Держи союзников близко, а одержимого врага ещё ближе

      Легкий холодок щипал бледную кожу. Лололошка медленно открыл златые глаза, полные смятения и тревоги, будто пытаясь понять, как он оказался здесь. Юноша обнаружил себя в бескрайней фиолетовой пустоте, которая волновалась и переливалась вокруг него, подобно безмолвным волнам на трепещущем озере. Он плавал в этой странной субстанции, ощущая, как её мягкие потоки обвивали его тело.       Голос вновь возник в голове Лололошки, будто ледяная струя пробежалась по затылку, вызывая мурашки и нарастающую боль.       — «Лололошка, ты меня разочаровываешь». — отчеканил злобный голос, его слова звучали как гром среди ясного неба.       — «Снова ты? Что тебе нужно?» — спросил парень, нервно сжимая кулаки, ощущая, как пульс бьется в висках.       — «Ты слишком самонадеян и наивен. Неужели ты действительно думаешь оставить все как есть?» — упрек звучал так, будто каждое слово било по голове, вызывая резкие колющие боли.       Шатен вцепился в свои волосы, сильнее, чем прежде, стараясь заглушить нарастающее дискомфортное ощущение, но это лишь усугубляло его страдания.       — «Это не твое дело, уйди...» — прошептал он, стараясь скрыть свою растерянность, но его голос предательски дрожал.       — «Как раз-таки мое. Я столько столетий аккуратно выковывал твою судьбу не для того, чтобы ты всё испортил!» — голос звучал властно, и парень почувствовал, как холодок страха пробегает по его спине, обостряя и без того мучительную боль.       — «Уйди... уйди... уйди. Это моя жизнь!» — словно заклинание, повторял юноша, каждый раз надеясь, что это избавит его от этой пытки, но слова лишь усилили давление в голове.       — «Ты можешь разделять некоторые взгляды Эбардо, но это не значит, что ты должен принимать его методы. За его словами могут скрываться разрушительные последствия». — голос не щадил, словно наносил удары в самое сердце и грудную клетку, искривляя мир вокруг.       Ло вдруг потерял равновесие в этой фиолетовой холодной пустоте, не имея опоры, он склонил голову, чувствуя, как напряжение разрывает его изнутри. Каждое шёптанье, каждое слово снова и снова врезались в его сознание, как ржавые гвозди.       — «Он может казаться открытым для диалога, но помни, что он использует свою власть, чтобы манипулировать и контролировать. Не поддавайся его обаянию», — не унимался голос, и его слова звучали громом, продолжающим резать как лезвие.       — «Я понимаю это!» — вырвалось из уст парня, тяжело дышащего от напряжения и страха, пот собирался на лбу.       — «Тогда переставай надеяться на этого мерзавца. Ты уже потерял слишком много. Не дай ему забрать больше!» — последние слова звучали как предостережение, как последний удар в сердце.       Лололошка резко встал, вцепившись в свою рубашку, где когда-то была Искра. Он осознал: это был сон... просто плохой сон.       Но что, если это не просто иллюзия? Что, если это предзнаменование?

***

      «Лололошка?» — в комнату осторожно зашел эльф, держа что-то в руках.        — «Сан-Фран?» — мигрень все ещё слабо пульсировал, но парню удалось сконцентрироваться на гостье.        — «Я принес тебе одежду». — опустив взгляд, капитан медленно подошел к погасшему и положил костюмы на кровать.        — «А, да… спасибо». — Ло повернулся к окну: кого-кого, а Франа он сейчас видеть точно не хотел. Во рту вновь появился горький вкус обиды.  Но черноглазый все не уходил, продолжая стоять рядом.        — «Тебе что-то нужно?» — спросил Лололошка, не убирая взгляда с окна.        — «Да… — неловко начал Франческо, почесав шею. — ты все еще хочешь исполнить тот план вместе с Люциусом?»        — «Возможно». — тихо произнес Ло.        — «Прошу тебя! Не надо!» — Фран быстро схватил парня за руку, немного её сжимая. Лошка не ожидал такого действия от остроушастого и волей  не волей взглянул на него:  красноватые глаза отражали внутреннее волнение, которое, казалось, не утихало последние дни. На щеках оставались влажные следы, как будто последние капли горечи не успели высохнуть. Его губы плотно сжались, и, хотя он старался сохранять спокойствие, в дрожи встряхивалось всё тело, словно изнутри его терзали невидимые демоны. Не сложно было догадаться: он плакал.        — «Фран… ты чего?» — насколько Лололошка не был бы зол на Сан-Франа, ему было больно видеть беловолосого в таком виде.        Но Франческо проигнорировал вопрос даска: «Умоляю тебя, сдайся. Так будет лучше для всех, особенно для тебя».         Лололошка аккуратно вышел из хватки парня: «Пожалуйста, объясни мне, почему я должен отказаться от этого?»        Фран потупил взгляд. Несколько минут они находились в тишине.        — «Не скажешь». — печально догадался Ло.        — «Прости». — прошептал эльф.        — «Я подумаю, Сан-Фран, подумаю… В любом случае, нам с тобой придется прийти к Люциусу завтра, чтобы объясниться». — Лололошка попытался придать своему голосу уверенность, но внутри него всё ещё бурлили сомнения.       — «Хорошо, но надеюсь, ты примешь правильное решение». — вздохнул эльф. В его глазах читалась тревога за друга, он вышел из комнаты, оставив Лололошку наедине с его собственными мыслями.       Комната вновь погрузилась в полное молчание. Лололошка подошёл к окну с решёткой,  смотря на  огни неонового леса, которые казались игривыми и непредсказуемыми. Бирюзовые и розовые оттенки, освещающие его лицо, лишь подчеркивали внутреннюю борьбу.       Он тяжело вздохнул, желая, чтобы всё было иначе. Картинки прошлого и настоящего всплывали в памяти: совместные планы по свержению Эбардо, их общего врага. Но теперь всё это окрашивалось в оттенки страха и тревоги.       — «Как я смогу находиться рядом с Люциусом, зная, что предаю наши общие цели?» — думал Ло, сердце его сжималось от этой мысли.        В сознании вновь возникали образы лживого Бога, который иногда проявлял человечность. Лололошка должен следовать плану с Полубогом, но интерес к противнику становился всё сильнее.       Сидя на краю кровати, он потер висок, чувствуя, как напряжение нарастает. Завтра ему предстоит объясниться с божественным дитя, и он не мог представить, насколько сложной станет эта беседа. Они были на одной стороне, но теперь это различие во взглядах угрожало всему, что они собирались сделать.       Даск взглянул на костюм, лежащий на кровати. Это было не просто одеяние — это был символ. Символ его попыток примирить прошлое с настоящим и выбраться из замкнутого круга.       Он глубоко вдохнул, осознавая, что ему предстоит балансировать по острию ножа — между лояльностью к Люциусу и  чувствами к Эбардо. Как бы он ни хотел найти ответ, он понимал, что этот выбор будет только его.

***

      Она подошла к своему любимому окну: по её мнению, здесь был наилучший вид, чтобы отдохнуть.       Но в этот раз её ожидало нечто новое: между решетками был закреплен какой-то пергамент с больно знакомым именем.  

***

      После очередной трапезы Лололошка, по обыкновенному, помогал с уборкой столовой. Только теперь он не пытался заглушить свои мысли рутиной, а наоборот: глубоко залез в дебри своего разума, выполняя задания, словно робот.         Кто-то потянул юношу за штанину, что тот от неожиданность чуть не уронил посуду. Ло дрогнул и сместил свой взгляд на того, кто прервал его мыслительный штурм: это оказался Константин.        — «Мелок, ты в последнее время весь как на иголках». — обеспокоено сказал старик.        — «Все в порядке, вам не нужно  беспокоиться». — Ло попытался улыбнуться, но это у него вышло довольно слабо.        — «Мне девчата рассказали, что они поведали тебе свою историю. Так что я подумал, что нас стоит поговорить… Айда ко мне!» — шеф-повар вновь потянул погасшего за штанину.        Ло немного помолчал прежде чем согласиться. 

***

      Лололошка зашел в комнату Кости. Она отличалась от помещения Франа и Джанет: оно было небольшим, но уютным, и сразу внушало спокойствие благодаря светлым тонам стен и тщательно подобранному декору. В углу стояла аккуратная кровать с мягким пледом и несколькими подушками разных размеров, которые создавали атмосферу комфорта, идеального для отдыха.       Рядом с окном находился стол, на котором лежали книги с заметками, и блокнот — здесь коротышка писал свои мысли о жизни, делал заметки о важности ответственности и уважения к окружающим. Стол был местом не только для записи, но и для размышлений, где дедушка мог насладиться тишиной и уютом.       У стола стоял удобный стул, обитый тканью, что добавляло тепла и уюта. . А рядом находился небольшой шкаф, в котором хранилась одежда и личные вещи. Шкаф не был перегружен; он отражал порядок и организованность.       Несмотря на небольшие размеры комнаты, в ней всегда царила дружелюбная атмосфера. Константин уважал личное пространство для него комнаты — это место для сна и отдыха. Здесь не было места для суеты кухни, только мирное уединение, заставляющее его чувствовать себя в безопасности.        Только вот для Лололошки здесь было тесновато. К счастью, хотя бы потолки были высокие. Даск аккуратно присел на кровать старика, стараясь её не сломать под тяжестью своего веса. Шатен сжался, чтобы занимать как можно меньше места.        Старик лишь хмыкнул, позабавившись над реакцией паренька. И сел за стул.       — «О чем вы хотели со много поговорить?» — спросил погасший, чуть прищурившись.       — «О тебе и обо мне-с». — пожал плечами Костя.        Юноша немного поджал губы.        — «Твои очи». — Гном уставился на парня, указывая пальцем на золотые глаза.         — «Что-то не так?» — голос Лошки был полон смятения.        — «Они другие. Когда ты только проснулся, они были наполнены стремлением победить, уверенностью и каким-то огоньком, но сейчас они пропитаны робостью и сомнениями». — спокойно промолвил старик.        — «Я был слепым, глупым и самоуверенным. Я правда думал, что просто могу обмануть его и избежать каких-либо последствий…» — размышлял парень.        — «Нет, тогда я думал лишь о возмездии, но сейчас все стало сложнее…» — промямлил Ло.        — «Я понимаю… — ответил Константин — Я совершил много ошибок в своей жизни. И сейчас стараюсь помочь молодёжи не повторять их. Я прекрасно осознаю, где был не прав, но Господин Эбардо…»       — «Что? Так ты о нем хотел поговорит?!» — Лошка сжался ещё сильнее, впившись ногтям в свои колени.        — «Так ты с Алисочкой и Кларёнком о нем уже базарил. Я просто решил поделиться своим мнением. » — объяснил мужчина, почесав свою бороду.        — «Хорошо… я слушаю».        — «Так-с вот… Эбардо готов постоянно находить себе оправдания. Он не понимает, какие ужасные вещи совершает ради того, чтобы сохранить свою власть. Он искренне считает, что делает все лишь во благо. Наверняка он и тебе мозги промыл, я ведь прав?»       Лошка промолчал, но отвел взгляд в сторону.        — «Не отвечай… я знаю, что я прав. Ты стал смотреть на него иначе, не так, как когда только проснулся. — гном вздохнул. — Как я и говорил, одно из основных моих жизненных позиций — это совестно выполнять свои обязанности. А разве этот Божок так делает? Скажи, разве смерть и страдания народа могут помочь этому же народу?»        — «Я не знаю. Он совершил много плохого, но мы же все неидеальны, и может у меня получится…        — «Что? Изменить его? Не знаю, не знаю, малец… Обычно, это, ой, как плохо заканчивается». — покачал головой Костя.        — «Да, но… Он ведь так много сделал хорошего, чтобы защитить всех. Даже меня…»        Мужчина ничего не сказал.        — «Вы говорили с Алисой и Кларой об этом?» — спросил Ло, не отрывая взгляда от пола.       — «С ними? Нет… Они слишком молоды, и на них надеты розовые очки. Я не тот, кто должен исломать этакие иллюзии, они сами должны увидеть все, как оно есть, обжечься от своих идеалах. Может и тебе тоже…»        — «Я приму к сведению ваше мнение, Константин, спасибо». — Лошка кивнул и вышел за дверь

***

      Сегодня лес был другим. Черные стволы деревьев нависали над Франом и Лололошкой, словно когтистые лапы, готовые схватить их. Ветки больно хлестали по коже, оставляя небольшие, но ощутимые порезы. Воздух был необычайно холодным и пронизывающим, пытаясь сбить парней с их пути. Почва под ногами словно прилипала, отягчая каждый шаг, как будто лес пытался удержать их на месте. Однако, несмотря на все препятствия, Лололошка упрямо шагал вперед к загадочной пещере, иногда спотыкаясь о размашистые корни растений. Эльф немного отставал от напарника и дрожал от холода. Франческо, сгорбившись, потирал руки — то ли чтобы согреться, то ли успокоиться.       Появился объект, который шатен никогда бы не заметил в обычный день, но сейчас он привлек внимание юноши, словно заворожив. Оно приземлилось на палец Лололошки, и тот смог разглядеть неожиданного путника. Это была бабочка с ярко-голубыми крыльями. Беловолосый тоже остановился, чуть не врезавшись в своего друга.       — «Лололошка, что-то случилось?» — спросил Фран       — «Нет». — монотонно ответил Ло.        Сан-Фран тоже обратил внимание на насекомое: «Ого. В Междумирье  их тяжело встретить».        — «Вот как… значит, нам повезло». — мягко улыбнулся Лошка.        — «Наверное. Знаешь, у нас в Тринадцать было поверье, что бабочка — это символ смерти и воскрешения. Так как они буквально перерождаются из гусеницы в иное, более прекрасное, создание».        — «Что ж… я рад это слышать». — хмыкнул Лошка.        В эту самую секунду хрупкое существо взмахнуло крыльями и улетело, оставляя Ло с воспоминаниями том, каково  быть свободным.

***

      В мрачной пещере, освещенной тусклым светом неоновых растений, Лололошка стоял перед статуей Бога времени, его сердце колотилось. Сан-Фран, стоящий рядом, казался напряженным, а Люциус наблюдал за ними, облокотившись о стенку.       — «Так что… так и будете молчать?» — произнес Люциус с подозрением       — «Извини, мы просто хотели с тобой поговорить… — Ло краем глаза посмотрел на Франа, который тут же отвел взгляд в сторону.       — «О чем?» — Люц сузил глаза, а его хвост немного напрягся.       — «Может нам не стоит переписывать реальность…» — промолвил Ло, закусив язык.       На губах божественного дитя появился злобный оскал — «Что вы имеете в виду?!» — тут его лицо резко изменилось, приобретая насмешливый вид, — Я понял. Нашу принцессу немножко поласкали и она уже по уши втюрилась, да?!»       — «Нет!» — воскликнул Ло. — Я просто вижу, что эта временная линия не так плоха, как я думал…»       — «Конечно, конечно! Скажи это сотням даскам, которые сейчас сидят у меня в Аду за мелкие проступки!» — ядовито отметил Полубог.       Лололошка промолчал, его глаза горели от ярости и оскорбления       — «А ты что прячешься за спиной этого недо-героя?» — обратился к эльфу красноглазый. — Твоя подружка тоже находится в Нижнем мире, причем по твоей вине!»       — «Я знаю, но…» — начал говорить Франческо, но его перебили.       — «Но что? — Вы оба слабохарактерные идиоты, которым легче просто оставить все как есть и пытаться оправдывать ужасные действия!» — голос божественного дитя разносился по всей пещере, отзываясь эхом.       Лололошка сжал кулаки и зубы: «Да? А разве это не ты хочешь отдать контроль над всеми мирами Богам, которые были равнодушны даже к своим детям? Эбардо хотя б как-то пытается улучшить Вселенную, пока они лишь сидели на месте!»       — «Не смей так говорить о них, глупый смертный! Тебя там не было, поэтому ты не можешь судить о них! А я видел все годы правления Эбардо, так что могу знать, что лучше для Вселенной!» — Сказал Люциус, сжав свой скипетр.       — «Так объясни, нам, идиотам, почему именно правление Богов лучше?» — скрестил руки юноша, в голосе его звучала осуждающая нотка.       — «Свобода! Миры и их наместники могли сами создать свои законы, а Высший Совет и Смотрящий лишь следили за порядком!» — вскинул руки Люц.       — «Серьезно? То есть, ты оправдываешь их так называем «свободой?»       — «А ты стараешься объяснить тиранию Эбардо его «заботой» о благе Вселенной!» — парировал красноглазый.       — «Прошу! Прекратите спорить!» — крикнул эльф, заставляя даска и божественного дитя замереть.       — «Вы оба хотите защитить тех, к кому неравнодушны. Люциус, хоть ты и был в обиде на Богов, но ты все еще ощущаешь родственные связи с ними, которые не дают покоя. Ты чувствуешь вину за то, что принял такое опрометчивое решение. Как бы ты их ненавидел за прошлые поступки, ты все еще их идеализируешь».       Люциус погрустнел. Его уверенность стала рассыпаться в прах.       — «Лололошка…»       — «Я понял, Фран, можешь не продолжать». — перебил Франческо Ло.       Люц глубоко вздохнул: «В любом случае, для осуществления этого плана я и так многим пожертвовал, поэтому я не потерплю отказа».       — «Но зачем тебе я? Ты мог бы использовать кого угодно для этого». — спросил Лололошка.       — «К сожалению, не любого. Существо с ОМП не сможет проконтролировать столь огромную энергию искр, скорее всего его искру затянет следом. Исключением будут только те мироходцы, чей орган достаточно силен, что не сможет поддаться потоку, но я таких не знаю. А я, после того как запитаю статую божественной силой, буду слишком слаб. Остается только такой человек, в котором с самого начала не было искры».       — «А я в Междумирье такой один…» — даск сжал свою рубашку на уровне груди, где когда-то находился ОМП.       — «Он забрал у тебя все: дом, друзей и твою искру. И ты действительно хочешь все это оставить как есть!? Если ты не думаешь о мирах, то хотя бы подумай о себе, недо-герой!» — вскипел Полубог.       — «Хватит на него давить, Люциус! — сказал Фран, почесывая шею. — Лололошка, прошу не подавайся ему! Ты хочешь, чтобы тобой вновь воспользовались для своих целей?»       Люциус закатил глаза, его терпение иссякло: «Да как вы не понимаете, что вся эта временная линия лишь ОШИБКА?!»       — «Ошибка… — прошептал Ло. Внутри него внезапно разгорелась истина: они не должны были когда-либо встретиться... По словам Джодаха, Лололошка не должен был оказаться в Видомнии, а значит, не должен был сбежать оттуда и, тем более, выпустить преступника номер один. Всё их знакомство, все их взаимоотношения, все чувства к друг другу с самого начала неправильны. Это всего лишь ошибка, которую теперь очень тяжело стереть.       — «Фран… прости, но я думаю, что Люциус прав: я не могу пожертвовать благом всей Вселенной ради жестоких законов Эбардо и моих аномальных чувств к нему, которых никогда не должно было быть.       Эльф ощетинился: «Нет! Ло! Прошу не надо! — Он схватил юношу за плечи, и в этом жесте звучал весь его страх и отчаяние.       — «Это мое решение, Фран». — серьезным тоном сказал Лололошка, выбравшись из хватки черного волка.       Сан-Фран сжался, его плечи опустились, но он больше ничего не сказал.             — «Ну, наконец-то!» — обрадовался Люциус, — тогда начинаем сейчас?»       — «Как сейчас?» — удивился погасший, — неужели ты уже собрал столько энергии… как?»       — «Мне пришлось замарать руки». — признался Люциус.       — «Погоди, но ты ведь обещал, что…»       — «Я помню, что обещал. Но я не смог тянуть, зная, что наконец-то у меня появилась надежда все вернуть. Тем более, мой дорогой друг багрянник одолжил нескольких своих последователей из культа, которые помогли мне».       — «Так выходит, что все эти убийства по всей реальности были ваших рук дело?!» — юноша отшатнулся, его голос наполнился шоком и гневом.       — «Лололошка, какая разница, убили ли мы их или нет? Когда мы всё вернём на свои места, эти несчастные мироходцы вновь оживут. Это небольшая плата».       — «Но зачем нужно было спешить? Можно было немного повременить с планом, и все равно достичь результата…»       — «На это были причины». — угрюмо сказал Люциус, посмотрев на эльфа, который попытался проигнорировать это.       — «Какие?!» — вскипел Ло.       — «Может быть потом поймешь, но я надеюсь, что нет». — строго ответил Люциус, все еще не отводя глаз с Франческо, как будто искал в нём ответ на свои собственные вопросы.       Наконец божественное дитя обратило внимание на шатена: «В любом случае, это никак не влияет на наш план».       Люциус достал устройство, напоминающее термос, и бросил его в руки Лололошки, словно передавая не только предмет, но и весь груз своих действий.       Ло с омерзением взглянул на него: конструкция была наполнена огромной мощью, пропитанной кровью невинных. Однако Лололошка решил подавить свой гнев — в данный момент он был бесполезен. Люциус прав: после переписки времени все жертвы вновь оживут.       Сейчас Лошка чувствовал себя так, словно стоял на краю Междумирья, готовый прыгнуть в холодную бездну. Да, сделать шаг трудно и страшно, но потом станет легче, потом все всё забудут. Просто нужно решиться раз и навсегда!