Соло на скрипке

Следующая неделя вовсе не казалось удивительной. У Кати не будет удивительной недели, или удивительного года. С какой бы стати? Ей всегда хотелось, что бы все стало иным. Ей хотелось бы стать частью чего-либо. Ей хотелось, что бы её слова были значимых для всех. Она всегда смотрела правде в глаза: заметил ли бы кто-нибудь, если она исчезнет завтра? Видимо, с трагической новостью уже все смирилась. Шок на их лицах сменился безразличием. Это правда. Это действительно было правдой. Полина мертва. Все принимали это. Сначала ей казалось, что все это сон. А откуда ей было знать, что это не так? Она разговаривала с ней будто всего несколько дней назад. А больше уже никогда не поговорит. Не пройдёт мимо неё. Не услышит ее болтовню. Никогда. На её памяти ещё никто не умирал. Она даже домашнее животное никогда не теряла. Самое грустное для неё — смерть знаменитости. Казалось, ты провел столько времени с этим человеком, потому что смотрел фильмы с ним, слушал его музыку, а потом он умирает. Воздуха словно становится меньше, тебя всего охватывает печаль, но затем, довольно скоро, может, даже через пару минут, это чувство проходит, и ты продолжаешь жить своей жизнью. Но прошло даже не пару часов. Прошло уже пару месяцев, а внизу живота у неё по-прежнему не спокойно. Разумеется, смерть Полины являлась лишь наполовину причиной этому. В большую краску её вводит ещё одно странное обстоятельство — то, что все думают, будто за все эти пять лет они не общались. Катя чувствует странное напряжение, которое заполняет её голову с каждым днем все больше и больше. Кто бы подумал, что учёба — единственное средство от проблемы. Стоит ей остаться совсем одной, наедине со своими мыслями, как чувство тревоги, страха и одновременно вины начинает нарастать все сильнее, прижимая её к полу. Кате вечно казалось, что она делала что-то не так. Будто был другой выход. Что, если она что-то упустила? Но тогда что она могла сделать? Могла ли она спасти её? Эти вопросы не дают ей спокойно жить уже который день. И с каждой секундой это чувство вины становится все сильнее. Ей становится ещё хуже от того, что Полина в голове и её голос все никак не утихает. Все эти факторы отравляют её. Она постоянно задаёт себе вопрос — А что бы сделала Полина? Катя пыталась бороться. Правда пыталась, но просто не в силах сделать это. Она всегда предпочитала закрыть глаза и убежать от проблемы, но сейчас такое не сделаешь. Не убежишь в Москву, не сменишь номер. От Полины теперь не убежишь, ведь она теперь в голове. Катя все ещё пытается бороться; забыться. И пусть не теми способами, которые бы одобрила живая Полина. Видимо, не много она знает о жизни, ведь сигареты, наркотики и алкоголь отлично отравляет память. Вся загвоздка в том, что когда Катя забывается, на время она и забывает Полину. Казалось бы, ты это и хотела, что не так? Однако это молчание сводит её с ума ещё сильнее. Без этой выдуманной Полины паника вновь накрывает её, хватает за горло. И, видимо, в это воскресенье она и в правду теряет всякое самообладание, ведь на утро понедельника она не слышит Полину. Катя провела все утро на кладбище, осторожно дотрагиваясь до могильной плиты. Но Полина её не слышала. Когда Катя возвращалась домой, она заметила идущего со школы Антона. Он остановился, помахал ей рукой, и окликнул. Смирнова вздрагивает возле забора: ей показалось, что это Морозова зовёт её. Она нервно оглядывает все пространство взглядом, и тихо шепчет: — Полина? Тишина. — Ты тут? Она облокотилась о стену. Её сердце будто бы на секунду замерло. Испуганная, она чуть ли не задыхаясь, упала на асфальт. Катя пыталась подняться, перевести дух, но опять падала. Ей хотелось что-то крикнуть, но её сиплый голос произносил лишь невнятные слова. Её будто бы оставляла жизнь; силы. Окончательно изнемогши, она всем телом упала вниз. Через пару минут Бяша и Антон предстали перед ней с обеспокоенными лицами. Позади их спин она замечает такую же испуганную Полину: — Вот же дрянь… *** — Ну, так, что делать будем? — неуверенно спрашивает Петров. Все-таки ему недоставало знаний по ОБЖ. — Надо отвезти её в больницу. Катя отчётливо слышит их голоса. Вставать сейчас хотелось меньше всего. — В больницу, бля? Она перенюхала, а ты её в больницу отвезти хочешь? — Шипит Бяша. — Ну, тогда что делать? — не унимался Антон. — Молиться. Катя звонко хохочет, и она, наконец, заставила себя спустить ноги со скамьи, приведя себя в вертикальное положение. Она принялась тереть все ещё сонные глаза, продолжая смеяться. — Катя! — с испугом отвечает Петров. — Смешно тебе, Смирнова? — облегчённо выдыхает Бяша, облокачиваясь на забор. — Надеюсь, вы не особо надорвались, пока тащили меня. — Хмыкает Катя, нащупывая сигареты в карманах штанов. Бяша протягивает ей руку в требовательном жесте. Она предлагает Антону, но тот решительно отказывается. Катя протягивает зажигалку вместе с сигаретами. — Переставай нюхать всякую херню, — серьёзным тоном сказал Бяша, закуривая, — Закончишь как Рома. — Это другое. — Быстро отвечает Смирнова. — Ага, он так же говорил. — Бяша с грустью посмотрел на неё, и тяжело вздохнул, — А потом я находил его в отключке с разбитым руками, или с вот таким вот носом, как у тебя. Потому-что слизистая ахуевает от такого количества смеси. — Как у… Меня? — спрашивает Катя, быстро хватаясь за нос. На кончиках пальцев она замечает смазанные капли крови. — Не сравнивай меня с ним. Я не конченная наркоманка. Бяша смеётся ей в лицо. Антон стоит рядом, не решаясь влезть. Похожа, ещё как. И кивающая рядом Полина подтверждает это. — Тогда, блять, не повторяй за ним. Он скоро возвращается. Я не хочу, что бы вас таких двое было. Я понимаю, что та ситуация с Полиной — полный пиздец, но и ты меня пойми. Пошли, Тох. — он махнул в сторону леса, через который они всегда шли. Она слышит удаляющиеся шаги, оставаясь сидеть на лавке, вовсе не горя желанием что-то делать и куда-то идти. *** Банчить в советской школе оказалось проще простого. Катя вновь встречается с уже знакомым ей парнем возле стройки. — Ты тут теперь вместо Ромыча? — хмыкает парень, пересчитывая деньги. — Слушай, а у тебя есть что-нибудь, что пошло бы мне? — Катя проигнорировала колкость парня. — Смотря для чего, — он все ещё не поднимал на неё глаз, удовлетворённо хмыкая, — Отвлечься? Расслабиться? Словить галюны? В ответ Катя как-то неопределённо пожала плечами. Парень так и не понял, что означал этот жест. — Я так долго терпела, — вздохнула Смирнова, — Теперь это аукнулось мне проблемами с нервами. — Тебе психотерапевт нужен, а не это вот все. — Он неодобрительно покачал головой. — Или продолжать мириться со всем этим. Не знаю, утешит ли тебя это, но Наумов однажды сказал: «Смерть решает все проблемы. Нет человека и нет проблем». — Я что, действительно так сильно стала похожа на Ро… Пятифана? — чуть помолчав, спрашивает Катя. — Короче, че тебе нужно? — фыркает он, — Ещё травы? Или че вы там, подростки, любите. — Мне от неё только хуже становится, если переберу, — Смирнова уныло опускает глаза вниз, — А я ведь переберу. А потом буду реветь всю ночь. Парень смеётся ей прямо в лицо. — Думала, что вся дурь открывает врата в мир единорогов и бабочек? — По крайней мере, я надеялась на это. — Нет, милочка, чаще всего они заставляют тебя ещё больше рефлексировать, и заниматься самокопанием. — Он достал из сумки какой пластиковый пакет с белым порошком внутри, — Возьми на пробу. — Это… Кокаин? — недоверчиво спрашивает Катя. Он вновь смеётся, но уже гораздо громче, чем раньше. — Меньше тебе фильмов про ментов смотреть надо, — хмыкает парень, замечая обиженное выражение лица Кати, — Это что-то вроде экстази, только лучше. Эмоции ярче, энергии прибавляется, и тебе сил хватает до утра. — Как экстази, — Катя забирает пакетик, а после незамедлительно кладёт его в карман куртки. — Только лучше. *** Понедельник, как обычно, не сулил ничего хорошего. Выбежав из женского туалета, Катя теперь шаталась по коридору, Оставляя за собой запах травы. Она считала, что после тяжёлого учебного дня можно и расслабиться. Ей теперь вообще все можно. — Завязывай, — возмутилась Полина, — Мало того что ты наркотиками балуешься, так ещё и обычные сигареты курить стала. — Я стараюсь не курить слишком много. Это вообще из-за тебя все. — Хмыкает Катя, идя по направлению к выходу. — Из-за меня? Ну да, конечно, сваливай все на меня. — Обиженно говорит Морозова, следуя за Катей. — А что бы ты мне посоветовала? — Если ты не заметила, то я умерла, и это теперь уж точно не моя проблема… Катя лишь кивает. Она совсем не замечает людей, в которых врезается по пути. То ли из-за диалога с Полиной, то ли из-за травы. Смирнова сталкивает на своём пути всех. Врезается в плечи, наступает кому-то на ноги, совершенно не обращая внимания на людей, что матерятся ей в след. Она слишком заебалась. Но когда Катя врезается в плечо, а точнее в уж слишком знакомый олимпос, она ни могла не остановится. Она была напугана. Даже не так. Она была в Ужасе. Именно с большой буквы! Полина за её спиной нервно смеётся. — Привет, Кать.