Статистическое меньшинство

9 ноября 2024 года (суббота)

      

I keep looking for one thing

Looking for something

Looking for anything

To try and find a way to make some sense of what's been happening

I keep hoping that this time

Hoping that sometime

Hoping for anytime

Holding out for an antidote to free me from this pantomime

             Этот вечер начал удивлять, стоило лишь Хёнджину сесть в авто.       Он наконец-то разгадал секрет вечно унылого выражения лица своего водителя. По всей видимости, этому суровому мужчине было смертельно скучно возить заторможенного босса в полной тишине. Хван никогда не включал музыку в дороге. Раньше его уставшей голове и измождённому организму требовался отдых, но сегодня… Сегодня всё было совсем иначе.       План, разработанный во время срочного совещания, собранного две недели назад, постепенно реализовывался. Одна из трёх новых должностей уже нашла своего человека, а тот, соответственно, снял с босса часть обязанностей. Проблема заключалась в том, что передать свой кусок работы посторонним людям, пусть и настоящим профессионалам, было попросту невозможно. Утечка информации могла привести к катастрофе, так что приходилось подбирать кандидатов из верхушки «Hwang Empire» – надёжных и проверенных людей. Из-за этого возникла необходимость тянуть вверх всю иерархическую цепочку, перекрывая новыми кадрами лишь самые низшие звенья. А это сложный и длительный процесс. Поспешишь – всё рухнет, как карточный домик.       В остальном же всё, чем Хёнджин мог себе помочь, – это отложить некоторые задачи на потом, в надежде, что те дождутся преемника. Это позволило ему выделить в расписании время для полноценного восьмичасового сна. А вот с курсом массажа и тренажёрным залом оказалось сложнее – всё ещё приходилось жертвовать некоторыми посещениями, чтобы освободить от дел хотя бы субботы.       Говоря начистоту, Хван уже чувствовал, как начинают прорезаться крылья за спиной, ведь все решения, принятые им в последнее время, были продиктованы исключительно его эгоизмом. И это ему нравилось до дрожи. Так уж сложилось, что с пелёнок Хёнджин жил для кого-то другого: сначала для отца, после для его Империи. Ещё недавно он думал, что мог бы жить и для Феликса, но вдруг осознал, что нуждается совершенно в ином. В отношении веснушчатого не хотелось «для». В представлении Хёнджина Феликс оказался тем самым человеком, с которым можно было попытаться «с».       Разделить с Феликсом феерию бурлящих эмоций во время их первого рок-концерта. Отправиться с Феликсом в поход, прокладывая себе путь под сенью исполинских деревьев. Когда лишь они вдвоем на километры вокруг. Сбежать в ночь, и до утра сравнивать карту звёздного неба с той, что мерцает на лице парнишки рядом. А после, наблюдая за рассекающей небосвод падающей звездой, создавать новые мечты, уже одни на двоих, вместе… с Феликсом.       От подобных мыслей кожа покрывалась мелкими мурашками, поднимая наэлектризованные предвкушением волоски, а сердце, разгоняясь, выходило на финишную прямую, где перед взором уже маячила ленточка с надписью «мечта, ставшая реальностью».       По своей натуре Хёнджин как раз таки был мечтателем – романтичным и слегка наивным. Он грезил простыми радостями, с прежним образом жизни попросту ему недоступными. Представлял, как гуляет летними вечерами по улицам далёких городов и незнакомых стран, как наслаждается невиданными ранее пейзажами, пробует и узнаёт что-то новое.       И как в эти мысли прокрался посторонний человек? В какой момент, вышагивая по мощёным брусчаткой улочкам Стокгольма, он ощутил фантомное тепло чужой ладони, сжатой в собственной, и осязаемое присутствие рядом кого-то по-настоящему ценного? Лишь фантазия, но и та теперь стала куда значимее.       В последние дни в голове Хёнджина часто всплывал образ из клишированных голливудских фильмов. Где он рассекал воздух, мчась на красном кабриолете по серпантину какого-то прибрежного городка. Свежесть морского бриза наполняла лёгкие, а яркое солнце бликовало на шелковистых локонах сидящего рядом юноши. Оно ласкало его лицо своими лучами, заставляя веснушки выделяться ещё ярче, но было не способно затмить улыбку, сияющую на этом прекрасном лице. Искреннюю. Тёмно-медовая радужка его глаз казалась тончайшей карамелью, а в ней танцевали тысячи, миллионы, миллиарды новых искорок. Глупо и наивно? Возможно. Но герои фильмов в такие моменты выглядели по-настоящему счастливыми… Хёнджину хотелось так же.       Почему именно Феликс? Об этом он задумывался часто, но так и не находил логичных ответов. Видимо, что-то внутри просто знало, кто способен растопить сердце, заставить его биться в новом, едином ритме. Как тогда… в день их первой встречи.       А сегодня был тот самый день, когда Хёнджин оставил дома свой статус, обязанности, долг и сел в машину, будучи самим собой – настоящим. Этим вечером он собирался жить.

•••

I'm not taking it anymore

I'll be breaking down the door

And stepping into the light, yes I'll be

      На нём любимые мартинсы, обожаемые чёрные штаны карго и белая футболка, поверх которой накинута кожаная куртка. Таким простым, совершенно обычным парнем он видит сам себя. С собранными в небрежный хвост волосами, неброскими серьгами в ушах и лёгким, едва заметным макияжем, подчеркивающим глаза и губы. Молодым и безмятежным… сладкая иллюзия свободы.       Хван дышит полной грудью, когда сообщает водителю, что хочет включить свой плейлист. И улыбается, когда на первых аккордах «Feeding the Fire» тот оживляется, начиная постукивать пальцами по рулю в такт музыке, и одобрительно кивает головой. За время в дороге плейлист рок-хитов сменяет несколько композиций, а двое мужчин в авто наконец находят нечто общее.

Feeding the fire tonight

Oh, need to feel the energy

Feel it rushing into me

Free our desire tonight

Oh, it's the only remedy

For everything that's ailing me tonight

      Хёнджин так впечатлен собственным непривычно хорошим настроением, что подъехав к клубу, предлагает водителю припарковаться и войти внутрь: выпить кофе или поужинать за его счет. Попутно расхваливая местные безалкогольные коктейли. И тот соглашается с улыбкой, подкидывая в копилку положительных эмоций ещё пару монеток.       На пути к своему счастью Хёнджин чувствует себя воодушевленным. Да, остается шанс, что ему откажут. Что после того, как он поведает о посещении зазеркалья, Феликс посчитает его мудаком и пошлёт куда подальше. Но думать об этом сейчас совершенно не хочется. Хотя бы раз в жизни, ему же должно повезти, так ведь? Настал тот самый момент, когда пора бы.       Направляясь к бару, он успевает попасть в поле зрения мужчин за одним из столиков. С некоторыми из них ведётся бизнес, а другие – уважаемые клиенты. Пришлось подойти и перекинуться парой слов. На удивление, в этот раз необходимость контактировать с элитой даже не раздражала. Хёнджин пожал всем руки, поинтересовался успехами и вежливо откланялся, кивнув напоследок Со-старшему, отцу одного из клиентов Феликса. Мужчина занимается производством элитного алкоголя, и «Hwang Empire» давно уже с ним сотрудничает, пополняя меню своих баров и ресторанов названиями изысканных напитков с внушительной ценой напротив. Дальше, он приметил двух кукол, сидящих за своим столиком, и радушно поприветствовал ещё и их.       В голове проскочила мысль, что ему куда больше рады, когда он не похож на угрюмую тучу, а открыт и улыбчив. Сейчас казалось, что Хван сияет, и другие, откликаясь на это, также загорались ярче. Вот бы это сработало и с Феликсом.       — Привет, Винси. Как вечер? — улыбаясь, Хёнджин сразу же протянул руку для приветствия.       — Ого, «Винси»? У кого-то хорошее настроение? — ответил такой же искренней улыбкой бармен и размашисто пожал предложенную конечность.       — Да, и надеюсь, что дальше будет только лучше.       — Уверен, что так, — подмигивает Винсент и тут же, резво оглянувшись по сторонам, склоняется к нему, продолжает уже тише, заговорщицки шепча, — управляющая просила сообщить, когда ты вновь нас посетишь, но я так понимаю, ты здесь не ради её компании?       — Ты демонстрируешь чудеса проницательности, друг мой.       Хёнджин сам удивился, насколько громко звучит собственный смех. Искренность – он так ценил её в других, а в собственных эмоциях та, по большей части, присутствовала с отрицательным полюсом. Искренне заебался – это про него. Теперь же, в груди она плещется чем-то положительным.       — Ты с Феликсом обсудил то, о чем я просил?       — Да. Не переживай, он тебе откажет, — с хитрой издевкой сообщил бармен, ставя перед ним рокс с виски.       — Эй! Я не об этом говорил!       Хмурясь Хёнджин наблюдал, как Винсент пожал плечами, делая вид, что ничего не знает, и направился к дальнему концу барной стойки. Там, в одиночестве, сидел помятого вида мужик. Галстук развязан и висит на шее, словно дохлая змея, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, а лицо покраснело и опухло от выпитого алкоголя. Тот лишь отмахнулся от бармена, самостоятельно подливая себе выпивку. Полупустая бутылка самого дешевого в их заведении коньяка подрагивала в его трясущихся руках. Жалкое зрелище.       — Кстати, он скоро должен прийти, — сообщает «Винси», как только возвращается обратно.       — Отлично. Скажи, если заметишь его, хочу побеседовать.       Получив в ответ утвердительный кивок, Хван вновь перевел взгляд на пьяного мужика. Картина всё ещё малоприятная – физиономия кислая, глаза пустые, движения рваные, лишенные координации. День у того явно не задался.       — А с этим бедолагой что? — из чистой скуки интересуется Хёнджин.       — Жена застукала на измене, грозит разводом и разорением. Классика.       — Часто с таким сталкиваешься?       — Даже не представляешь, насколько. Чтобы кочерыжку свою в кого-нибудь совать, ума много не надо, а вот чтобы подумать о последствиях… Черт, — тяжело вздохнул Винсент, когда тот самый мужик умудрился уронить бутылку за барную стойку и та разбилась на мелкие осколки. — Пойду домой его отправлю. Если он у него ещё есть…       — Удачи, — кинул вслед Хёнджин, а сам принялся осматривать зал.       Людей пока немного, но через какой-то час ситуация изменится и станет не протолкнуться. Суббота всё-таки – идеальный день, чтобы напиться и найти приключений на пятую точку. Кое-кто уже танцует, кто-то выбирает напитки, изучая коктейльную карту, а кто-то целуется. Наблюдая за обжимающейся парочкой за VIP-столиком, Хёнджин поймал себя на мысли, что хочет тоже. Чертовски невыносимо хочет прикоснуться к тем нежным устам, о которых годами себе запрещал думать. Но ведь теперь можно? Он уверен, что губы у Феликса мягкие и чувствительные, такие же, как у него самого. Каким должен быть их первый поцелуй? Он уже видел, насколько страстным или податливым может быть этот мальчик, но самому хотелось… чего-то большего. Прикоснуться так, чтобы ощутить желанную взаимность, осторожно, без лишней спешки распробовать его. Слиться с ним воедино, как в фильмах, когда голова кружится, и земля из-под ног уходит. У Хёнджина никогда такого не было. Горячо, страстно аж до боли – да… но вкус настоящего, чувственного поцелуя так и не довелось познать. Иронично. У Хвана есть власть и деньги, он может купить всё, что угодно, кроме того, что ему на самом деле нужно. За то, что он желает, платят совсем иной валютой – собственной душой и сердцем. И кажется, он готов внести залог.       Феликс появился через минут семь, как раз когда Хёнджин наблюдал за охранниками, пытающимися помочь пьяному будущему банкроту добраться до ожидающего такси, заказанного Винсентом. Феликс сразу поймал взгляд своего босса и на этот раз откликнулся на подзывающий жест. Вот только расстояние сокращал как-то слишком робко.       — Добрый вечер, Ликси.       Хёнджин не сдерживал улыбку. Наконец они оказались лицом к лицу, и он вновь мог любоваться маленькими пятнышками на нежной коже воочию. Почему-то сердце билось быстрее положенного.       — Господин Хван, — растерянно произнёс Феликс и неловко поклонился. До этого момента, он был решительно настроен найти способ наконец-то поговорить со старшим, но вот тот прямо перед ним, а смелости едва на пару слов набралось. Ещё и это «Ликси» подкупает. Как будто у них дружеские отношения, а не рабочие.       — Хёнджин. Пожалуйста, зови меня по имени и на ты.       Растерянно кивнув, Феликс почувствовал неловкость; хотелось спрятать глаза, словно в них можно было прочитать самое сокровенное, скрытое глубоко внутри. Но Хёнджин был так близко, что казалось невозможным просто отвернуться, упустить возможность рассмотреть его детальнее. Тёмные омуты радужки, пышные губы, родинка под нижним веком – всё это так знакомо, но за последние года Принц изменился, возмужал, юношеские черты сменились более четкими, мужскими. Он стал ещё красивее. Куда же ещё? В поле зрения попал Винсент – спасительный образ, на который можно отвлечься. Ли вымученно улыбнулся тому и помахал рукой, приветствуя.       — Составишь компанию? — Хван указал на соседний барный стул.       — Прости, — сердце отозвалось гулким ударом, словно Феликс только что переступил невидимую черту, обратившись к хозяину неформально. Стал на шаг ближе. — У меня сегодня сложный клиент, необходимо подготовиться.       — Понимаю, — Хёнджин, отведя взгляд, несколько раз кивнул своим мыслям, а после сделав глоток виски, поморщился. — На всю ночь?       — Эм, нет. Оплачена вся, но по факту, это часа два, максимум три.       В этот момент Феликс отчаянно жалел, что струсил и не попытался договориться о переносе или отмене сеанса. Хёнджин прямо перед ним, сам подозвал, предложил составить компанию, пытается начать разговор. Черт бы побрал этого «мистера Рубин» с его требовательностью.       — Тогда, если не против, я дождусь тебя.       — Д-дождешься?       Хёнджин, вероятно, ошибочно принял то, как он быстро заморгал и сделал небольшой шаг назад, за страх. А на деле, Феликс едва устоял на ногах, услышав, что Принц собирается его ждать. Они поменялись ролями? Зачем? Чего он хочет? Это из-за того предложения? В груди нарастало волнение, радость смешивалась с непониманием и надеждой, вихрем переживаний закручивая все внутренние органы.       — Не бойся, — поспешил успокоить парня Хёнджин, — просто поговорим. Я тебя не трону.       Интонация вышла слишком двусмысленная. Хван поджал губы – сказанное прозвучало как-то глупо и сразу стало не по себе. В голове понеслись мысли, что это похоже на то, как будто старый дед пытается втереться в доверие к маленькому мальчику. Откуда такие ассоциации? Чёрт, ему бы стоило наконец запомнить, раз и навсегда втемяшить в свою голову, что Феликс уже взрослый парень. Ничего предосудительного ведь не происходит.       — Хорошо, я совсем не против, но с вас... с тебя бар.       Наконец-то улыбка озарила веснушчатое лицо, одним этим действием вскрыв сердце Хёнджина. А оттуда хлынули радуга, цветы, бабочки, долбанные единороги и всякая остальная нежная фигня, которую он едва ли мог в себе удержать. Он уверен, что сейчас очень по-идиотски лыбится в ответ, словно неопытный школьник, получивший первый поцелуй. А это была реакция лишь только на улыбку, что с ним станет, если они реально… нет, сейчас лучше об этом не задумываться, а то есть риск потерять сознание раньше времени.       — Договорились.       Хёнджин опустил взгляд на маленькую ладошку. Первым порывом было пожать руку, словно бы скрепляя их уговор. Но если он прикоснется, то уже никуда не отпустит.       Феликс, кивнув, сделал два шага назад, прежде чем развернуться и ринуться прочь. Но спустя пару метров остановился, обернулся, чтобы убедиться, что ему не показалось – этот разговор был взаправду. Хёнджин всё ещё топил его в густоте своих бездонных глаз, а Феликса всё так же вело от их непроглядной тьмы. При приглушенном свете клуба, даже вблизи, он не смог отличить, где заканчивается зрачок, и начинается радужка. Хотелось бы их увидеть, рассмотреть при свете дня, под лучами яркого солнца. Он смущенно улыбнулся своим мыслям, чувствуя, как начинают теплеть щеки, покрываясь румянцем. Феликс мысленно одернул сам себя. Нужно поторопиться, у него ещё есть работа. Он ждал Принца почти пять лет, а тот пусть подождет хотя бы пару часов. Вполне справедливо, не так ли?       

•••

      Хёнджин беззаботно болтал ногой в воздухе. На высоком барном стуле подобной ерундой заниматься довольно забавно. Но сам стул неудобный, если ему доведется томиться в ожидании ещё несколько часов, нужно бы умостить свою пятую точку на что-нибудь покомфортнее. Само собой жаль, что не получилось поговорить в начале вечера, но ему не отказали сразу, а это уже хороший знак.       Сегодня он ехал в клуб лишь с одной целью – сделать Феликсу то самое предложение. Хёнджин долго обдумывал его, подбирал слова, но уже понимал, что забудет те, стоит лишь вновь оказаться лицом к лицу с веснушчатым чудом. Слишком уж от него перехватывает дух и пустеет голова. Придется импровизировать. Зазеркалье же Хёнджин посещать не намеревался, посчитав это неуместным, в виду предстоящей темы разговора. Даже ключ-карту с собой не брал, дабы лишний раз не искушаться.       Постепенно мысли привели его к работе Феликса. Хёнджин имел «честь» наблюдать того в деле, и отрицать, что парень невообразимо прекрасен – бессмысленно. То, как он находит подход к клиентам и каким полным восхищения взглядом те на него смотрят, наталкивало на выводы, что Ликс весьма искусен в своем деле. У юноши ведь не так много опыта, работает всего лишь чуть больше года, но почему-то Хёнджин уверен, что тот может переплюнуть большинство опытных кукол. Интересно, его старания хотя бы окупаются?       — Винси!       — Повторить? — бармен указал на опустевший рокс, все ещё зажатый в руке Хвана.       — А? Нет, нет. Хотя… сделай-ка мне тот лазурный коктейль, как в прошлый раз. Вкусный был.       — Без проблем.       — Я бы хотел взглянуть на анкету Феликса, — склонившись над барной стойкой, Хёнджин понизил голос так, словно в этой просьбе было что-то постыдное.       — А ты разве её не видел? Я-то думал, ты именно из-за нее им заинтересовался.       Винсент отставил бутылку, выбранную для коктейля, и достал свой планшет. Пока он быстро тыкал пальцами по экрану в поисках нужной анкеты, Хван терялся в догадках, что же в ней такого, что он должен был заинтересоваться.              Как только планшет попал к нему в руки, Хёнджин сразу впился в экран любопытным взглядом. Вначале шли несколько фото в разных образах. Но никакой обнажёнки. Так повелось ещё со времен отца, откровенных фото в анкете для клиентов быть не должно. Хочешь снять «обёртку с конфетки» – плати. Но и этих снимков предостаточно, что бы по достоинству оценить чужую красоту. Дальше основные параметры: рост, вес и другие «технические характеристики», включая возможные аллергены, черты характера, предпочитаемый тип взаимодействий. И вот тут уже интересно: Феликс не работал в парах с другими куклами и не принимал участие в «закулисье». Хёнджин поморщился, мысленно радуясь, что его избранник не замешан в этом похабстве.       «Закулисье» – самый неприятный тип предоставляемых услуг. На него попадают куклы, не пользующиеся особым успехом, те, кто не наделен достаточным умом и харизмой, чтобы привлечь постоянных клиентов. В результате им приходится опускаться в самый низ пищевой цепи. Их приглашают красивым декором на мероприятия, а после они оказываются на фуршетном столе толстосумов. Таких пускают по кругу без зазрения совести и лишней морали. Платят хорошо, но даже Хёнджин считает эти деньги слишком грязными.       Анкета гласила, что Феликс предпочитает иметь дело с одним клиентом за раз, но может сработаться и с парой, состоящей в отношениях. Это вполне приемлемая схема работы для большинства кукол.       Список табу оказался вполне стандартным. А вот предоставляемые услуги… Хёнджин зацепился за строчку, гласящую: «Любые виды сексуальных и социальных ролевых игр. Примечание: не включающие имитацию насильственных действий.»       — Нашел что-то интересненькое для себя? — заметив, как Хван закусил губу, ехидненько переспросил Винс.       — Ммм, он по ролевым? — на автомате ответил Хёнджин, даже не успев подумать, что возможно, обсуждать подобное не совсем корректно.       — Ага, Феликс хорош в этом. Его надо было не в куклы брать, а в актерское отдать, да в Голливуд отправить. Заработал бы нам парочку Оскаров.       Посмеиваясь себе под нос, Винсент пододвинул Хвану заказанный напиток.       Для Хёнджина же эта информация имела весьма неоднозначный характер. Он желал искренности, а не качественной актерской игры, которую он, скорее всего, и распознать-то не сможет. Где гарантии, что Феликс просто не воспользуется им, играя подходящую роль себе во благо, а на деле не имея ответных чувств? Бан Чан знает младшего куда лучше и всегда отзывался о том, как о светлом и добром человеке. Да к черту, если вот так страдать паранойей на каждом шагу, ничего хорошего в жизни и не увидишь. К Феликсу нещадно тянет и этого вполне достаточно для того, чтобы рискнуть.       — У него, кстати, сегодня как раз такой, весьма интересный, клиент, а ты рискуешь пропустить начало представления, — сквозь несущиеся в голове мысли прорвался голос Винсента.       — Эм, я сегодня не собирался в зазеркалье, — растерянно пожал плечами Хван.       — Зря, много теряешь.       — И много у него таких… интересных?       — В клуб приходят немногие, но вообще да. Это типа фишка Феликса – вживаться в нужные роли. У него даже есть один дедок, весьма влиятельный джентльмен, чье имя я тут называть не буду, так вот он мелкого вообще во внуки записал. Представляешь? Ликс к нему ездит регулярно, проводит время словно с родным. Гуляют, в саду возятся, фильмы смотрят, собаку вместе купают, в общем, занимаются всякой милой ерундой. И этот клиент так к нему уже прикипел, что не удивлюсь, если и в завещание вписал.       — Господи, Феликс с ним спит?       У Хёнджина от этой мысли аж желудок скрутило, хорошо, что он в зеркальной комнате ничего такого не застал. Если младшему приходится заниматься подобным… то стоит хорошенько пересмотреть его контракт. Чёрт, и ещё раз – чёрт! Хван морщится, отмахиваясь от собственных мыслей. Феликс ему всего пару раз улыбнулся, а он уже готов документы рвать и спасать свою «принцессу», даже при том, что «она» не его вовсе. Ликс точно веревки из него сможет вить, а он ещё и порадуется. Скорее всего, Чан бы сейчас охарактеризовал лучшего друга, как влюбленного идиота.       Влюбленного?       У Хвана воздух в горле застрял. Рановато как-то о подобном думать.       — А ты всё к одному сводишь, да? Тебе ли не знать, какую долю выручки приносит тот же безобидный эскорт? — негодовал Винсент, смерив его разочарованным взглядом.       — Так и?.. – пропустив мимо ушей последнюю фразу мужчины, он выжидающе заглядывает в глаза собеседнику.       — Да не спят они. Дед старый и одинокий, ему семья нужна, а не потрахаться. Господи, ужас, что у тебя вообще в голове творится?       Винс не сдержался и возмущенно махнул на него полотенцем, которым до этого протирал бокалы. А Хван облегчённо выдохнул, отгоняя от себя неприятные образы.       — У Феликса подобных клиентов – добрая половина, — продолжает мужчина, — тех, кто с ним тупо дружат, а бабло в кассу всё равно несут. Даже не знаю, как у мальца так получается, особенно при том, что с многими из этих клиентов другие куклы не сработались.       Хёнджин прекрасно понимал, о чем говорит Винс. Понятие «ролевые игры» для кукол подразумевало вовсе не халатик медсестры напялить и позволить себя трахнуть. На деле, это сложный процесс, завязанный на психологии. Нужно вжиться в роль и отыграть её так, чтобы у клиента осталось чувство полного погружения в придуманный мир и его условности. А когда дело касалось так называемых «социальных», то многие куклы просто не справлялись.       Вот, казалось бы, простейший пример: клиент желает провести целый день с «женой» – для реализации такого сценария, необходимо несколько предварительных встреч. С клиентом будут обсуждаться и черты характера требуемого персонажа, и тип поведения, возможные взаимодействия, разрабатывается примерный сценарий этого дня. В результате кукла без макияжа и в домашних шмотках будет стоять у плиты, готовя ужин «мужу», встречать его с работы, кормить и потом смотреть вместе фильм, обсуждая, как прошел их день. Если дойдет до секса, есть вероятность, что и тот будет до безобразия пресным и обыденным – пять минут попыхтели да на боковую.       Но высший пилотаж – импровизация. Когда у тебя лишь общая информация о роли и уже на месте приходиться изворачиваться, адаптироваться под ситуации, играть, будучи себе сценаристом и режиссёром в одном лице. На такое способны единицы.       Социальная ролевая игра – зачастую полная имитация самой обычной жизни, о которой мечтает не только Хёнджин. Это очень сложный аспект работы, и соглашается на него не так уж много кукол. А тех, кто способен достойно отыграть роль «от и до», вообще можно по пальцам пересчитать. По праву – это один из самых ценных и востребованных талантов.       Хёнджин пролистал анкету вниз, дойдя до интересующих его цифр. Что ж, если Феликс так хорош, как говорит Винсент, то ценник вполне оправдан. До таких сумм многие куклы и за пять лет усердной работы не дотягиваются. И что-то подсказывает, что цена внимания этого веснушчатого парня будет только расти.       После подобных размышлений, где-то на периферии сознания начинает шевелиться неприятная мысль – поработай Хёнджин ещё пару лет в таком же режиме, как ещё две недели назад, мог бы и сам попасть в список таких клиентов. Когда ты находишься на верхушке пищевой цепочки, автоматически лишаешься простых радостей жизни, на них нет времени, а человеком при этом быть не перестаешь. И ведь все о чём-то мечтают, всем чего-то не хватает. Кто-то хочет семью, кто-то детей, у кого-то даже банально нет друга, человека, который поинтересовался бы твоими делами не в формате квартальной прибыли. Вот и приходится довольствоваться подобными ухищрениями, чтобы компенсировать недостающие в жизни элементы. Это до одури печально, но лучше, чем ничего.       Сами собой в памяти Хвана всплыли те несколько раз, когда он наблюдал за сеансами Феликса. Из того, что он успел увидеть, стоило выделить немаловажный нюанс – Ликс общался со своими клиентами. Да, у них был секс, но, опустошив яйца, мужчины не кидали деньги на стол, уходя дальше жить свою жизнь. Они оставались, вели беседу, смеялись и шутили. К Феликсу относились вовсе не в стандартном потребительском ключе, он как будто становился ближе, важнее для каждого из клиентов. Это… довольно интересно. Зачастую клиенты выбирали для себя определенную куклу, платя лишь за её время, но воспринимали больше как дорогой аксессуар – делай, что говорят, сиди молча и будь красивой. Такой себе эксклюзивный пропуск в мир большого бизнеса. Но Феликс явно оказался из другой категории, заставлял рассмотреть в себе нечто куда более ценное.       Внезапно стало невыносимо интересно, что же там сегодня за такой особенный клиент у парня. Любопытство отозвалось нервозностью, и Хван заерзал на стуле, не в силах сдержать импульсы тела. Обещал ведь себе не посещать зазеркалье… но если просто глянуть, одним глазком? Утолить интерес, без всякого там рукоблудия, и вернуться обратно в бар. Так ведь можно? Лишь на минутку…       — Ладно, Винсент, давай сюда ключ-карту, — сдался он.       — Слабовольный вы человек, господин Х… — попытались подтрунить, но Хёнджин не позволил договорить.       — Давай без этого! — он протянул руку, ожидая, когда мужчина наконец найдет нужную карту, и как только заполучил ту, благодарно улыбнулся.       Несмотря на рьяное желание поскорее увидеть Феликса, Хёнджину пришлось отвлечься на зов природы – несколько выпитых коктейлей дали о себе знать. Тщательно вымыв руки, он чуть было не совершил роковую ошибку. Уже поднеся к лицу наполненные водой ладони, таки вспомнил о макияже. Внимательно рассмотрев своё отражение, желая убедиться, что тот остался в порядке, внезапно подметил, насколько похорошел всего за две недели регулярного сна. Кожа выглядела более здоровой, от синяков под глазами остались лишь воспоминания, даже маленькие мимические морщинки, кажется, слегка разгладились. Удивительно, что для себя самого он совершенно не готов был стараться, а вот ради Феликса хотелось стать лучше. Даже жаль, что не решился на подобные перемены в своей жизни раньше, к этому моменту он мог бы быть ещё здоровее, сильнее. Впрочем, лучше поздно, чем никогда.

I've been waiting for this one

Yearning for someone

Praying for everyone

I stand ready to give you what you need to help you overcome

We all need a release

We keep searching for peace

We're all dying to live again

We're all ready to finally have a day that brings us back again

      Прикрыв за собой двери, Хёнджин приветственно улыбнулся уже знакомому дивану и мысленно пообещал не осквернять его обивку хотя бы сегодня. За зеркалом, в комнате, никого не было. Похоже, Ликс ещё готовится. Поудобнее умостившись на диване, он просто ждал, лениво скользя взглядом по пространству перед собой. Все убранство уже ему знакомо, даже привычный интерьер не так резал глаз цветовым контрастом. Можно сказать, что теперь, ввиду связанных с ним эмоций, Хвану вполне импонировал красно-белый стиль оформления.       Неожиданно взгляд зацепился за необычную деталь, и Хёнджин нахмурился, присматриваясь. Возле кровати стояли красные лакированные туфли-лодочки. Острый носок, металлическая шпилька – вызывающие, но при этом элегантные. Красивые. Сегодняшний клиент Феликса – женщина? Хван напряг память, вспоминая анкету парня. Он мог бы поклясться, что в той было написано, что в сексуальном плане Ликс контактирует только с мужчинами.       Присмотревшись внимательнее, Хёнджин не на шутку смутился. Размер обуви явно не соответствовал его представлению о миниатюрных женских стопах. Ролевые игры… Неужели?..       Дверь ванной комнаты распахнулась, являя взору то, что он не смог бы вообразить даже в самых смелых фантазиях. Ликс двигался плавно и расслабленно, проверив лежавший на комоде телефон – улыбнулся. Потом парень направился в соседнюю комнату и спустя пару секунд вернулся с каким-то маленьким красным предметом в руках. Босые стопы плавно скользнули внутрь туфель, добавляя росту с десяток сантиметров.       Всё это время Хван не шевелился, склонившись вперёд, моргал отяжелевшими веками, шокированно раскрыв рот. И это… Феликс? По изящным изгибам талии и бедрам струилась бархатная ткань насыщенного винного оттенка. Облегающее платье в пол идеально подчеркивало фигуру, визуально делая парня ещё более стройным. На открытых плечах поблескивали тонкие бретели, по всей длине расшитые красными камнями-кристаллами. Неожиданно броский макияж дополнял образ – яркий румянец, густые глянцевые тени на веках, длинные стрелки в уголках глаз и, конечно же, пышные накладные ресницы, делающие взгляд томным и притягательным. Потрясающе.       Особое внимание привлекал парик с длинными, рубинового оттенка локонами, струящимися вдоль плеч и спины. В этом образе парень выглядел, без преувеличения – восхитительно. Настолько, что у Хёнджина перехватило дух. Феликс был олицетворением греха, чистого, первозданного порока. Того самого, что способен испепелить душу одним взмахом вот этих накладных ресниц.       Удивительно, какие сильные эмоции вспыхивали в Хёнджине при одном лишь взгляде на этого парня, сейчас и все предыдущие разы. Почему именно он имеет такой колоссальный отклик в сердце? До их встречи в пентхаусе, у Хвана никогда не возникало желания за кем-то наблюдать, тем более, вот так нагло подглядывать. Кружевное белье на мужчинах он считал откровенно смешным и нелепым. А представить себя или какого-то другого парня в платье – вообще абсурд. Это ведь несуразно и некрасиво, платья создаются под женские формы. Но оказывается, все эти предубеждения и стереотипы рушились по щелчку пальцев, стоило лишь к ним прикоснуться Феликсу. Как этот парень умудряется перестраивать весь мир Хвана, даже не подозревая об этом? Менять его столь кардинальным образом, вписывая свои собственные правила.       Такие люди, как Феликс, опасны, они способны подчинять, менять мировоззрение, ломать устои. От него стоит бежать без оглядки, пока окончательно не запутался в сетях и не попался на крючок. Веснушчатый способен взять своё, даже будучи столь хрупким и нежным. Околдовать харизмой и поставить на колени хитростью. Словно чарующая сирена, приманить к себе сильных мира сего и потопить их «корабли», если того пожелает. Прекрасная, но разрушительная сила.       О нет, Феликс не кукла. Кукловод – да!       Хёнджин в восторге.       Всё встало на свои места. Ответ на главный вопрос найден. Почему именно Феликс? Потому, что этот хрупкий парнишка обладает силой, с которой нужно считаться. Истинной и редкой, совершенно неочевидной на первый взгляд и от того лишь более опасной. И Хвану это ой как по душе, ведь они могли бы позаботиться друг о друге, будучи на равных.       Ликс приближался к зеркалу, а Хван, словно околдованный, двинулся ему навстречу. Предмет в руках оказался ярко-алой помадой. Хёнджин, стоя вплотную к непроницаемой преграде, следил за каждым движением руки, за тем, как нежные губы меняют оттенок, окрашиваясь порочным цветом. Феликс вел помадой нарочито медленно, осторожно выводя контур и заполняя ровным тоном каждую морщинку на пухлых губах. Завершив эту эстетическую пытку, парень отбросил помаду на кресло и пристально изучал своё отражение.       Высота каблука сравняла их в росте, и сейчас казалось, что они смотрят глаза в глаза. Из-за этого обманчивого ощущения, Хёнджин почувствовал, как разогревается кровь, гонимая по венам участившимся биением сердца. Он поднял руку и коснулся стекла в районе чужой скулы, словно мог бы преодолеть эту преграду.        Произошедшее далее уничтожило в нем последние крупицы здравого смысла.       

•••

      Феликсу было по-детски обидно и страшно. Вдруг Принц не дождется? Что-то случится и тот уедет, или попросту передумает. Позади столько лет ожиданий. Мучительных. Но предстоящие несколько часов станут совсем невыносимым испытанием. В этом он точно уверен.       Сцепив зубы и стараясь думать только о работе, Ли провел все необходимые подготовительные процедуры, очистился, принял душ, растянулся. Когда же дело дошло до макияжа, возникли сложности. Руки тряслись, поддаваясь общему мандражу тела, и совладать с ними оказалось непросто. Стрелки получились неровные, но клиент это вряд ли заметит. Парик надевать не хотелось, но надо. От этой штуки страшно чесалась кожа головы, да и парило знатно, но ничего не поделаешь – нужно быть в образе. Клиент, которого он ожидал, весьма дотошный в своих потребностях. Сам предоставил всё необходимое, начиная от платья и обуви, заканчивая декоративной косметикой. Для него сегодня Феликс будет тем, кого боготворят, вожделеют и зовут Рубин. Идеальная травести-дива, рожденная в чужой фантазии и воплощенная в реальность.       Ли ухмыльнулся, вспоминая, как клиент каждый раз начинает сеанс, стоя на коленях и выцеловывая носы его лаковых туфель. Благо, с ним хотя бы потом самому целоваться не приходилось. Мужчина считал, что не достоин подобной чести, а Феликс мог в награду чмокнуть того разве что в щёку, не более.       К сожалению, мысли понеслись в нежелательном направлении, стоило только проверить время на мобильном. Обнаружилось одно непрочитанное сообщение от Винсента: «Босс идет к тебе». Похоже, кое-кто не дождался и вновь решил присоединиться к «веселью». Мысли, мысли, мысли… Как же они надоели, если бы только можно было их отключить. Хёнджин прямо сейчас наблюдает за ним, вновь получит желаемое и уйдет. Вдруг он потом решит не дожидаться обещанного разговора? Может, ему вообще достаточно того, что происходит сейчас, и Феликс рискует остаться ни с чем, бесконечно тешась одними лишь фантазиями. Нет, так не пойдет. Если Хван хочет шоу – он его получит.       

•••

      Феликс опустился на колени, вот прямо там где стоял, перед зеркалом. Через мгновение он поднял взгляд вверх, четко давая понять, что знает – за ним наблюдают. Парень прикрыл глаза и прильнул губами к прохладной глади перед собой, как раз на уровне паха Хёнджина. Оставил на зеркале четкий след от помады, отстранился, пару секунд рассматривал тот, а после… Широким мазком языка снизу вверх протянул алый отпечаток по поверхности зеркала, окончательно вскружив голову следящему за этим действом Хвану.       Стало очевидно, что Феликс знает о его присутствии. Скорее всего, даже с самого первого раза. Это осознание должно было испугать, но напротив, Хёнджин ощутил облегчение. Не придется стыдливо объясняться, а это как камень с плеч. Феликс всё это время вел свою игру, куда лучше понимая её правила. Намекал, но не выдавал себя, ровно до этого момента. Но сейчас по какой-то причине решил повысить ставки. Хёнджин наблюдал уже знакомый жест: парень, стоящий на коленях, широко открыл рот, высовывая язык, словно приглашая его перейти черту… Резко стало не до мыслей, в глазах потемнело от подскочившего давления, кровь пульсировала в висках, а внутренности поджаривало внезапно вспыхнувшим желанием. Феликс знает и приглашает. Отказал бы ему лишь последний идиот, а Хёнджин себя таковым не считал.       На пару секунд прижавшись пахом к стеклу, он ярко ощутил, как стремительно наливается кровью собственный член, пульсирует в желании оказаться во влажном тепле этого рта. Желанный образ стоял перед глазами не только в воображении, но и реальности – последние предохранители перегорели. Хёнджин словно обезумевший рванул вправо.       Слишком долго он ждал.       Щеколду на потайной двери дернул слишком резко, поранив об неё кожу на ладони, но словно бы и сам этого не заметил.       Слишком долго запрещал себе.       Дверь толкнули с такой силой, что та отлетела в сторону, снося на своем пути стулья. Послышался хруст дерева и стеклянная преграда по инерции полетела обратно.       Феликс шокированно наблюдал за маневром двери и тем, как её остановила чужая рука, скользя по глянцу стекла и оставляя за собой едва заметный кровавый след. Один шаг, и перед ним оказался тот, о ком он грезил годами. В космической бездне чужих зрачков зарождалась сверхновая, обещая испепелить их обоих. Взгляды встретились лишь на мгновение, прежде чем в его сторону решительно шагнули, окончательно разрушая все выдуманные барьеры на пути друг к другу.       Хёнджин не понимал, что творит, ведомый лишь необходимостью овладеть здесь и сейчас, без малейшего промедления. Его ладонь накрыла чужие губы и скользнула вбок, пытаясь стереть помаду, но вышло лишь размазать ту вдоль щеки, одним оттенком мешая с кровью. Второй рукой он сжал горло юноши и подал в неё ощутимый импульс, достаточный, чтобы заставить подняться, но при этом и не навредить.       Феликс задыхался не из-за пальцев, сомкнувшихся на его шее, а под напором взбесившихся в груди чувств. Он вцепился обеими руками в чужое запястье, и, повинуясь, поднялся на ноги. Высокий каблук не способствовал устойчивости, особенно, когда голову кружит эйфорией, порожденной осознанием того, что происходящее сейчас – реальность. Если бы его не удерживали, точно бы рухнул ниц, вновь к чужим ногам. Может, там ему и место?       — Грязный, дерзкий мальчишка, — низко прохрипел Хёнджин.       Не осознавая себя, ослепленный жаждой, он притянул парня ближе и вжался в мягкие губы своими. От ощущения напористого прикосновения они оба глухо простонали. Изголодавшиеся, обоюдно измученные ожиданием, наконец получили желанное. Тела плотнее прижимались друг к другу, как и губы, пока Феликс обвивал чужие плечи руками, комкая кожу куртки пальцами. Хван тяжело выдохнул носом и опустив руки к бедрам, начал поспешно перебирать ткань, собирая её гармошкой. Как только подол достаточно задрался, он подхватил парня под бедро и потянул вверх.       Ликс откликнулся интуитивно, вцепившись в плечи ещё сильнее, слегка оттолкнулся от пола и повис на старшем, оплетая того ногами вокруг талии. Чужие руки уверенно поддерживали под ягодицы и ещё сильнее пытались вжать хрупкое тело в собственное.       — Боже! — на мгновение отстранившись, на вдохе прошептал Феликс, но партнер ждать не намеревался, тут же вновь потянувшись к нему. В этот раз уста обоих распахнулись навстречу поцелую. Их первый оказался жадным, несдержанным и почти что болезненным. В любой другой ситуации, они оба подобное и за поцелуй бы не посчитали. Посмеялись с таких нелепых манипуляций. Но сейчас было не до того. Кожа горела от трения об чужую, зубы сталкивались. Иногда оба съезжали куда-то в сторону, откровенно промахиваясь и толкаясь языком в уголок губ. Несуразный, лишенный какой-либо гармонии поцелуй, но переполненный страстью, что выплескивалась в избытке.       Несмотря на полную вовлеченность в процесс, Хёнджин чувствовал, как стремительно теряет силы. Пришлось приоткрыть глаз и просчитать примерную траекторию движения. Парень на нем действовал словно обезумевший, нетерпеливо сминая его губы своими, покусывая и облизывая, вздрагивал в руках и тёрся пахом о живот.       Феликс греб руками по плечам, задирая куртку, словно если не вцепится посильнее, то сорвется в пропасть. Впрочем, это было не далеко от истины. Пока его несли к кровати, он стремительно терял себя, отдаваясь моменту. Пытался пропитаться им, урвать каждое ощущение, прикосновение, выдох. Сжимался внутри от сладкой боли. Ведь дорвавшись до желанного, ощущал, как разрушается под разрывающим каждую клеточку организма счастьем.       Дойдя до кровати и поставив на ту одно колено, Хёнджин не удержался и рухнул на нее вместе с парнем, едва успев отвести голову вбок, чтобы не стукнуться лбами. Ликс глухо простонал под ним и явно не от удовольствия – его придавило чужим телом. Хван хотел было извиниться, но внезапно осознал, что наконец-то чувствует запах. Свежие нотки морского бриза мешались с великолепным букетом бергамота, жасмина и чего-то цитрусового. Поддавшись порыву, он ткнулся носом в изгиб шеи и сделал глубокий вдох, словно бы первый в своей жизни. Свежесть скользнула внутрь, лаская рецепторы и наполняя легкие до головокружения. Мало. Он провел носом по нежной коже до линии роста волос и вдохнул ещё раз. Если бы не жгучее желание, струящееся по венам, он мог бы отключиться от удовольствия. Этот запах казался необычайным, лучшим, что когда-либо создавали парфюмеры, и способен тот полноценно раскрыться лишь на этой коже. Никак иначе.       Хван подался бедрами назад и переместил вес на колени. Руки скользнули вдоль обнаженных ног парня, пока не нащупали туфли, а следом и каблуки. Он обхватил те ладонями и толкнул стопы вверх, заставляя Феликса согнуть и развести ноги, открываясь для Хёнджина. Пухлые губы накрыли острые ключицы, наконец пробуя тонкую кожу на вкус, язык проскользил вдоль выпирающих косточек, а мокрый поцелуй лег во впадинке между ими. Хёнджин не мог сдержаться, сам себя не осознавая, толкнулся пахом в тугие ягодицы под собой, и тут же слух приласкал низкий стон.       — О да-а-а! — сорвалось с уст Феликса, стоило лишь ощутить твердость чужого возбуждения.       Он так хотел слиться с ним, стать единым целым. Без промедления познать своего Принца. Руки юркнули под футболку, обжигаясь об пылающую кожу поясницы. Прошлись вдоль ребер и огладили линию лопаток, надавили, прижимая ближе к себе.       — Блядство, не могу. Хочу тебя немедленно! — выпалил Хван, отстраняясь и притираясь пахом к ягодицам.       Ещё один толчок, настойчивый.       — Господи, умоляю, да! — Феликс выгнулся, ощутив, как чужие руки переместились на верхнюю часть бедер и сильно сжали, резко подтянув его к Хёнджину. Сейчас между ним и самым желанным моментом находилось лишь несколько слоев одежды. Одновременно так мало и ужасающе много препятствий. Непроизвольно он вцепился в предплечья партнера, удерживая его руки на себе. Только бы не отпускал.       Хёнджин поддавался своим демонам, раз за разом проходясь членом по нежному кружеву, скрывающему под собой не менее нежную кожу. Уголки карманов на штанах цеплялись за тонкую ткань, ещё немного, и та точно порвётся. Портить чужое белье – дурной тон, но сейчас было так похуй. Если понадобится, то он купит Феликсу все кружева мира, а этими можно и пожертвовать ради такого момента.       От вида красного кружевного белья, не особо-то скрывающего вставший член юноши, окончательно срывало крышу. Хёнджин понимал, что хочет парня по-настоящему, но сдержаться уже не мог. Он и так ближе, чем когда-либо был, чувствует тепло желанного тела под своими ладонями и упругость мышц, прижимаясь пылающим членом к подкачаному заду. Хёнджин запрокинул голову назад, осознавая, что остановиться не сможет – придется позорно кончить прямо в одежде, опять. Но ему сейчас так печёт, что все остальное неважно.       Странный пищащий звук не сумел отвлечь двоих одурманенных друг другом парней. Сильные фрикции ощущались обоими как нечто жизненно необходимое, и ничто им уже не могло помешать, кроме…       — Рубин? Как… Что происходит?       Хван распахнул глаза и повернул голову в сторону постороннего звука. Оба мужчины непонимающе таращились друг на друга, пока Феликс не схватил его за шиворот и не притянул к себе.       — Пиздец! Это мой клиент. Сейчас его сеанс, — перепуганно прошептал он на ухо.       Хёнджин, прерванный на пике удовольствия, откровенно тормозил. Он вроде и услышал, что ему сказали, но информация как будто оказалась бесформенным дымом, который в одно ухо влетел, а во второе вылетел.       — Феликс, что здесь происходит? Это моё время, у нас есть договоренности! — мужик оклемался первым, сразу же возмущенно заявляя свои права на парня.       Клиент, сеанс… В голове, наконец, начало проясняться происходящее. Этот мужик пришел трахнуть Феликса? Ну уж нет – хрена лысого! Бизнес бизнесом, но Хван всё ещё крепко держится за великолепные бедра и отдавать их никому не намерен. Очевидно, Феликс хочет его, а он хочет Феликса, тут и думать нечего. Кем бы ни был этот мужик, Хёнджин найдет способ его послать.       — Я разберусь, — быстро кинул он парню под собой и, отстраняясь, постарался поправить подол платья, пряча наготу от чужих глаз.       Феликс свел ноги и стыдливо отвернулся от клиента. Как же он мог забыть о нём? Хёнджин своим неожиданным поступком выбил из головы весь разум. Ликс хотел просто подразнить старшего, подогреть интерес и совсем не подумал, что терпение того не безгранично.       Кажется, Феликс проклят. Каждый раз, при сближении с Хенджином, их словно магниты с одинаковой полярностью отбрасывает друг от друга. Что это? Невезение, злой рок? Может, они просто не созданы друг для друга и вселенная так пытается намекнуть на это? Да в жопу вселенную! На бедрах, ключицах и губах все ещё горят прикосновения, а Хван сказал, что с клиентом разберётся. Они ведь смогут продолжить? Ведь старший не уступит его другому? А если уступит… Прискорбно, но с их счастьем, Феликс даже не удивился бы. Но разочаровался бы в Принце, это точно, окончательно и бесповоротно.       Феликс, поглощенный мыслями, не смотрел и не слушал, о чем говорят двое за его спиной. Сознательно отгородившись от нелепой ситуации, он очнулся только тогда, когда услышал, как хлопнула дверь. Обернувшись, понял, что остался в комнате один.