезгливость. Только отвращение. И — высшая, ещё большая степень презрения к немцам. На курсах они выполняли много практических упражнений: теория тоже была, но в самом начале. Основную сердцевину данных курсов составляла практика, практика и ещё раз практика!.. Упражнялись в своеобразных «ролевых играх» ( не в вульгарном смысле, конечно). Допустим, Александра Коган — военный переводчик, Вера Ковалёва — пленный немец. И наоборот. Упражнялись с расспросами-допросами, постоянно меняясь ролями. Ну и конечно — синхронили. Очень много синхронили. На курсы Вера попала по своей собственной воле и душевному порыву — всем сердцем желала помочь Родине, отстоять её, защитить хоть как-то. Сделать всё, что зависит конкретно от неё. А что же будет делать хрупкая девушка?.. Право слово, не автомат же в руки возьмёт?..  Только таким образом Вера отдала свой долг Родине. По крайней мере, сама считала, что всецело «отдала». Как она, в конечном итоге, попала сама в немецкий плен, девушка и не может толком понять. До сих пор.  Однако ярчайшее воспоминание Веры, которое она никогда не сможет забыть и которое всегда будет её будоражить, до конца дней её — это то, как её привели в ненавистную немецкую часть, что находится где-то под Орлом (Ковалёва так толком ничего и не поняла насчёт этого) и заставили расписаться в какой-то толстенной, практически полностью исписанной тетради. Затем — её всецело повели на самый настоящий допрос. Да, в кабинет к немцу, к офицеру, как успела Вера мельком понять из торопливых обрывков немецких речей. Её провели в открытую настежь дверь кабинета. Вернее, больно втолкнули за порог. Да, лёгким пинком. С левой стороны, чуть поодаль от центра, в кресле, вальяжно разместился немец — офицер (Вера сразу же опознала офицера по его серой нацисткой форме). Удивительно, но немец даже не поднялся с кресла: всё продолжал в ленивой и абсолютно наглой манере дымить трубкой. — Кто такая?.. — грубо осведомился он. Разумеется, на вражеском языке. Вера помолчала секунд с пятнадцать, затем — выдала. — Я — военный переводчик, — ответила девушка с неприязнью в своём голосе, которая чётко сейчас слышалась. — Имя, фамилия?.. — всё таким же донельзя неприветливым тоном продолжал офицер, совершенно в этом плане не отставая от девушки. — Ковалёва. Вера. Вера Ковалёва. — Почему попала сюда? — Самой интересно! — съязвила вдруг переводчик, однако, моментально спохватившись и в полной мере опасаясь последствий, поспешно добавила: — Меня взяли в плен. Ваши солдаты. И силком привезли сюда, в вашу часть. — Это я-то понял. Причина плена? Сама сдалась?.. — парировал Ганс. — Ну вот ещё!.. Говорю же, силком сюда притащили! — Патриотка, значит?.. До мозга костей?.. — Можно сказать и так, — выплюнула Ковалёва презрительно, и внезапно губы Кляйна также скривились. — Ладно. Я понял общую картину. Твой немецкий… превосходен, должен заметить. Но данный факт отнюдь не делает тебе послабления и прочее. Будешь сидеть в заточении, как и всё твои доблестные красноармейцы. Некоторое время. Потом, я всецело решу, что делать конкретно с тобой. Вера Ковалёва едва ли в одночасье не задохнулась от возмущения. Да как этот фриц, этот немец, позорный фашист, смеет ей указывать?!.. Ей, коренной Советской гражданке! — Завтра утром я всецело решу, что делать с этой девчонкой. Понятное дело, нельзя её долго здесь оставлять. Потому что Мюллеру это вряд ли понравится. Тем более, она в идеале знает наш язык и может внезапно услышать что-нибудь не то, — усмехнулся Кляйн и добавил вдруг сухо: — Уведите.
Вперед

Награды от читателей

Войдите на сервис, чтобы оставить свой отзыв о работе.