
Пэйринг и персонажи
Метки
Драма
Романтика
Ангст
Экшн
Алкоголь
Любовь/Ненависть
Развитие отношений
Рейтинг за насилие и/или жестокость
Отношения втайне
Курение
Сложные отношения
Пытки
Смерть второстепенных персонажей
Жестокость
Упоминания жестокости
Неравные отношения
Ревность
Мелодрама
Первый раз
Сексуальная неопытность
Измена
Нежный секс
Трисам
Психологическое насилие
Исторические эпохи
Межэтнические отношения
Буллинг
Обреченные отношения
Любовь с первого взгляда
Плен
Характерная для канона жестокость
Первый поцелуй
Война
Леса
Впервые друг с другом
Борьба за отношения
1940-е годы
Любовный многоугольник
Фастберн
Эксперимент
Огнестрельное оружие
Запретные отношения
Дневники (стилизация)
Соперничество
Невзаимные чувства
Побег
Советский Союз
Вторая мировая
Партизаны
Описание
Май 1942 год. В военное время совершенно неуместны и даже аморальны всяческие проявления искренних, ничем не прикрытых Чувств между представителями двух враждующих наций…
Удастся ли Гансу и Полине в полной мере доказать обратное?..
Примечания
Метки всё ещё будут добавляться. Ребята, это «перезалив» данной работы спустя несколько месяцев. В теме ВОВ я очень «зелёная», так что исправляйте, ругайте и направляйте. Критику приму в любой форме в комментариях!
Автор ни в коем случае:
а) НЕ оправдывает идей фашизма/расизма и чего-то подобного.
б) Никого и ни к чему не призывает!
Первая, «вводная» часть работы: https://ficbook.net/readfic/0192a5d1-8d74-722f-bd66-f357ca013d53
ВНЕШНОСТЬ ПЕРСОНАЖЕЙ:
https://postimg.cc/HcfjLmKc Полина Орлова.
https://postimg.cc/4K0x8ZXL Ганс Кляйн.
https://postimg.cc/GTF3hyGV Татьяна Орлова.
https://postimg.cc/w3LjkSZ2 Фридрих Шульц.
https://postimg.cc/dL9QbGqT Григорий Смирнов.
https://postimg.cc/R6f4XHsh Николай Воропаев.
https://postimg.cc/q6T0YvSL Антонина Новикова.
https://postimg.cc/D87nPmqf Эмма Вальтер.
https://postimg.cc/gwLW2hPs Вера Ковалёва.
https://postimg.cc/hhBfND96 Аглая Варламова.
Посвящение
Читателям и всем, кого заинтересует данная работа!
"Вспоминай моё имя… Прикасайся рукой"…
21 июля 2024, 02:19
Мельница — Лента в волосах. (Прим. автора).
Отрывок из дневника Татьяны Валерьевны Орловой (15 полных лет).
8 июля 1940.
Какой вчера поистине светлый и душевный был праздник! День Ивана Купала.
Мы очень хорошо его провели! Мы собрались всей нашей честной большой компанией на хорошо известном всем деревенском отшибе.
Девчонки (в том числе и я) радостно прыгали через костёр. Полинка даже длинную юбку подпалила, так лихо прыгала! Во даёт!
Сначала мы плели венки из одуванчиков и других цветов, затем — водили огромный хоровод, почти всей молодёжью (да и не только) нашей деревни.
Дядя Стёпа, что проживает от нас всего лишь через три дома, со счастливым лицом, не обременённым никакими хозяйственными хлопотами в этот, такой счастливый для всех нас праздник, услужливо играл нам на гармошке, чтобы всем было веселее.
Мне кажется, или Гришка Смирнов всерьез положил глаз на мою старшую сестру? Да и не только ведь он: добрая половина всех наших деревенских молодцов.
Везёт же Полюшке! Всё мужское внимание на себя перетянула, Новикова даже очень позеленела от злости. Вот умора-то!
Я совсем не завидую своей родной сестре, что к ней лезут юноши и стараются во всём услужить. Будь я на её месте — точно бы не справилась с таким количеством внимания от противоположного пола. Так что, всё идёт своим чередом. А Антонинке этой — поделом! Противная слишком, с ней практически невозможно общаться. Задаётся слишком много. И сидит зубрит, зубрит этот свой немецкий целыми днями, с утра до ночи! Я лично видела, как она у себя во дворе учила немецкий! Ишь! Поди жениха хочет себе иностранного! Ну или в Москву поехать учиться. А вправду: на кой чёрт сдался ей этот немецкий?
Впрочем, это её личное дело…
Мне Полинка вчера абсолютно по секрету шепнула, что ей не нравится ни Коля Воропаев, ни Гришка Смирнов. Сказала она и про то, что ждёт кого-то особенного, что ей уготовлена совсем другая участь, и она это чувствует прямо сердцем…
Честно сказать, тогда я очень испугалась за неё. Какая «другая участь»? Кого она «особенного» ждёт?…
Я вновь взялась писать в своём дневнике. К этому делу меня приучила бабушка, которая два месяца назад покинула наш бренный мир. Царствие ей небесное!
Я очень скучаю по бабушке и часто вспоминаю её слова: «Веди дневник, Танечка, каждый Божий день веди, возможно, сквозь года, там окажется действительно что-то важное».
Вот я и пишу сюда, хотя не вела свой дневник практически два месяца. Скорее всего, лет этак через пять-десять, мне будет действительно интересно его прочитать.
Ведение дневника — структурирует мысли, развивает воображение, прививает любовь к чтению хорошей художественной литературы и обогащает словарный запас. А также — улучшает твою культуру речи.
Это всё мне говорила ныне покойная бабушка.
Если бы у меня была возможность, я с удовольствием пошла бы работать. Не важно, куда, совершенно, хоть полы мыть. В город.
Ведь деньги никогда не бывают лишними, особенно — «кровные», заработанные своим честным трудом.
Нужно известить об этом маменьку да папеньку. Возможно, они и вправду разрешат мне чуточку поработать.
Скоро обязательно напишу ещё!
***
2 июля 1942. Берлин, Германия. 21:00.
Остывшая, полностью алая вода в ванной сразу же известила горничную Эммы Вальтер о том, что девушка совершила непоправимое…
Горничная — Сильвия Хайдрих пронзительно вскрикнула, прижав ко рту изящные ладони.
И сразу же — моментально, бросилась в горькие, протяжные рыдания…
— Моя госпожа! Моя дорогая госпожа!.. Что же вы наделали!… Зачем это?! Отчего?!.. — громко причитала она по-немецки.
Сильвии хватило минуты три, не меньше, чтобы, всё-таки, прийти в себя окончательно и оценить обстановку абсолютно трезво.
Сперва, горничная с опаской и предвкушением хорошего прощупала пульс у Эммы.
Ура!… Пульс хоть и слабый, но он есть. Значит, есть и надежда спасти её Госпожу!
Сильвия испытала настоящее облегчение, с её Души и вправду будто свалился огромный камень.
Примчавшись в кухню, горничная набрала номер неотложной помощи Берлина.
Вскоре, бездыханную, но ещё живую Эмму Вальтер забрали из собственной квартиры. Впереди её ждала совершенно нелёгкая участь, даже, может быть, и тяжелее той, в которой она невольно оказалась — постановка на учёт в психиатрической больнице Берлина, лечение тяжёлыми препаратами и вечное, донельзя пристальное наблюдение врачей.
Однако Эмма Вальтер сама, собственными руками выбрала себе именно этот, такой нелёгкий для себя жизненный Путь. Путь, который поистине навеки перечеркнул возобновление хоть каких-то взаимоотношений её и Ганса Кляйна: ведь возврата их любовных отношений быть уже точно не может — Ганс был безумно влюблён в русскую девушку из простой деревушки Белый колодец.
Всё. Это и вправду была настоящая «точка» для них двоих.
Та самая точка невозврата.
***
Между тем, сёстры Орловы пробежали четверть лесной чащи. Да, всего лишь четверть, а уже в очередной раз в небе зарделся такой долгожданный для них рассвет.
Внезапно, у Полины Орловой резко потемнело в глазах, и девушка была вынуждена ухватиться за толстую ветку дерева, чтобы ненароком не упасть плашмя на неприветливую лесную холодную землю.
— Что такое, Поль?… — по-настоящему испугалась Татьяна.
— Да… что-то… Что-то дышать стало тяжело… очень… — прохрипела блондинка, держась за округлившейся живот двумя руками и полностью оперевшись на ствол огромного дерева.
— Давай отдохнём! — выпалила Таня в панике, однако с каждой новой секундой Полине становилось всё хуже и хуже: девушка задыхалась, хрипела, а вскоре — и вовсе медленно сползла по стволу на ледяную землю…
— Поля! Что мне делать?? Как мне тебе помочь??!.. — от испуга и паники, накрывшей Тату с головой, у девушки из глаз натурально брызнули слёзы.
Полина Орлова сейчас безмолвно лежала на твёрдой земле, всё ещё держась руками за свой беременный живот, однако, закрыв глаза.
— На помощь! — в отчаянии закричала Тата. — Помогите!
Однако в ответ — лишь звенящая тишина.
Тата начала серьёзно рыдать, она всё тормошила и тормошила Полину. Но девушка будто уснула глубоким, непробудным сном.
А может быть?…
Судьба действительно хранила двух отчаянных сестёр. Тата продолжала в полной мере кричать и звать на помощь. И это помогло: вдали показались трое довольно-таки высоких, крепких молодых мужчин в военной форме.
Советской форме.
— Помогите нам! — снова крикнула Татка, указывая руками на без чувств лежащую на земле старшую сестру.
Трое солдат бегом устремились вперёд, и спустя минуту они все уже окружили лежащую беременную блондинку.
— Куда путь держим, девушки? — строго спросил один из солдат, тот, который был коренастее всех.
— Мы… мы ищем партизански отряд. Он должен быть где-то здесь, совсем неподалёку, — всхлипнула Тата. — Но моей беременной сестре вдруг резко стало плохо, и я никак не могу привести её в чувство, вот уже двадцать минут примерно как…
Советский солдат аккуратно пошевелил Полину Орлову рукой. Та вздрогнула и молниеносно открыла глаза.
— Где Гриша?… — глупо спросила она и отчего-то улыбнулась.
— Кто такой Гриша? — поинтересовался второй солдат у Таты.
— Он — в этом самом партизанском отряде, который мы ищем.
— Я понял! — внезапным образом подал голос третий солдат. Парень вёл себя так, словно на него снизошло внезапное озарение. — Я правда всё понял. Девушки говорят о партизанском отряде номер девять. Это же совсем недалече отсюда. Километра этак два…
— Лёша, нам понадобится автомобиль, для того, чтобы доставить туда девушек, — перебил его первый солдат.
— Но у нас же он есть…
— Вы идти сможете? Чуточку совсем пройти. До машины? — с надеждой поинтересовался первый мужчина в форме у Полины.
— Я… А… Да, смогу, — деловито произнесла девушка, поднимаясь с земли и стремительно отряхиваясь.
— Какой срок? — ласковым тоном полюбопытствовал всё тот же солдат, указав на животик Орловой-старшей.
— Мм… Я думаю, около месяца или чуть менее того… — ответила девушка в замешательстве, а потом, к подозрению первого солдата, почему-то отвела свои большие и красивые глаза…
— Я могу вас под руки повезти, — предложил второй мужчина любезно.
— Было бы очень здорово…
Когда сёстры Орловы сели в автомобиль троих Советских солдат, машина сразу же устремилась вглубь большого леса.
Минут двадцать — и они были на месте: повсюду были видны самодельные землянки и горели костры.
— Спасибо вам огромное, ребята! — от души поблагодарила Татьяна.
— Да не за что, девчонки. Как сказал однажды Молотов:
«Враг будет разбит, победа будет за нами!» Прощайте! Было очень приятно поговорить с вами… — ответил Тане первый солдат.
— Берегите себя! Возвращайтесь живыми! — крикнула Татка им вслед, однако автомобиль с Советскими солдатами уже скрылся из виду.
Татка и Полина весьма нерешительно посмотрели друг на друга и, взявшись за руки, зашагали в самый «эпицентр» партизанской стоянки.
Ганс Кляйн сейчас спал с совершенно наивной и блаженной улыбкой на устах: ему в очередной раз снилась его любимая «маленькая русская».
Накануне немецкий офицер совсем не расставался с мыслями о Полине: она буквально «засела» в его голове и находилась там круглые сутки, совершенно отказываясь вносить «арендную плату».
Ему снилось, что они живут в их большом доме в Германии. Что у них — собака, две кошки и много-много детей.
Во сне Ганс бессовестно много целовал и обнимал свою любимую русскую.
Когда пришло время полноценно просыпаться, Ганс проклинал всё на Свете: ему до жути не хотелось открывать глаза. Ведь тогда — он вновь расстанется с Полиной, окунувшись в суровую реальность своей жизни. С головой.
«Как же много я о тебе думаю, любимая…» — подумал Ганс совсем в отчаянии.
«Я найду тебя. Даже если ты окажешься на другом Конце Света. Даже если нам будет по восемьдесят лет к тому моменту — я всё равно тебя отыщу. Мне больно без тебя, Полина… Больно…»
На завтрак Ганс в этот день совершенно не спустился: он по обыкновению сел в кресло и закурил. Но теперь уже — сигарету. Совершенно обычную, Советскую, наивно полагая, что с помощью сигаретного дыма сможет вытравить всю ту боль, которая накопилась внутри с того самого дня, как он был вынужден отпустить свою любимую женщину. Что сможет вообще когда-нибудь забыть её.
Нет, отнюдь. Такого не произойдёт… Теперь уж никогда.