365 дней

      В пять утра Арсений осторожно сполз с Антона — ха, давно он не был сверху, — пытаясь не потревожить его сон, хотя сделать это крайне сложно: вспомнить хотя бы то, с каким трудом Арс его будил перед отъездом в Питер. Сам же Попов, на самом деле, ничуть не лучше: он может встать как, например, сейчас — в пять утра, когда солнце-то еще толком и не вышло, но вот если его кто-то будет намеренно будить, будь то хоть час дня, — не встанет. Наверное, сказывается разница в часовых поясах. Ну и, конечно, бешеная мотивация — новые гастроли и новые силы. Правда, какая там может быть мотивация в такую рань… Антон бы точно не понял.       Наскоро умывшись, брюнет вернулся в комнату и скинул с себя все лишнее, раскрывая свой чемодан. Что может быть лучше утренней пробежки? Ничего. Хотя нет, разве что утренний секс, и с этим не поспоришь.       На нерасправленную еще со вчерашнего вечера кровать отправился теплый спортивный костюм и пара радужных носочков. На улицах сейчас все равно ни души, а душа просит чего-то эдакого, чего-то… вот прям гейского. И пусть вряд ли кто-то из редких прохожих поймет, к чему это всё, но сам то он знает. Откуда в нем такой бзик — совершенно неясно, но плохого-то в этом ничего нет. Да и вряд ли в двадцать первом веке его отпиздит какая-нибудь шпана за цветные носки. Но тут тоже вопрос спорный. Шаст бы точно сказал, что в Воронеже за такое можно огрести по полной программе, получить по самый не балуйся.       Натянув на себя сие великолепие, Арс прыснул на себя пару раз любимым парфюмом, поправил прическу и подошел к мирно спящему Антону. Тот размеренно сопел носом, периодически морщась. Волосы растрепались, рассыпались по подушке, а на щеке остался отпечаток от смявшейся ткани постельного белья. Во сне он выглядит таким милым, таким беззащитным и сладким, таким… ангелочком, что в груди приятно щемит.       Арс никогда не устанет твердить, что ему так с ним повезло.       Осторожно чмокнув эту «Спящую Красавицу» в щёчку — ну невозможно удержаться! — и поправив на нем одеяло, чтоб не дай бог не замерз, мужчина на цыпочках подошел к столу, вырвал из фирменного блокнота лист и взял с такой же эмблемой шариковую ручку, он принялся выводить строчки. Тут, на самом деле, и выдумывать ничего не нужно. Просто пишешь то, что чувствуешь — и всё.       Закончив, Арсений оставил листок на столе, кинул в карман мобильный и вышел из номера. На часах пять пятьдесят одна, в ушах «яблочные» наушники и Сережа Лазарев, а в груди бескрайняя нежность и бешеная жажда к жизни, которая проявилась в полном объёме только с появлением в его жизни Антона.       Администратор на ресепшене, увидев столь раннюю пташку и поняв его планы, одобрительно улыбнулась. Выглядела она сонно — работа, всё-таки, и здесь Арс ей не завидовал.       — Какой вы, Арсений, молодец! — Юлия, так было написано на бейдже, закивала головой и окинула мужчину взглядом. — У нас редко, когда кто-то вот так выходит с утра пораньше на пробежку.       — Спасибо. — Он улыбнулся в ответ. — У меня уже привычка такая: в выходной я всегда бегаю по утрам. Полезно, да и настроение заметно улучшается.       — Эх, мне бы так, — вздохнула девушка. — Хорошего вам дня, Арсений!       — И Вам хорошего дня, Юлия! — Он поправил выпадающий наушник и вышел из здания.       Приятный свежий утренний воздух холодил кожу и бодрил, как не бодрил обычно даже кофе. Прибавив громкость, мужчина полной грудью вдохнул соленый от близости с морем воздух и трусцой побежал, куда глаза глядят.

***

      В половину девятого Антон открыл глаза, но Арсения не нашел. Сначала подумал, что тот в душе, но ни звуков льющейся воды; звуков, в принципе какой-либо жизни, из ванной не доносилось. Парень поднялся с кровати, потирая щеку. На столике обнаружилась записка, и Антон, усевшись на стул, взял в руки листок.

      Тош, не бойся, я ушел на пробежку. Буду часам к девяти, так что радуйся — душ в твоем распоряжении. Ты, кстати, очень мило спишь и морщишь лицо. На хомячка похож) Так и хочется за щёчки потрепать и поцеловать, что я, собственно, и сделал. Если что — пиши.

Люблю тебя)

Твой А.

      Не успел Шастун поумиляться и положить записку обратно на стол, как дверь, ведущая в номер, открылась, и на пороге появился Арсений с розовыми то ли от ветра, то ли от пробежки (а может, и от всего сразу) щеками и небольшим бумажным пакетом в руках. Увидев сидящего напротив сонного Антона, Попов улыбнулся, скинул с ног кроссовки и подошёл ближе.       — Ты пришёл! — с ответной улыбкой протянул Шастун и поднялся с места, в два шага сокращая между ними расстояние и обнимая мужчину. Тот недовольно цокнул:       — Антош, блин, ну я же потный!       — И что? — не понял проблемы парень и прижался сильнее, смазанно целуя куда-то в скулу. — Я тебя и таким люблю, между прочим.       — Анто-он! — брюнет ловко высвободился из объятий и отшагнул в сторону ванной. — Предпочитаю, чтобы ты больше любил меня чистым и свежим!       На этих словах Арсений скрылся в дверях ванной, а Антон, разочарованно вздохнув, плюхнулся на кровать.       Вот блин, он так и не умылся! Ждать ему теперь до самой старости.       Не прошло и часа (ха, действительно), как из ванной абсолютно невозмутимо в чем мать родила вышел Арсений, выпуская за собой клубы пара. Да, мылся он всегда в такой горячей воде, что ещё чуть-чуть, и можно было бы варить раков к пиву. Ну или борщ, кому как больше нравится.       Лицо Антона вытянулось, взгляд зацепился на самых интересных местах, а член в штанах заинтересованно напрягся. Заметив пожирающего глазами Антона, Арсений остановился, повернулся к нему лицом — и всем остальным тоже — и скрестил руки на груди.       — О, даже так, — протянул Шастун, не сводя глаз с обнаженного тела и перекатывающихся мышц.       — Ну и чего ты там не видел?       — Так-то оно да, но… — во рту набралась слюна, а в голове уже не концентрировалось никаких серьёзных мыслей. — Блять, какой ты красивый.       — Спасибо, я знаю, — самодовольно ухмыльнулся мужчина, приседая на корточки и соблазнительно оттопыривая округлую задницу. Эх, шлепнуть бы по ней пару раз…       Выудив из чемодана строгие чёрные боксёры и джинсы, брюнет поочерёдно натянул их на себя. Затем подошёл к вещам Антона и откопал одну из футболок, надевая её на верх.       — Да, футболок мне такими темпами до конца гастролей даже с учётом стирок не хватит, — резюмировал парень, поднимаясь на ноги и направляясь в ванную.       — Тебе, знаешь-ли, и без них очень хорошо, — кинул вдогонку Попов и подошёл к пакету, который принёс с собой из ближайшей пекарни. — Я тебе, кстати, пирожное принёс. Шоколадное.

***

      Ближе к вечеру, когда парни мирно лежали вдвоём на кровати и смотрели какой-то фильм от Марвел, в рабочий чат пришло сообщение. Антон нажал на пробел, ставя на паузу, и нащупал рукой лежащий сбоку телефон. Сергей Матвиенко, 17:03 В шесть жду всех у себя) Гастроли. Надо отметить. Сегодня я угощаю)

Антон Шастун, 17:07

Сергуль, ты лучший!

Сергей Матвиенко, 17:08 Хватит там миловаться, голубки Хватай Арса, и мы вас ждём Давно уже не собирались

Антон Шастун, 17:10

Жди, мы будем

      — Что там такое? — спросил Арсений укладывая голову Антону на плечо.       — Поздравляю, — отрапортовал Шастун, и брюнет нахмурился, — сегодня мы идем пить! Собирайся.       — Серёжа, что ли, написал?       — Ага, — кивок. — В шесть у него. Он, кстати ещё и угощает.       — Какая прелесть. — Мужчина хлопнул в ладоши и вскочил с кровати, подлетая к чемодану. — Сегодня точно мой день.

***

      Номер Матвиенко и Позова был ровным счётом точно таким же, как и у ребят. Такие же кровати, шкаф, небольшой диванчик в углу. Различался он разве что видом из окна и тем, что тут было немного чище — не валялась куча маек и джинс, которые во время сборов растащил по комнате Попов.       К моменту их прихода все уже собрались, заняв места на кроватях и за столом. Окинув взглядом номер, Антон прошёл к дивану, усаживаясь поудобнее. Арсений, не долго думая, уселся рядом, облокачиваясь на парня и приобнимая его за талию. Слились, как пельмени, хотя места на диване хватило бы ещё на двоих человек точно.       Любовь это…       … когда вам мало места на огромном диване.       — Ой, кто к нам пожаловал! — саркастично воскликнул Серёжа, потирая ладони. — Ну просто праздник!       — Ну Серё-ежа, — протянул Попов, крепче сжимая руку на талии Антона. — Не смешно.       — А по-моему очень даже! — вклинился Дима, доставая из кармана джинс телефон. — Не запостил сториз — не был на тусовке!       Стас, усмехнувшись, поставил на стол звенящий стеклом пакет. Через несколько секунд на поверхности оказалось несколько бутылок коньяка, две бутылки водки и столько же вина — Оксана всё-таки с ними, и водку она не пьёт, — пара литров апельсинового сока и, кажется, апероль.       Оглядев сие добро Антон присвистнул. Вечеринка будет просто грандиозная. Давненько они всей командой так не напивались. Хотя ладно, им можно — завтра у них весь день выходной, а вечером поезд до Хабаровска, так что отойти от последствий они, наверняка, успеют.       Уже через час компания неплохо так выпила, и стало гораздо веселее. Кто-то, вроде как Оксана, включил музыку, и хмельные танцы не заставили себя долго ждать.       Арсений, как самый трезвый на данный момент из всех, уселся на диван и открыл сториз Позова. Вроде как все нормально: Дима, Сережин хвостик мелькает, Оксана улыбается… Стоп. А вон там, в самом уголке экрана, под конец видео, они с Антоном сидят и о чем то разговаривают. В обнимку. Лиц, и на том спасибо, не видно, но догадаться, если смотреть внимательно, несложно.       — Поз, блять! — Дима обернулся и вопросительно уставился на коллегу. — Ответь мне на вопрос. Ты в линзах?       — Эм… Ну да.       — Так какого хрена ты не видишь, что постишь! — всплеснул руками Арсений. — Пересмотрит свои сториз.       — Да? Бля, Арс, сорян, — Дима почесал затылок и потянулся к карману. — Я удалю.       — Уж пожалуйста, — недовольно фыркнул Арсений и подошёл к столу, прихватывая очередную порцию выпивки. Такое обязательно нужно залить чем-то спиртным, причём желательно покрепче.

***

      В свой номер Антон с Арсением в состоянии полного нестояния приплыли ближе к полуночи, когда весь алкоголь был уже распит, песни спеты, а голова начинала неприятно гудеть. Хотелось спать.       Кое-как стряхнув с ног кроссовки, парни завалились на Антоновскую кровать. Сейчас в душ они сходить банально не в состоянии. Не дойдут просто. А если и дойдут, то непременно поскользнутся и расшибут голову об кафель.       — Анто-он, — заплетаясь, протянул брюнет, — Ско… Спко… Ой, спи, короче.       Антон его уже не слышал — сон его настиг ещё по пути к подушке.