Полина

Ориджиналы
Гет
В процессе
NC-21
Полина
автор
Описание
Май 1942 год. В военное время совершенно неуместны и даже аморальны всяческие проявления искренних, ничем не прикрытых Чувств между представителями двух враждующих наций… Удастся ли Гансу и Полине в полной мере доказать обратное?..
Примечания
Метки всё ещё будут добавляться. Ребята, это «перезалив» данной работы спустя несколько месяцев. В теме ВОВ я очень «зелёная», так что исправляйте, ругайте и направляйте. Критику приму в любой форме в комментариях! Автор ни в коем случае: а) НЕ оправдывает идей фашизма/расизма и чего-то подобного. б) Никого и ни к чему не призывает! Первая, «вводная» часть работы: https://ficbook.net/readfic/0192a5d1-8d74-722f-bd66-f357ca013d53 ВНЕШНОСТЬ ПЕРСОНАЖЕЙ: https://postimg.cc/HcfjLmKc Полина Орлова. https://postimg.cc/4K0x8ZXL Ганс Кляйн. https://postimg.cc/GTF3hyGV Татьяна Орлова. https://postimg.cc/w3LjkSZ2 Фридрих Шульц. https://postimg.cc/dL9QbGqT Григорий Смирнов. https://postimg.cc/R6f4XHsh Николай Воропаев. https://postimg.cc/q6T0YvSL Антонина Новикова. https://postimg.cc/D87nPmqf Эмма Вальтер. https://postimg.cc/gwLW2hPs Вера Ковалёва. https://postimg.cc/hhBfND96 Аглая Варламова.
Посвящение
Читателям и всем, кого заинтересует данная работа!
Содержание Вперед

Тесное знакомство.

Берлин, Германия. Полина не знала. Всецело не знала, что в конкретный момент говорить, да и вообще, куда деваться. Да и куда тут, собственно, подеваешься?.. И что же она скажет сейчас этим людям, которые смотрят на неё как на прокажённую, словно она и не человек вовсе?.. В полной мере — что?.. Натурально два слова, которые она успела выучить по-немецки, с тех самых своих счастливых пор, когда вступила со своим любимейшим немцем в законный брак? Да и можно ли это, в целом, вообще назвать браком?.. Это же просто жалкая бумажка, которую Ганс Кляйн выстрадал и вымолил у своего вышестоящего начальства! И не более.  Это даже не процесс венчания, которому придают такой особенный, даже сакральный интимный смысл. Был ли этот скоропалительный брак полностью законным?.. Право слово, Орлова не знала и этого простого факта. Русская блондинка была целиком и полностью уверена лишь в одном: она безумным образом любит своего немецкого офицера. Но конкретно сейчас — это всё, кажется, не имело абсолютно никакого значения. Здесь, в этом доме, перед этими людьми. Герр и Фрау Кляйн продолжали пепелить несчастную русскую своими до ужаса тяжёлыми взглядами. Сверлить. Прожигать насквозь, не оставляя абсолютно никакой надежды на спасение. И даже домработница, которая открыла им с водителем дверь и, на первый взгляд, любезно улыбнулась Полине, сейчас разглядывала её с явным недоумением на прекрасном лице. Даже с каким-то испугом. Молчание. Тишина. Тишина и молчание. Было слышно, как за окном прогудел какой-то самолёт. От этого звука Полина вздрогнула, полностью сжалась, и от этого начала выглядеть ещё более нелепо комично и несуразно. Однако в голове у девушки сейчас вертелась лишь одна мысль:  «Неужели Война добралась и сюда?» — Кхм-кхм… — намеренно нарушил её оцепенение Герр Кляйн. — Гутен таг! — неуверенно пролепетала беременная блондинка, отчего лица пожилой четы снова поочерёдно слегка скривились. — Вы — из России? — грозно спросила Гертруда Кляйн. — Да, я русская, — проговорила Полина заученную, заезженную вдоль и поперёк фразу. — И Вы — носите ребёнка от нашего младшего сына? Ну, как он сам утверждает, — вторил своей жене Герр Кляйн. — Мм… Да… — Я скажу всё сразу и начистоту. Грубо говоря, «на берегу». Мы всецело против вашего союза с Гансом. Мы также не в восторге от того, что всё так получилось. Что Вы стоите здесь, сейчас, перед всеми нами, со своим животом, по сути, ненужным ни Вам, ни, тем более, нам. Но. Этот ребёнок — полноправная кровь и гены нашего сына. Нашего Офицера, — не без гордости воскликнул Герр Кляйн, выделив интонацией последнее слово. — И именно поэтому, — настойчивым тоном, невозмутимо продолжал отец Ганса, совершенно не обратив внимания на то, что глаза у русской Орловой слегка увлажнились, — Именно поэтому мы, всё же, обязаны морально принять этого ребёнка и временно приютить его мать. Однако, я особенно повторю ещё раз: мы ПРОТИВ каких-либо взаимоотношений между вами и нашим драгоценнейшим сыном. Полина открыла было рот, чтобы сказать хоть что-то за долгое время монолога Герр Кляйна, однако мужчина не дал вставить ей и словечка. — И кстати. Поскольку сейчас — всецело военное время, Вам придётся предьявить нам с моей почтенной супругой свои документы. Несчастная Полина, слегка сутулившись и опустив голову, вытянула вперёд руку со свёртком, который она уже успела сто раз разворошить. Герр Кляйн раздражённо выдохнул и, подозвав Сару к себе, что-то негромко ей сказал.  После этого, еврейка подошла к Полине вплотную и чуть ли не силком вырвала злосчастный свёрток из маленьких хрупких ручек беременной русской девушки. Герр Кляйн, водрузив на нос своё пенсне, принялся крайне внимательно, с особой скрупулезностью и даже — педантичностью изучать каждый документ, каждую мелкую бумажку. Наконец, добравшись до письма Ганса, обращённого к своей Полине на русском языке, отец немецкого офицера поднял его над столом и очень недружелюбным тоном осведомился: — А это что?.. — Это… это письмо, Письмо Ганса, — объяснила Полина на очень ломанном немецком и с отвратительнейшим русским акцентом, на что мужчина тотчас же нахмурил свои густые брови. — Ой… Лучше молчите, — махнул рукой он.  Наконец, окончательно изучив все документы, которые находились в свёртке, Герр Кляйн специально громко фыркнул, а затем — брезгливо отстранился от свёртка. — А где же ваши русские документы? — У… У меня есть… у меня есть только немецкие… — чуть не плача промолвила Орлова. — Знайте. Мы принимаем вас лишь потому, что вы носите в животе продолжение нашего сына. И то, были бы вы на меньшем сроке, мы бы непременно заставили вас избавиться от этого ребёнка… Щёки Орловой вспыхнули ярким румянцем, а из глаз — натурально хлынули слёзы. Девушка, всё же, не выдержала. Она по инерции ухватилась за свой большой живот, словно успокаивая ребёнка в утробе. Словно оберегая его от всего того, что сейчас бесстыдным образом говорят его матери. — Спать вы будете на первом этаже, в маленькой угловой комнате. Даже не в комнате, а в каморке. Увы, больше нам совершенно нечего вам предложить. Питаться вы будете теми продуктами, которые употребляем мы сами. Но, подчёркиваю, это всё — лишь на время вашей беременности. Раз уж так всё вышло — нам нужен здоровый внук. Ну или внучка. И, да. Завтракать, обедать и ужинать вы будете исключительно в своей комнате: мы привыкли к собственному тесному семейному кругу, а вы туда совершенно не входите, — наконец, закончил своё долгое и довольно нудное повествование Герр Кляйн. — Сара! — звучно обратилась, тем временем, Фрау Кляйн к домработнице. — Отведи гостью в её апартаменты и помоги ей найти ванную комнату, — безжалостно усмехнулась мать Ганса. — Слушаюсь, — кивнула еврейка, склонив почтительно голову и сразу же повернувшись лицом к Полине.
Вперед

Награды от читателей

Войдите на сервис, чтобы оставить свой отзыв о работе.