Статистическое меньшинство

      — Меня зовут Хван Хёнджин. Предполагаю, моё имя вам знакомо?       Обозначить себя и свой авторитет – всегда работает безотказно. Но в ответ на протянутую для приветствия ладонь, мужик лишь хмыкнул и сунул руки в карманы брюк.       — Нисколько, — насупился тот.       — Я владелец кукол, — стараясь не выдавать своего раздражения, Хёнджин натягивает на лицо маску дипломатичности и снисходительно улыбается.       — И что? Это разве дает вам право портить мой сеанс?       — Ни в коем случае. Я приношу свои искренние извинения за нарушение ваших планов, и готов компенсировать испорченное настроение.       — Я уже оплатил ночь, — подмечает клиент, явно не намереваясь сдавать позиции. Глаза его мечутся по лицу Хёнджина, а крупный нос брезгливо морщится. — И несмотря на вашу выходку, желаю получить то, за что заплатил. Но в качестве извинений приму выпивку в баре, пока буду ожидать, чтобы Рубин привел себя в надлежащий вид. А также следующий сеанс с ним – за ваш счет.       Хёнджин слушал, ощущая, как в процессе офигевания поднимаются брови. Мужик не промах, очевидно, таким напором и заработал деньжат на столь дорогую куклу. Вот только и Хван не пальцем деланный, да и отступать ему теперь некуда. Феликс принадлежит ему, и точка… Ну, если Феликс вообще на это согласится, но этот вопрос им ещё предстоит обсудить. Сейчас же Хёнджин делиться не намерен, даже если это в результате не понравится парню. Всё-таки тот вложился в построение хороших отношений с клиентом, а Хван нагло их рушит.       — Вы меня не поняли, — качает головой он и понижает голос для убедительности. — Феликс сегодня работать не будет. Можете считать, что у него больничный. Я готов оплатить три сеанса с любой другой куклой на ваш выбор.       — Нет. Мне не нужна другая кукла, и дело не в деньгах. Вы ведь должны это прекрасно понимать – Феликс особенный, – ухмыляется мужик.       Похоже, они зашли в тупик.       Да, Феликс особенный, в частности для Хёнджина. Это уже очевидный факт. И совсем не как кукла, а как человек – а своим человеком торговать нельзя. Но эту мысль стоит попридержать, сейчас же нужно что-то решить с недовольным клиентом. Хван выудил из кармана телефон и принялся наспех перебирать имеющиеся контакты.       — Одну минутку, пожалуйста, — попросил он, набирая номер управляющей. Вот она точно должна уметь решать подобные конфликтные ситуации.       — Здравствуйте, Хянми. Да, да, давайте к делу. Феликс сегодня не сможет отработать сеанс с клиентом, по моей вине. Я объяснюсь позже, а сейчас нам нужна ваша помощь в урегулировании конфликта. Да, срочно! На баре? Хорошо, спасибо.       

•••

      Оставшись в одиночестве, Феликс испугался. Несколько минут назад они оба были не в себе, обезумевшие от собственных желаний. Теперь же Хёнджин там, за дверью, решает внезапно образовавшуюся проблему, потому что Ликс не нашел в себе силы остановить его напор и предупредить о клиенте. Он слишком слаб перед Хёнджином, забыл обо всем на свете, стоило лишь тому оказаться рядом. А что теперь? Что будет, когда он вернется… если вернется. Поговорят или продолжат? Впрочем, Феликса устроили бы оба варианта.       Переведя взгляд на своё отражение, он ужаснулся. Парик съехал, а по всему лицу была размазана красная помада. Так же, как на ключицах и шее. Он задрал подол платья и тихо рассмеялся, обнаружив её следы даже на своем бедре. О боги, а ведь Хёнджин выглядел не лучше… И вот в таком виде сейчас пытается держать лицо перед клиентом. Ситуация могла быть забавной, если бы не испанский стыд, что так ярко вспыхнул внутри.       Наличие пачки влажных салфеток оказалось как нельзя кстати. Ликс старательно вытер всю красноту со своего тела, мысленно поблагодарив клиента, что тот выбрал не стойкую помаду.       Скинув на пол туфли, он подошел к зеркалу, поправил парик и дотошно осмотрел себя. Кажется, вид у него более-менее приличный, если при таком луке это слово вообще уместно. Пока Хёнджин не вернулся, Феликс проверил наличие смазки и презервативов под одной из подушек. Он приготовил их заранее, для клиента, но всё ещё хотелось думать, что у него будет шанс воспользоваться ими уже в личных целях.       Феликс нервно нарезал круги по комнате, теряясь в догадках, что же происходит за дверью. Выйти так и не решился, предоставив старшему возможность урегулировать всё самостоятельно. Тот всё-таки босс, в конце-то концов. Услышав, как пикнул замок двери, он тут же обернулся, встретившись с замученным взглядом Хёнджина. От былого огня в глазах не осталось и следа. Обидно.       Скинув куртку с плеч, Хван положил ту на журнальный столик, а сам уселся в широкое кресло. Взглядом пробежавшись по замершему посреди комнаты парню, он мягко улыбнулся.       — Упертый у тебя клиент. Надеюсь, Хянми с ним справится.       — Прости, я должен был предупредить.       — Нет, это моя вина. Знал же, что у тебя сеанс, но черт… Мне от тебя крышу сорвало напрочь.       Признаваться в собственных слабостях было даже не стыдно. Он уже раскрыл свои желания, ворвавшись в комнату обезумевшим вихрем.       — Извини, я не хотел доставить тебе проблем, — добавляет Хёнджин, не отрывая глаз от изгибов стройной фигуры, спрятанных под бархатной тканью.       Смущенно улыбнувшись в ответ и прихватив пачку салфеток, Феликс подошел ближе, размещаясь между разведенных ног. Хёнджин не понял, что тот собирается делать и повернулся к зеркалу, подсознательно ища причину странного поведения. Она оказалась более чем очевидна – все лицо в долбанной красной помаде. Он Феликса грязным мальчишкой назвал, а сам-то не лучше. Мысль о том, как нелепо, должно быть, выглядел в момент своих страстных порывов, с таким-то лицом, не на шутку рассмешила, и он, без доли смущения, залился смехом. Ликс подхватил, и тоже пару раз хихикнул, прежде чем осторожно повернуть его лицо обратно к себе.       Под аккуратными прикосновениями Хёнджин расслабился и прикрыл глаза. Было приятно, что Феликс решил позаботиться о нём. Пока лицо бережно протирали салфетками, левая рука сама собой потянулась к парню, коснувшись того где-то в районе колена. Он робко мял ткань платья, пощипывая бархат или потирая его между пальцами. К Ликсу всё ещё тянуло, но момент упущен. Теперь же хотелось совсем иного – откликаясь на проявленную заботу, Хёнджина затапливала нежность. Но стоило открыть глаза, как оказавшийся перед взором слишком горячий образ вновь разжёг почти истлевшие угли возбуждения.       — Ты не мог бы переодеться? Я не способен нормально соображать, пока ты в таком виде.       — Да, сейчас…       Феликс поднял правую руку старшего и повернул ладонью вверх. Заметив под алыми разводами помады продолговатую рану на ладони, он нахмурился, сводя брови к переносице:       — Когда ты успел? Нужно обработать.       — Не знаю, — пожал плечами Хёнджин.       До этого момента он не обращал внимания на неприятное жжение. Это даже не порез, скорее глубокая ссадина, и кровь давно уже остановилась, стягивая кожу противной тонкой корочкой.       Стараясь не касаться поврежденного участка, Феликс осторожно протер салфеткой ладонь и пальцы. Боже, какие же они длинные, красивые. Хотелось поцеловать каждый. Ощутить их давление на языке или… Тяжело сглотнув, он постарался вернуться к реальности.       Аптечка хранилась в ванной комнате, и Ликс поспешил за ней. Длинный подол платья путался под ногами – его пришлось придерживать, чтобы ненароком не споткнуться. Возвращаясь в комнату с нужной коробочкой в руках, он на мгновение замер в дверном проеме. Неужели всё взаправду? Принц сейчас сидит в его кресле, тепло заглядывает в глаза и покорно ожидает помощи? Опомнившись от секундного приступа любования, Феликс вновь разместился между чужих ног, теперь уже встав на колени.       Наблюдая за тем, как осторожно ласковые руки раскрывают его ладонь и бережно обрабатывают рану, Хёнджин не дергался, боясь спугнуть момент. Даже когда антисептик начал размачивать корочку и пощипывать, он лишь слегка поморщился.       — М-м-м, ну ничего страшного, ссадина не сильно глубокая, быстро заживет, — подбодрил Ликс, подув на ранку. И это выглядело так мило, что у Хёнджина аж сердце в груди сжалось. — Но пластырь тут не поможет.       Феликс покопавшись в аптечке, обнаружил стерильную салфетку. Распечатав, он выдавил сверху немного заживляющей мази и приложив к ране, ловко обмотал руку бинтом, чтобы хорошо зафиксировать.       — Всё, готово. Как новенький, — подытожил он, убирая обратно всё, чем успел воспользоваться.       Поднявшись на ноги, Феликс уже собирался идти переодеваться, когда ощутил, как чужие пальцы мягко сомкнулись на запястье.       — Спасибо, Ликс, — улыбался ему Хёнджин, — а тут есть что-нибудь попить?       — Алкоголь можно заказать с бара, а там, — указав другой рукой в сторону дальнего комода, продолжил, — есть вода и сок. Угощайся. Я сейчас вернусь.       

•••

      — Прошу, не злитесь на него. Хван Хёнджин очень влиятельный человек и его владелец, Феликс просто не мог отказать, — продолжала успокаивать рассерженного клиента Хянми.       — Меня подобное никаким образом не должно было коснуться. Если он такой важный человек, как вы говорите, значит, обязан понимать, как вести свой бизнес. А вот так нагло кидать клиентов – это низко и крайне непрофессионально, — но тот отмахивался от всех сделанных предложений и никак не шел на мировую, заводя обоих в тупик.       — Ох, я понимаю ваше негодование. Но вы отвергаете все наши попытки исправить ситуацию. Помогите же мне и подскажите, как мы можем компенсировать этот испорченный вечер?       — Ладно, — наконец-то сдался, понимая, что сегодня любимого Рубина ему не видать, а ссориться впустую уже попросту устал. Подумав минуту, он озвучил свою идею:       — Мой друг владеет клубом в Новом Орлеане, устраивает в нем потрясающие травести-шоу. Я хочу, чтобы Феликс там выступил. Насколько я знаю, петь он умеет и обладает потрясающим голосом. А ваш босс возьмет все связанные с этим расходы на себя.       — Шоу с продолжением? — оживилась управляющая, завидев луч света в конце тоннеля.       — Да. Я сниму номер в хорошем отеле и хочу провести сеанс по стандартному сценарию.       — Хорошо, ваши пожелания вполне приемлемы. Но я подозреваю, что господин Хван захочет отправить с Феликсом кого-нибудь из охраны.       Хянми не просто так занимала свою должность и в людях разбиралась довольно хорошо. Очевидно, что если Хозяин положил на куклу глаз, то, скорее всего, начнет её усиленно опекать.       — Это неважно. Главное, пусть не мешается, — безразлично отмахнулся мужчина.       — Тогда договорились. Я рада, что мы смогли достичь согласия.       — Надеюсь, подобного больше не повторится.       — Даю личные гарантии, господин, — она протянула руку и улыбнулась, когда её пожали в ответ. Похоже, можно выдохнуть с облегчением.       Сидящий на соседнем стуле посетитель попивал маргариту, что-то постоянно набирая в телефоне.       Юджин активно делал вид, будто с кем-то ведет переписку, даже посмеивался или хмыкал периодически. Ничто в его поведении не выдавало интереса к происходящей по левую руку напряженной беседе.       Не зря же он нанял следить за Хёнджином столь дорогостоящего частного детектива. Сегодня вечером тот сообщил, что Хван приехал в «Oddinary» – весьма нетипично для заклятого трудоголика. Тот свои клубы вообще не посещал, да и с офиса нос не высовывал. Но тут вдруг разъезжает по всему городу остаток недели, а теперь ещё и это. Юджин сразу понял, что должен отправиться туда и выяснить всё сам. И вот, удача оказалась на его стороне. Кажется, теперь ему известно имя бляди, на которую запал его избранный. Впрочем, делать поспешных выводов не стоит. Так что заказав ещё одну маргариту, он решил дождаться момента, когда сможет убедиться в присутствии Хёнджина лично.       

•••

      Феликс вернулся в знакомом белом халате, без макияжа и с вьющимися платиновыми локонами. Смотря на это ангельское создание, Хёнджин чувствовал, как в груди водопадом разливается тепло. Такой естественный, нежный, родной… настоящий. Если предыдущий образ провоцировал в нём неудержимое желание оттрахать парня, то этот взывал к самым потаённым уголкам души, побуждая заботиться и оберегать.       Ликс запустил руку в карман, перебирая между пальцами квадратики презервативов и маленькие пакетики смазки. Он всегда держал их наготове, рабочая привычка, сейчас сыгравшая роль антистресса. Накал страстей спал и теперь стало неловко. Совершенно непонятно, куда себя деть и что делать дальше. Старший смотрел на него неотрывно. Таким открытым, притягательным взглядом, что желание подойти и прикоснуться физически ощущалось на кончиках пальцев.       — Могу ли я тебя коснуться?       Ликс уже третий раз за вечер замер между длинных, широко разведенных ног. Хёнджин мысленно похвалил себя за манеру в расслабленном состоянии садиться именно таким образом. Вид возвышающегося над ним парня вызывал трепетное ощущение близости, хотелось схватить его за руку и усадить на одно из своих колен.       Одобрительно кивнув, Хван имел удовольствие наблюдать, как парень перед ним сел на пол и занес обе ладони над его коленями.       Ликс мешкал, решаясь на такое желанное действие. И когда его руки наконец опустились ниже, соприкоснулись с материальным телом, оба прикрыли глаза в желании полноценно прочувствовать это.       Такое впечатление, что полчаса назад между ними ничего не произошло: ни жара тел, ни поцелуя. Феликс не тонул во всепоглощающем желании и не стирал с себя следы их несдержанности. Будто случившееся осталось в памяти ещё одной эфемерной фантазией. А вот это прикосновение, вот оно настоящее, полное взаимности и способное передать друг другу искренние чувства.       Феликс, распахнув веки, с ликованием обнаружил, что Хёнджин так же погружен в этот момент. Его ресницы подрагивают, глаза зажмурены, а уста в противовес, слегка приоткрыты. Дышит ртом, медленно и глубоко, заставляя грудную клетку вздыматься под напором поглощаемого воздуха. Наслаждается? Хотелось думать, что да. Представшая перед глазами картина придала смелости, и он мягко повел ладонями по бедрам вверх. Только бы Принц позволил показать ему, доказать свои чувства. Тот ведь приходит сюда за удовольствием, и Феликс решил, что этого от него и ожидают. Он вовсе не против отдаться, сам же этого хочет. Только вот в глубине души больно от мысли, что для Хёнджина происходящее сейчас значит намного меньше, чем для самого Ликса.       — Феликс, стой, — словно опомнившись, Хван внезапно перехватил тонкую кисть в сантиметрах от паха.       Открыв глаза, он встретился с непонимающим и даже слегка испуганным взглядом. Хёнджин со всей возможной нежностью погладил большим пальцем доступный кусочек кожи, успокаивая парня, и решил, что в кои-то веки должен сделать всё так, как велит собственное сердце.       — У нас изначально всё пошло как-то наперекосяк. Я бы хотел начать сначала, сделать всё правильно. Понимаешь?       — Да… наверное, — кивнул Феликс, вот только внутри всё уже дрожало от их близости, так хотелось большего… — но разве ты не хочешь?..       Откровенность Хёнджина стала неожиданностью. Феликс прекрасно видел, что Принц хочет его. Но похоть – не то, к чему стремилось сердце. Оно жаждало иных чувств, более возвышенных, трепетных, окрашенных в яркие цвета взаимной потребности друг в друге. Смел ли он надеяться, что есть шанс на нечто большее. Ведь речь сейчас именно об этом, так ведь?       — Чертовски сильно хочу. Но я могу подождать.       Мягкая улыбка расплылась на веснушчатом лице. Феликс едва заметно кивнул в подтверждение, что услышал и понял сказанное, но…       — Лично я и так ждал предостаточно.       Было даже как-то стыдно после озвученных слов самостоятельно настаивать на близости. Но правда ведь, Ликс понимал, что ждать уже не в силах – крышей поедет, если промедлит ещё хотя бы день. Тем более сейчас под его ладонями бёдра Хёнджина, пусть даже скрытые тканью, но всё равно он чувствует их тепло. Назад дороги нет, только вперёд.       — К тому же не люблю долго носить в себе инородные предметы. Так что или ты достанешь из меня пробку сейчас, или мне придется удалиться, и сделать это самостоятельно.       Хван округлил глаза и разжал пальцы, освобождая чужую руку. Он непроизвольно опустил взгляд вниз, словно мог сквозь парня рассмотреть пикантный предмет, о котором идет речь. Ох, так хотелось всё сделать правильно, не торопиться. Он бы честно потерпел. Да, это было бы мучительно, но ради Феликса он готов и не на такие подвиги. Вот только выяснилось, что веснушчатому тоже невтерпеж. Отказ может лишь всё испортить.       — Хорошо, я помогу. Встань, пожалуйста.       Феликс не мог поверить в своё счастье – получилось! Уперевшись в чужие бедра руками, он поднялся на ноги. Выпрямился и устремил свой взгляд в бездну тех, что напротив. Хёнджин не спеша нырнул ладонями меж полами халата, провел ими вверх по внешней стороне бедер, заставляя кожу покрыться мурашками. Зацепившись большими пальцами за кружевное белье, Хван поднял взгляд к лицу.       — Можно?       — Да, – на выдохе прошептал Феликс, внутри сжимаясь от предвкушения.       Белье скользнуло вниз, обнажая плоть, но белая тонкая ткань скрыла это от чужих глаз. Ликс внимательно следил за каждым движением любимых пальцев, как те сжимают кончик атласного пояса, как тянут его, развязывая и так слабый узел. А после перемещаются к краям рукавов. Легкого натяжения хватило, чтобы ткань стекла с плеч и под действием гравитации устремилась к ногам.       Хёнджин рефлекторно облизнул верхнюю губу. Вблизи юное тело оказалось ещё прекраснее, а рельеф мышц отчетливее. Подтянутый, стройный, изящный. На плоском животе виднелось очертание кубиков пресса. Тонкая светлая кожа не скрывала вереницу вен вдоль кистей, предплечий, а ещё там, у тазовых косточек.       Такой Феликс – обнаженный, беззащитный, с мягким членом и алеющими щеками – выглядел невероятно невинно. Нежный цветок, требующий заботы и защиты. И если бы Хёнджин не знал, что в нём сейчас анальная пробка, первым его порывом было бы укутать парня в пышное одеяло и трепетно расцеловывать макушку, пока сон не поглотит сознание.       Кивнув головой на свои колени, Хёнджин с замиранием сердца наблюдал, как юноша уперевшись в его плечи руками, перекидывает через него ногу. Его вес откликался приятным напряжением в мышцах бёдер. Ликс сел именно так, как он предполагал, оставив между ними достаточно расстояния, чтобы можно было просунуть руку, а ягодицы оказались на весу, между его колен.       Накрыв перебинтованной ладонью гладкое и упругое бедро, Хёнджин с наслаждением сжал пальцы, осторожно, лишь чтобы обозначить своё желание касаться. Вторую ладонь он направил под Феликса, в стремлении нащупать предмет, что так мешает его мальчику. Тот сразу вытянулся по струнке, стоило лишь пальцам коснуться стопора пробки. Хван слегка надавил, рассматривая сменяющиеся на юном лице эмоции, а после принялся поглаживать рельефную плоскость, пытаясь исследовать текстуру поверхности.       Проходясь по самой кромке круга, подушечки задевали чувствительную кожу, и Феликс непроизвольно сжимался, задерживая дыхание. Он всецело наслаждался первыми, по-настоящему интимными прикосновениями.       — Дай угадаю, — хмыкнул Хёнджин, — это рубин, да?       Феликс посмеялся с чужой проницательности и резво закивал головой, но тут же напрягся, и даже слегка приподнялся, ощутив, как пальцы ухватились за стопор.       — Тише, тише, не бойся. Нужно расслабиться, — уловив изменения, сразу же попытался успокоить его Хёнджин.       Слова подкрепились нежным поглаживанием бедра.       — Я пытаюсь, но… — Ликс не смог закончить фразу.       Что он должен сказать? «Это же ты! Твои пальцы касаются меня там, а я столько лет об этом мечтал. Как же тут расслабишься?» Слишком волнительно. Даже весь его профессионализм словно улетучился в этот момент. Феликс почувствовал себя совершенно беспомощным и неопытным.       — Ликси, тебе же нравятся мои губы? Прикоснись, — поняв, что парень нервничает, Хёнджин попытался отвлечь его на себя.       Но тот лишь изумленно уставился на пухлые губы, не решался даже пошевелиться.       — Давай же, смелее, мой маленький. Я не укушу.       Пока Феликс завороженно тянулся к желанным устам, не мог выкинуть из головы местоимение «мой». Раз за разом мысленно повторял его медовым голосом Принца. Лишь одно слово, три буквы, а способно вызвать такой вихрь эмоций в груди, что аж голова идет кругом. Да, Феликс давно принадлежит этому человеку, телом, душой, сердцем. Всем своим естеством. Но признание этого со стороны Хёнджина откликается в нем неподдельным восторгом.       Старший прошелся языком по губам за секунду до того, как их коснулись пальцы, и первое, что ощутил Ликс – влага. В прошлый раз ему не соврали, под подушечками оказалась нежнейшая тонкая кожа, такая теплая и мягкая. Слегка надавив, он в изумлении приоткрыл рот, нащупав желанную упругость. Пальцы очертили контур нижней и через уголок губ, продолжили своё путешествие вдоль верхней. Её нижняя кромка оказалась неровной, с небольшой впадинкой справа и морщинками по центру.       – Оу, – округлил глаза Феликс, ощутив, как легко из него выскользнула пробка. Хитрый Хёнджин идеально его отвлёк и подгадал момент полного расслабления.       Быстро поцеловав пальцы, застывшие на его губах, Хван заинтересованно покрутил вещицу в руках, рассматривая. Такие металлические пробки с кристалликом на стопоре по сути имели чисто декоративный характер. Маленькие, компактные, функционала ноль, но зато смотрятся красиво. Многим нравится подобное. У самого Хёнджина другой подход – для него куда важнее был именно партнер. Такой партнер, как Феликс, может заставить сердце трепетать даже от тех вещей, которые раньше не вызывали каких-либо эмоций – и это уже доказанный факт.       Кстати, камушек и вправду оказался насыщенного рубинового цвета.       От размышлений его отвлекло ощущение того, как нижнюю губу загибают книзу и он вернул взгляд к парню. Феликс был очарователен в своем непринужденно-детском любопытстве. Словно малое дитя, с искренним энтузиазмом исследовал заинтересовавшую его часть тела. Хёнджин мог бы любоваться им вечность, особенно, когда в легкие проникает упоительно свежий аромат морского бриза.       Отложив металлическую вещицу на столик, он перехватил руку юноши и прижался носом к запястью. О да, вот именно тут пахло просто крышесносно. Он даже прикрыл глаза, чтобы не было заметно, как те закатываются от удовольствия. Для Хёнджина запахи играли особую роль в жизни, вызывая куда больше чувств и эмоциональной привязанности, нежели визуальные раздражители. Юджин в своё время так и не смог этого понять. А вот этот аромат для него точно станет особенным. Жаль лишь, что воспроизвести его невозможно. Один и тот же парфюм по-разному раскрывается на человеческой коже. Запах – это неповторимая индивидуальность. Хоть бери и води Феликса всюду за собой за ручку, чтобы иметь возможность насладиться им в любой момент.       — Ты потрясающе пахнешь, — пояснил Хёнджин, ловя на себе озадаченный взгляд.       — Ты тоже.       Феликс склонился к длинным волосам и шумно вдохнул. Те же древесные нотки и необъяснимый запах чистоты, которые он отчетливо помнил годами.       — Так же, как и в нашу первую встречу. Что это за парфюм?       — ХХ 364-55. — усмехнулся Хёнджин, — это индивидуально разработанный аромат, так что у него есть только номер.       Феликс молчал, продолжая шумно дышать над его головой, слегка раздувая волоски на выдохе и щекоча кожу головы порывами воздуха. Слишком близко. Хёнджин опустил взгляд ниже и заметил, что член парня всё ещё находится в спокойном состоянии. Впрочем, у него самого была ровно такая же ситуация. Происходящее сейчас между ними даже несмотря на наличие треклятой пробки, скорее было наполнено трепетной нежностью, нежели сексуальным желанием. Они познавали друг друга духовно, вопреки всей интимности положения.       — Солнышко, — шепотом позвал его Хван, — ты уверен, что хочешь зайти дальше?       — Да, очень хочу! — не отрываясь от своего занятия, подтвердил Феликс.       — Тогда мне понадобится презерватив и смазка.       — Но ты же всё ещё одет…       Феликс резко отстранился и непонимающе пробежался взглядом по презренным кускам ткани, отделяющим его от желанного тела.       — Кроха, ещё успеется. Я же не собираюсь сразу в тебя входить. Сначала нужно подготовиться.       — Я же готовился, перед твоим приходом, да и пробка…       — Это все прекрасно, но если тебя не разогреть, будет не так приятно, — Хёнджин ласково заправил за ухо выбившуюся светлую прядь, — позволишь мне?       Феликс замешкался, утопая в черноте чужих глаз. В носу защипало, а глаза резало от подступающих слез. Ну вот почему он раскис на ровном месте от элементарной проявленной заботы? Многие клиенты стремились ему угодить, отправить его на седьмое небо кайфа, желая запомниться, как кто-то особенный. Но в жизни Феликса был лишь один особенный человек, и именно его тепло сейчас греет обнаженные ноги, его рука нежно поглаживает бедро, а его суть – стремиться доставить удовольствие. Счастье – одно слово, но это чувство может иметь множество форм и оттенков. Сколько из них Хёнджин уже показал сегодня и сколько ещё сможет показать?       Хван слегка дёрнулся, когда Ликс неожиданно вцепился в его правую руку, сжал бедра коленями, и каким-то невероятным маневром быстро отклонился назад в почти что горизонтальное положение и так же быстро выровнялся обратно. С халатом во второй руке. Хёнджин тупо моргал, внутренне пытаясь осознать чужую ловкость и гибкость, пока перед ним не оказалась ладонь с презервативом и пакетиком смазки на ней. Да попытайся сделать он подобное – уже распластался бы на полу и точно бы вдобавок ушибся. Очевидно, они в кардинально разной физической форме. Феликс хорошо следит за своим телом, танцует, тренируется, а Хёнджин… ну, он две недели назад отключился после оргазма из-за недостатка энергии. О чем тут можно говорить?       — Не ожидай от меня многого, я в последние года совсем пропал на работе, и выносливость, ну…       Было откровенно стыдно озвучивать подобное. Но лучше так, чем разочаровать это чудо прямо в процессе. Хотелось быть честным хотя бы сейчас. Хёнджин ведь уже начал работать над собой, просто нужно ещё немного времени и он наберется сил, мышцы окрепнут и вот тогда…       — Всё в порядке, я понимаю. Не переживай.       Феликсу было неловко от того, как старший потупил взгляд вбок и смущенно покусывал губу. Эта открытость и смелость признавать свои слабости трогала до глубины души. Ликс, как никто другой, знал, что чем больше человек кичится, тем меньше от него стоит ожидать. Хёнджин выбрал искренность, и это побуждало поверить, что Феликс не ошибся, однажды выбрав Принца.       Ликс протянул старшему презерватив, а пакетик смазки открыл сам, приготовившись выдавить его на чужую руку. Хёнджин же перевел взгляд на свою правую, с досадой осознавая, что испачкает бинт, если пойдет привычным путем. Что ж, придется ещё больше повысить уровень сложности и пустить в ход левую. Он уже начал вскрывать серебристый квадратик, когда Ликс внезапно перехватил его пальцы и внимательно принялся изучать те. Мягкие подушечки проскользили по всем ногтям, ощупали фаланги и парень хмыкнул.       — У тебя идеальный маникюр, аж завидно, — хихикнул тот, — если хочешь, можем обойтись без резинки.       Вместо ответа Хёнджин перехватил пальцами зажатую в зубах упаковку и демонстративно отшвырнул в произвольном направлении. Здравая мысль, что презерватив ему понадобится и в дальнейшем, пришла уже после. И он с досадой обнаружил, что блестящий квадратик улетел на пол аж за несколько метров от них. Ну и ладно, потом разберется.       На подставленные пальцы левой руки выдавили прохладную смазку и Хван тут же принялся разминать и согревать её.       Феликс внимательно следил за любимыми руками, но раздражался от мысли, что они вновь не на равных. Ситуация повторялась – один полностью одет, а второй обнажен.       — Можно я с тебя хотя бы футболку сниму? А то так не честно!       Хёнджин, очаровательно улыбаясь, кивнул и сжал ладонь, чтобы смазка не испачкала ткань, а после поднял руки вверх. Феликс же медлить не собирался, и, сразу же схватившись за низ футболки, потянул её вверх. Откладывая одежду в сторону, он даже удивился, как всё легко в этот раз. А в прошлый-то Принц строил из себя неприступную крепость, даже дотронуться разочек не дал. Что изменилось? Два раза подрочил в зазеркалье и оттаял? Хотелось бы думать, что все так…       Наконец взору открылась светлая кожа. Ключицы эстетично выделялись, темные ореолы небольших сосков приковывали взгляд, а впадинка в центре, на стыке грудных мышц, так и манила подарить ей поцелуй. На груди виднелись несколько родинок, а вот ребра проступали уж слишком явно. Сейчас до Ликса наконец дошло, что имел в виду Хёнджин, предупреждая о своем состоянии. Несомненно, природа благосклонно одарила его прекрасным телом, но хозяин отдал всего себя работе, забывая о том заботиться. Позволят ли Феликсу помочь позаботиться?       Созерцая такую желанную картину, Ликс не удержался и не стал спрашивать разрешения. Склонился к шее и осторожно коснулся губами кожи. Первый, робкий поцелуй откликнулся резким вздохом старшего. Второй – был уже смелее. Он слегка сжал кожу губами, и её чистота, естественный аромат тут же зажгли в нем нечто новое. Руки скользнули по чужим плечам, сжимая их пальцами, а Ликс словно потерял себя… Жадно хватаясь ртом за чужую кожу, он осыпал шею и плечи поцелуями, несдержанными и полными чувств. Упиваясь доступностью тела своего желанного человека, он в какой-то момент ощутил, как по спине скользнула большая ладонь, мягко поглаживая. Хёнджин откинул голову назад, давая разрешение на эти приятные манипуляции с собой.       Из забвения страсти Феликса вывело прикосновение. Там, внизу, к самому интимному месту мягко прижались пальцы. Наконец-то! В его душе ликовала радость… Хёнджин касается его там, сознательно и по собственной воле.       Подушечки пальцев проскользили по сжимающемуся колечку мышц, трепетно разминая и массируя снаружи. Хёнджин не спешил и не напирал, почувствовав, как замер на нем отдавшийся ощущениям Ликс. Он осторожно ласкал его, поглаживая второй рукой спину и исследуя пальцами напряженное тело. Вообще странно было, что каждое касание вызывает подобную реакцию. Феликс не робкий мальчик, особенно с учетом его работы, так почему же сейчас так нервничает и сжимается?       — Ты боишься меня?       — Нет, — едва слышно прошептал младший.       — Тогда почему ты так напряжен, солнышко?       — Прости, я не должен был… Тебе же нужно не это…       Нервы, чертовы нервы сдавали подчистую. Феликсу было страшно и неловко, он столько мечтал об этом моменте, а теперь сам его портит, неспособный совладать со своими эмоциями. Хёнджин наверняка хотел горячего секса, а сейчас получил чуть ли не девственника. Потому что Ликс так себя и ощущал, словно это его первый раз, первые прикосновения и поцелуи… это слишком волнительно.       — Ликси, посмотри на меня, — ласково попросил Хёнджин.       Но мальчишка лишь ещё больше прижался и спрятал лицо в его волосах. Хвану пришлось просунуть руку между их торсами и слегка оттолкнуть парня, чтобы наконец заглянуть в глаза.       — Чего я, по-твоему, хочу? Зачем я здесь?       — Ради секса, — озвучил очевидную догадку Феликс.       — Ты так считаешь? Это даже обидно… — поморщился Хван, — но я понимаю. Я сам виноват, всё-таки нужно было сначала поговорить.       Хёнджин попытался убрать руку от напряженного сфинктера, но Феликс перехватил ту, останавливая. Он заглянул в глаза, полным отчаянья взглядом и буквально взмолил:       — Нет, пожалуйста, не оставляй меня. Я справлюсь, обещаю.       — Боже, Ликси, ты… — тяжело вздохнув, Хёнджин попытался успокоить разбушевавшиеся внутри эмоции.       Его мальчик выглядел таким испуганным и нуждающимся, что аж сердце разрывалось. Ну вот что происходит в этой светлой голове? Он прижался открытой ладонью к линии челюсти и любовно погладил веснушки на щеке большим пальцем.       — Послушай. Я пришел к тебе, понимаешь? Не к кукле, не за сексом… Хоть и вел себя неподобающим образом, но, эх… Я могу остановиться, если ты хочешь подождать, или могу продолжить. Только скажи, чего желаешь именно ты?       — Я хочу продолжить. Просто… — промямлил растерянно парень.       — Просто что? — а Хван пытался говорить как можно мягче, желая докопаться до истины, но боясь испугать Ликса ещё больше.       — Мне сложно.       — Почему? Я делаю что-то не так, тебе неприятно?       — Нет, нет. Просто это слишком важно… для меня…       Феликс прикрыл глаза, будучи не в силах сохранить зрительный контакт. Ему самому признавать эту слабость было ой как сложно. В груди болезненно всё сжималось, а сердце словно забывало, как работать. Что о нем подумает Хёнджин?       — Для меня тоже важно. Просто я… не всегда показываю это, извини. Мне непросто открываться другим, но я постараюсь. Хорошо?       — Хорошо. Я тоже постараюсь.       Наконец-то Феликс услышал то, что желал. Для Принца – это не просто утеха, ему тоже небезразлично.       — Иди ко мне, Кроха.       Хёнджин осторожно направил веснушчатое личико ближе к себе и нежно коснулся чужих губ своими. Феликс же вздрогнул и робко попытался ответить.       И снова то же чувство. Ли знал, что это оно… тот самый, желанный, миллион раз представленный в его голове первый поцелуй. Родные, обожаемые пухлые губы касались его так трепетно, что он физически чувствовал, как Принц отдает всего себя в этот самый момент. Ему, Феликсу. Они медленно двигались, потираясь губами друг об друга, едва ли задействуя язык, кончик которого задевал чужую нежную кожу и тут же возвращался обратно. Утопая в сладкой нежности, Феликс постепенно начал расслабляться, и массажные движения снизу возобновились.       Почему он так зажался, чего испугался? Вначале Хёнджин показал себя яростным, страстным, необузданным зверем, и Феликс поспешно сделал вывод, что старший именно таков. А теперь же тот проявляет невероятную чуткость и нежность, пытается успокоить, найти подход и доставить удовольствие. Удивительно, сколько всего совмещает в себе этот человек. Так может пора просто отпустить ситуацию, позволить себе насладиться ею? Ведь то, что происходит сейчас, совсем не похоже на его мечты. Хёнджин куда лучше, внимательнее и заботливее. Феликс должен. Нет. Он хочет довериться своему человеку, своему Принцу.       Внезапно Хван изменил тактику, усилив напор. Он прильнул к губам более жадным поцелуем и внаглую толкнулся своим языком в открытый рот. А в этот же момент фаланги двух пальцев скользнули внутрь, беспрепятственно проникая в разогретую дырочку. Феликс вновь интуитивно сжался.       — Давай же, маленький, расслабься. Будь собой, пожалуйста. Я так хочу узнать тебя заново.       Тихий шепот задевал кожу лица, щекоча нервные окончания и заставляя тонуть в его спокойном, тягуче-медовом тембре.       — О господи, да. Хорошо. — шептал Феликс в ответ.       Он чувствовал, как его ведет, даже не столько от самих ощущений, сколько от осознания, что это всё с ним делает именно Хёнджин. И тот внутри… Черт возьми, прямо сейчас он чувствует эти прекрасные пальцы в себе, сжимается на них и это так сладко, что и вздохнуть страшно. Вдруг всё исчезнет.       Теперь он сам настойчиво поцеловал старшего, тут же ныряя в его рот языком. Прикоснувшись кончиком к чужому – обомлел. Какой же тот влажный, упругий и горячий. Феликс дождался момента, когда Хван сделает то же самое, и как только его язык оказался во рту Ликса, он сжал на нем губы и всосал в себя. Чужой протяжной стон стал приятной неожиданностью. На его действие тут же последовала реакция – длинные пальцы, медленно, но с напором вошли до предела, костяшки с нажимом уперлись в кожу. Теперь уже простонал Феликс. Вот она, наконец-то! Та самая длина, те пальцы и ощущения, о которых грезил годами. Только ещё лучше, потому что это по-настоящему. Ликс отчётливо чувствует их объем и твердость, как те старательно растирают его изнутри, приятно раздражая нежные стенки и приманивая к ним кровь. Делают его эластичнее и восприимчивее, готовя к истинному наслаждению. Это неописуемое блаженство и дарит его любимый человек.       Наконец оба сдались дурманящему их желанию, расслабляясь. В прошлый раз Хёнджин чувствовал всепоглощающее пламя, а сейчас это было похоже на пульсирующее тепло. Ощущение ничуть не хуже, скорее наоборот, куда более осязаемое, осознанное, переполненное чувственностью. Он был уверен, что Феликс способен подарить ему нечто новое, но вот это – было чем-то запредельным. Впервые в жизни Хёнджин не собирался трахаться, он всей душой тянулся к этому мальчику и сейчас желал любить того во всех возможных смыслах.       А сам же Феликс любил и так, давно и нежно, трепетно оберегая это чувство и готовя себя для этого самого момента.       Утопая в поцелуе, где-то в подсознании Хван успел поставить галочку выполненной миссии. Это был тот самый, о котором он мечтал – когда голова кругом и земля из под ног уходит. Слава небесам, что он сейчас сидит. Боже, как же горячо было внутри Феликса. Нежные стенки приветственно расступались под пальцами, пока он старался разогреть их и сделать более податливыми. Пытался не торопиться, хоть и ощущал уже, как горит в паху… но это неважно – потерпит. Феликс должен быть хорошо разогрет, чтобы прочувствовать Хёнджина как следует, а для этого нужно постараться. Вот он и старался, то потирая комочек нервов внутри парня, то выходя и массируя колечко мышц снаружи. Чередовал свои действия, менял тактику, стремясь сделать всё как можно приятнее.       Терпение давало результат, Феликс быстро расслабился и начал откликаться на проводимые с ним манипуляции. Поцелуй становился более страстным, а дыхание тяжелым. Когда простата под пальцами уже ощутимо набухла, Ликс заерзал на коленях и попытался насаживаться сам. Хван собирался было придержать его, но решил не ограничивать парня – пусть делает так, как ему хочется.       Когда Феликс ощутил, как в него входит третий палец, то не сдержался, впился ногтями в широкие плечи и выгнувшись в пояснице, громко простонал. Хёнджин действовал осторожно, но чертовски правильно. Словно кто-то предварительно выдал инструкцию к телу Феликса и тот старательно её выучил. Хренов отличник. Кто из них ещё профессиональная кукла, спрашивается? Внутри всё пылало, но именно так, как надо, до испепеляющего удовольствия. Феликс от этих ощущений совсем потерялся, пружиня на чужих бёдрах самостоятельно.       Стоило признать, что наблюдать за этим мальчиком Хёнджину нравилось до одурения. Когда Ликс, откинув голову и зажмурившись, начал настойчиво скользить на его пальцах, он просто зафиксировал руку в одном положении, чтобы не сбивать ритм, и упивался зрелищем и ощущениями. Член Феликса уже полноценно налился кровью и при движении раз за разом задевал живот Хвана, оставляя на том приятные ощущения тепла и влажность естественной смазки. Внутри же, Кроха ощущался мягким и горячим, уже готовым полностью принять в себя член. А звук – святые небеса! – когда из этих приоткрытых губ начинали исходить то низкие, то высокие стоны, Хёнджин совершенно точно расщеплялся на молекулы. Словно бы стремился сформировать нечто новое и всецело единое со своим партнером. Феликс – это гармония, в нем есть страсть и нежность, сила и податливость. Он такой разный, но искусно умудряется меняться в зависимости от ситуации. Отчаянно хотелось верить, что Ликс его услышал и сейчас Хёнджин может насладиться его истинной натурой, а не фальшивой обёрткой в виде актерской игры.       Феликс ускорился, его дыхание начало сбиваться, а мышцы напряглись. Хван знал, что это означает и к чему ведёт.       — Ликси, маленький, ты хочешь кончить прямо так? — с доброй улыбкой поинтересовался он.       Хёнджин вовсе не против, главное – чтобы мальчику было хорошо. А с собственным стояком решить проблему есть уйма других способов.       — Что? А?       Опомнившись, Ликс замедлился, но не остановился полностью. Смотрел таким потерянным, расфокусированным взглядом, что Хёнджин даже поругал себя, что решил вмешаться. Не сдержавшись, он наконец вновь позволил себе вкусить сладости нежной кожи, припадая губами к едва заметным, маленьким веснушкам на плечах. Почему он не рассмотрел их раньше?       От первого горячего прикосновения мягких уст Ликс вздрогнул и рефлекторно повел плечом ближе к Хёнджину, подставляясь под приятные ощущения.       — Я, к-кажется, увлекся?       В голосе проявилась легкая хрипотца, а слова дрожали вместе с телом.       — Не страшно, — только и успел сказать Хёнджин, прежде чем разочарование окатило его с головы до ног.       Феликс на дрожащих ногах приподнялся и уже пытался нащупать одной стопой пол. Лишившись чужого тепла, Хван ощутил, как по телу пробежал холодок. Не хотелось отпускать, напротив – лишь прижать ближе, слиться, чувствовать в волосах его горячее дыхание и жар кожи на своей. Но и жаловаться он не вправе. Хёнджин осознает, насколько сильно хочет Ликса и то, что он сейчас так увлекся наслаждением партнера, вовсе не значит, что это желание куда-то делось.       Феликс опустился на колени и непослушными пальцами принялся расстегивать молнии на высоких ботинках. Ему такая обувь тоже нравилась, и он даже рефлекторно потрогал кожу, пытаясь понять, насколько та мягкая. Классные тапки и то, что такие нравятся и Принцу, ему очень по душе. Как только один из ботинок оказался снят, и младший увидел черные носки на чужой стопе, его прошибло воспоминанием о собственной шалости, и он, не сдержавшись, тихо рассмеялся.       — У меня носок порвался, или что? — запаниковал Хван.       Другой причины для смешка он не представлял, но склонившись вперед, понял, что всё в полном порядке.       — Нет, всё нормально. Это я так, о своем… — попытался выкрутиться Ликс.       — О чем же? — прищурив глаза, Хёнджин внимательно уставился на парня.       — Да так, потом как-нибудь расскажу… может быть, — хихикнул Кроха, — хочу раздеть тебя сам. Вставай.       Сильное возбуждение, как ни странно, придало Феликсу смелости, и он даже задумываться особо не успевал, что говорит. Просто есть «хочу», а значит – делаю.       Такой расклад вполне устраивал Хёнджина, тем более, если это принесет дополнительное удовольствие веснушчатому чуду. Он встал и сделал шаг от кресла, вслед за парнем.       Ликс хотел было приступить к задуманному, как взгляд зацепился за топорчащуюся ткань брюк. По телу волной прошлась дрожь от одной только мысли о том, что теперь он может… Любопытство взяло вверх, и он внаглую накрыл ладонью эрегированный член.       Хенджин сразу же среагировал, зашипел и вытянулся по струнке, прикрывая глаза. Такое прикосновение было крайне желательным, но опасным. Он даже боялся взглянуть, как выглядит маленькая ладошка поверх его достоинства. Эта картина могла лишить его всех чувств разом.       Надавив сильнее, Феликс сжал пальцы – даже плотная ткань не могла скрыть жара, что томился под ней. Такой твердый ствол под пальцами вызвал лишь ещё больше желания наконец увидеть его. Феликс шумно сглотнул, морально готовясь к самому прекрасному зрелищу в своей жизни и… не ошибся. Как только руки стянули штаны вместе с бельем вниз, его взору открылась поистине великолепная картина. Чёрт его дери, этот член был под стать своему владельцу. Идеальной длины и объема, едва заметно изгибающийся кверху, с отчетливыми вздувшимися венками, поблескивающей красноватой головкой. Достаточно большой, чтобы вызывать непроизвольное слюноотделение, но не настолько, чтобы пугать или доставить дискомфорт. «Такой, как нужно!» – подвел итог Феликс в своей голове.       — Всё в порядке? — занервничал Хёнджин, наблюдая за тем, как Ликс подвис с приоткрытым ртом, таращась на его достоинство.       — А? — младший аж головой мотнул, чтобы отогнать миллиард старых фантазий, которые сейчас переделывались на новый лад, с учетом полученной информации. — Хочу отсосать тебе и быть оттраханным этим. — Ликс бесцеремонно указал пальцем на член старшего. — Почему нельзя одновременно?       — Что ты сделал с моим робким Феликсом? — опешил Хван от такой резкой смены поведения. Кроху словно подменили, и не то что бы он был сильно против, но это обескураживало.       — Он в ауте. Я за него, — выпалил Ли и направился к кровати за смазкой, пока старший пытался выпутаться ногами из своей одежды. — Умоляю, скажи, что у тебя есть справка.       Вот он, победный час предусмотрительности! Хёнджин ещё полторы недели назад съездил к своему врачу не только, чтобы организм проверить, но и сдал целую гору анализов, включая те, которые сейчас хотел видеть Феликс. Торопливо нащупав телефон в кармане, он поспешил зайти в нужный каталог и отыскал там электронную версию результатов анализов.       Он протянул мобильный парню и терпеливо ждал, пока тот пробежится глазами по всем пунктам.       — Шикарно. Хочу почувствовать тебя.       Нет, Хван откровенно не понимал, как Феликс может так меняться по щелчку пальцев. Совсем недавно тот напрягался от каждого прикосновения, сжимался, словно это его первый раз, а сейчас хочет без презерватива… Стоп. О да, такой вариант его устраивает более чем.       Пока Хёнджин отвлекся на свои мысли, Ликс уже отшвырнул телефон на постель и выудил несколько салфеток из пачки. Он нежно поцеловал плечо партнёра, а после демонстративно лизнул ключицу, тем самым переключая внимание на себя.       — Или ты против? — подразнил он.       — Я только за… — Хёнджин даже договорить не успел, как ему в правую ладонь вложили тюбик смазки и увлекли за собой к зеркалу.       Феликс развернулся лицом к стеклу и выжидающе заглядывал в глаза сквозь отражение. Парень явно был готов уже прямо здесь и сейчас, но у самого Хёнджина всё ещё сохранился более романтический настрой. Так что подойдя вплотную, он обвил свободной рукой грудь партнера, а губами припал к плечам.       Мягкие, влажные и теплые поцелуи ложились на кожу так, словно та была создана для них. Широкими мазками или точечными искорками, заставляя Феликса сладко томиться в собственных чувствах. Он прикрыл глаза в удовольствии и чуть ли не мурчал, ощущая жар прижимающегося к нему тела, такого желанного в мечтах, а теперь и в реальности. Впитывал каждое прикосновение излюбленных губ, словно полотно краску, и верил, что именно Хёнджин способен сотворить из них двоих истинный шедевр.       Пальцы нащупали твердую горошину соска, и Хван принялся тереть подушечкой самый её кончик быстрыми движениями, иногда чередуя их с круговыми или поддевая короткими ногтями.       Чувствительные соски Феликса моментально отреагировали, твердея ещё больше. Такое трение неумолимо раздражало нервные окончания и становилось мучительно-приятным, заставляя тело подрагивать в сладких конвульсиях. Мурашки побежали по коже, а под ней словно взрывались маленькие пузырьки воздуха, щекоча изнутри.       Феликс выгнулся, пытаясь прижаться к раздражителю ещё больше и сделал три резких вдоха, поддаваясь вспышке наслаждения. Как только он пьяно прикрыл глаза, пришлось их вновь распахнуть. К ложбинке между ягодицами прижался твердый горячий член. Этот контакт выбил искры из глаз. Ликс почувствовал, как запульсировала желанием его дырочка, ему чертовски хотелось наконец почувствовать Принца вживую, внутри себя. Это жгучее желание отзывалось в груди невозможным давлением, словно каменную плиту на неё положили.       Отстранившись, Хёнджин щелкнул крышкой тюбика и тихо прошипел, когда прохладный гель попал на горящую от переизбытка крови головку члена. Распределив смазку по всей длине, он кинул тюбик к ногам и на секунду замер. Прикасаться к Феликсу скользкой ладонью не очень хотелось, а вытереть-то не… Ликс пришел на помощь молниеносно, сунув во влажную ладонь несколько салфеток.       — Спасибо.       Сообразительность парня приятно впечатляла. А вот думать о том, что тот, скорее всего, не раз в такую ситуацию попадал и раньше, Хёнджину не хотелось. Отбрасывая в сторону скомканные салфетки, он так же отбросил и все мысли. Ладони легли на мягкие половинки ягодиц. Вот теперь все было правильно, правда, даже сейчас Феликс казался таким миниатюрным и хрупким. Нужно быть осторожнее.       Уперевшись руками в зеркало, Феликс попытался расслабиться и лишь томно промычал, когда почувствовал, как большие пальцы раздвигают ягодицы. Он следил за взглядом старшего в отражении и видел, как чернеют и без того темные глаза. Принц любовался им, таким открытым и подготовленным принять в себя.       Хёнджин покусывал губу, завороженно наблюдая, как пульсирует приоткрытый вход парня, явно выдавая желание быть наполненным. Маленькая, аккуратная дырочка слегка покраснела после разогрева и поблескивала смазкой. Хвану нестерпимо захотелось встать на колени и поцеловать Ликса прямо там, но на такие игры ещё будет время, а сейчас… Оставив правую ладонь на ягодице, второй он направил член прямо к желанной точке.       Головка соприкоснулась с колечком мышц, и Ликс ярко это ощутил. Дыхание вмиг участилось, предвкушение скакнуло давлением внутри тела, а кровь забурлила. Он молился про себя, что бы выстоять на ногах и не рухнуть без чувств, настолько сейчас даже минимальное давление на вход уносило его за пределы сознания.       Хван надавил большим пальцем у основания головки, совсем чуть-чуть скользнув внутрь – Феликс задрожал и напрягся. Очевидно, это была реакция не на боль, той вообще не должно быть – слишком хорошо подготовлен. Парень трепетал всем телом, передавая это чувство и ему. Так что Хёнджин не стал входить глубже, «зафиксировавшись» на достигнутой отметке, он вновь одной рукой обвил Феликса, а второй, открытой ладонью, скользнул под его подбородок.       — Смотри на меня, мой маленький. Только на меня, — шептал он, прижимая плечи парня к своей груди и осторожно разворачивая его голову к себе.       Темно-медовые глаза блестели влагой, а хрупкое тело дрожало в его руках. Они оба были переполнены эмоциями, неспособные удержать их. Переливали друг в друга эту томящуюся сладость, прямо в приоткрытые рты, на каждом выдохе, и забирали чужие чувства на вдохе. Словно единое целое, непонятно уже, где чьи эмоции, ощущения и чувства, все смешивалось, превращаясь в нечто новое, истинно прекрасное. Взгляды сплелись и каждый с упоением мог видеть собственное отражение в до предела расширенных зрачках напротив.       — Хёнджин, — прошептал Феликс, когда первая слеза покатилась по щеке.       Чувствовать жар тела, его твердую плоть, что только приоткрыла вход – невыносимая пытка. Ликсу хотелось насадиться самому, поскорее ощутить желанную наполненность, но он терпел, ради Хёнджина, ради них обоих.       Всё было именно так, как Феликс когда-то мечтал. Перед зеркалом он стоял обнаженный и разгоряченный, только теперь за ним отражался тот, кем он грезил, и горячая кожа была не эфемерной выдумкой, а вполне реальной, сотканной из материи и ощутимой каждой соприкасающейся клеточкой. Боже, ноги тряслись, а пальцы скрипели на стекле. Это ожидание невыносимо, старший делает это специально, без сомнений. Томит их, пока чувства не достигнут предела, повышая градус желания, чтобы наслаждение хлынуло через край при первом же толчке.       — Умоляю.       Ликсу было даже неважно, что он откровенно хнычет. Никакая гордость и честь сейчас не имела значения. Его вообще словно бы не существовало, во всяком случае, в отдельности от Хёнджина. Только они. Вместе. Их чувства, желания, любовь… Веки резко взметнулись вверх, дыхание сбилось от натяжения, дрожь усилилась, отдавая вибрацией в каждый позвонок.       Хёнджин лишь улыбнулся, сладко утопая в разгоряченном теле своего мальчика. Разум в этот момент окончательно покинул его, остались лишь обнаженные чувства. Он опустил руку с груди на выпирающую тазовую косточку и зацепился за неё пальцами. Мучительно медленно, томно, повел бёдрами вперед, по миллиметру проникая в пышущее жаром нутро.       По щекам Ликса катились слезы, он даже не замечал их и не пытался сдержать. Все ощущения сконцентрировались лишь на проникающей в него плоти. Хёнджин в нем, он чувствует, как тот распирает собой, заполняет, словно бы весь смысл жизни Ликса свелся к этой роковой точке. Горячий, твердый… так невыносимо приятно, так хорошо. Он ждал этого, а оказывается, даже не знал, насколько на самом деле будет прекрасен этот момент.       Войдя почти полностью, Хёнджин сделал решающий маневр, мощный импульс в руку, и одна доля секунды понадобились для того, чтобы насадить податливое тело мальчика на свой член до упора.       От резкого ощущения распирающей наполненности Феликс взвыл, закатил глаза и обессиленно откинул голову на плечо старшего.       Хван тоже ощутил это, на нем плотно сжались, выбив из легких глухой стон. Так сладко, до боли.       Для них обоих, этот момент стал… сокрушительным.       Они замерли, переполненные эйфорическим трепетом. Хёнджин тяжело дышал, размеренно, сдерживая порыв начать двигаться. А Ликс напротив, обмяк в чужих руках, дыша быстро и прерывисто. Чувствовал, как в нем подрагивает член, и как собственные мышцы сжимаются, пульсируют тянущим наслаждением.       Божественно.       Из забвения вывел нежный поцелуй в губы. Хёнджин осторожно возвращал его к жизни, томно ластясь своими нежными прикосновениями к чувствительной коже. Изящные пальцы заправили волосы за ухо и заскользили по скуле, задевая веснушки. Так приятно и хорошо. Феликс поддался, распахнул уста и ответил на поцелуй с таким же трепетом. В душе так сладко ныло счастье, наконец мечты вырвались из своих коконов, облачившись в реальную форму, расправили крылья, и казалось, он может улететь вместе с ними далеко-далеко. Но это было ни к чему, всё самое желанное уже было здесь и сейчас. Прямо с ним, в нем, Хёнджин…       Хван отчаянно желал поддаться оглушившей его волне жара, но держался. В его руках растаявший Феликс, и он должен позаботиться о нём. Такой невообразимо прекрасный, податливый, разморенный и покрытый испариной. Не сдерживая своих желаний, он лизнул румяную щеку, пытаясь собрать эту влагу, почувствовать своего мальчика и пропитаться им.       Первое движение нарочито медленное.       Ликс промычал, словно ощущал не только телом, но и душой. Второе более решительное, а дальше Хёнджин начал подбирать темп, пока губами слепо искал другие, самые желанные. Внутри парня было неописуемо приятно и горячо, всепоглощающая нежность окутывала его и сжимала собой. Он не торопился, медленно выходя наполовину и рывком погружаясь обратно. Стоило совершить лишь пару фрикций, немного меняя угол, как нашелся тот самый, подходящий. Феликс крупно вздрогнул и распахнул веки, разомкнув и поцелуй. Хёнджин улыбался ему, слегка наращивая темп, наблюдая за тем, как дрожат густые ресницы, как парень пытается не закрывать глаза, но все равно закатывает их на глубоком толчке. Феликс – непостижимая загадка природы. Принимая в себя член, выглядит чистым и невинным ангелом.       — В меня, — неразборчиво прошептал Ликс.       А когда Принц переспросил, то пришлось повторить, собрав для этого мизерные остатки силы:       — Наполни меня.       — С удовольствием, Кроха, — прошептал Хёнджин, вновь пытаясь дотянуться до влажных губ.       Чувства лились через край, ноги гудели, а мышцы были напряжены до предела. Хотелось, чтобы это продолжалось вечность – так хорошо и правильно им было вместе. Но они и так начали в перевозбужденном состоянии, и быстро становилось понятно, что оба долго не продержатся.       Хёнджин прижимал к себе хрупкое тело, увеличивая амплитуду движений, но не срываясь на быстрый темп. Так каждый из них мог ощущать друг друга полноценно.       А Феликс откровенно хныкал, не в силах сдерживаться. Такого чувственного секса у него за всю жизнь не было. Никто не обходился с ним столь бережно и трепетно. В этот момент Ликс послал нахуй вселенную и сам решил, что они с Хёнджином созданы друг для друга. По-другому просто быть не может.       — Ты такой чудесный, мой мальчик.       Чувствуя подступающий оргазм, Хван отчаянно пытался отвлечь сам себя, чтобы продлить момент. Но попытка переключиться на слова не работала, оказалось, что говорить нечто подобное Феликсу приятно и ему самому, так что он лишь больше разлился удовольствием.       — С тобой и в тебе – невероятно приятно!       Пришлось идти на крайнюю меру. Нужно довести Феликса первым. Хёнджин скопил во рту слюну и обильно сплюнув в левую ладонь, поднес её к члену парня. Ликсу придется простить его за неумелые движения, все-таки он правша, но что поделаешь.       — Ах. О боже!       Феликс словно с того света вынырнул, стоило лишь ощутить большую горячую ладонь на своей плоти. Он дернулся, прогнулся ещё больше, а потом сам толкнулся в кулак и сразу же потерялся, сбив обоих с ритма.       — Умоляю, Хёнджин, — проскулил он.       Тело хоть и напряглось, но совершенно не слушалось.       — Тише, мой маленький. Расслабься… я сделаю тебе хорошо, — нежный успокаивающий голос тут же затуманил разум, и Ликс прикрыл глаза, вверяя себя Принцу.       Хёнджин быстро смог вернуться к приятному им ритму, в такт ему же скользя ладонью по затвердевшему до предела члену.       — Вот так, умничка. Ты такой хороший, сладкий мальчик, — шептал на ухо старший, а Феликс млел.       Похвала Принца топленым мёдом растекалась по нутру. Феликсу казалось, что он вот-вот вспыхнет изнутри, самовоспламенится от приятного трения меж их телами, и того, что глубоко в нём. Удовольствие становилось невыносимым, маленькими торнадо собирая все чувства в теле – в паху, в груди, на сердце. Все иные ощущения, мысли, желания стягивало к ним, а они стремились друг к другу. Концентрированно до боли, всё так или иначе сводилось к одному – наслаждению. Чистое, оголенными нервами искрящееся, неподдающееся осмыслению или пониманию, и всё это ему дарит Хёнджин, его Принц. Мечта, воплотившаяся в реальность.       — Давай маленький, сделай это для нас, — не унимался Хван, ощущая, как дрожит предоргазменным напряжением прекрасное тело, он пытался удержать его, впрочем, как и себя.       На нем сжимались слишком сладко, а Хёнджин из последних сил пытался стерпеть эту великолепную пытку.       — Хочу, чтобы ты кончил на мне. Давай же, милый, я долго не продержусь. В тебе слишком хорошо.       То ли от этих слов, то ли от резко ускорившихся фрикций, но Феликсу пришлось широко распахнуть глаза и уста. Он вцепился взглядом в поглощающую его душу тьму и пытался что-то ответить, но ничего не получалось. Накатывающие волны удовольствия оглушали своим рокотом, превращая слова в стоны.       На очередном глубоком толчке и скользнувшей по члену крепко сжатой ладони, он пал. Мир вокруг сотрясался вместе с его телом, мышцы вибрировали, в голове звенел оглушающий шепот старшего: «Да, да! Умница». Феликсу казалось, что у него вот-вот лопнут капилляры в глазах, настолько сильно его прошило оргазменной волной, но он всё равно не сомкнул веки. Ведь прямо сейчас он мог наблюдать, как после ещё нескольких мощных и быстрых толчков Хёнджин жмурит глаза, запрокидывая голову и в низком стоне… изливается внутри него. Боже, он всё это чувствует, как пульсирует удовольствием сам и как ему отвечают в такт, наполняя горячим семенем. И это все с ним, тем единственным, любимым человеком. Хёнджином.              Одно мгновение – и мир померк в глазах.              Хван не успевший оклематься от собственного оргазма, едва устоял на ногах, успев принять на себя вес резко обмякшего тела Ликса. Он прижал его к себе чисто рефлекторно, сильно сдавив парню грудь, но это хотя бы дало необходимую секунду на то, чтобы выйти из него.       Испуг пришел уже после, когда он опустился с ним на пол и понял, что Феликс не просто размяк после оргазма, а вообще отключился. И так колотящееся в груди сердце Хёнджина забилось на сверхскорости. Он бережно уложил Кроху к себе на колени и подтянул его руки и ноги в более удобную позу. Совершенно никаких реакций – это не на шутку пугало. Он ведь юный и сильный, ничего ужасного произойти просто не могло. Это Хвана должно было отрубить после такого, с его трудоголизмом и переутомлением, но точно не Феликса.       — Ликси, солнце. Ты меня слышишь?       Он взял одну ладонь юноши и настойчиво принялся разминать её. Любого другого он бы по щекам похлопал, но с этим сокровищем просто рука не поднимется. Тем более если он вырубился из-за эмоциональной перегрузки, то такие манипуляции лишь больше испугают.       — Маленький, давай же, очнись.       Хван шептал, целовал веснушчатые щеки, нос и лоб. Убрав растрепавшиеся пряди волос с лица, он для личного успокоения прощупал пульс. С ритмом всё было в порядке, значит, надо просто осторожно привести парня в чувства.       Хёнджин пытался хоть как-то растормошить его, с напором потер плечо, подул с расстояния на лицо, обцеловал везде, куда только дотянулся – ноль реакции. Было до одури страшно. Хван решил, что если в ближайшие минуты ничего не изменится, придется звонить Винсу – тот мужик бывалый, должен знать, что делать.       — Пожалуйста, Феликс, родной! Давай же, очнись, — приподняв парня, он уложил его головой к себе на грудь, аккуратно поддерживая. Растирал линию талии и даже в какой-то момент рискнул ущипнуть. И вот оно, Аллилуйя! Ликс недовольно промычал и вяло заерзал.       — Господи, слава богу! Феликс, малыш, ты меня слышишь?       Зачесав ладонью волосы парня назад, Хёнджин кинулся расцеловывать его лоб. Облегчение наконец разжало тиски в груди, и первый вдох стал болезненно наполненным. До этого момента он и сам не понимал, насколько весь сжался – мышцы щипало изнутри, пока те расслаблялись.       — Почему мы на полу? — едва слышно прохрипел Феликс.       В голове словно пьяный туман, а телу как-то странно… внутри очень сладко ныло пульсацией, но твердый пол раздражал своей прохладой. Мышцы ощущались чужими, на процентов так тридцать только подвластными ему самому.       — Потому что ты отключился, чудо луковое, — истерически рассмеялся Хван, — а я чуть не отключился следом, с перепугу.       — Прости, — Феликс наконец приоткрыл один глаз и попытался осмотреться, — Но это того стоило, — удовлетворенно ухмыльнулся он.       — Ну, если ты так считаешь, значит, стоило, — на радостях Хёнджин не удержался и припал к его губам, расцеловывая их быстрыми касаниями, — пожалуйста, скажи, что ты в порядке!       — В полном. Всё хорошо, — утвердительно кивнул «чудо луковое» и обвивая шею старшего, сам потянулся к губам.       Несколько минут неторопливых поцелуев помогли успокоиться и восстановить силы.       — Пол холодный, — заявил Хван, с трудом оторвавшись от полюбившихся губ, — давай или на кровать переместимся, или в душ, если ты уже можешь на ногах стоять.       — Не могу, — уверенно заявил Феликс, но тут же оттолкнулся от широкой груди и нелепо перевалился на другой бок, — Но могу так!       Встав на четвереньки, парень пополз к кровати, непроизвольно виляя пятой точкой. Само собой, взгляд Хёнджина тут же зацепился за припухшую дырочку, поблескивающую смазкой и вытекающей спермой. На такую аппетитную картину организм среагировал молниеносно и пришлось зажмуриться. Сейчас точно был неподходящий момент для второго захода.       — Хёнджин, иди ко мне, — посмеиваясь с нелепой гримасы старшего, позвал Ликс, хлопая ладонью по покрывалу.       А Хван, недолго думая, сделал всё в точности как парень, тоже отправившись к кровати на четвереньках.       — А вид сзади у тебя весьма хорош.       «Что?» — пронеслось в голове старшего и он замер с заведенной на кровать ногой. «Вот гадство!» — дополнилось следом и он резко обернулся. Ожидаемо, вид в зеркале был… пикантный.       — Рад, что тебе нравится, — хмыкнул он, наконец оказавшись на мягком матрасе и тут же сгреб мелкого в охапку.       — Очень даже аппетитно, — продолжал подшучивать тот, жмурясь от быстрых поцелуев в висок и скулы.       — Хочешь заявить свои права? — выпалил старший, а Ликс аж опешил.       Он просто пошутил же, Хёнджин явный актив, он же не позволит, ну… его… это.       — А если да? — робко поинтересовался он, явственно чувствуя, как краснеет.       — Не сегодня, маленький. Я не готовился, а ты в обморок грохнулся.       Хёнджин отстранился и подтянув подушки поближе, подтолкнул одну под голову Феликса, а вторую под свою.       — Стоп, — Ликс резко сел, вырвавшись из объятий и устремил ошарашенный взгляд на Принца, — Какой роли ты придерживаешься?       — Актив, само собой, — посмеиваясь, тот схватил его за руку и потянул обратно к себе, — процентов так на шестьдесят.       Пока Хёнджин наслаждался теплом веснушчатого, зажимая его в своих объятиях и ткнувшись носом в макушку, чтобы насытиться ещё и запахом, Феликс улыбался от уха до уха.       Ликс в этот момент признался сам себе, что сердце его не обмануло и выбрало самого подходящего человека в этом мире.