Соло на скрипке

Катя сто раз прокручивала в голове эту сцену. Как он: «Привет, Кать» — а она оборачивалась, вскидывала бровь, оценивала ситуацию и молча проходила мимо него. Но пока она идёт, что бы с достоинством принять свою участь (убежать будет все равно бесполезно), моральная победа сейчас была за ней. — Кажется, нам нужно кое-что прояснить, Смирнова. На самом деле она не обернулась. Бровь она, конечно, вскинула, но моральной победы не ощущала. Катя была точно уверенна в том, что он захочет с ней заговорить. Ведь с чего бы ей, заносчивой змее, с которой он даже словом не перекинулся, оправдывать его за убийство? Да ещё и её лучшей подруги, хотя об этом он вряд ли знает. Но сейчас они стояли в коридоре школы, он возвышался над ней, а Катя, кажется, опять забыла, как дышать: губы дрожат, грудь тяжело, но дышит, руки трясутся крупной дрожью. По инерции она толкнул его вперед. Полина рядом улыбнулась, но Рома только сильнее нахмурился. — Бяша рассказывал, что ты совсем страх потеряла. — Хмыкает Пятифан. — Так, это правда? И хоть она и тряслась как осиновый лист на ветру, дурь, что она выкурила недавно, не давала ей окончательно потерять голову. Потому что, если честно, она боялась его до усрачки. Перед ней был все тот же Ромка. В том же олимпосе, короткостриженый, с хищным взглядом. Но сейчас он казался гораздо, гораздо злее. Его молчание сейчас точно не предвещало ничего хорошего. — Бей его, пока все смотрят! — поддакнула Полина. Всё действительно смотрели на них. Кто —то даже останавливался у стенки, предвкушаю разборки. — Классно выглядишь. — Катя оглядела его с ног до головы. Она старалась выглядеть как можно больше равнодушной, но её выдавали трясущиеся руки. Лицо Ромы совсем ничего не выражало, но она знала, или, по крайне мере, догадывалась, что он злится. — Когда ты успел подстричься? Наверное, он обдолбанный. — Бей его, бей! — вторила мыслям Кати Полина. — Может ты не заметила, но я первый задал вопрос. — Рома опасно приблизился к её лицу. — За те три месяца, что тебя не было, тут все успело измениться. — Врет. Ничего не изменилось. Никто здесь не стал храбрее. Это всего лишь было временным затишьем. Рома лишь скалиться. Он сжал рукав её блузки. Катя лишь вздрогнула, пятясь назад. Ей казалось, что он сейчас сломает её, хотя на деле он легонько касался ткани. Ей казалось, что он может и испепелить её одним взглядом, задушить, прям как Полину. Однако он просто пытался понять, что это с ней случилось. Полина продолжала говорить ей, что бы она устроила мордобой, но Катя все не могла пошевелиться. Видимо до неё и в правду только дошло — он вернулся. — Мне кажется, нам надо отойти. — Говори здесь. — Настояла Катя. — Ты что, боишься меня? — хмыкает Рома, продолжая держать её за рукав. — Никто тебя не боится, придурок. — Она чётко проговорила последнее слово. Хотя она снова соврала. Боится, ещё как. — Так если я такой придурок, то нахер тебе было отмазывать меня перед судом? — скалясь, отвечает Пятифан. — Врешь ему между ног! — радостно говорит Полина. Спустя мгновение, Катя, немного подумав (а может и не подумав) замахнулась ногой, и попала прямо Роме между ног. Тот резко схватился за пах, чуть ли не падая на пол. Он шатался, проклиная Катю сквозь зубы: — Блять, ты… Сучка… Смирнова на секунду замерла, продолжая пялиться на потихоньку умирающего Рому. Видимо это был укол адреналина, ведь она вовсе перестала чувствовать страх. — О, у него есть яйца. — Замечает Полина, — Молодец! А теперь говори ему о своих правилах. Катя слегка нагнулась, что бы заглянуть Роме в глаза. Он был весь красным, открывал и закрывал рот. Ей казалось, что он сейчас в обморок упадёт. — Видимо, тебя так и не научили, что без разрешения девушек нельзя касаться, Пятифан. — шипит Катя сквозь зубы. Она не могла себе позволить назвать его по имени. Больше никаких имён. Для неё он был ничтожество и никем, а никто не заслуживает имени. Смирнова хмыкнул, доставая из кармана юбки сигареты, прикуривая прямо в коридоре. — Если у тебя все ещё есть разговор, можешь подойти в «М***-А***» сегодня в пять. — Или нахуй… — взревел Рома, — Ты за это ответишь, поняла?! Но она его уже не слушала, а с пофигистичным видом направлялась к выходу. — Молодец! — кричит кто-то в толпе. — Мне пиздец… — тихо говорит Катя, открывая дверь. *** Возле кафе она заметила машину дилера. Она недолго стояла на улице, и, в конце концов, таки зашла внутрь. Всё здесь было прежним. Взглянув на часы, Катя обнаружила, что уже без пяти пять. Она заметила парня за третьим столиком. Он не называл своего настоящего имени, но просил называть его просто Сеня. Она упала на кресло перед ним, поприветствовав. — О, Катя, как твоё ничего? — воодушевленно спросил Сеня. — Как всегда плохо. — Хмыкнула Катя, покосившись в окно. — Ты ждёшь кого-то? — спросил парень, отодвигая от себя тарелку. — Кое-кого, чья фамилия начинается на «Пяти», и заканчивается на «Фан». — С отвращением сказала Смирнова. — Какого хера? Его что, выпустили? — возмутился Сеня, чуть не подавшись кофе. — Ага, сказали, что он невменяемый, или как это там называется. — Ответила Катя. — Тут скорее его батя постарался. Смирнова кивнула. Она не решилась встревать, ведь Сеня вряд ли поймёт то, что она отмазала убийцу её лучшей подруги. — Че ему от тебя нужно? — прервал он тишину. Катя с растерянностью в глазах посмотрела на него. Она уже хотела что-то соврать, но Сеня опередил ее: — А хотя знаешь че, это не моё дело. — Он встал из-за стола, — Я лучше подальше уйду. А то случайно придушу его. — Эй, а можно будет позже зайти к тебе? — останавливает его Катя. — Трава? — Ну, вроде как… — бросает Катя, опять смотря в окно. — Конечно, заходи. — Он кивнул ей, и поспешил уйти. Прямо перед дверью, он вдруг сказал: — И Кать, будь с ним аккуратна. — Буду, спасибо. — И лучше тебе будет сказать ему, что если он ко мне на порог явится, я пристрелю его прям там. — Сказал Сеня, и вышел из кафе. Спустя пару минут в закусочную зашёл Рома. Пришёл чуть позже назначенного. Он неуверенно глазами искал Смирнова, и, заметив её, сразу поплелся в ту сторону, молча сев напротив. Катя не спешила начать разговор. — Ты меня с моего места сдвинуть пытаешься? — вкрадчиво спросил Рома. — Твоё место? — Катя хохотнула в кулак, — А оно у тебя было когда-то? — А у тебя оно есть? Смирнова пожала плечами. — У меня все ещё есть вопросы. Что бы ни наговорить ничего лишнего, Катя решила просто отвечать на то, о чем её спрашивают. Кратко и без воды. — Валяй. Если захочу, я отвечу. — Усмехнулась Катя. — Мне не нравится твой тон, — он руками оперся о стол, нависая над ним, — Ты же понимаешь, что я просто так не оставлю то, что ты врезала мне. Было, знаешь, не очень приятно. Катя чувствует, как злоба поступает к ней. Он опять начинает качать права. Она тоже нависла над столом, приблизившись к лицу Ромы. — Раз ты все-таки соизволил прийти, то слушай внимательно, Ромочка, — и вот, она назвала его по имени, — Я не собираюсь бегать не за тобой, не от тебя, как ты подумал. Ты ни на что не способен. Ты трус. — Видимо, ты уже забыла, кто задушил Полину. — Он перешел почти на шёпот, но реакция Кати немного сбила его с толку. Она рассмеялась. Прямо ему в лицо. — Видимо, ты уже забыл, что я была там и все видела. — Скалилась Катя, — Как ты размахивал там своим ножом для показухи. Если бы не твои руки, которые вечно хотят разбить кому-то лицо от того, что ты конченный психопат, ничего бы этого не было. У тебя кишка тонка сделать это. Разве ты не помнишь, каким жалким ты был, когда до твоей тупой башки дошло, что ты натворил? Рома откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди. — Что ты делала в подсобке? Катя снова смеётся. Все так же звонко. — Ну, я даже не знаю, — она наигранно задумалась, — Что ты ждёшь от меня?! — Я проверял все, и тебя там не было! — он перешёл на крик, вновь облокачиваясь о стол, — Значит, ты там пряталась. Что ты там, блять, делала?! Люди уже начали оборачиваться на них, поэтому они решили сбавить темп. Катя вновь опасно приблизилась к нему. — Хочешь знать, что я там делала? — едким шёпотом спрашивала Катя, — Может быть, ревела от всей этой херни, что творится в школе. Или, не знаю, опять помогала учителям, ведь я же дочка одной из них. А может… А может я там нюхала, как делает половина школы! Рома не решился встрять. — Все страдают, Рома. Я тоже, хотя, наверное, сама наслала это на себя. Однако в моем случаи меня сразу же скинули в общество. Я ушла из школы, имея все, и вернулась спустя неделю, все потеряв. Я была в ужасном состоянии. Я не могла отличить реальность от фантазии, — Катя чуть ли не срывалась на плач, — Я слышала, как кто-то разговаривает, а потом понимала, что одна в комнате. Если кто-то бросал на меня взгляд, я начинала выдумывать целую историю, почему он так сделал. Рома продолжал молчать. — В отличие от тебя, я не получила ни помощи, ни сочувствия, так как никто не знал, через что мне пришлось пройти. Я постоянно переживала, что меня тоже привлекут к ответственности из-за тебя. Что меня вызовут к директору; что меня разоблачит кто-то из одноклассников. Что я получу письмо, информирующее о том, что на меня подали в суд. Я вздрагивала от каждого шороха. Я не сомневалась, что меня накажут. Знаешь, иногда я хватала голову руками и молила о том, что бы все это закончилось. Итак, почему я была в подсобке? А хер его знает, дорогой, потому что поверь, а тот момент мне бы хотелось быть где-нибудь далеко, и вообще забыть о твоём существовании. Почему я прикрыла твой зад в суде? Знаю, ты сейчас надумал, что никто ничего не делает просто так. Всем же всегда от тебя что-то нужно. — А тебе, то есть, ничего не надо? — усмехнулся Рома. — Мне надо справедливости. — Шипит Катя. — По твоей логике, я не должен сейчас сидеть в тюрьме? — Я знаю, что ты не хотел убивать. Это произошло само собой. Всем теперь надо с этим смериться. Я не собираюсь сейчас говорить тебе о том, что ты сволочь, что тебя все ненавидят. Нет. Я знаю, почему ты так ведёшь себя. Смерть твоего отца добила тебя. Ты нацепил все эти доспехи фальшивой крутости и равнодушия, что бы больше никто не смог ранить тебя. Я знаю это, потому что сама становлюсь такой. И, что б ты знал, мне это совсем не нравится, — Она всхлипнула, — Я никогда не хотела этого! Катю трясло. Трясло так же, как когда она пришла в комнату Полины. Она замолчала, уставившись вниз. Слезы текли из её глаз. Она хотела сказать, сказать хотя бы ему о том, как ей плохо, но просто не могла. Смирнова вытерла слезы. Она уставилась на Рому, в надежде, что он хоть что-нибудь ей скажет, но он молчал. Она поднялась из-за стола. — Допрос закончен. — Она вылетела из закусочной. Быстро застегнувшись, она поняла, что это уже далеко не осень. Была середина декабря. Холодный воздух быстро ударил ей в лицо. На улице было уже темно. Идеальная погода. Катя заскочила в авто Сени, захватив немного травы. Рома все это время наблюдал за ней. Он ещё немного посидел, а потом, накинув куртку и шапку, вышел на улицу, покурил, а потом пошёл вслед за Смирновой. *** Катя шла в сторону парка. Она шла в обнимку с бутылкой вина, покуривая косяк. — Смирнова, стой! — крикнул за её спиной Рома. — Отстань, — тихо ответила Смирнова, поежившись от холода. — Ты… Изменилась. — Да, ты тоже. Я думала, что ты порвёшь меня там за то, что я сегодня сделала. — Рома ухмыльнулся, замечая, что она курит. Катя остановилась резко, и Пятифан буквально врезался в её спину. — Сама сказала, что я пустое место. Что тебе от меня надо? — Что мне надо? — Катя таки обернулась. — То есть… У меня остались вопросы. — Какие? Рома перевёл взгляд на бутылку в её руках. — Ты одна это выпьешь? — он указал на вино. — Я не буду отвечать. — Что ему надо? — шепчет Полина, — Скажи, что бы он отстал от нас. В-первый раз Катя сделала не так, как хочет Морозова. — Хочешь со мной? — она посмотрела ему прямо в глаза. — Ну, знаешь… — Рома задумался, — А я ведь не отмечал свое… Освобождение. Я согласен. — Круто. — Отвечает Катя, продолжая идти, — Хоть пальцем тронь — и я тебя в снегу закопаю. Пятифан не стал возражать. *** Остановившись возле какой-то лавки, Катя аккуратно поставила рядом с ней бутылку. — Все начинается с алкоголизма, — хмыкает Рома, присаживаясь рядом. — Что начинается? — Смирнова уже понимала, что наговорит лишнего. — Крыши съезжания. — Отвечает Пятифан, в доказательство, покрутив пальцем у виска. Катя открыла бутылку сделав маленький глоток. Ей определено стало лучше. — Вот видишь. — Улыбается Полина, присаживаясь вместе с ними. Смирнова протянула Роме бутылку. Тот, немного потупив, принял ее, делая глоток. Катя закурила другой косяк. — Это в Москве тебя так испортили? — с усмешкой произнес Рома. — Скорее ты. — Она с грустью посмотрела вниз. Рома проигнорировал ее колкость. Пятифан вернул ей бутылку, а Катя отдала ему косяк. Спустя где-то полчаса бутылка опустела наполовину. Они почти не разговаривали. Изредка переглядывались, и обменивались бутылкой и травой. — Бяша сказал, что с ума сошла. — Он заглянул ей в глаза. — Может быть, мистер Псих. — Бросает Катя. Они вдруг рассмеялись. Вот и рецепт по воссоединению двух врагов. Выпей что-нибудь покрепче, и вы станете чуть ли не лучшими подружками. По крайней мере, до утра. Катя уже чувствовала, как ее щеки наливаются кровью. Рома протянул ей бутылку. — А я ведь и в правду знаю, что смерть близкого человека может довести до грани, — он повернулся к ней, — Но я не знаю, что может сломать человека просто так. Есть что-то еще, что подталкивает человека к этой границе. Смирнова начала его внимательно слушать, тоже повернувшись. — Ты права, я не всегда таким был. — Пятифан понуро опустил глаза в пол. — Смерть отца правда добила меня. Но… Рано или поздно это должно было случиться. Я просто должен был сойти с ума. Я точно так же как и ты не хотел этого. Катя и не заметила, что пялиться на него. Казалось, он впервые был так близко к ней. Даже когда они сидели вместе за одной партой, Рома не был так близко. Он был уже совсем не тем мальчиком, каким она помнила его с шестого класса. Он вытянулся, черты лица стали грубее. Его волосы немного отросли, и сейчас он был слегка взъерошен. Что оставалось неизменным, так это его олимпийка, поверх которой сейчас была надета куртка. Он все еще казался ей больным, но симпатичным. — Я не верю, что смерть Полины так сильно тебя сломала. — продолжил Рома, — Вы с ней вообще общались? — Мы были лучшими подругами. Рома подавился вином. — Так, теперь я вообще ничего не понимаю. То есть, ты отмазывала убийцу лучшей подруги? Так получается? — Пятифан пододвинулся еще ближе. — Всегда есть что-то еще, что заставляет слететь с катушек. Катя отвернулась, опять сдерживая слезы. Полина сидела рядом, совсем не обращая внимание на происходящее. Рома спокойно курил. — Если бы ты знал, как я сломана, — навзрыд сказала она, — Мне очень плохо. Я виню во всем этом себя. Я не смогла спасти ее. Я никого не могу спасти… Даже себя. И я не знаю, как ты вообще все это переживаешь… постоянные суды, полиция…- У нее опять истерика. Все эмоции, что она долго копила в себе, вырвались наружу. Через пару минут, Катя почувствовала, что Рома легко приобнял ее. — Мне тоже плохо, Смирнова. Но точно не так плохо, как Полине. Мне хорошо промывали мозги эти три месяца. Знаешь, я может, и выгляжу, как ты выразилась, равнодушным, но это просто лекарства. Я умер тогда вместе с Полиной. Я навечно застрял в том спортзале. — Рома смотрел, как Катя встает с лавки. Снег под ногами хрустел. Она вытерла руками лицо, стараясь удержаться на земле. Ее заносила. Катя потянулась к лавке, что бы забрать перчатки, и чуть не упала. Рома поддержал ее за плечи. — Ты пьяна, Кать. — Отвали, — Смирнова пыталась выбраться, — Убери от меня руки. Она отшатнулась от него в сторону. Рома не возражал. Катя подняла бутылку с вином. На дне еще было немного. Смирнова повернулась лицом к Роме. Тот невозмутимо стоял, сложив руки в кармане. Он совсем не казался ей хоть чуточку пьян. Катя пошла в сторону дома. Пятифан остался стоять ровно, когда Катя легко задела его рукой, но вот саму ее занесло куда-то в сугроб. Она задом плюхнулась в снег. Рома заржал. — Ты ахиреть какая пьяная, — подметил он факт. — Отстань… — хнычет Катя, и предпринимает попытки встать. Однако, это ей удалось. Вина в ней сейчас было явно больше, чем крови. Рома встал перед ней, продолжая глупо лыбиться. Катя обиженно отвернулась. Она не хотела принимать от него помощь, но и сидеть здесь в снегу ей тоже не хотелось. И второе желание было явно сильнее. Рома подхватил ее под руки, ставя на ноги. Когда она выпрямилась, ее опять повалило в бок. Ее пришлось придерживать. — Да отпусти ты, — начала Катя, упираясь ему ладонями в грудь, — Я сама могу дойти. — Ползком? Катя замолчала. Даже более того, сама обхватила его руку. Так они и почапали. *** За всю дорогу домой они обменивались воспоминаниями с уезда Кати. Она рассказывала ему, как же ахиренно было в Москве, а он рассказывал, как паршиво было здесь. Что странно, то ей был уж слишком спокойно с ним. Сейчас она даже чувствовала себя в безопасности. Да, в безопасности рядом с убийцей. Она действительно была очень пьяной. Когда они, наконец, добрались до ее дома, на улице была беспросветная ночь. Она бы сейчас многое бы отдала, что бы увидеть лицо любого ее одноклассника. — Кстати, Бяша меня пугал тем, что ты скоро возвращаешься, — хохотнула Катя, продолжая виснуть у него на плече, — Пугал тобой, представляешь. Смирнова сильно рассмеялась. Рома шикнул ей, и она уткнулась лицом ему в куртку, продолжая хихикать. — Он был прав, — он немного приобнял ее, — Ты здесь совсем страх потеряла. Рома пытался нащупать дверную ручку, но это получалось уж слишком плохо. Пятифан ударился головой о подъездную дверь, что еще больше рассмешило Катю. Они оба поморщились, когда на них навели вспышку. — Вы че тут, бля, делаете? Две пары глаз устремились на удивленного Бяшу, что подсвечивал их фонариком. — О, привет! — Катя помахала ему рукой. — А, Бяш, даров, будь добр, открой-ка дверку. — Рома любезно улыбнулся. Бяша остался стоять неподвижно. — Блять, открой дверь! — начал закипать Рома, — Я сейчас весь дом на ноги подниму. Бяша выдохнул, а затем, не торопясь, открыл им дверь, запуская внутрь. — Какого хера вы посреди ночи шляетесь? — А ты? — усмехнулся Рома, аккуратно поставив Катю, — Или я должен как перед мамкой отчитываться? — Мальчики, а… — Ты вроде как поговорить с ней хотел. — Холодно сказал Бяша. — Так мы и поговорили, уяснил? — Рома развел руки в стороны, отмахиваясь от Смирновой, что дергала его за куртку. — Да, вижу, бля. Будешь теперь за ней хвостом бегать? Че это за аттракцион щедрости? — Ты, бляха, слышишь, че ты несешь? — Мальчики…? — Слышу, и даже вижу. — Он указал в сторону Кати. — Она нажралась, — пояснил Рома, — Мне ее бросить надо было? Что бы с ней что-то случилось? Ахуенный план. — Да, вот только я тоже тебя в суде выгораживал. А я даже спасибо не услышал. Рома показушно поклонился. — Спасибо, Бяша, низкий вам, блять, поклон! — его опять занесло. — Мудила, — обиженно сказал Бяша. — Я думал, что ты зайдешь ко мне, и мы отпразднуем твое освобождение. Ты только позвонил один раз. А сейчас ты здесь. С пьяной Смирновой. — Он скрестил руки на груди. — Я, знаешь, ли, тоже скучал по тебе. — Я тоже скучал. — Рома виновато опустил глаза в пол. Катя усмехнулась. Сейчас они были настоящими, не такими, какими она привыкла их видеть. Казалось, что все сошли с ума. — Вы оба такие ебанутые, вы знали? — рассмеялась Катя. Когда они обернулись на нее, она уже тихо плелась в квартиру.