365 дней

      — Чтобы я ещё хоть раз согласился с тобой позаниматься спортом! — бурчит себе под нос Антон, пытаясь не выплюнуть лёгкие при наклоне вперёд. Нормальные люди, проснувшись, сначала долго валяются в кровати, завтракают и снова падают в плен подушек и одеяла. Но разве Арсений «нормальный людь»? Этот электро веник, видимо, работающий на батарейках Энерджайзер, которые вставляются в жопу, носится по квартире уже второй час. Сначала Арс отправился на пробежку, пока Шаст спал, потом приготовил им завтрак, загрузил стиральную машинку, протер везде пыль и пропылесосил (помыть полы он оставил Антону), а теперь ещё и гимнастикой решил позаниматься. Антон-то не против, но зачем его в это впутывать?       — Не бухти. От этого ещё никто не умирал. Так что давай, жопу в руки и наклоняйся.       Тяжело вздохнув, сожалея о такой участи и думая, за что его так наказывают свыше, Шастун делает очередной наклон, кряхтя и изо всех сил пытаясь коснуться кончиками пальцев пола. У него, ожидаемо, не выходит, и Арсений, не довольный результатом, делает несколько шагов к парню и кладет ладони ему на спину, мягко надавливая, пытаясь растянуть спину. Антон от такого вмешательства взвыл, стискивая зубы и встряхивая головой в попытке убрать со лба взмокшую от пота челку.       — Арс, ну не надо! Не могу я, не получается. — Со спортом у Шаста всегда были странные отношения. Футбол, баскетбол, волейбол — это всегда пожалуйста и с удовольствием, но вот растяжка, подтягивания и подобные упражнения на гибкость — извините пожалуйста. Как так получалось, Антон не понимал, но и сильно этим вопросом не интересовался: а зачем, если оно ему не надо? Но, оказывается, надо. Арсений с него теперь живым не слезет, наблюдая как долговязое тело, хрустя суставами, не гнется от слова совсем.       — Ты просто дубина, — покачал головой Попов, оставляя спину Шастуна в покое и позволяя ему разогнуться. — Бревнище. Как ты вообще живешь с такой растяжкой?       — Хорошо живу, — недовольно буркнул парень, с надрывистым стоном разгибаясь и потирая ноющую от резкой нагрузки поясницу, будто беременный в этих ваших фанфиках. — Не жалуюсь. И ты, между прочим, тоже на меня такого не жалуешься. Я вообще с твоей гимнастикой не дружу с самого детства: когда все пацаны во дворе соревновались, кто больше подтянется, а я все время искал отмазки.       — Да я это уже понял.       В голове Арсения в этот момент уже разрабатывался план растяжки Шастуна хотя бы для элементарных действий. Он же не просит его сесть на шпагат, стоять на голове или еще чего похуже, но вот достать ладонями до пола так, чтобы колени не согнулись гармошкой, а спина не выгибалась дугой — это да. Хотя над шпагатом Арс всё же подумает. Не так уж это и сложно, на самом деле.       Вообще, о спортивной подготовке Антона Попов задумался еще на карантинных съемках «Зарядки» с Лясей: парень, подобно пингвину, пытался повторить что-то за супругой Паши, но получалось что-то максимально смешное и неправильное. Ну зато он хоть форму спортивную надел, и то хорошо. И потел, как настоящий тяжелоатлет. На этом тогда его спортивные познания и закончились, но Арс не будет Арсом, если хоть немного не попытается улучшить положение Шаста в мире гимнастики.       — Так, давай еще наклон, — скомандовал Попов, выныривая из раздумий и заставляя Шаста вновь состроить мученическое лицо. — Давай-давай. А то ты с такой растяжкой скоро наклонишься и спину сломаешь.       — Ну не-ет. — Антону совершенно не хотелось никуда нагибаться. Зачем ему это? Жил же нормально, и дальше бы так же жил.       — Да, Антоня, да, — покачал головой Арс, поправляя на голове белую повязку. — Ты потом мне еще спасибо скажешь.       — Спасибо скажешь, — вполголоса передразнил Шаст, протягивая ладони к полу и плюхаясь на коленки, совершенно не имея ни сил, ни желания продолжать эту экзекуцию. — Все, хорош, я больше не могу.       — Слабенький ты, — хмыкнул Арсений, выходя на середину комнаты и потягиваясь. — Смотри и учись.       Попов, размяв шею, одним ловким и отточенным движением умостился локтями на ламинат, оперся посреди них головой и, оттолкнувшись ногами, вытянул их вверх и выпрямил тело. Получилась такая вот башенка.       Парень, которому за месяц отношений видеть такое вживую пока как-то не доводилось, потому что занимался брюнет обычно в такую рань, когда еще петухи не пели, обомлел. Это ж надо так выгнуться! Да и к тому же сейчас, в отличии от шоу Ляйсан, заморачиваться над костюмом Арсений не стал, а просто нацепил Широкую антоновскую футболку и трикотажные домашние шорты. Футболка от такого положения тела спала вниз, оголяя подтянутый торс, и Антон залип, рассматривая прорисовывающиеся позвонки и мышцы. Завораживающее, однако, действо. Так еще и приватное.       — Тох, ты где? — Арсений, почему-то вставший к Шасту спиной, задался вопросом, слыша лишь тихое сопение парня.       — В ахуе, Арс, в ахуе, — тихо, даже не моргая, произнес Антон, не отрывая взгляда.       — Опять пялишься? — Мужчина развел в шпагате ноги. — Ай-яй-яй, как не стыдно!       Если бы у Шаста сейчас был открыт рот, то на пол точно бы капала слюна. Да, выглядело это с одной стороны очень круто а с другой… пошло. В голове сама собой возникла картинка этого же самого шпагата в более пикантном ключе. Он бы эти ноги так развел…       — Блять, Шастун! — прикрикнул Арс, понимая, что ответа на свои замечания он от Антона не добьется, — закати обратно глаза и чеши в душ, толку от тебя все равно ноль. — Всё также медленно Попов вернулся в исходное положение, разминая затекшую шею. — Нам выезжать скоро.       — Ладно, — пожав плечами, парень улыбнулся и быстро, пока его не вернули, ретировался в душ. Гимнастики ему больше (да и в целом, всегда) не хотелось, а вот смыть с себя пот — очень даже. К тому же, время начинало поджимать, а у них в чемоданах еще конь не валялся. Думать о сборах, кстати, как и о спорте, не хотелось тоже.

***

Поз, 13:27 Я надеюсь, у вас хватит ума не опоздать) Хотя…       Погасив экран телефона, так и не отвечая на сообщение друга, Шаст уселся на пуф, поглядывая на виднеющиеся из гостиной часы. Да, он тоже надеется, что они успеют приехать вовремя на вокзал. Чемоданы, как и сам Антон, уже ждали в прихожей, в то время, как Арсений сломя голову носился по квартире и что-то искал. Что именно парень не знал, да и как-то и не хотелось, зато что хотелось знать, так это то, когда мужчина все-таки соберется. Но этой информации, очевидно, не обладал даже сам Попов.       Вспоминать, как эти самые чемоданы собирались, тоже не очень хотелось: там все уже по классик: Попов то искал пару к носку с косоглазой ламой, то пытался потом эти же носки впихнуть в трещащий по швам багаж; варил впопыхах кофе, забрызгал им плиту (благо та черная), пятнадцать минут укладывал волосы… Зачем столько лишних телодвижений?       — Арс, такси! — крикнул Шаст вглубь квартиры, пытаясь растормошить мужчину. — Одевайся, и выходим.       — Да, сейчас. — Вслед за ответом раздался глухой удар, и Антон покачал головой. — Почти все.       — Я жду внизу. Вещи взял. Ключи на тумбочке.       — Ага.       Ухватив ручки чемоданов, парень боком втиснулся в дверной проем и зашагал к лифту. Кабина прибыла быстро, скрипя не смазанными вовремя шестеренками и противно пища. Внутри оказалась соседка лет шестидесяти с мусорным ведром в руках, которая спускалась с этажа выше. Улыбаясь, женщина оглядела нагруженного, как верблюд, Шастуна и отошла чуть вбок, оставляя место для его ноши.       — Здрасьте, — буркнул парень, молясь всему святому, чтобы бабулька не сказала ему чего-нибудь в ответ — болтливостью и любовью влезть не в свое дело она отличалась редкостной, а общаться с ней не было никакого желания.       — Ой, Антоша… — увы, друг мой, сегодня явно не твой день, — а чего это я Ирочку так давно не видела? Поругались, что ли?       Тяжело вздохнув, светловолосый нажал кнопку первого этажа. Двери закрылись, и он натянуто улыбнулся, оборачиваясь к этой «любопытной Варваре». Так, нужно продержаться минуту. Всего минуту.       — К сожалению, мы больше не вместе, — зато вместе с кое-кем другим, — увы.       — Ой! — всплеснула руками женщина, размахивая «ароматным» содержимым ведра, заставляя Антона сморщиться, уткнувшись в честно стащенный у Арсения шарф. — Какой кошмар! А ведь такая девочка хорошая была… Что ж случилось-то?       Если вы думали, что минуты до конца школьных занятий тянутся долго — то нет. Ни один урок в школе не тянулся так пиздецки долго, как эта несчастная минута от звонка до звонка лифта. Если бы можно было ввести величину, характеризующую количество слов в единицу времени, то ее бы измеряли в бабках, потому что больше, чем говорят они, не говорит больше никто. Да даже при проверке техники чтения в школе никто столько слов не говорил, сколько говорит одна пожилая женщина!        А потом еще удивляются, откуда берутся сплетни. Подъездная мафия — рассадник всея зла. Ни один полицейский не допросит так хорошо, как это сделает обитательница подъездных лавочек и покровительница дворовых кошек. Ну правда ведь. Ты даже если совершенно не настроен на разговор, она все равно вытянет из тебя против твоей воли пару слов. Кстати, а это можно считать насилием? А подать на это заявление в правоохранительные органы?       В общем, Шаст счастью своему не верил, когда, наконец, оказался на улице, вдыхая полной грудью холодный октябрьский воздух. Еще пара дней, и начнется ноябрь, а там и зима не за горами…       Таксист уже стоял у подъезда, в такт покачивая головой звучащему из магнитолы Михаилу Кругу, поющему про девочку-пай. Парень закинул вещи в багажник, потирая замершие на ветру ладони. Перчатки он даже зимой носил крайне редко, хотя сам об этом часто жалел, пытаясь согреть еще более холодные от остывшего на пальцах металла руки.       Арсений появился на улице лишь спустя десять минут, когда Антон успел выкурить полторы сигареты и задубеть окончательно, бабка из лифта уже вернулась обратно в подъезд, а водитель несколько раз спросил, все ли в порядке и поедет ли он вообще. Укутанный в черное пальто и шарф в клеточку, напрочь игнорируя существование головных уборов, мужчина, как ни в чем не бывало подошел к Шасту.       — Я готов, поехали, — улыбнулся.       — Эх, тебя только за смертью посылать, — без капли упрека, вздохнул Шастун. Это Арс и его уже не переделать.       — Ой, не гунди. — Попов кивнул головой в сторону машины. — Идем, там, наверняка, уже Поз косарь поставил на то, что мы опоздаем.       Отогревшись за час в авто, — спасибо вечным Московским пробкам, — и освежив в памяти текста легендарного отечественного шансона, парни таки добрались до здания вокзала. Колесики трещали по плитке, шурша так и не убранными опавшими листьями, а до отправки оставалось не больше десяти минут.       Резво перебирая ногами и выслушивая раздраженные речи Арсения о том, что он не умеет так быстро ходить, Антон направился к уже подошедшему вагону поезда. Из толпы галдящего народа очень быстро отыскался хвостик Матвиенко, и Шастун, как мотылек на открытый огонёк, двинулся на него.       — Думали не успеем? — ехидно спросил Антон, привлекая внимание команды. Импровизаторы обернулись, рассматривая запыхавшихся коллег.       — Гони косарь. — Сережа, довольный собой, протянул раскрытую ладонь Димке, и тот, достав купюру из кармана джинс, хлопнул по руке, разжимая пальцы и отдавая ее во владения товарища. Матвиенко, гордо вскинув голову, сунул бумажку в куртку.       — Шаст, ты мне теперь должен, — фыркнул Позов. — Ну сука, я же уверен был.       — Не в этот раз Диман, — показал язык Арс и направился к проводнице. — Добрый день, мадам, разрешите воспользоваться услугами нашего доблестного РЖД. — Антон стиснул зубы и сжал кулаки. Конечно в нём взыграла ревность. Какого чёрта Попов так строил глазки и откровенно флиртовал с девушкой, которая смущённо опустила глаза и взяла документы из рук мужчины.       — Вы вдвоём можете проходить, — и оторвала по перфорации контроль на билетах Поповых (хотя Шасту больше нравится называть их с Арсом «Шастунами»)       — Антон, только дыши, — успокаивающе погладил парня Серёжа. Матвиенко иногда бывает такой сукой, а иногда — солнышко.       — Нет, ну ты видел?! При живом мне!       — Антон! — слышится уже со ступенек вагона. — Ну ты идёшь? — и состроил такие милые глазки, будто ничего и не было до этого.       — Это что такое сейчас было? — Шаст заходит в купе и закрывает за собой дверь. Простите парни, но сначала им нужно разобраться.       — Что? Ты серьёзно меня сейчас приревновал к той девчонке? — смеётся Арсений, пытаясь сразу залезть наверх, чтобы не мешать остальным парням. Шастун перехватывает его запястья одной рукой.       — Ты флиртовал с ней. Она уже там, на перроне, собралась раздеться перед тобой!       — Ну а я бы не разделся в ответ. Я только перед тобой раздеваюсь, — попытался Арсений сказать это томным голосом, но Антон был не преклонен. Шаст зло смотрел в голубые глаза. — Зай…       — Будешь так называть тех, с кем флиртуешь. — Парень отпустил Попова и закинул чемодан под сидение, а после вернулся к двери и щёлкнул замком. Он открыл дверь и увидел стоящих напротив Диму и Серёжу, которые сложили руки на груди.       — Поговорили? — В ответ на вопрос Антон хмуро кивнул и пропустил ребят. Всё-таки их команда — отличные друзья: поддержат и помогут в нужный момент, а, когда надо, специально не будут лезть и мешать.

***

      Уже второй час поездки Шастун игнорировал Арсения. Он, конечно, понимал, что его обида была детской и зря он ведёт себя как истеричка-жена, но пусть и Попов подумает о своём поведение. Антон даже специально залез на верхнюю полку и воткнул наушники, отворачиваясь спиной к ребятам. Его даже звал Попов перекусить, но на нежное и извиняющееся: «Коть, пойдём есть», Шаст промолчал и снова отвернулся.       Ехать им день и девять часов, если верить буквам на билетах, и это очень много. Арс не выдержит столько без этих милых кудряшек и красивых, а самое главное любимых, зелёных глаз и улыбки.       Шаст аккуратно слазит с верхней полки, чтобы не разбудить ни Диму, ни Серёжу, и выходит из купе в туалет. Попов провожает его взглядом, а потом, поджав губы, спрыгивает со своего места и идёт следом. Антон уже собирается закрыть дверь в уборную, как туда вихрем заносится Арсений.       — Арс, выйди пожалуйста.       — Тош, прости меня. Да, я перегнул палку, что начал флиртовать с той проводницей. Я больше так не буду, обещаю. Я только с тобой флиртовать буду, — начал тараторить Арсений, пока Антон следил нечитаемым взглядом.       — Шикарное ты, однако, выбрал мес… — Договорить Шастуну не дали: Арса настолько взбесило его безразличие за последние часы, а сейчас ещё и закатывание глаз, что он с рыком поддался вперёд собственнически и грубо впился в губы парня. Тот начал сопротивляться вылупив глаза, но рука на подбородке не дала ему отстраниться.       — Давай договоримся, что не будем беситься по пустякам. — Шастун нахмурился и открыл было рот, чтобы напомнить, из-за кого всё началось, как Арсений продолжил: — Обещаю, что буду вести себя сдержанно и не буду давать поводов для ревности, — и чмокнул в щёку. — А теперь давай, ссы и возвращайся. Спать хочу, а без тебя не могу заснуть.       Справив все свои дела Шаст вернулся в купе, где уже, как у себя, на полке Антона развалился Арсений, ожидая любимого. Парень усмехнулся и залез к мужчине, обнимая, как всегда. Попов переплёл пальцы их рук на своём животе и немного поёрзал, сильнее прижимаясь спиной к груди Шастуна.       Любовь это…       … всегда держаться за руки.