
Пэйринг и персонажи
Метки
Драма
Романтика
Ангст
Экшн
Алкоголь
Любовь/Ненависть
Развитие отношений
Рейтинг за насилие и/или жестокость
Отношения втайне
Курение
Сложные отношения
Пытки
Смерть второстепенных персонажей
Жестокость
Упоминания жестокости
Неравные отношения
Ревность
Мелодрама
Первый раз
Сексуальная неопытность
Измена
Нежный секс
Трисам
Психологическое насилие
Исторические эпохи
Межэтнические отношения
Буллинг
Обреченные отношения
Любовь с первого взгляда
Плен
Характерная для канона жестокость
Первый поцелуй
Война
Леса
Впервые друг с другом
Борьба за отношения
1940-е годы
Любовный многоугольник
Фастберн
Эксперимент
Огнестрельное оружие
Запретные отношения
Дневники (стилизация)
Соперничество
Невзаимные чувства
Побег
Советский Союз
Вторая мировая
Партизаны
Описание
Май 1942 год. В военное время совершенно неуместны и даже аморальны всяческие проявления искренних, ничем не прикрытых Чувств между представителями двух враждующих наций…
Удастся ли Гансу и Полине в полной мере доказать обратное?..
Примечания
Метки всё ещё будут добавляться. Ребята, это «перезалив» данной работы спустя несколько месяцев. В теме ВОВ я очень «зелёная», так что исправляйте, ругайте и направляйте. Критику приму в любой форме в комментариях!
Автор ни в коем случае:
а) НЕ оправдывает идей фашизма/расизма и чего-то подобного.
б) Никого и ни к чему не призывает!
Первая, «вводная» часть работы: https://ficbook.net/readfic/0192a5d1-8d74-722f-bd66-f357ca013d53
ВНЕШНОСТЬ ПЕРСОНАЖЕЙ:
https://postimg.cc/HcfjLmKc Полина Орлова.
https://postimg.cc/4K0x8ZXL Ганс Кляйн.
https://postimg.cc/GTF3hyGV Татьяна Орлова.
https://postimg.cc/w3LjkSZ2 Фридрих Шульц.
https://postimg.cc/dL9QbGqT Григорий Смирнов.
https://postimg.cc/R6f4XHsh Николай Воропаев.
https://postimg.cc/q6T0YvSL Антонина Новикова.
https://postimg.cc/D87nPmqf Эмма Вальтер.
https://postimg.cc/gwLW2hPs Вера Ковалёва.
https://postimg.cc/hhBfND96 Аглая Варламова.
Посвящение
Читателям и всем, кого заинтересует данная работа!
Вера Ковалёва.
10 сентября 2024, 07:08
Когда в 1941 году, ещё в начале страшной и стремительно поглощающей всё на своём пути Войны Веру Ковалёву, всё-таки, зачислили на курсы военных переводчиков, хоть и с целого третьего раза, после того как молодая девушка сакрально умолчала о не очень хорошем факте, (ведь отец Веры был позорным образом исключён из партии), Вера жутко обрадовалась и совершенно неуместным образом даже в какой-то степени возгордилась собой.
Ковалёва Вера Андреевна — студентка Литинститута,в самом рассвете своего студенчества теперь окончила курсы военных переводчиков, которые длились не так уж и много времени, как ожидала сама Вера.
В то время как немцы вторглись в пределы Советского Союза, Вера Ковалёва только-только распрощалась с третьим курсом переводческой специальности и гордо переходила на четвёртый. Но — не успела, помешала нежданная, всеми проклятая Война.
Курсы военных переводчиков Вера Ковалёва завершила довольно-таки далеко от Москвы.
Весь процесс прохождения курсов девушке очень и очень нравился, как, впрочем, весь процесс обучения конкретно на языковом направлении.
Во время курсов военных переводчиков они осваивали письма убитых вражеских солдат. И причём, писем этих было в избыточном количестве: привозили мешками, набитыми доверху. Осваивали навык разбора письменного готического шрифта.
Обучали их, в своей основной массе — вольнонаёмные преподаватели и, конечно же, преподавателей чисто русского происхождения у них не было вовсе.
Вера никогда не забудет, когда в первый раз, разумеется, не без брезгливости, взяла в руки немецкое солдатское письмо, практически сплошь запятнанное кровью и принялась выразительным громким голосом, на всю аудиторию, зачитывать, а затем и переводить его содержимое.
Какое же дичайшие отвращение испытала Ковалёва тогда!..
И не было в её сердце ни капли банальной жалости, сочувствия, эмпатии к давно, быть может, погибшему врагу.
Уж куда там!..
Только брезгливость. Только отвращение. И — высшая, ещё большая степень презрения к немцам.
На курсах они выполняли много практических упражнений: теория тоже была, но в самом начале. Основную сердцевину данных курсов составляла практика, практика и ещё раз практика!..
Упражнялись в своеобразных «ролевых играх» ( не в вульгарном смысле, конечно).
Допустим, Александра Коган — военный переводчик, Вера Ковалёва — пленный немец. И наоборот.
Упражнялись с расспросами-допросами, постоянно меняясь ролями. Ну и конечно — синхронили. Очень много синхронили.
На курсы Вера попала по своей собственной воле и душевному порыву — всем сердцем желала помочь Родине, отстоять её, защитить хоть как-то. Сделать всё, что зависит конкретно от неё. А что же будет делать хрупкая девушка?.. Право слово, не автомат же в руки возьмёт?..
Только таким образом Вера отдала свой долг Родине. По крайней мере, сама считала, что всецело «отдала».
Как она, в конечном итоге, попала сама в немецкий плен, девушка и не может толком понять. До сих пор.
Однако ярчайшее воспоминание Веры, которое она никогда не сможет забыть и которое всегда будет её будоражить, до конца дней её — это то, как её привели в ненавистную немецкую часть, что находится где-то под Орлом (Ковалёва так толком ничего и не поняла насчёт этого) и заставили расписаться в какой-то толстенной, практически полностью исписанной тетради.
Затем — её всецело повели на самый настоящий допрос.
Да, в кабинет к немцу, к офицеру, как успела Вера мельком понять из торопливых обрывков немецких речей.
Её провели в открытую настежь дверь кабинета.
Вернее, больно втолкнули за порог. Да, лёгким пинком.
С левой стороны, чуть поодаль от центра, в кресле, вальяжно разместился немец — офицер (Вера сразу же опознала офицера по его серой нацисткой форме). Удивительно, но немец даже не поднялся с кресла: всё продолжал в ленивой и абсолютно наглой манере дымить трубкой.
— Кто такая?.. — грубо осведомился он. Разумеется, на вражеском языке.
Вера помолчала секунд с пятнадцать, затем — выдала.
— Я — военный переводчик, — ответила девушка с неприязнью в своём голосе, которая чётко сейчас слышалась.
— Имя, фамилия?.. — всё таким же донельзя неприветливым тоном продолжал офицер, совершенно в этом плане не отставая от девушки.
— Ковалёва. Вера. Вера Ковалёва.
— Почему попала сюда?
— Самой интересно! — съязвила вдруг переводчик, однако, моментально спохватившись и в полной мере опасаясь последствий, поспешно добавила:
— Меня взяли в плен. Ваши солдаты. И силком привезли сюда, в вашу часть.
— Это я-то понял. Причина плена? Сама сдалась?.. — парировал Ганс.
— Ну вот ещё!.. Говорю же, силком сюда притащили!
— Патриотка, значит?.. До мозга костей?..
— Можно сказать и так, — выплюнула Ковалёва презрительно, и внезапно губы Кляйна также скривились.
— Ладно. Я понял общую картину. Твой немецкий… превосходен, должен заметить. Но данный факт отнюдь не делает тебе послабления и прочее. Будешь сидеть в заточении, как и всё твои доблестные красноармейцы. Некоторое время. Потом, я всецело решу, что делать конкретно с тобой.
Вера Ковалёва едва ли в одночасье не задохнулась от возмущения.
Да как этот фриц, этот немец, позорный фашист, смеет ей указывать?!..
Ей, коренной Советской гражданке!
— Завтра утром я всецело решу, что делать с этой девчонкой. Понятное дело, нельзя её долго здесь оставлять. Потому что Мюллеру это вряд ли понравится. Тем более, она в идеале знает наш язык и может внезапно услышать что-нибудь не то, — усмехнулся Кляйн и добавил вдруг сухо: — Уведите.