Держи союзников близко, а одержимого врага ещё ближе

      Эбардо решительно вошел в лабораторию, шагнув в мир, наполненный холодным светом и зловещей тишиной. Высокие потолки и серые стены создавали впечатление кромешной мглы, а потоки блеклого белого света разбивались об отражающие поверхности, придавая всему помещению призрачный вид. На столах царила неразбериха — множества колб, пробирок и инструментария; обломки разбросанных чертежей орудовали шумом, словно работали в унисон с гнетущей атмосферой. На металлическом столе, на центральном месте, лежало изуродованное тело, словно забытое произведение искусства, испорченное варварским вмешательством. Лабораторный воздух пропитался запахом антисептиков и чего-то глубоко гнилого — смесь, которая вызывала тошноту, но Эбардо заставил себя не обращать на это внимания.       — «Господин, вы пришли!» — в спешке произнес ученый средних лет, сдернув со стола ворох бумаг.  Очки висели на шее, а морщинистый лоб кажется впал от постоянного напряжения.       Эбардо проигнорировал его, все  внимание было приковано к новой жертве таинственных убийц. Ученый с глубокими, уставшими глазами смотрел на короля, и тревога, словно темная тень, витала вокруг него.       — «Эм… его нашли  сегодня утром». — Глубоко посаженные темные глаза и бледная кожа выдавали усталость исследователя.        — «Просто дай мне все нужные документы!» — с резким тоном приказал молодой монарх.        Ученый послушно положил небольшую стопку бумаг и встал рядом, скрестив руки за спиной. Эбардо протянул руку к досье убитого, чтобы наконец увидеть ужас, с которым столкнулся       Эо тяжело вздохнул. Он был очень зол, что ему так и не смогли внятно дать новый информации, поэтому решил самому осмотреть одну из жертв.               Длинные холодные пальцы коснулись бумажного листа: Имя: *** Возраст: *** Раса: *** Мир: *** Был найден на дне озера. По расчетам пробыл в воде около 3 часов. Легкие лишь частично наполнены водой, что указывает на то,  что жертва уже  была мертва, когда ее сбросили на дно.        Король взглянул на убитого: молодой парень, почти дитя, в легкой одежде, покрытой коричневыми пятнами, лежал на ледяном металле. Огромные не затянутые раны свидетельствовали о насилии, которое было причинено ему, оставляя впадины и шрамы, как печать на губительной красоте. Однако Эбардо подходил к этому с почти хирургической точностью, разглядывая детали: изучал повреждения, их расположение и глубину. Для него это был не просто труп, а загадка, требующая решения.       Как и у всех жертв, у него не было глаз, но в этом случае их вырезали неаккуратно — веки вовсе отсутствовали, оставив страшные, кровавые дыры, из которых все еще сочилась густая, тягучая субстанция, обрамляя черные ямки, как раны на мерзком полотне.       — «Его убили ночью?» — монотонно задал вопрос Эо, не сводя глаз с тела.       — «Да. Рано утром его нашли рыбаки из-за кровавой лужи посередине озера». — спокойно ответил мужчина.       Эбардо и ученый продолжали разглядывать юношу. Его кожа была практически белой, с узорами синевы, словно труп взял неживую плоть с холодного мрамора. Длинные волосы растрепались и стремились к полу, создавая вокруг головы еще более мрачное одеяние. Это напомнило Эо, что сейчас потери оказывают влияние на общество, приводя к изоляции людей друг от друга, что усиливает общественный страх и недоверие.       — «Мда… этим уродам все равно кого убивать: мужчин, женщин, детей! Они просто желали жить, смеяться, плакать, а эти ублюдки не дали им этой возможности!» — выпалил исследователь.        Эбардо словно передернуло: почти такие же слова Ло говорил ему о Ави. Неужели  его власть в данный момент ничем не лучше, чем власть  убийцы? Но молодой монарх отогнал эту мысль, укоряя себя. Он знал, что именно его рука может восстановить порядок в этих смятенных временах.       — «Господин, все в порядке?» — спросил ученый.       — «Да, все нормально, — холодно ответил король, обдумывая, как лучше действовать. Он посмотрел на ученого и добавил: — Что вам ещё известно?»       — «Мы  размышляли о том, почему мироходцы просто не сбегают в другой мир от убийцы и пришли к решению, что в начале у них вытягивают ОМП с помощью скинтонита, а потом убивают.        — «Значит, виновниками являются мироходцами с сильной искрой». — заключил Эбардо уверенным тоном.       — «Да. Также наши теоретики спорят о том, зачем нужно было вырезать глаза…»       — «Какой смысл в этих теориях? Это всего лишь отговорки для бездействия!» — резко прервал его король. Он не собирался тратить время на разговоры о метафорах и смыслах. — «Чтобы найти преступника, нужно действовать, а не болтать!»       — «Но как же… Чтобы найти преступника, нужно думать, как преступник…»       — «Замолчи!» — прервал его Эбардо, чувство гнева зарождалось в нем, но он знал, что эта злость направлен на врагов, а не на его людей. — «Выйди отсюда немедленно!» — он жестом указал на дверь.       Ученый, почувствовав напряжение, тихо покинул помещение. Эбардо тяжело вздохнул и опустился на каменный пол рядом с телом. Он понимал, что стал другим, чем тот, кто сидел в Видомнии, но это лишь подтверждало, насколько важна его роль.        — «Нет! Я делаю это ради идеальной Вселенной!» — думал король, отбрасывая тень сомнений. Его размышления о Ло, о страхе, который завладел народом, лишь укрепляли его уверенность.       — «Ведь так…?»        Он отверг критические мысли, вспоминая, что ограничения принесут порядок. Нельзя позволять страху поглощать его власть. — «Я — единственный, кто может их защитить. Без страха не будет порядка!»       — «Аргх… этот идиот, он не понимает, что безопасность важнее иллюзии контроля. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы держать всех в безопасности!» — тяжело признал он, находя в себе силы продолжить борьбу. Эбардо сжав кулаки, поднялся. Он знал, что его путь будет трудным, но уходить от ответственности было не для него. Власть — это тяжелое бремя, но он не мог позволить себя ослабеть.

***

      После того как Эбардо посетил последнюю жертву, он вернулся в свой кабинет. Это помещение ярко отражало его личность — одновременно величественный и тревожный. Массивный стол из тесного дуба, обтянутый глубокими царапинами, свидетельствовал о его вспыльчивом характере, но в то же время скрывал в себе множество замыслов, которые еще не были раскрыты. Поверхность стола блестела, как зеркало, отражая свет, будто бы стараясь запутать любого, кто попытается понять мысли Эбардо.       Рядом стоял стул, напоминающий трон — обитый черной кожей с высокими подлокотниками, в который Эбардо мог погрузиться, когда задумывался о своих планах. Он часто усаживался на него в моменты глубокой раздумья, подбирая тактики и маневры, словно шахматист перед важной партией. Кабинет был затянут черными коврами, которые мягко поглощали звук его шагов, добавляя воздушности, но одновременно нагнетали атмосферу скрытности, как будто сам кабинет был частью его хитроумного плана.       В углу на красном бархатном диване создавалась кажущаяся уютность, но Эбардо предпочитал оставаться на ногах, чтобы не оставлять себя в состоянии покоя. Вместо этого он часто шагал вдоль стола, не в силах успокоить свои мысли, которые вечно крутились в его голове… Однако с приходом Лололошки что-то в нём изменилось. Его спокойствие приносило атмосферу умиротворения, которое, казалось, помогало Эбардо контролировать свою вспыльчивость. Даже шаги стали менее резкими, когда рядом был Ло. Но глубоко внутри все же кипели эмоции — он не мог просто игнорировать чужие ошибки и глупости.       Он облокотил голову на стол, неразборчиво прорычав что-то себе под нос. Эмоции бурлили внутри, когда он думал о жертвах и неразгаданных убийствах.       — «ЧЕРТ! Даже этот поход мне не дал ничего полезного!» — сердито думал он, ощутив нарастающее раздражение. Этот гнев лишь разжигал его желание разоблачить врагов, но вместо ясности вокруг стояла тьма и недоумение.        Неожиданно густой туман покрыл пол кабинета, а воздух стал ледяным.        — «Аргх! И ты тут! — Эо обернулся на стоявшую рядом черную фигуру. — Тебе не надоело постоянно ко мне являться?! Что потерял петуха и теперь ко мне лезешь?!»        *Стеклянный взгляд обозначал тревогу*        — «Ты сам развязал мне руки, так что смирись, плащик!»        *Холодные глаза полны нетерпение*        — «Ну, конечно, ты у нас обо всем знаешь! Только вот я и без тебя справлюсь, Смотрящий!»  *Спокойный взгляд выражает любопытство*  — «Ах… да. Я разбудил его, и что?»  *Ледяные глаза отображают веру* — «Ха! Ты серьезно думаешь, что он что-то изменит? Не смеши, капюшончик. Он уже практически на моей стороне, да и что он мне сделает?»        Тяжелое молчание повисло в воздухе.       — «Отстань от меня!»       Словно последний листок, покидающий ветви старого дерева в разгар осени, Бог исчез.       Эбардо остался в кабинете, охваченный смятением, но его ум оставался ясным и хищным. В последние дни он чувствовал, что не может позволить себе полностью утопать в буре эмоций. Присутствие Ло нарушало его привычный порядок, смягчая его жесткость и заставляя задумываться о том, как он воспринимает мир вокруг. Однако тайна таинственного ужаса оставалась близкой, только вот один недостающий кусочек в этом запутанном пазле требовал решения.

***

      Комната окуталась молчанием, однако в душе Франа разразилась буря. Он тяжело дышал, каждый вдох напоминал о том, как сильно он хотел бы отгородиться от Лололошки, защитить его от того, что скрывал. На стенах висели картины, когда-то полные жизни, но теперь казались тусклыми под тяжестью его переживаний. Ссора оставила шрам, а каждое слово, произнесённое с горьким упрёком, обжигала его, как раскалённый металл. Он ненавидел себя — за то, что не смог оградить друга от страданий; за то, что его собственное молчание станет причиной беды.       В комнате, где всегда царила ночь, окна были обрамлены тяжелыми шторками, но даже без них звезды ярко светились, создавая таинственный вечерний свет. Под их мерцающим взором мир выглядел одновременно красивым и пугающим. За окном раскинулся неоновый лес, искрящийся бирюзовыми и розовыми оттенками, словно это были светлячки, пробуждающиеся к жизни в темноте. Их свечение придавало атмосфере волшебности, но в то же время нагнетало ощущение надвигающейся тревоги.       — «Почему он не оставил меня в покое? Почему не увидел, что лучше держаться на расстоянии?» — эти мысли терзали черного волка, как будто он пытался вырвать из сердца яд.       Сан-Фран знал, что если бы он продолжил негативно относится к Ло: злиться на него, винить, юноша мог бы остаться в неведении, защищённом от мрачной истины. Но навязчивое желание быть рядом, присутствовать в жизни даска, словно тёмный плащ, не давало покоя Франческо.       Каждая их встреча, каждая произнесённая фраза лишь делала эту завесу ещё тоньше. Он не мог противостоять тому, как погасший искренне тянулся к нему и в то же время всё глубже погружался в бездну его секретов.       — «Как долго я смогу скрывать это?» — было в этом вопросе какая-та безысходность. Он чувствовал, как жалость к Лошке переполняет его, будто волна, готовая смыть с лица земли все его усилия. Каждый жест, каждый взгляд наивного доверия разрывали его на части.       Пустота за окном мерцала, создавая иллюзию движения, и казалось, что сама вселенная задыхается в ожидании развязки.       — «Ты не можешь утаивать правду вечно».— шептали внутренние голоса, словно зная, что вскоре шатен столкнётся с катастрофой, о которой он даже не догадывается. Эта невыносимая ноша давила на плечи эльфа, и каждое движение становилось всё более затруднительным.       Он хотел закричать, но слова застревали в горле, как камни. Каждый миг его молчания приближал их к неминуемой трагедии, но он не мог избавиться от чувства, что хотя бы в попытках уберечь Ло он был слабым и беспомощным. Так, стоя в немом отчаянье , он наблюдал, как его друг уходил, не догадываясь о том, что скрывает тень, которая вскоре принесёт горе.

***

      Лололошка, желая отвлечься от своих мыслей, вновь погрузился в повседневные заботы.        Комната, наполненная мягким светом люстр и настенных ламп, создавала уютную и радушную атмосферу, даже несмотря на то, что за окном царила навесная ночь. Освещение добавляло пространству тепла, отражаясь на стенах и подчеркивая яркие цвета тканей, словно приглашая всех собраться в этом месте.       По углам стояли несколько тазиков, наполненных бельем, которое тихо булькало в теплой воде. Их поверхности сверкали в свете, будто маленькие озера, заточенные в этом свете. Рядом, на старых, но надежных вешалках, аккуратно висело уже выстиранное и отжатое белье, постепенно сохнущее, излучая необыкновенно приятный запах свежести. Мокрые полотенца и рубашки свисали с вешалок, словно флаги, обозначая пространство труда и заботы.       В центре комнаты находилось одно просторное кресло, обитое мягкой тканью. Оно выглядело особенно уютно при свете ламп, словно прячущиеся в его объятиях недели усталости и напряжений. Тьма за окнами, с её таинственным покоем, становилась тут уютной и тёплой, и Лололошка мог на минуту забыть о своих заботах.       Тем не менее, даже такая идиллия не могла заглушить внутренние терзания юноши. Он замирал в раздумьях, вновь уносясь в темные глубины своего сознания. Внутренний конфликт напоминал ему, что даже среди света и тепла, его мысли всё равно оставались в тени.        — «Эй, Ло!» — Клара помахала рукой перед лицом юноши, и он снова вернулся в реальность.       — «А?» — спросил шатен.        — «Ты сегодня сам не свой, тебя что-то гложет?» — с беспокойством сказала Алиса.               — «Да... то есть нет! Всё в порядке, правда!» — парень попытался уверить их.       Но девушки, скрестив руки на груди и обменявшись взглядами, не оставили попыток разгадать его недомогание.       — «Прости, но ты плохо врёшь», — заметила блондинка с нервным смешком.       — «Это как-то связано с Господином Эбардо, да?» — тихо спросила брюнетка.       — «Можно и так сказать», — опустив голову, признался Лололошка.       Девушки вздохнули, будто прочитали мысли друг друга, и, взяв юношу за руки, посадили его в кресло. А сами встали рядом.       — «Зачем?» — в недоумении спросил Ло.               — «Мы правда не знаем, какие у вас с господином отношения, но если хочешь, мы можем рассказать нашу историю. Может быть она как-нибудь тебе поможет». — предложила одна из горничных.        — «Ну, хорошо…» — неуверенно согласился даск.        — «Как ты мог понять, мы с Алисой родом из одного бедного мира... — начала Клара. — В нашем мире еле-еле хватало средств на жизнь, а наместник ничего с этим не делал. Всё изменилось, когда Великий Эбардо покарал его. В тот момент мы только узнали, что являемся мироходцами, и хотя мысль о покидании семьи вызывала боль, вместе с ней пришла надежда и мечты. Мы поняли, что можем сделать больше для нашего дома...»       — «Но почему вы здесь, а не в своем мире?» — задал вопрос Лололошка.        — «Не переживай! — ответила Алиса и продолжила рассказ подруги. — Так вот, наличие у нас искры дало нам цель — стать наместницами нашего мира. Правда сейчас мы лишь на 2-ой ступени, но если продолжим качественно работать, то сможем подняться ещё выше! Сейчас мы лишь отправляем деньги нашим семьям, но уже хорошо им помогаем!»        — «Господин не просто вывел наш мир из нищеты, но и дал нам смысл жизни!» — завершила Клара.       — «Вот как…» — задумался парень. — «А вы знаете ваш мир всегда был беден или только после прихода бывшего наместника?»        — «Всегда». — уверенно ответила черноглазая.        — «Понятно…» — губы слегка дрожали,  а представление о Эбардо стало ещё более расплывчатым.  Бывший герой уже не был уверен, хочет ли он вернуть старую реальность, потому что новая неправильна  или просто из-за того, что он не привык к ней. В каждом варианте Вселенной были свои плюсы и минусы, но в этой временной линии, возможно, он сможет повлиять на Эбардо, тем самым изменить и всю реальность. А это выглядело очень…заманчиво? Конечно, Лошка не настолько самовлюблен, чтобы считать, что он способен изменить все, но вдруг у него получиться достучаться до этого наглого Демиурга. Некая доля самоуверенности и манящая симпатия к Эо хотели, чтобы парень попробовал.        Иногда Ло все еще прокручивал в голове то признание Эбардо в некой привязанности к юноше. Когда шатен это услышал в первый раз, он считал, что хочет использовать эти чувства, вернув старую историю. Но постепенно планы начали расплываться, и ситуация становилась все более сложной. Ло чувствовал, как старая злость и ненависть к лживому Богу вытекает, как вода, из его ладоней, которые не могут удержать жидкость. Но как можно доверять тому, кто был его врагом? Как можно рисковать всем ради этой запутанной связи? С каждой мыслью выбор становился всё более трудным.       Лололошка пришел к выводу, что ситуация действительно стала двуличной. Он не мог просто оставить Эбардо за пределами своей жизни, будто это была простая игра. На весах находились не только его планы, но и новые чувства, которые только начинали проявляться. Он понимал, что терять эту связь будет крайне трудно, и это снова ставило его перед роковым решением: довериться Эбардо или вернуть прежнюю реальность, решив все раз и навсегда.        Внутренний мир юноши кипел, и в этом переплетении чувств он больше не мог определить, что было реально, а что просто выдумкой. Прежде всего, он осознал, в каком ловком переплетении он оказался, и, возможно, нужно было принять эту реальность, вместо того чтобы пытаться вернуть предыдущую…?