365 дней

      — Тош, пора вставать. — Антон ощущает тяжесть на животе и горячее дыхание возле уха. Он немного морщится и, сладко потянувшись, разлепляет один глаз: на нём сидит Попов и улыбается. Мужчина поправляет запутавшуюся челку парня и наклоняется к его лицу, нежно целуя. — Доброе утро, соня.       — Доброе, — улыбается в ответ зеленоглазый и притягивает любимого за плечи, прижимая к себе, из-за чего у брюнета колени расползаются по простыне, сопровождая всё хрустом. — У, возраст уже… — смеётся Шаст, получая наигранно-возмущенный взгляд.       — Нормальный у меня возраст. Я в самом рассвете сил!       — Хорошо, не буду спорить. — Вот как можно не улыбаться, как дурак, глядя на Попова? Он ведь такой… Такой.       — Давай, поднимайся. Стас сказал, что встречаемся внизу через час и поедем смотреть зал. — Арс немного отстранился от Антона, кротко чмокнув, и перелез на свою кровать. Он-то давно уже не спит — успел заправить постель, сходил в душ, переоделся. Вот ведь электровеник.       Шаст ещё раз потянулся и уселся на кровати, из-за чего чёлка упала на глаза.       — Я так не хочу никуда сейчас ехать, я хочу поваляться с тобой. А я не могу даже это сделать, из-за этих дурацких кроватей, — простонал огорчённо парень. Ему всю ночь не хватало тепла любимого и ощущения его конечностей на себе. Ему было бы куда спокойнее, чувствуя Арсения рядом, пусть он и лежал в полуметре от него.       — Котик, нам надо на работу. Я бы и сам не отказался от обнимашек, но ты же знаешь Шеминова. Он же с нас три шкуры снимет. — Арсений наблюдал, лёжа на боку, как парень поднялся, демонстрируя обнаженное тело, и проводил того взглядом.       — Арс, а где здесь полотенца? — через пару секунд послышалось из-за двери. Попов усмехнулся и пошёл на звук: как всегда, Шастун не видет дальше своего носа.       — Ну вот же они, лежат на полочке в шкафу. — Брюнет вытащил необходимую вещь и отдал младшему. Мужчина только собрался выйти, как его ухватили за талию и притянули к себе, завлекая в поцелуй. — Мы так опоздаем, — блаженно лыбится он, отстраняясь с причмокиванием.       — Ничего страшного, концерт вообще в шесть вечера, а на часах сейчас одиннадцать, — безапелляционное говорит Шастун, подхватывая Попова и усаживая на столешницу с раковиной. — Я так соскучился по тебе. — В подтверждение своих слов Шаст властно целует Арса, надавливая на подбородок и проникая тому в рот.       Арсений скулит и постанывая, когда одна рука сжимает его бедро через спортивные штаны, а другая — массирует пах. Он тоже скучал по такому Антону. Ему очень нравилось, когда Шастун брал инициативу в играх и каких-то организационных моментов, но ещё больше он любил ощущать власть Антона в сексе. Тут любой уступит место доминанта.       Пока Попов витал в прострации, Шастун стянул мешающие штаны и трусы мужчины, а губы стали посасывать кожу на груди, потому что, делай он это чуть выше, были бы видны следы из-под футболки. Арс нетерпеливо ерзал по поверхности, обхватывая парня ногами за поясницу и притягивая ближе. Пальцы запутались в кудрях и потянули к себе, снова соединяя их губы. Шастун уперся руками по бокам бедер Арсения и отстранился с ухмылкой. Он рывком подтянул Попова ближе к краю и в следующую секунду заставил того замереть. Парень очень пошло, с причмокиванием, облизал два пальца и спустился к кольцу мышц, которые стали пульсировать под давлением. С легкостью проникнув во внутрь, Шастун сделал несколько движений, ища простату, пока вторая его рука мяла яйца любимого. Арсений откинулся, прижимаясь спиной к зеркалу на всю стену, и стал постанывать от приятных ощущений. Он сам насаживался на пальцы, но ему этого было так мало, ему нужно что-то больше.       — Антон… — выстонал Попов, не заботясь о том, что, по идее, за стенкой живут другие люди, и сейчас это Матвиенко и Позов. Скорее всего, подколов им теперь не избежать. — Пожалуйста, войди в меня.       — Как же заводит, когда ты просишь. Обожаю смотреть на тебя в таком состоянии. — После этих слов, Шастун облизал шею мужчины и вытащил из него пальцы. Он быстро спустил свои трусы, перешагнул их и провёл несколько раз кулаком по своему члену, заставляя тот встать ещё крепче.       — А я обожаю смотреть на тебя доминирующего, — прикусив губу, шепнул Попов. Антон был явно доволен таким ответом.       Парень приставил головку ко входу и только собирался аккуратно скользнуть в тепло тела, как мужчина сам, насколько это было возможно, поддался вперёд и насадился на пенис. Антон понял, что сегодня его мужчина не хочет медлить, поэтому сразу стал двигаться на средней скорости. Шаст не проникал глубоко, хотя Попову хотелось, чтобы он делал это по самые яйца. Антон рычит и шипит, когда Арсений стонет и сжимается вокруг него. В голове у Арса что-то щёлкнуло, и он подцепил пальцы Антона, потянув к своей шее. У него никогда не было фетиша на асфиксию, но сейчас почему-то хотелось ощутить полную власть над собой.       Зеленоглазый осознал, что, кажется, сегодня они пойдут по харду. Поэтому он начинает входить реще, грубее и глубже, но темп оставляет мучительно медленный. Пальцы слегка сжимаются на тонкой шее, заставляя ощутить пульс под подушечками.       — Да ё-мое, трахни меня уже! — выпаливает Арсений, потому что очень хочет кончить. Шастун усмехается и сильнее сжимает горло мужчины, меняя темп, что аж столешница начинает двигаться. Арсений хрипит, закатывая глаза и хватается за свои соски. Шастун продолжает вколачиваться в Арсения, внимательно следя за ним.       Как только Шастун замечает, что стенки внутри начинают пульсировать сильнее, а Попов не просто хрипит, а почти кричит от удовольствия, резко останавливает. Он убирает руку с шеи и выходит из раскрасневшегося ануса. Арс пытается сфокусировать взгляд и возмутиться, но Шастун присаживается на корточки и бессовестно рассматривает «свои труды». Попов открыл было рот, чтобы сказать какой Шастун скотина, и брюнет готов лично его изнасиловать прямо сейчас, но тот затыкает его языком. Только язык был не у него во рту, а в заднице, обводя нежную кожу по кругу. Арс хватает парня за волосы, заставляя прижаться ещё ближе, и уже сходит с ума. Сделав несколько круговых движений, младший отстраняется и стаскивает Арсения на пол. Ноги старшего не держат. Антон заставляет его улечься на стол и прогнуться в пояснице, пока сам одним рывком входит опять в него.       Попов смотрит через отражение на Шастуна и демонстративно стонет, выгибаясь, когда ловит взгляд в ответ. Антон не выдерживает и притягивает к себе мужчину, кусая за плечо, меняя тем самым угол проникновения. Одна рука вновь оказывается на шее Арсения, а другая — уже вовсю дрочит старшему. Через несколько движений мужчина кончает с криком, пока Шастун продолжает входить, доводя и себя до конца. Арс внимательно смотрит как младший кончает, выйдя перед этим из него.       — Господи… — тяжело дышит Попов, упёршись в столешницу.       — Можно просто любимый, — усмехается Антон, получая лёгкий удар по груди. — Вот теперь точно доброе утро. Это был великолепный секс.       — Какой ты самоуверенный. Но не могу не согласиться. Всё, теперь иди в душ и пойдём к остальным. — Попов наклонился вниз, чтобы поднять с пола их вещи, и ощутил обжигающий шлепок по заднице. Шаст хищно ухмыльнулся и тоже наклонился, но не чтобы помочь, а чтобы укусить саднящую кожу на ягодице. Арс вскрикнул и стукнул парня по макушке, убегая в спальню.

***

      Время близилось к концерту. Осталось несколько минут до выхода, и парни настраивались за кулисами. Конечно же, когда Арсений и Антон спустили, то услышали в свой адрес шуточки и притензии по типу: «ЕБИТЕСЬ ТИШЕ!» (Матвиенко их был готов убить). Конечно же Поповы (Антона теперь называют в коллективе только так) просто посмеялись и пошли довольные к автобусу.       — Арс, — позвал Шаст. Попов моментально вышел из транса и перевел голубые глаза на объект обожания. — Не нервничай, всё пройдёт хорошо, я уверен. — И успокаивающий поцелуй в догонку придал Попову уверенности.       — Так, отлипаем друг от друга и марш на сцену, — командует Оксана. Теперь они выступают без Стаса, но он сам согласился поехать в тур, поскольку тот был просто огромным в этом году.       — Всем привет! Это Импровизация, и мы начинаем! — восклицает Шаст, выходя со всему на сцену под аплодисменты и музыку.

***

      Немного поболтав с залом, начинаются игры. И первая в этот раз «Опоздание». После диалога с залом и танцев Попова на глазах у всех, Антон с Серёжей получили такую картину: проснулись коллеги на похоронах девственности начальника; встретили злого Стаса Шеминова, который не мог найти импровизаторов; готовили шаурму из британских котиков. Как Матвиенко будет показывать это — непонятно, но очень интересно.       — Значит так, Коротышкин, если сейчас придут эти два идиота, и их история хоть на буковку не совпадет с ваше — я уволю вас вместе с ним, — как всегда начинает Шастун.       — Товарищ Шпала, они всё слово в слово вам скажут. Не сомневайтесь.       — Вот и посмотрим. О, Очков, Графов, заходите. Скажите мне пожалуйста, почему время три часа дня, а вы не на работе?       — Мы проснулись на поклоне, — быстро говорит Попов, глядя как Матвиенко за спиной начальника положил руку на грудь и наклоник голову вперёд.       — Ты идиот? На каком поклоне? Ты что, в церковь ночью забрёл? — Брови Шастуна поднимаются от удивления.       — Нет, он хотел сказать, что мы проснулись… — Позов не успевает договорить, потому что зал разрывает смехом. Антон поворачивается к Серёже и пытается сам не заржать: Матвиенко лег на пол, сложив руки на груди, показывая мертвого.       — Ты что здесь устроил?! В кабинете у начальника!       — Я делаю упражнение для спины, говорят, хорошо помогает. — не открывая глаз и на полном серьёзе, говорит Серый.       — Ну не у меня же в кабинете.       — Мы проснулись на похоронах! — выкрикивает Арс, привлекая к себе внимание Антона.       — А ваш коллега сказал по-другому. И как вообще можно было проснуться на похоронах. — Шастун делает деланно-строгое выражение лица.       — Нам позвонили и сказали, что друзья ждут в гости, что-то отмечать собрались. Мы пока ехали, заснули в машине, приехали, а там похороны. — Позов просто выбивает зал и Антона тоже.       — Мы проснулись на ваших похоронах, — говорит дальше Арсений, потому что друг за спиной указывал на начальника.       — Ты охренел?! — вскочил со стула Шаст, подходя к Арсу. — Я ещё в самом рассвете сил, — напоминает он утреннюю фразу любимого. Антон поворачивается к своему креслу, и видит как Матвиенко трахает воздух. — Коротышкин, мы не хотим знать как ты совокупляешься. Не трахай воздух в моём кабинете!

***

      С горем пополам и кучей матов, они всё-таки закончили эту игру и ещё несколько. И так, они уже сыграли в «Куклы», «Суфлера» и «Первое свидание». Осталась только «Вечеринка». Всё время концерта Антон не сводил взгляда с Арса, как и тот с него. Сто процентов, что завтра Твиттер, Инстаграм и другие соцсети взорваться кучей эдитов и фотками их взглядов.       Что же, в этот раз по ролям: Дима — человек, который сначала ехал во Владивосток, но в поездке споил машиниста и приехал в Питер; Серёжа — совесть Арсения, которая появляется в самый неподходящий момент; Антон — кровать, которая устала, что на ней все трахаются. Будет весело!       А теперь заход от Арсения:       — Ну всё, наш начальник больше не девственник, а это повод устроить вечеринку! — Зал хохотал, пока Попов с неким смущением ждал гостей. Шаста унесло за кулисы.       Любовь это…       .. сыпаться с дурацких шуток друг друга.       — Это какой-то пиздец. Меня чуть все не убили там, а я же не знал, что его с одной сиси пиваса так уносит, — с порога заявляет Поз, когда Арс только открыл ему дверь.       — Подождите, а напомните мне, сколько это? — Арсений пытается понять хоть немного подсказку Димы.       — В том-то и прикол, что это всего полторашка. Он значит всосал её, а потом как начал горланить Сюткина, но я же не думал, что он решит песню в жизнь превратить! — орёт Позов.       — Подождите секунду. — Раздался звонок в дверь. — Вот тебе и поздний час, половина первого…       — Вот ты стоишь тут, а у тебя там человек один, как невоспитанно с твоей стороны, — наклонив голову набок и сцепив руки в замок, говорит Матвиенко с укором. Попов ничего не понимает уже. Но ещё больше он не понимает, когда к нему в гости заваливается Шастун крича ему в лицо:       — Как меня уже достали эти кролики. Уже все ребра болят! Обязательно так долбить?!       А в голове играет «Dirty mind»…

***

      Наконец-то, концерт кончился, а это уже реальный повод устроить вечеринку. Уставшие парни заваливаются в свой номер, вымотанные, потому что после концерта и ещё предстояло сделать сотни фотографии с фанатами.       — Арс, пойдём ко мне, — шепчет Антон, когда они уже легли на свои кровати. Попову дважды повторять не нужно. Он сразу прижимается к любимому, который призывно поднял одеяло и обнял. Шастун целует тёмную макушку, притягивая ещё ближе и откидывается на подушку.