
Пэйринг и персонажи
Метки
Драма
Романтика
Ангст
Экшн
Алкоголь
Любовь/Ненависть
Развитие отношений
Рейтинг за насилие и/или жестокость
Отношения втайне
Курение
Сложные отношения
Пытки
Смерть второстепенных персонажей
Жестокость
Упоминания жестокости
Неравные отношения
Ревность
Мелодрама
Первый раз
Сексуальная неопытность
Измена
Нежный секс
Трисам
Психологическое насилие
Исторические эпохи
Межэтнические отношения
Буллинг
Обреченные отношения
Любовь с первого взгляда
Плен
Характерная для канона жестокость
Первый поцелуй
Война
Леса
Впервые друг с другом
Борьба за отношения
1940-е годы
Любовный многоугольник
Фастберн
Эксперимент
Огнестрельное оружие
Запретные отношения
Дневники (стилизация)
Соперничество
Невзаимные чувства
Побег
Советский Союз
Вторая мировая
Партизаны
Описание
Май 1942 год. В военное время совершенно неуместны и даже аморальны всяческие проявления искренних, ничем не прикрытых Чувств между представителями двух враждующих наций…
Удастся ли Гансу и Полине в полной мере доказать обратное?..
Примечания
Метки всё ещё будут добавляться. Ребята, это «перезалив» данной работы спустя несколько месяцев. В теме ВОВ я очень «зелёная», так что исправляйте, ругайте и направляйте. Критику приму в любой форме в комментариях!
Автор ни в коем случае:
а) НЕ оправдывает идей фашизма/расизма и чего-то подобного.
б) Никого и ни к чему не призывает!
Первая, «вводная» часть работы: https://ficbook.net/readfic/0192a5d1-8d74-722f-bd66-f357ca013d53
ВНЕШНОСТЬ ПЕРСОНАЖЕЙ:
https://postimg.cc/HcfjLmKc Полина Орлова.
https://postimg.cc/4K0x8ZXL Ганс Кляйн.
https://postimg.cc/GTF3hyGV Татьяна Орлова.
https://postimg.cc/w3LjkSZ2 Фридрих Шульц.
https://postimg.cc/dL9QbGqT Григорий Смирнов.
https://postimg.cc/R6f4XHsh Николай Воропаев.
https://postimg.cc/q6T0YvSL Антонина Новикова.
https://postimg.cc/D87nPmqf Эмма Вальтер.
https://postimg.cc/gwLW2hPs Вера Ковалёва.
https://postimg.cc/hhBfND96 Аглая Варламова.
Посвящение
Читателям и всем, кого заинтересует данная работа!
Плен.
19 июня 2024, 09:00
Пронзительный скрип двери стал для двух родных сестёр поистине роковым. Да и не только он: не выдержав адской тяжести, Татьяна Орлова уронила винтовку Фридриха на деревянный пол.
Раздался такой грохот, что на миллисекунду Полине показалось, что его услышала вся деревня, а не только немцы в соседней комнате.
Оккупанты зашевелились в комнате девушек.
— Мы пропали… — Тата прижала ладонь ко рту.
— Побежали, дура! — прошипела на неё Полина.
— А винтовки?
— Без них!
— Полина, они просто пристрелят нас… Как беспризорных собак.
По-видимому, блондинку осенила та же мысль: в два шага преодолев расстояние, которое разделяло её и винтовку Ганса, девушка с неимоверным трудом подняла оружие.
Но на этом самом моменте послышались тяжёлые шаги. Они гулко отдавались в самое сердце…
Немцы.
— Что происходить здесь?! — Ганс был просто разъярен. В очах парня сейчас плескалась ярость. Чистой воды ярость.
Татьяна вскрикнула, молниеносно переметнув взгляд на сестру. Но ужаснулась ещё больше: Полина с бесстрашием наставила винтовку прямо на Ганса. В её глазах прямо сейчас можно было прочесть абсолютную отвагу, мужество и готовность идти до конца.
— Ни с места, сволочи. Ни с места, если желаете остаться в живых…
— Не глупи, сестра… Ты же не умеешь стрелять, — шокировано промямлила Таня.
— Замолчи! Не промахнусь, если что.
Ганс и Фридрих стояли с широко раскрытыми ртами.
— Значит так. Одно резкое движение в нашу с сестрой сторону, и я стреляю без предупреждения. Понятно?! — гаркнула смелая русская девушка.
Немцы застыли. Как вкопанные.
— Понятно?! — повторила свой вопрос Полина.
Ганс отрывисто кивнул, сглотнув. Затем почему-то взметнул вверх руки…
Фридрих последовал его примеру.
Полина продолжала держать парней на прицеле, не спуская с них своих внимательных карих глаз.
Однако через минуты две, ситуация коренным образом поменялась: Ганс залился жутким, леденящим душу хохотом…
— Что смешного?? Ты от страха сошёл с ума?? Смотри в штаны не наложи, — сострила старшая Орлова, всё ещё держа тяжёлую винтовку обеими руками.
— Полина. Стреляй. Ну же, давай. Нажми на курок, — послышалась немецкая речь.
— Что вы несёте?! — возмутился Фридрих, гулко сглотнув от клокотавшего внутри страха.
— Пусть стреляет.
— Вы хотите умереть, товарищ офицер?! И даже не на поле боя??
— Да. Хочу.
Полину не пришлось упрашивать дважды: она поняла весьма странную просьбу Ганса по его жестам.
Нацелив оружие прямо в сердце немецкого офицера, девушка нажала на курок… и…
Ничего. Абсолютным образом ничего.
— Оружие не заряжено, Фридрих. Я это понял всего несколько мгновений назад, — объяснил ситуацию Ганс своему подчинённому, всё так же усмехаясь.
Второй немец тотчас же расплылся в недоброй ухмылке.
Немцы в то же мгновенье бросились к Тате и Полине. Девушки отчаянно вырывались, кусались, отбивались ногами, но, увы, силы были совсем не равны…
— Фридрих. Возьми своё оружие и не спускай с них глаз! Сейчас я поищу то, чем мы можем их связать.
Фридрих жестоко усадил сестёр на скамейку и наставил на них заряженную винтовку. Ровно через пять минут, немецкий офицер вернулся с длинным мотком бечёвки.
Сестёр наскоро связали, спустили в холодный отсыревший подвал и наглухо закрыли.
— Вот и сбежали… — вздохнула Таня.
— Да уж. — рассерженно отозвалась Полина.
— Интересно, здесь крысы есть??
— В нашем доме отродясь не было крыс, — грубовато отрезала блондинка.
— Ну в подвале же они должны быть, — всё не унималась Тата.
— Не знаю. Давай лучше думать, каким образом отсюда выбраться…
— Каким-каким… Да никаким! Сдохнем здесь, когда еда закончится. Или даже быстрее, потому что у нас нет воды, — всхлипнула младшая Орлова.
— Ты давай не распускай здесь нюни, без тебя тошно! — оборвала её старшая сестра.
— Я постараюсь…
Так пролетели целые сутки. Утром Ганс Кляйн спустился в подвал. Заслышав шаги, Тата вся сжалась и подвинулась ближе к сестре, на лице Полины же не дрогнул ни один мускул.
Однако оккупант сделал весьма престранную вещь: он наскоро развязал обеих русских девушек…
— Полина. Пить. Я приносить тебе пить, — немец поставил целое ведро воды у девушек прямо перед носом.
— Что? Ты принёс нам воды?? — Полина просто не могла поверить своим глазам. Да и ушам тоже.
— Да. Пить. Ты быть должным пить.
— Почему ты так по-доброму относишься к нам с сестрой?? — вдруг прищурилась блондинка. — Почему ты до сих пор не убил нас, хотя выпадала действительно куча шансов? В чём причина?…
Ганс ничего не ответил, хотя прекрасно уловил смысл сказанного. До единого слова.
— Пить. Полина.
— Пей. А то вдруг унесёт, — Тата кивнула на ведро.
Блондинка жадно совершила целых шесть больших глотков прямо из ведра. Затем, передала эстафету Татьяне.
Пока та с рвением хлебала живительную влагу, Ганс и Полина смотрели друг другу в глаза… Не моргая и не отрываясь. Кляйн слегка улыбнулся блондинке. Почему-то девушка сделала то же самое…
— Я заходить позже. Вечер. Приносить также воды. Ведро забирать.
— Но почему ты просто не выпустишь нас отсюда??
— Выпустить нельзя. Полина. Я не мочь выпустить тебя. Ты плохо со мной поступать.
— Мы осознали свои ошибки. Пожалуйста, выпусти нас! — взмолилась блондинка.
— Вечер говорить, — отрезал немец.
— Как зовут тебя? Мы до сих пор не знаем твоего имени.
— Ганс. Имя.
— Поняла, — кивнула Полина.
Стоило офицеру только подняться из подвала с ведром в руках, как наверху его уже ждал подчинённый. Вид у Фридриха был весьма озабоченный.
— Господин офицер.
— Что?
— Зачем вы спустили воды русским девушкам??
— Фридрих, я по-моему просил тебя заниматься исключительно своими делами, разве нет??
— Да. Но я абсолютно перестал вас понимать. С того самого дня, как мы прибыли в эту деревню, а конкретно — в этот дом…
— Это ты сейчас к чему?? — раздражённо поинтересовался молодой офицер.
— Да так. Просто захотелось озвучить свои личные наблюдения.
— Так вот, Фридрих. Держи свои личные наблюдения исключительно при себе!
У нас с тобой одна общая цель: захватить и поработить Союз. Вот ей мы и будем следовать…
— Вы влюблены?… — бесцеремонно перебил Фридрих, задав данный вопрос прямо в лоб.
Ганс сглотнул и поёжился.
— С чего ты это взял??
— У вас горят глаза. Два дня назад в них совершенно не было никакого огонька. А сейчас… Они блестят, и судя по всему, от непомерного счастья… Скажите, вам действительно нравится блондинка??
— Бред собачий, — тут же вставил Ганс. — Ты бредишь, Фридрих. Бредишь, сам этого не осознавая. Займись лучше работой, обойди еще три пустых дома! — Кляйн внезапно повысил свой командный голос на полтона. Естественно, это был всего лишь отвлекающий маневр, только лишь чтобы Фридрих ничего не заподозрил.
Не заподозрил того, как в сердце его начальника зарождаются тёплые чувства по отношению к русской девушке…
Когда Фридрих, сопя от негодования, покинул дом, Ганс тут же вновь спустился в подвал.
— Полина. Я освободить тебя. Освободить тебя и… сестра.
— Мы свободны?? Совсем свободны?? — от счастья блондинка широко улыбнулась.
— Найн. Только вылезать из погреб.
— А-а, — весьма разочарованно протянула Полина.
Однако Тата захлопала в ладоши.
— Это уже хоть что-то. Мы выходим в комнату!
— Спасибо, Ганс, — поблагодарила Орлова-старшая.
— Я помочь тебе, Полина. Помощь выходить.
— Я сама.
— Я понять. Я быть на улице. Если нуждаться во мне, я быть на улице. Но. Не пытаться сбежать. Ты и сестра. А то… быть плохо.
— Хорошо, Ганс. Мы тебя поняли.
Кляйн всё-таки подсадил блондинку на лестницу. В то время как он нежно обхватил девушку за ягодицы, сердце молодого немца пропустило целых четыре быстрых ударов…
«Чёрт»… — подумалось ему искренне.
Ситуация всё больше и больше выходила из-под чуткого контроля немецкого офицера.
— Полина. Я гулять. Поле. Нуждаться во мне — поле.
— Хорошо, — устало бросила девушка, наконец оказавшись наверху и поддерживая Тату за руку.
***
— Пока немцев нет, можно что-нибудь приготовить, — предложила Полина с воодушевлением.
Татьяна посмотрела на родную сестру как на душевнобольную.
— Поль. Ты что, серьёзно? Ты собираешься кормить этих выродков бесчеловечных??
— Не такие они уж и бесчеловечные, Татка. Стал бы он приносить нам воду…
— Послушай. Мне кажется или этот Ганс очень сильно влюбился в тебя?…
— Не знаю, — равнодушно пожала плечами Полина.
Всё, что касалось Любви блондинку совершенно не интересовало. А сейчас — особенно.
Такой склад мышления, ничего не поделаешь. Не то, чтобы Полине совсем не хотелось любить и быть любимой: просто русская красавица была глубоко убеждена в том, что ещё не встретила свою вторую половинку.
— А я вижу. И чувствую, Поля. Немец к тебе неровно дышит. Боже, как это мило — вдруг почему-то рот Татьяны растянулся в улыбке до ушей. Сам по себе.
Полина ошеломлённо таращилась на сестру.
— Да что ты такое говоришь вообще… Как только смеешь! Немцы убили наших родителей! Они нам — заклятые враги!
— Вот и я так думаю — быстро затараторила Таня. — Жаль, что война…
— Я пойду, принесу воды на суп, а ты пока что почисть картошку, — с такой строгостью, которая ей только была свойственна, приказала Полина младшей сестре.
— Хорошо.
Полина яростно семенила с пустым ведром. Да, действительно. Чего Тата только не придумает… Подумать только!
Предположить, что немецкий офицер всерьёз положил на неё глаз. Это же просто уму непостижимо!…
Полина застыла на просёлочной дороге: издали к ней приближался Ганс Кляйн. А в руках… В руках у парня был огромный букет полевых цветов…
Полина опустила пустое ведро на землю.
Немец подошёл к русской практически вплотную.
— Полина. Цветы. Для ты. Взять цветы. Пожалуйста.
— Это мне??…
— Да. Для ты.
— Но… Я не могу принять это, Ганс. Да и к чему это всё… Абсурд какой-то. Вздор.
— Я приказывать тебе взять цветы. Они красивые. Как… Как и ты.
— Что?…
— Взять цветы. Пожалуйста. Внимание. Моё.
— Ну хорошо, я приму эти цветы, — Полина взяла из рук оккупанта объемный букет. — Это… Это очень мило и… и странно с твоей стороны, Ганс…
Блондинка втянула носом ненавязчивый цветочный аромат и впервые за всё время счастливо улыбнулась…
Ганс Кляйн осторожно, словно прощупывая почву, ласково коснулся девичьего запястья…
На удивление Полина не вырвала руку и не отошла от парня. Так они и пришли в дом: под ручку.
Нужно было видеть лицо Татьяны в тот самый момент… От шока девушка уронила на пол нож, которым чистила крупную картофелину.
Не обращая на родную сестру ни малейшего внимания, Полина опустила букет на лавку у печи.
А затем, тут же спохватилась.
— Я же совсем забыла набрать воды… Ждите. Я скоро.
Блондинка практически пулей выскочила из двери дома.
Орлова уже поднимала ведро на поверхность, как внезапно до её ушей донесся посторонний шорох…
Блондинка смело огляделась по сторонам.
— Псс… — раздалось вдруг.
— Гриша?… — удивлению Орловой-старшей не было предела.
— Здравствуй, Полина. Помочь?
— Но… Но откуда ты здесь?…
— Я вступил в партизанский отряд прямо после начала войны. Мы сейчас находимся неподалеку… В общем, Полин. Я за тобой.
— Ты знаешь, что у нас немцы в доме?? — блондинка понизила голос до шёпота.
— Знаю я. Сообщили. Поэтому я здесь.
— Ты без оружия?
— Без. Мы просто сбежим вместе. И всё. Если хочешь, ты тоже станешь партизанкой. И будешь защищать Родину от немецкой заразы… С орудием в руках.
— Нет, Гриша. Я не могу уйти. По крайней мере, сейчас, — быстро перебила парня Полина.
— Но отчего?…
— Татка с доме с немцем. Если мы уйдём вместе, у него точно возникнут подозрения. Я не могу бросить сестру. Понимаешь?? Если бежать, то только всем вместе. А без Таты я никуда не пойду.
— Вас немцы не обижают?? — серьёзно и хмуро спросил Смирнов.
— Нет-нет. Совсем нет… Они… Они очень милые.
— Милые?…
— Ой, я совсем не то хотела сказать… Ну в общем, да, нас совсем не обижают, — почему-то на щеках Полины сейчас проступил лёгкий румянец. Но ей повезло: Гришка Смирнов совсем этого не заметил.
— В общем, Гриш. Я не могу бежать с тобой. Прости…
— Но я волнуюсь за тебя и твою жизнь!
— Я справлюсь, Гриша. Правда справлюсь. Мы с Таткой справимся. У тебя нет абсолютно никакого повода за нас переживать…
— Полин, ты вообще себя слышишь?!… О чём ты говоришь вообще?? У вас в доме немецкие захватчики, а ты говоришь, что всё в полном порядке!
— У нас очень добрые немцы. Прямо божии одуванчики…
— Неужели?…
— Ладно, Гриша. Извини, но мне пора. Заболталась я что-то с тобой.
— Хорошо, я тебя понял. Прощай, Поль. Если что, мы здесь, всего лишь за три километра… Ты всегда можешь меня найти и попросить о помощи.
— Да-да, Гриша. Спасибо за твоё внимание!
— Ну, давай обнимемся чтоль, на прощание… Неизвестно когда ещё свидимся и свидимся ли вообще…
— Конечно. Давай.
Гриша Смирнов крепко стиснул блондинку совсем не в дружеских объятиях: Полина моментально почувствовала, как его руки легли к ней на талию, а не как положено…
Ганс Кляйн как раз-таки подходил к колодцу, как парень заметил Полину. Девушку, в которую он влюбился до безумия. В объятьях другого мужчины, да и к тому же, русского партизана, как Кляйн успел заметить.
Бурлящий неконтролируемый гнев окутал душу и сознание немца. Ревность начала неистово сжирать его изнутри… Ганс тяжело задышал. Выхватив винтовку, он направил её прямо в спину ненавистному русскому.
Но тут произошло совсем уж то, чего Ганс абсолютно не ожидал: блондинка вырвалась из цепких объятий русского партизана и… Закрыла его собой.
— Стреляй, Ганс. Давай же! Стреляй! Если ты хочешь убить его, я тоже умру! Так и знай! Я никогда не предам Родину! Лучше умереть!
Немец стоял, пребывая в абсолютном помутнении своего сознания, с наведённой винтовкой. Но теперь уже — на саму Полину…