Тайна личности

      Полумрак опустился на улицу. Звёздное небо, подсвеченное холодным светом луны, мерцало игрой огней, будто россыпь крошечных алмазов на черном полотне. Не прекрасное стрекотание кузнечиков назойливо вгрызались в тишину, усиливая чувство отрешённости. Данила брёл по пустынным переулкам родного города. Жилые дома, с рядами тёмных окон, возвышались неприступными бастионами, храня в своих недрах тайны чьей-то обычной жизни. Иногда, сквозь плотные занавески пробивался тусклый свет. С неба медленно осыпались ледяные крупинки снега, заполняя окружающее пространство тонкой пеленой замёрзшей белизны. Данила силился сфокусировать взгляд на причудливых формах фонарных теней и уличных вывесок, но всё вокруг казалось размытым и призрачным, словно прорисованное акварельными красками. Наконец, среди этого ночного сумбура, впереди вырисовался небольшой домик. Простой, с правильными пропорциями, он излучал ощущение домашнего уюта. Мягкий жёлтый свет, льющийся из его окон, звал к себе в этом холоде и ночи. — Неужели?.. Это оно? — Прошептал Данила, вглядываясь сквозь пелену ночи. Затем, узнавание озарило его лицо улыбкой — светлой, почти детской, но с отблеском напряжённого ожидания. — «Наконец-то!» — Мысль пронзила сознание молнией, и, отбросив всякое осторожность, Данила сорвался с места, направляясь к дому со скоростью загнанного зверя. — Я дома! — Вслух вырвалось у него, но эхо этих слов потонуло в тишине пустынной улицы. Ноги несли его, неуклюжие и жаждущие приближения к заветному порогу. Взор, притягивал лишь щель под дверью, из-под которой пробивался тусклый золотой свет. Когда кончики пальцев коснулись холодной поверхности, как Данила, потеряв всякую сдержанность, с силой распахнул дверь, отчего замок с грохотом выстрелил в ночной тишине. Но вместо теплого света, на него хлынула ледяная бездна, и он, оступившись, упал в неё головой вперед.       Данила завертелся, падая в этой кромешной тьме, чувствуя как кружится голова, словно сходя с ума. Вопль сорвался с губ, заглушенный звенящей пустотой, он отчаянно пытался ухватиться хоть за что-нибудь, но падение только ускорялось. И вот — долгожданное дно. Но вместо удара Данила с удивлением обнаружил себя стоящим на ногах, осознав это, спустя несколько томительных секунд. Но тут же его пронзил режущий слух вой сирен. Он, зажимая ладонями уши, со всех сил пытаясь защититься от этого адского шума. Как ни пытался зажать уши руками, гул не ослабевал ни на йоту. В конце концов крик перешёл на дикий, визгливый вопль и, как по команде, в наступила оглушительная тишина. Данила с недоверием распахнул глаза. Он стоял ровно, посреди какой-то арены — зловещего места, заляпанный багровыми следами. Тяжелая атмосфера давила на плечи и вызывала болезненный ком в горле от вида чужой крови на полу и стенах. И вот из мрака, словно фантом из самого кошмара, появилась женская фигура. Увидев её, Данила издал тихий, клокочущий рык, пальцы его сжались в бессильной злобе. — Ты?! Какого дьявола ты вернулась?! — Прорычал Данила, ткнув дрожащим пальцем в ее сторону. В каждом слове звучала ненависть, переходящая в обвинение. Женщина оставалась невозмутимой, ее осанка гордой и спокойной, но в глазах промелькнула тень — нерешительная и робкая улыбка. Бордовые волны ее волос плавно перетекали на плечи, а безупречное лицо, как у искусно сделанной фарфоровой куклы, казалось нереальным, бесчувственным. — Прости меня, милый… — голос женщины был спокоен и напоминал тихую мелодию. — Я хотела, как лучше…— Каждое ее слово резало сердце Данилы острее лезвия. Ярость вскипела в нём подобно раскаленной лаве, готовая прорваться на поверхность. Вспышка — и в его руках словно из ниоткуда возник тяжелый боевой молот, тут же объятый ревнивым пламенем. — Ложь! Ты наслаждалась всем этим, пока он загребал власть. А я… я был на краю, цепляясь за каждый вдох! — Молот в его ладони горел теперь почти нестерпимым белым жаром. — Ты не понимала и никогда не поймёшь, что такое любовь, МАМА! — С ревом Данила обрушил молот, намереваясь превратить эту неживую куклу в прах, но как только горячий клинок лишь на миллиметр коснулся головы женщины, её тело распалось на тысячи белых искр, подобно праху в вихре. Раздался оглушительный взрыв, от которого, казалось, содрогнулась сама земля, а боевой молот, так и не достигнув цели, врезался в грунт на небольшую глубину, образовав дымящуюся яму. Данила тяжело дышал, и каждый его вдох был как болезненный стон, и по его щекам бежали мелкие слезинки, впитавшие в себя его скорбь и нереализованный гнев.

******

      Под покровом ночи, у входа в большое здания стояли четверо людей. Молодая семья из родителей и одного сына, а также владелец того самого строения. Отец был одет в черный костюм с красным галстуком, а на лице была ровная бородка. Жена же была в джинсах и белой рубашке, её волосы были распущены, кончики падали на её плечи. — Что же, вы согласны? — Мужчина в строгом костюме и с седыми усами протянул руку молодожёнам. Не мешкая, отец пожал руку в ответ. — Да. — Строго ответил муж, чем привёл в замешательство жену. Ребёнок испуганно вскрикнул, сжав в руке игрушку панды. — Картер! Как ты можешь?! — Мужчина перевёл взгляд на жену, словно на врага. Он подошёл к ней, после наклонился к её уху, поднеся нож к её горлу. — Калипса, милая… — Холодное лезвие коснулось её кожи на шее, — Хоть одно слово, и ты будешь страдать. Если хочешь, чтобы твой сын остался живым, тем более способным, ты должна показать всю безразличность к этой ситуации. Поняла? — Его холодный и строгий тон заставил её дрожать. Тихо всхлипнув, она кивнула, поджав губы. Слезы текли по её щекам. Он убрал нож и последний раз сказал. — Вытри слезы, дорогая. Вспомни, чему я тебя учил. — Картер отошёл обратно к мужчине в костюме, серьёзно глядя на жену. Калипса не могла принять этого, но и терять жизнь не хотела, ибо это ни к чему не приведёт. — «Прости меня, милый…» — Девушка смахнула слезы, и её вид тут-же стал серьезнее. Она подошла к мужу, и скрестила руки на груди. — Да, мы согласны. Наконец-то, он сможет хоть как-то стать полезнее. — Услышав слова мамы, он вынырнул из своих мыслей. Ее слова добили ребёнка. Данила, ему было всего семь, и когда он слушал своих родителей, всё больше ему хотелось плакать, но он лишь прижимал к себе игрушку всё сильнее. Усатый мужчина улыбнулся, поклонившись в знак признательности. — Не моё дело, вмешиваться в семейные дела, но довольно мудрый выбор. Взять его. — Он щёлкнул пальцами и из-за спины вышел здоровый мужик в коричневом пальто, направившись к Данилу. Пока он уносил ребёнка, отец и продавец обменялись словами, а потом, пожав руки, разошлись.

******

      Данила, сдавленный болью, рухнул на колени, вцепившись пальцами в виски. — Зачем… Почему именно сейчас?! — Он задохнулся на полуслове, глаза его застыли на клочке пожухлой травы, где лежала Она. Панда, плюшевая, обмякшая, с выцветшими глазами. Он не помнил, как она тут оказалась. Осторожно подхватив ее, Данила почувствовал, как по телу разливается тепло — тепло дома, уюта, прошлого. Плюшевая панда. Его верный спутник, его безмолвный оберег. — Не может быть… Господи… — Дыхание участилось, он крепче прижал игрушку к груди, пытаясь заглушить накатывающие волны эмоций. Свинцовое небо вдруг прорвалось потоками холодного дождя, барабанившего по плечам. Сквозь стук капель и оглушающую тишину в ушах до него донеслись чавкающие шаги по воде. Данила поднял глаза, не в силах совладать с собственным бессилием. Новые воспоминания, начали бить по мозгам, как лезвия, пронзая насквозь.

******

      — Глядите-ка, кого это к нам принесло! Да это же тот самый щенок, которого хозяева-родители выбросили на растерзание волкам! — Злая стая подростков окружила Данила, осыпая его едким смехом. Он инстинктивно напрягся, готовый защищаться, но внезапно похолодел от ужаса. Он стал меньше, намного меньше — превратился в испуганного ребёнка, которым и был когда-то в этом кошмарном месте. — Пошли прочь, вы, подонки! — Крикнул Данила, тщетно пытаясь скрыть дрожь в голосе. Его ноги подкосились, и он шлёпнулся на пол, как сломанная кукла. — Ох, какой же смелый у нас малыш… Только вот силёнок совсем не осталось… — Насмешливо процедил один из подростков, и круг вокруг Данилы стал сжиматься, как удавка. Слова застряли в горле, скованные страхом, и Даниле оставалось лишь зажмуриться, ожидая неминуемой боли. Но вместо ударов, тишина оглушила его, внезапная и зловещая, как затишье перед бурей. — Ну же, Данила… Посмотри на меня… — Нежный голос, пробивающийся сквозь пелену страха, заставил его открыть глаза. Он ошеломленно уставился на незнакомку, и только ее присутствие помогло ему встать на ноги, его взгляд словно прирос к ней. — Кто ты? — прошептал Данила, не в силах отвести взгляд от ее лица. Девочка его возраста, с лёгким румянцем на щеках, смотрела на него с тревогой и… участием? Где же все подростки, которые его мучили? Теперь он стоял посреди своей убогой комнатушки, и лишь серая решетка на окне пропускала осенний свет. Наверное, даже в этом проклятом месте найдется хоть кто-то, кто не питает к нему отвращения, раздумывал он, зачарованно глядя на нее. Страха перед девочкой не было, наоборот, он готов был следовать за ней куда угодно. — Меня зовут Таня, — тепло улыбнулась девочка. — Очень приятно познакомиться. — Легкий румянец окрасил ее лицо, а улыбка — простая и искренняя — отпечаталась в его памяти. Таня казалась ему чем-то большим, чем просто очередной узницей этой клоаки. Говорили, что ее родители избавились от нее из-за ее «странного» поведения, отправив в это место — что-то вроде школы-казармы, где детей-изгоев дрессируют для боев на арене. Она могла внезапно замирать, уставившись в никуда, разговаривала с вымышленными друзьями. — Д…Данила, в. взаимно, — Запнулся он, от переизбытка эмоций. Ее взгляд полон надежды и тепла, нежно погладила его по взлохмаченным волосам. — Я все вижу… Ты хороший… — помолчав секунду, не знала, что ей ещё сказать, она ведь только начинала свой контакт с миром вне её внутреннего, отчего слегка робела. Широко улыбнувшись и с непоколебимой уверенностью, она произнесла. — Не переживай… Тебе нужно отдохнуть… Ведь мы ещё всю жизнь с тобой должны прожить… а пока… прими это в знак дружбы. — Из своего потрепанного кармана, достала старую цепочку с медальоном. Странный камень — гранат в форме крылатого дракона, был полупрозрачным и как будто излучал слабый красный свет. — Почему? — Данила, все еще в замешательстве, принял подарок и тотчас же надел его на шею. Таня порозовела еще сильнее. — Ну… Мне показалось, что ты хороший, и… — она смутилась, стараясь спрятать смущение за поворотом головы. Данила не удержался от ответной улыбки, непроизвольно сжал кулон в руке, и, прикрыв глаза, прижал его к груди. Небывалый покой охватил его, так резко, словно по щелчку пальца, но этот тихий восторг внезапно развеяло встревоженное восклицание Тани. — Даня! Данечка, проснись! — от этого голоса у Данилы открылись глаза. Резко привстав на локти. — А? Танюш? Что случилось? — Девочка в слезах смотрела на него, ее щека краснелаа. Его взгляд, как прикованный, упёрся в это красное пятно. — Нам надо бежать… Срочно! Четвертая группа…они…- Ее трясло, слезы текли по щекам, не давая договорить. Данила все понял — это не первый подобный случай, просто обычно это происходило втайне, подальше от посторонних глаз. — Всё будет хорошо, не беспокойся. Ты готова? Все снаряжение подготовила? — Таня нервно кивнула головой. — Замечательно. Быстро бери его и пойдём к выходу. Пробиваться придётся через охрану. Лёгким наш путь точно не будет…

******

      Данила болезненно мычал от нахлынувших воспоминаний. Мысли о прошлом шли одним за другим, не останавливаясь. Судорожно оглядевшись, он ничего не увидел. Его ноги подкосились, и тут Данила уже сидит на коленях, тяжело дыша. Вокруг начал нарастать гул голосов и разного типа звука. — Эй! Я с вами разговариваю! — Произнëсся старческий голос чуть левее от него, отчего Данила отреагировал. Его тело, будто им завладели. Руки уже были по локоть в крови. Все казалось ужасным сном, кошмаром, который только начался. Первый попавшийся на вид голубь, был изуродован до неузнаваемости. Его шуба окрасилась в цвет крови, как и снег рядом. Данила бросал взгляды в стороны, видя лишь белый снег и лица… Точнее нет, это были звери, черт побери! Медведи, быки, буйволы, кролики, ежи, но ни одного человека! Данила с ужасом осознал, что находится не в своём мире, но что самое главное, никто не пытался его остановить. Беспамятство не заканчивалось. Он накинулся на случайную зеваку, кинувшись на него с кулаками. — Нет-нет-нет! Остановись! — Данила кричал, пытаясь достучаться до самого себя, но выходило это плохо, он даже яростнее начал наносить удары, будто слыша внутренний голос. Вдруг он начал насмешливо смеяться, будто дразнил Данила внутри. Зажмурившись, он не мог поверить, что сотворил всё это сам… Уничтожил свой мир… Напал на беззащитных жителей другого измерения… Это было слишком. Поймав тишину вокруг себя, он открыл глаза, оказавшись в пустоте, но что интересно… Девушка взялась из неоткуда. — Таня… Танюша… — Данила словно летел в невесомости, и, не в силах сдержать рвущиеся наружу чувства, врезался в неё в крепких объятиях. Слезы, наконец, вырвались на свободу, обжигая щеки и впитываясь в ткань её одежды. Таня нежно улыбнулась и, прижав его к себе, ласково гладила его по взлохмаченным волосам. — Да, милый… Это я… — её голос был наполнен таким теплом, что растопил заледеневшие осколки в его душе, — Ты жив, Данила. Ты вернул себе всё, что потерял в том… в худшем из миров… — слова казались расплывчатым бормотанием, но обрывок «худший из миров» эхом отозвался в его памяти. Данила отстранился от нее, впившись взглядом в любимые карие глаза. — Наш мир… Боже… как же я жалею обо всем, что натворил… я был полон злости, одержим ею, но никто не заслуживал моей ярости и смерти… — Он раскаивался и рыдал навзрыд, захлёбываясь собственными слезами. Но через миг умолк, погруженный в пучину гнетущей тишины, которую прервал задумчивый голос Тани. — А ты никогда не задумывался, почему всё прошло так легко? — Данила растерянно моргнул, разрывая объятия и делая шаг назад. — Ты о чем? — собравшись, он произнес ровным, чуть хрипловатым голосом, в котором нежность все еще теплилась на грани исчезновения. — Да, тебе пришлось убить своего единственного, самого верного друга… Но… всё было спланировано, разыграно как по нотам. — Глаза Данилы расширились от неожиданности, руки непроизвольно дрогнули. — Не может быть… Только не говори, что… — Именно так, Даня, это был эксперимент. Охрану специально купили, дав тебе фору и «чудо-костюм»… На самом деле он не мог телепортировать, но твоя вера в это была столь сильна, что ты буквально продавил своим намерением материю и открыл разрыв пространства, нарушив все их тщательно построенные планы. Их задумка потерпела крах, и ты уничтожил всё — протараторила Таня без тени смущения. Её голос, подобно удару кнута, стал жестким и безапелляционным, а взгляд исподлобья, казалось, сверлит его насквозь. Данила застыл в невесомости, боясь пошевелиться, с трудом принимая реальность и ту мысль, что единственная, кому он доверял, оказалась их марионеткой. — Нет… Танюша… умоляю… Не говори, что ты тоже заодно с ними… — произнес он тихим голосом, отчаявшись услышать иной ответ, нежели ее лукавая ухмылка. — Разумеется, Данила. Наши с тобой годы жизни… наше мнимое бегство из плена… Все это было прекрасной, искусной сказкой. Но, твоя безграничная ненависть к ним словно бунтовали твою сущность, становясь всё более и более жестоким. Ты превратился в нечто… что не является человеком. — Данила ошеломлённо застыл, переваривая её горькие слова. Быть может, всё это лишь его воображение? И он давно безумен, а это его злые плоды? И этот ледяной, бездушный взгляд, кажется таким реальным. — Но… — медленно проговорила она, неожиданно для самой себя оборвав поток безжалостных изобличений, заметив что-то за его спиной. Маска холодности сменилась лучезарной, нежной улыбкой. — Извини, Даня, но мне пора уходить, впрочем как и тебе, милый — кивком указала за его плечо. Машинально повернувшись, Данила застыл от ужаса: целая орда адских тварей с полыхающими красными очами, надвигалась на него со всех сторон. — Да твою ж… — только и вымолвил он и вновь обратился к Тане, с отчаянной надеждой. Однако никого не было. Только хищно оскалившиеся твари сомкнули вокруг него свои кольцо, не оставляя никаких шансов на спасение.

******

      — По! Что ты возишься с ним? Иди обедать! — Но панда лишь отмахнулся. Его сильно волновал всегубитель, потому что в тот самый день, он видел его взгляд. Потерянный, сожалеющий, но никак не жестокий и бесчувственный. — Нет. — Несмотря на то, что По давно стал прежним, нотки холода остались в его голосе, чем и припугнул своего друга. Он понял это по взгляду Обезьяны, и чтобы не выглядеть грубияном, он добавил более спокойно, — Просто, не хочу и всё. — Примат хотел что-то сказать, но сдержался и удалился за дверью. Всегубитель давно находился в отключке. Со дня его прибытия в нефритовый дворец прошло около двух недель, и если бы не По, то его бы бросили в тюрьму Чор-Гом, где скорее всего его ждала смертная казнь, но Шифу не мог устоять перед упорством воина дракона. Тёмный был перевязан к стулу, раны начали заживать, но он всё не просыпался. Доспехи и его оружие изъяли, и пока хранили на складе. — По! — Резкий выкрик кошки вывел его из раздумий, отчего тот дёрнулся. — А?! Тигрица?! — Испуганно отскочив, он задел тёмного, ударив его локтем в бок. Тот болезненно скривился, хрипя от боли. — Ты почему не завтракаешь?! Уже какой день ты!.. — Но она бросила взгляд на панду, который ошарашенно смотрел на всегубителя. Она перевела взгляд, потеряв дар речи. Тёмный очнулся, и что-то бормотал себе под нос. — О будда. Он жив. — Удивлённо промолвила полосатая, зайдя в комнату панды. Всегубитель услышал голоса и поднял свой взгляд. — Ааа… Воин дракона и его подружка… — Бесчувственно сказал тёмный. Его слова заставили смутиться панду, как и тигрицу, но она умело скрыла смущение. — Что ты мелешь? Говори! С какой целью убил столько жителей?! — В ответ, он лишь приподнял одну бровь. — И тебя только это интересует? — В ответ молчание. — Ну хорошо… — Он безнадёжно поднял взгляд в потолок, а потом склонил голову. — Ну! — Прорычала кошка, нервно сжимая кулаки. По поспешил успокоить её, положив лапу на её плечо. Она машинально посмотрела на него. — Тише, дай ему время. — Он мягко улыбнулся ей, чуть сжав плечо. Полосатая хмыкнула, развернулась. — Хорошо… Я пойду потренируюсь, надеюсь, ты справишься… — Спокойно, но не холодно ответила Тигрица. — Да, конечно. Спасибо, Тигрица. — Она промолчала, покинув комнату. Панда был на пике радости, ведь кошка совсем не грозно с ним общалась, а даже дружественно. — Ооо! Вот это да! Зашибись! Как же это круто! — Воин Дракона восторженно зажмурил глаза и поджал кулаки к подбородку, на мгновение забыв обо всём, словно ребенок, увидевший желанную игрушку. Но внезапно доски пола под его лапами тревожно прогнулись под ногами. По в замешательстве опустил взгляд, но, не успев отреагировать, угодил в железную хватку Всегубителя. — Слушай сюда… я ухожу отсюда и забираю всё своё снаряжение. Не знаю, что ты на самом деле обо мне знаешь, но могу гарантировать, что я больше не причиню никому вреда, — Сжимая его шею до хруста, но не намереваясь душить, хрипло выдохнул тёмный. По был в ужасе от такой внезапной агрессии, но все же предпринял попытку. Изловчившись, он завалился назад, поднырнув и попытавшись перебросить здоровяка через себя. Но в ответ получил мощный перехват лапы, скручивающий конечность в обратную сторону. — Ай-ай-ай! Больно же! — Вопя и дрыгая ногами, Воин Дракона обмяк, отдав себя на милость тёмному, что методично загибал его лапу все сильнее и сильнее. — Понял меня, толстый?! — По быстро закивал и задёргал свободной лапой по полу, как сдавшийся щенок. Вздохнув, тёмный выпустил его из своего захвата. — Итак… объясни, где мы вообще сейчас? — Брезгливо оглядываясь по сторонам, тёмный, как хозяин в чужом хлеву, обратился к побледневшей панде. По, тяжело дыша и пытаясь восстановить потерянный воздух, уже мог говорить внятно. — Это… Нефритовый Дворец… И… честно, я бы не рекомендовал тебе отсюда выходить, — Он наконец смог более-менее сфокусироваться на говорящем. Тёмный, в ответ на его слова лишь усмехнулся, как безумец, от слов слабоумного. — Скажи-ка на милость, каким это чудом? В прошлый раз, я вас чуть всех к праотцам не отправил! Вы разве не должны сейчас всем Китаем меня отлавливать? Пусть даже сейчас я без своего снаряжения и брони… вся мощь никуда из меня не ушла. — Он скрестил мощные руки на груди, пронзительно вглядываясь в самые тёмные уголки его души. От этого холодного, колючего взгляда По вновь почуял знакомую дрожь и обжигающий холодок, словно всепоглощающий, мрачный лед под кожей. — Эээ… Да тут уже вся страна встала на уши! Улицы заполонили стражники в тяжёлой экипировке! — Пыхтел он, загнув лапу и считая пальцы. Но тёмный поднял руку, жестом прервав поток бесполезной болтовни. — Я понял, хватит, — Он прошёлся к окну, уставившись на открывшийся оттуда вид: уходящее за дальние горы багровое солнце озаряло небосвод всеми красками заката. А на правой возвышенности наблюдал в полумраке величавое дерево. Всегубитель, окидывая себя брезгливым взглядом, увидел жалкие рваные штаны и грязную футболку. — «Нужно менять имидж. Давненько я так отвратно не выглядел,» — В его мыслях пробежал жуткий осколок воспоминаний. — Но тогда, что… — Вдруг осенило тёмного. Эта мысль так внезапно вспыхнула, ошеломлённый обернулся к панде. — Подожди-подожди-подожди, это что получается?! Почему вы меня вообще тогда не прикончили?! — Он был в настоящем шоке, поэтому и не смог притворится суровым и уверенным в себе как обычно. От растерянности тёмного По замешкался, но быстро нашел достойный ответ. — Это я попросил. — Тёмный буквально замер. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Он словно обратился в каменную глыбу. И вдруг резкий звук его короткого, сдавленного смешка разорвал тишину, с каждым новым вдохом его смех крепчал, обращаясь в безудержный гогот. По опешил, поджав уши. — Не…не понял… То есть… Фууух… Постой… Получается, это ты меня решил помиловать, когда я почти прихлопнул всю твою компани, ага? — Несмотря на весь свой насмешливый, задорный тон, он буквально молил увидеть хотя бы частицу колебаний, в реакции По, но тот лишь твердо кивнул. — Да… Я же видел тебя в тот день… настоящего… Ты вовсе не тот, за кого себя выдаёшь… — Тёмный настороженно замер, хмуря брови. — С чего ты взял? — Угрожая холодной и убедительно фальшивой ноткой, твердил тёмный. Но По не обращал никакого внимания, шагая все ближе и ближе. Внутри Всегубителя пробуждались давно забытые человеческие эмоции. Когда он вновь перестал быть монстром, то с ужасом понял, что дал ему подойти вплотную, и теперь вглядывался в самые сокровенные тайны его души. По осторожно положил лапу на плечо Тёмного, с какой-то теплотой посмотрел в его растерянные глаза. — Ты не плохой, не стоит винить себя… просто…тебе прям… очень-очень сильно не повезло — Произнес По, честным взглядом даря надежду. Вдруг, тёмный замолчал, опустив взгляд в пол. Слова панды застали его врасплох, открыв целый ящик эмоций, к которым он думал больше никогда не притронется. — Я прав? — продолжал настаивать Воин Дракона с детской улыбкой, что вызывало чувство непонимания. Тёмный, тяжело выдохнув, подался вперед, упрямо кивнув. — Хорошо… Тогда скажи, чего ты вообще от меня хочешь? — Из последних сил выдавил тёмный. Но По, в предвкушении какой-то не понятной победы, довольно танцевал на месте и радовался непонятно чему. Всегубитель, тяжело вздохнув, зарычал. — Эй! Полегче, чего ты?! — Заворчал По и опомнился, — точно, что ж… — Ну… Откуда ты вообще? Кто ты? — Спросил панда, озаряя всё своей улыбкой. — В смысле кто? Человек я. — Выпалил тёмный. — Че…человек? Это ещё что за порода такая? — Растерянно спросил Панда. До тёмного вдруг дошло, что давно уже не среди людей. — Примат я — Отрезал он. По надул щёки и кивнул. — Ну, ясно. Тогда… как зовут то тебя? — Уже с неподдельным энтузиазмом поинтересовался Воин Дракона. Тот недовольно ощерился. — Это ты меня завербовать решил?! — Рявкнул, но напугать панду не смог. Все так же мило, ухмылялся тот. Тёмный тяжело вздохнул, вновь сдаваясь невольной доброте этой панды. — Хорошо… Меня зовут… — Всегубитель замер. Данила? Нет, хватит с меня прошлого… Кроме неë... — Зови меня… Дарéт… — протянул тёмный руку панде. По с нескрываемой радостью пожал ее, замирая от такого события. В ту же секунду створки двери с грохотом распахнулись.