Статистическое меньшинство

12 ноября 2022 года (суббота)

      — Так и не скажешь? — предпринял ещё одну попытку Феликс, пока перебирал радиостанции на автомагнитоле.       — Нет, — сухо ответил Чан, не отрывая взгляда от дороги.       Старший не предупредил о своём визите, просто вошёл в комнату утром и сказал: «Одевайся теплее, мы кое-куда съездим». Феликс бы обрадовался, встреть он улыбку на знакомом лице, но Чан выглядел угрюмо, и это вызвало тревожное предчувствие чего-то нехорошего. На все уточняющие вопросы тот отвечать отказывался, и вообще, был на удивление немногословен. Смущало и то, что в машину они сели только вдвоём, без Айена, но на эту тему старший тоже говорить не желал.       Погода за окном была под стать настроению Бана: мрачная, бессолнечная, и периодически моросил мелкий дождь. В дороге они провели довольно много времени, пересекли город и уже подъезжали к какой-то заброшенной промзоне. Тогда-то Феликса охватило странное чувство тревоги с удвоенной силой.       — Чан, куда ты меня везёшь? — было совсем не по себе, пусть Феликс и доверял Бан Чану, но от дурного предчувствия отделаться не получалось. В голову лезли глупые страхи о том, что он сделал что-то не так, расстроил старших, и теперь от него избавятся, перепродадут или попросту отдадут кому-то постороннему. Да, головой Феликс понимал, что это глупо, и Чан с Хёнджином точно бы не сделали ему ничего плохого, с ними он в безопасности, но познавшей жестокие реалии этого мира душе всё равно не было покоя.       — Сам увидишь. Почти на месте.       И через пару минут Феликс увидел, а сердце замерло. Это место выглядело иначе, но узнал бы он его из миллиона других – такое невозможно стереть из памяти. Захотелось выпрыгнуть из машины, сбежать как можно быстрее и дальше, не оглядываясь. Он надеялся, даже верил, что больше никогда не окажется здесь, но вот уже машина тормозит напротив того, что когда-то было входом в обитель его самых страшных кошмаров.       Феликс не решался открыть дверь и подойти ближе, он лишь ошарашенно таращился в окно. Мысли растерялись, неспособные превратиться во что-то осмысленное, внутри вихрем проносились эмоции, сменяя друг друга калейдоскопом совершенно противоположных друг другу красок.       Бан Чан решил за него, открыв пассажирскую дверь и подав руку, помог сделать первый шаг. Ликс вцепился в чужую ладонь мёртвой хваткой, пытался оставаться в реальности, когда его подводили ближе. Перед глазами медленно рушилась иллюзия, рисовавшая то, что он видел раньше. Обшарпанные стены и грязные окна теряли форму, осыпаясь и оголяя обугленный каркас. Пепелище – всё, что осталось от этого места, и Феликс, смотря на чернеющие остатки здания перед собой, не понимал, что чувствует. Наверное, так проявляется шок. Былой страх смешивался с радостью, отголоски старой боли с желанием отомстить, знакомое ему отчаянье переплеталось с чувством удовлетворения.       — Что здесь произошло? — робко переспросил он севшим голосом.       — Хёнджин. — Пожал плечами старший, словно бы одно имя отвечало разом на все возникшие вопросы.       — Это сделал он? — Феликс не мог оторвать взгляд от того, что когда-то насквозь пропиталось его болью и страданиями, но теперь пламя забрало это место, уничтожив под основание. Геенна огненная простиралась перед взором – полное разрушение. Рухнувшие стены и крыша обратились в прах, лишь металлические остатки обугленной бесформенной массой валялись на выжженном бетоне.       Лёгкий ветерок коснулся щеки Феликса, и тот не задумываясь провёл по ней рукой. Опустив взгляд на пальцы, он опешил ещё больше – серый пепел размазало по подушечкам. Стойкий запах гари раздражающе царапал носоглотку, затрудняя каждый вдох.       — Да, сдержал своё слово, — ухмыльнулся Чан, пнув ботинком обугленную кочерыжку.       — Что? Какое слово? — Феликс чувствовал себя заторможенным, словно бы чужие слова доходили до него с опозданием, а их значение прояснялось с трудом.       — Когда вас увезли в особняк, Хёнджин сказал мне, что вернётся сюда и сожжёт всё к ёбаной матери. Ой, — Чан резко прикрыл рот рукой – при младших он старался не материться. — Я подумал, что тебе стоит увидеть это. Ну типа, окончательно распрощаться с прошлым, и всё такое.       Феликс лишь слегка кивнул. Он понимал, о чём говорит Чан: его больше никто не обидит и ему больше нечего бояться. Хёнджин расквитался с его прошлым. Отомстил.       — О боже, а дети? Там же были дети! — вдруг опомнился Ликс.       — Ты чё, думаешь, он всех там зажарил? — рассмеялся старший. — Не бойся, мы вывезли их в безопасное место.       — Хорошо, — облегчённо выдохнул Ли. — А… Луис? — в ответ Чан лишь дернул головой в сторону пепелища, давая понять, что главный злодей сгинул вместе со своим «королевством».       «Значит, всё закончилось?» — думал Феликс про себя. Наконец-то неприкаянные души обретут покой, а цикл страданий разорван – никто больше не будет рыдать в этих стенах, никто не отдаст свою жизнь на потеху другим. Хёнджин когда-то спас Ёнбока и Чонина, а теперь и множество других, тех, кому уже не посчастливилось попасть в этот проклятый дом, и тех, кто оказался бы его заложником в будущем. Если бы Феликс верил в Бога, он бы посчитал Хёнджина святым посланником, покровителем обездоленных детей. Но Бога не существует, а Хван – вполне реален, и этого более чем достаточно.       Кивнув своим мыслям, Ликс развернулся и направился к машине. С него было достаточно, всё, что нужно, уже увидел и узнал. Взявшись за ручку двери, Феликс замер, заметив вдалеке движущийся в их сторону красный минивэн.       — Чан? — обеспокоенно позвал он старшего.       — Всё нормально, я ждал их. — Бан смотрел на авто с лёгкой улыбкой, и Феликс непонимающе переводил взгляд между ними. Похоже, на сегодня сюрпризы не закончились. Но кого мог ждать старший? Может, это… нет, Хёнджину такая машина по статусу совершенно не подходила. Незачем тешить себя пустыми надеждами.       — Ба! Как же я рад тебя видеть! — засиял улыбкой старший, как только авто остановилось, и со стороны водителя показалась седая голова леди весьма почтительного возраста.       — Чанни, мальчик мой, а ну иди сюда! — раскинула руки женщина, увлекая Чана в приветственные объятия.       Феликс ожидал встретить кого угодно, но точно не… бабушку Чана? Что здесь вообще происходит?       Пока он изумлённо наблюдал за воссоединением семьи и тем, как женщина зацеловывает щёки своего внука, заставляя того краснеть и смущённо уворачиваться, дверь красного минивэна громко хлопнула, перехватив внимание. Высокий парень, ну или мужчина, в джинсах и объёмном чёрном худи, уверенно направился к сгоревшему зданию. Его лицо скрылось под козырьком кепки и большим капюшоном, рассмотреть не удалось даже когда он обогнул Феликса. Кстати, даже не поздоровавшись. Человек, не заботясь о своей светлой обуви, прошелся по углям, на пару шагов дальше порога, и замер. Он осматривался по сторонам и сделал пару глубоких вдохов, словно пытаясь пропитаться гарью изнутри, убедиться в том, что это не иллюзия. А потом… смачно плюнул на почерневший хлам перед собой.       — Здравствуй, Ёнбок, — наконец заговорил незнакомец, скидывая капюшон, и обернулся к веснушчатому.       Шок накрыл Феликса новой волной:       — Ты?

◇-•-◆-•-◇

10 ноября 2022 года (четверг) – 11:06 утра

      Даже звук льющейся воды не мог заглушить хрип собственного дыхания. Хёнджину было дурно от того, что вся эта гадость осела в его лёгких, словно бы он унёс в себе частицу проклятого места. Отвратительно, хотелось как можно скорее избавиться от этого ощущения. И если вода могла смыть сажу с кожи, то что делать с тем хаосом, что творится внутри головы, было совершенно непонятно.       Стоя под тёплыми струями воды, Хван медленно осознавал, что окончательно перешёл ту грань, за которой осталась его человечность. Отобрать чужую жизнь непросто, особенно когда веришь в то, что твоя душа всё ещё жива, но он уже делал это неоднократно. Его первым должен был стать мальчик, которого он обрёк на смерть в ту ночь, когда встретил Ёнбока. Да, пусть и косвенно, пусть не собственными руками, но именно Хёнджин подписал парнишке смертный приговор.       За время своего становления в роли главы компании, ему пришлось подписать ещё множество таких, а некоторые он привёл в исполнение собственноручно. Пуля в лоб – быстро и безболезненно. Все эти меры Хван считал вынужденными и превращаться в чудовище, обрекая других на муки ради своего удовольствия или эго, он не желал. Сегодня всё было иначе. Он насладился страхом в чужих глазах и воплем отчаянья сполна, впитав в себя, запомнив всё до малейших подробностей.       Стал ли он чудовищем, когда вместо быстрой ликвидации выбрал самую изощрённую и мучительную казнь? Что стало с его душой после того, как он наблюдал за чужими муками и искренне наслаждался доставленной болью? Ох, этот голос всё ещё звучит в голове криками мольбы, заставляя мелко дрожать от удовольствия. И запах – его он тоже никогда не забудет.       Хван ухмыльнулся, подставляя голову под очищающие струи. Даже если его душа сгорела сегодня вместе с тем притоном, он всё равно ни о чем не жалеет. Это того стоило.

◇-•-◆-•-◇

10 ноября 2022 года (четверг) – 07:11 утра

      — Сделаешь всё как нужно, и я позволю тебе покинуть страну, но если, блять, хоть что-то пойдёт не так – лично снесу голову.       — Я всё понял, господин Хван, всё сделаю! — запричитал Луис, пытаясь не смотреть в глаза рядом сидящему парню.       — Вот и славно, — отрезал Хёнджин, внимательно наблюдая за тем, как его люди занимают свои позиции вокруг здания.       Хотелось бы, чтобы захват прошёл гладко и никто не пострадал, но если придётся, они готовы прорываться с боем.       Раннее утро буднего дня – самое благоприятное время для реализации задуманного. Ублюдка Луиса получилось вытащить прямо из постели в его доме. Дуло пистолета у виска помогло им быстро найти общий язык, и к основному месту действия они уже направились вместе. Двадцать вооружённых бойцов Хвана ждало их на подъезде к зданию вместе с арендованным автобусом. Теперь же всё зависело от того, насколько у Луиса послушные подчинённые. Проблем особо не предвиделось, в такое время клиентов не должно быть, а охрана минимальна, может, им повезёт, и обойдётся без кровопролития.       — Мы готовы, босс, — послышался голос Чана в наушнике.       С этим приспособлением Хёнджин чувствовал себя странно, чужой голос как будто формировался внутри головы, а не доносился извне. Этот диссонанс раздражал и так расшатанные нервы. Обычно сам он в карательных операциях если и принимал участие, то появлялся лишь к финалу и подобные примочки ему были ни к чему. Сейчас ситуация была иная – это его личная вендетта, и отсиживаться за кулисами он не желал.       — Звони, — приказал Хван, протягивая смартфон его владельцу. — На громкой.       Со связанными руками, конечно, сложновато, но кое-как устроив аппарат на коленке, Луис всё же справился и набрал нужный номер.       — Да? — после нескольких гудков послышался сонный голос.       — Привет, Гёнхи. Послушай, тут такое дело, — мужчина покосился на Хёнджина своим мутным взглядом и, напряженно сглотнув, продолжил: — собери всех наших, что сейчас на смене. Оставьте оружие внутри и выйдите на улицу, все вместе, группой. Понял?       — Что случилось, босс?       — Не задавай лишних вопросов и делай как говорю.       — У нас проблемы? — теперь Гёнхи говорил куда бодрее и явно был встревожен.       — Будут, если не сделаете как сказал.       — Мы можем…       — Не можем, блять. Выходите, без оружия, одной группой. Немедленно! — взгляд Хвана давал Луису чётко понять, что чужое терпение не безгранично, и бедолага начал нервничать ещё больше.       — Окей, понял.       Через пару минут дверь в здание открылась, и пятеро мужчин вышли на улицу сразу с поднятыми руками. Видимо, ожидающих их бойцов завидели ещё из окон.       — Доброе утро, ребятки, — нарочито дружелюбно начал Бан Чан, выходя вперёд. Он кивнул одному из своих подчиненных, и тот направился к мужчинам, для обыска. Лишние сюрпризы были ни к чему. — Вынужден сообщить, что вы все уволены. Сейчас садитесь по своим машинам и быстренько сваливайте отсюда. И давайте без глупостей, Луис предоставил нам ваши данные, так что найти вас не составит труда. Вы не доставляете проблем нам, а мы – вам. Договорились?       Все пятеро лишь утвердительно кивнули. Чан подождал, пока их проверят, и махнул рукой:       — Проваливайте!       — Знаешь, Луис, — тихо начал Хёнджин, сверля взглядом спины удаляющихся бывших сотрудников мужчины. — Места хуже этого я в своей жизни не видел. Даже не представляю, насколько нужно быть бесчеловечным, чтобы создать нечто… подобное. — Он перевел взгляд на собеседника. Тот сидел, сжавшись в страхе, такой беспомощный и загнанный, но никакого сочувствия это уже не вызывало. — Ты ведь тоже ими пользовался, да? Этими мальчиками.       Мужчина потупил взгляд в пол и молчал. Хёнджин не нуждался в ответе, тот был слишком очевиден, а сейчас, смотря на эту тушу и вспоминая состояние Ёнбока, он медленно пропитывался чувством праведного гнева. Хотелось, чтобы этот человек испытал на себе всю боль, что доставил другим, прочувствовал её каждой клеточкой организма, буквально сварился в ней. И Хван собирался предоставить ему хотя бы часть этих «прекрасных» ощущений.       — На выход.       Изначально он предполагал, что самой сложной и рискованной частью будет избавление от охраны. От амбалов Луиса можно было ожидать чего угодно, и риск сопротивления его пугал. На деле, сложности возникли именно тогда, когда они попытались вывести мальчиков. Напуганные дети не понимали, что происходит, боялись незнакомых вооруженных людей и плохо шли на контакт, упирались и прятались. Хёнджин лично вывел шестерых из двух комнат и вновь успел пропитаться чужой болью. К тому же, оказалось, что мальчиков попросту не во что одеть для столь прохладной погоды, и тут он уже корил себя, что не продумал этот момент заранее. В результате детей кутали во всё, что смогли найти, а отопление в автобусе подняли на максимум.       Хван задумчиво рассматривал грязный ковролин у себя под ногами, стоя посреди большого холла. Он ожидал, пока здание тщательно проверят вот уже в третий раз, желая наверняка убедиться, что все двери вскрыты, комнаты осмотрены и никого больше в здании не осталось. В это же время Чан с психологом пытались успокоить детей, греющихся в автобусе, объясняли тем, что происходит и куда их повезут.       — Господин, в здании чисто, — вырвал из прострации голос одного из бойцов.       — Хорошо. Значит, будем заканчивать, — кивнул сам себе Хёнджин и, ещё раз пройдясь по помещению взглядом, на мгновение зажмурился. Пусть в его голове сценарий казни уже пролетел сотни раз, но решиться претворить тот в жизнь – не так уж просто. В отличие от Луиса, в нём самом человечности оставалось в избытке.       — Нужно снять ковролин в центре, — проведя рукой в воздухе, он обозначил границы на полу, откуда нужно убрать напольное покрытие, и продолжил: — найдите мне крепкий стул, а этого… — Хван указал на Луиса рукой, даже не одарив того взглядом. — Разденьте и хорошенько намочите.       — Что? Господин, вы же обещали меня отпустить. Обещали! — тут же запротестовал мужчина, в панике пытаясь вырваться из рук удерживающих его бойцов.       — Соврал, — безэмоционально пожал плечами Хван, наблюдая, как оголяется бетонный пол. Повезло, что под покрытием оказалось не дерево – значит, огонь распространится не так быстро. Хёнджину очень хотелось дать Луису как можно больше времени, чтобы тот успел прочувствовать происходящее в полной мере.       Через пару минут в здание вернулся Чан и, встав за спиной друга, какое-то время просто наблюдал за тем, как в центре зала установили стул, а вокруг него, по периметру, раскладывают матрасы из комнат.       — Всё-таки решился?       — Думаешь, пули в голову было бы достаточно? — обернулся к нему Хван.       — Мелкий кое-что рассказывал об этом месте и Луисе. И я видел его, ну…. ты понимаешь. Так что нет, не достаточно. — Чан положил руку на плечо друга и сжал пальцы, в знак поддержки. — Но, может, лучше это сделаю я?       — Я должен сам. — По-другому и быть не могло – Хёнджин вынашивал эту месть слишком долго не для того, чтобы в последний момент струсить и переложить ответственность. В глубине души клубился ужас от осознания собственной кровожадности, но под порывистым ветром предвкушения долгожданной расплаты распылялся на столь незначительные частицы, что на них можно было и вовсе не обращать внимания.       Хван игнорировал мольбы мужчины, когда отдавал приказ привязать того к стулу. Игнорировал проклятия, когда собственноручно обливал горючим выложенные вокруг Луиса грязные матрасы. Можно было бы заткнуть гаду рот кляпом, избавившись от бесконечного словесного потока и ругани, но тогда никто бы не услышал прекрасную симфонию предстоящей агонии.       Хван считал себя щедрым человеком, вот и на горючее он не поскупился – со второго этажа жидкость стекала на первый, все стены помещения пропитались ним, и запах стоял невыносимый. Пламя распространится мгновенно, и, к сожалению, под таким жаром конструкция долго не простоит, но этого времени должно вполне хватить на то, чтобы Луис расплавился, а не сгорел. Во всяком случае, они попытались максимально изолировать того от открытого огня, даже раздели лишь с той целью, чтобы ткань не загорелась раньше времени.       Теперь оставался последний штрих. Хёнджин подошёл к связанному мужчине и надел на него специализированный респиратор.       — Это, друг мой, чтобы ты не задохнулся раньше времени. — Похлопав рукой по чужой голой коленке, Хван не удержался от победной улыбки. Сколько понадобится времени, чтобы покинуть помещение? Минута? Оказавшись на улице и впившись взглядом в тонкую дорожку горючего, протянувшуюся к основному месту действия, Хван решил, что минуты недостаточно. Теребя в руках коробок спичек, он выжидал, насыщался чувством предвкушения. Об этом моменте он мечтал так долго, что теперь не мог отказать себе в удовольствии потянуть время ещё немного, слушая верещащего Луиса и осознавая степень отчаянья этого ублюдка.       Маленький огонёк в руках, а через мгновение – полыхающий ад перед глазами. Луис сначала истерически кричал, но слов было не разобрать, а после те переросли в отчаянный вопль агонии – Хван наслаждался им с улыбкой на устах.       Бан Чан с грустью наблюдал за другом, сознавая, что в этом пламени сейчас сгорает не только их враг, но и сама суть младшего. Мальчик, чуткий до чужой боли, мечтавший спасти всех и каждого, навсегда останется в прошлом.

◇-•-◆-•-◇

12 ноября 2022 года (суббота)

      — Позволишь обнять тебя? — спросил парень, улыбаясь широко и искренне. Феликс видел эту улыбку впервые, даже не подозревал, что когда-нибудь ему выпадет шанс лицезреть её. Шок не дал ответить, получилось лишь робко кивнуть, а спустя мгновение он уже оказался в кольце сильных рук.       — Но как? Ки Хун, я думал ты… — после нескольких минут, что они обнимали друг друга, слегка покачиваясь, к Феликсу всё же вернулся голос.       — Ох, я тоже так думал, — рассмеялся парень. Он взял младшего за руку и повёл к машинам, подальше от гари. — Когда господин Хван ушёл, не сказав ни слова, я понял, что на мне поставили крест. А когда следующим вечером меня выкупил один из клиентов и со связанными руками усадил к себе в тачку, – я в этом окончательно убедился. Сам же понимаешь, что это была дорога в один конец.       Феликс понимающе кивнул.       — А через десять минут меня уже передали Хёнджину и Чанни. Я сначала не понял, что вообще происходит, но оказалось… Они вернулись за мной. Представляешь? Я вот до сих пор иногда сомневаюсь в том, что это случилось на самом деле.       — Я… — У Феликса на душе творилось невообразимое, прошлое смешивалось с настоящим эмоциональными всплесками, и ему хотелось то ли смеяться, то ли плакать. Казалось, он встретил призрака из прошлого, человека, у которого не было шанса на будущее, но Хёнджин вновь поспорил с судьбой и выиграл ещё одну жизнь. А Феликс давно простился со всеми, кого видел в этих стенах. Был уверен, что тех давно уже нет среди живых… но вот, Ки Хун стоит перед ним, живой, дышащий, улыбающийся. Неужели это возможно на самом деле? За ним вернулись… Невероятно.       — Я так рад это слышать. Ты хорошо выглядишь, даже в весе поднабрал, — наконец он смог подобрать хоть какие-то слова.       — О да, с бабулей не пропадёшь, — Ки Хун смотрел на женщину с таким теплом, что Ли готов был прослезиться под натиском обуревающих его эмоций. — Поехали, поедим.       Прежде чем сесть в машину, Феликс сфотографировал развалины, решив, что Айен ему просто не поверит на слово, а после они отправились в одно из придорожных кафе у черты города.       Госпожа Бан заставила всех троих парней заказать куда больше еды, чем каждый хотел, потому что все они «растущие организмы, и им нужны силы». Спорить оказалось бесполезно. Они много говорили, Феликс рассказывал об их жизни с Айеном в особняке, а Ки Хун о своей – у бабули.       Чан в который раз радовался, что их с Хёнджином спасательная операция прошла наилучшим образом: вся она была спонтанной и непродуманной, они просто поставили на удачу. Впрочем, тогда иного выбора не было, привлечь других людей они не могли, те сразу бы доложили Хонсебу. А у Ки Хуна не было времени – так что действовать пришлось по наитию. Одного из клиентов притона они поймали прямо на дороге и уговорили вывезти для них парня, само собой, за щедрую плату. А заполучив мальчишку, отправили его к единственному человеку, которому могли доверять – бабушке Бан Чана. Это было временное решение. Парня нужно было подлечить и поставить на ноги, а после они бы нашли для него какое-нибудь безопасное место. Но бабуля Ки Хуна не отпустила, сказав, что о ней должен хоть кто-то из внуков заботиться, а мальчик теперь член семьи.       По сей день они так и живут вдвоём, вполне дружно и счастливо. Ки Хуну помогли восстановить документы, и он учится удалённо, в дальнейшем хочет поступить в университет, но со специальностью пока не определился. Парень подрабатывает в груминг салоне, и как волонтёр часто посещает приюты для животных, помогая убирать и заботиться о братьях наших меньших. Вообще, он много говорил об этом – животные ему нравятся больше людей. Он мечтает завести собаку, но пока не решается, считая, что ещё не готов к такой ответственности. Вполне здравый подход, вызывающий уважение. В тех же приютах Ки Хун встретил единомышленников, с которыми на почве общей страсти смог сблизиться. Так что можно сказать, что у него тоже есть друзья. И это прекрасно.       Многое из того, что он рассказывал, отзывалось в душе теплом, но такое суровое прошлое оставило шрамы не только на его теле, но и психике. Внимательно слушая парня, Феликс в который раз убедился в том, что пройти через то пекло, в коем им довелось побывать, и выжить могли лишь сильнейшие. Ки Хун обладал особой стойкостью, он долго выживал там, а после, получив свободу, смог полноценно расправить плечи и научился дышать полной грудью.       Феликсу невольно вспомнился Мёнсу, что так и не смог справиться с демонами своего прошлого, и теперь казалось, что чем страшнее тени за твоей спиной, тем сильнее закаляется дух. Сейчас становилось очевидно, что все трое спасённых Хёнджином из места, что теперь стало пепелищем, обладали нерушимой волей к жизни. Каждый из них переступил черту прошлого, справляясь с теми самыми демонами, и назад дороги не было – все они готовы были бороться за своё счастье и право на жизнь, до последнего глотка воздуха. Феликса очень радовало, что и Ки Хуну хватило сил воспользоваться своими шансами на счастье, ведь у того есть бабуля и друзья, семья… поддержка. Он точно будет в порядке.       Плотно пообедав, сделав кучу совместных фото и обменявшись номерами телефонов, они долго обнимались на прощание, обещая друг другу не терять связь и обязательно увидеться ещё раз, всем вместе.       По дороге домой Феликс полностью нырнул в свои мысли, размышляя о том, что с ними стало бы, не встреть они Хёнджина. Хотя ответ на этот вопрос был слишком очевиден. А вот что с ними будет дальше? У Ки Хуна есть шанс на вполне обычную жизнь и, можно сказать, даже семья, ведь Чан называл его братом, а бабуля – внуком. Их любовь и заботу видно невооруженным глазом, и эти наблюдения греют душу. Феликс не завидует, ведь в каком-то смысле у него тоже есть семья. Уже выпустившиеся Сынмин и Минхо всегда на связи и часто приезжают в особняк, а Айен с Ынджи всё ещё рядом. До встречи с ними Феликс не знал, что такое любовь – тёплое, греющее сердце чувство, вызывающее приступы радости, когда видишь чужую улыбку. Его родная семья не дала и толики этого. Не факт, что сами они знали о подобном, но о них он вспоминал редко, оставив в далёком прошлом.       А вот Хёнджин… Хёнджин, Хёнджин, Хёнджин – в его мыслях вибрировало постоянно и равномерно. Образ этого человека он нёс с собой в каждый новый день. Но чувства тот вызывал совсем иные, нежели друзья. Такой огромный спектр, названия некоторых Феликс даже не знал, не решаясь обсуждать их с кем-либо. Он чувствовал удушающую тоску и переливающуюся яркими красками радость, трепетную нежность и… пылкую страсть. Иногда казалось, что вообще всё вокруг сводится лишь к нему одному, все мысли и эмоции концентрируются только на Принце, судьба ведёт его к этому человеку, и однажды их дороги наконец пересекутся. Ликс уверен, что это будет самый счастливый момент его жизни. Взглянуть бы в его глаза ещё раз, утонуть в этой чернеющей топи… И вот тут Феликса пробило озарением. Он любит Хван Хёнджина… не как своих друзей, не как семью или покровителя. А как мужчину, человека, с которым он хочет слиться воедино, срастись душой и телом.       Они должны дышать друг другом, иначе Феликс задохнётся.