Белое небо

Утро Вэй Ина начиналось как обычно, если не учитывать тот факт, что он не спал всю ночь и караулил сон своего ребенка, глядя на прекрасные виды из окна и греясь в лучах рассветного солнца, улыбаясь и глубоко и счастливо вдыхая соленый воздух. Лисенок спокойно сопел у него под боком и видел сладкие сны. Ба где-то гуляла. Вэй Ин предполагал, что она была очень-очень занята соблазнением чертовски красивого испанца в баре, где они весело проводили время и встречали рождество в дружной компании еще нескольких семей. С нежной улыбкой уткнувшись в волосы А-Юаня, он лениво подумал о том, что рад находиться здесь, на мягкой постели, далеко на острове, в объятиях сладко спящего сына. Не хватало только одной маленькой детали. Вэй Ин потянулся назад к телефону и залез в галерею, ища одну-единственную фотографию, которую он с горем пополам перенес на все возможные носители, находясь в условиях практически полного отсутствия интернета и нормальной связи. Но его же не зря считали весьма сообразительным, верно? И теперь он с глупой ухмылкой смотрел на пиксельную фотографию Лань Чжаня и не мог оторвать от нее взгляд. Вэй Ин только догадывался, кто мог сделать этот потрясающий снимок. Лань Чжань на нем казался неземным. Длинные распущенные волосы, небрежно собранные сверху блестящей заколкой (блестящие вещи!). Полуприкрытые глаза. Мягкая улыбка. Изящный наклон головы. И кролики, милые и хорошие кролики, прямо у него на коленях, довольные, сытые и такие, такие пухлые, боги. Видно, что хозяин очень их балует и бесконечно любит. В общем, Вэй Ин по чуть-чуть сходил с ума и, возможно, в последние несколько дней был слегка одержим этой фотографией. Глядя на Лань Чжаня, ему сразу же захотелось позвонить ему, поговорить еще немного, сказать что-нибудь глупое и бессмысленное, чтобы вызвать тихий приглушенный смех или сухой комментарий… Стоп. — Лисенок, твой папа — настоящий балбес, — прошептал с утверждением Вэй Ин, улыбаясь в макушку А-Юаня. Ведь он мог это сделать — позвонить, то есть… Причем в любое время дня и ночи. С тех пор, как получил разрешение Лань Чжаня и его до нелепости милое признание в любви. Часть влюбленного мозга Вэй Ина кричала ему, что это было чертовски горячо и прямолинейно, а другая часть — медленно расплывалась от осознания и не переставала смеяться. Вэй Ин абсолютно точно поплыл, и ему за это практически не было стыдно. Да и кто бы на его месте не поплыл и не растаял, а? По-быстрому набрав по памяти номер Лань Чжань, Вэй Ин стал ждать, когда ответят. Он пока не знал, что хотел сказать, но был уверен в том, что невероятно сильно хотел услышать его голос. Переживать о времени не было нужды. Разница составляла всего три часа. И если на Гавайях сейчас на часах было, — Вэй Ин мельком взглянул на цифры в углу экрана, — почти семь часов утра, то в Сан-Франциско — уже прошел завтрак и дело двигалось все ближе к обеду. Лань Чжань не должен быть сильно занят. — Вэй Ин? — явно удивился Лань Чжань. — И тебе не хворать, — промурлыкал Вэй Ин, и А-Юань у его груди отозвался весь на приятный звук, но не проснулся. Вэй Ин сразу притих и продолжил уже негромким голосом: — Ты поел? — Разве не я должен спрашивать тебя об этом? Вэй Ин умиленно заурчал: — Когда бы я успел? Я еще даже не встал с постели, Лань Чжань, и не хочу я есть. Может быть, мне хочется чего другого? — прошептал он, прикусывая нижнюю губу клыками. — Вэй Ин, — и на этот раз в голосе Лань Чжаня промелькнуло что-то темное и предупреждающее, — пожалуйста, я тебя прошу. — А, ты на работе? Тогда прошу прощения, — глухо рассмеялся Вэй Ин, и едва не рассмеялся во весь голос, услышав очень тяжелый, очень мучительный вздох. От осознания того, что он влиял на Лань Чжаня подобным образом, внутри него все дрожало от радости и довольства. — Не хотел отвлекать. — Вэй Ин никогда не отвлекает. От этих слов у Вэй Ина мурашки пошли по коже, и он зажмурился, напомнив себе, что не один. Рядом Юань-эр. — Вечно ты так говоришь, — проворчал он, беззлобно, безмерно, возмутительно счастливый. — А еще ты не ответил на мой вопрос. Опять. Это превращается у тебя в дурную привычку. Я повторяюсь, да? Память ужасная. — Я в порядке. — Вот и хорошо. Ты достаточно проснулся, чтобы обсудить со мной последние семейные сплетни или еще слишком рано для этого? — Я полагаю, слишком рано у вас, а не у меня. — О, так ты готов слушать? — Всегда. И Лань Чжань сказал это так серьезно, что Вэй Ин едва сдержал неприличный возглас. — Лань Чжань, — прошипел он возмущенно, — имей совесть, я всего лишь слабый человек. Почему каждый раз это превращается в не пойми что? — Я не понимаю, разве мы не хотели обсуждать семейные сплетни? — Да, хотели, — не сдержал смеха Вэй Ин, — а ты меня отвлекаешь! Между прочим, новости очень горячие. — М? — По крайней мере, с точки зрения большинства тот испанец наверняка считается весьма горячим… Молчание. Очень говорящее молчание. Лань Чжань вот умел так — говорить без слов, и ничего с этим не поделаешь. Это что-то вроде его природной харизмы и магнетизма или даже особой сверхспособности, от которой у большинства немели конечности и отказывал язык. — Что за испанец? — с нескрываемым подозрением произнес Лань Чжань. — О, тебе понравится, — доверительно прошептал Вэй Ин. — Не уверен, насколько быстро это произошло, но моя ба положила глаз на некоего испанца по имени Педро и в тот же миг решила во что бы то ни стало провести с ним время. Вдвоем. — То есть?.. — Да, — восхищенно протянул Вэй Ин. — Я верю, она действительно хорошо провела время с ним. Хоть кто-то из нас двоих должен. Лань Чжань очаровательно засмущался и тихо откашлялся. Вэй Ин, конечно же, не стал его долго мучить: — А какие новости у тебя? Лань Чжань долго-долго не отвечал, видимо, собираясь с мыслями, а потом резко выдал: — Я купил билет. «Что?» Это же все слуховые галлюцинации, да?. Вэй Ин ожидаемо сходил с ума. Рано или поздно это бы все равно произошло. --… — В Сиэтл. «ЧТО?!» — Ты сделал что?! — воскликнул с абсолютным недоверием Вэй Ин. Его лисенок сонно приоткрыл глазки из-за громкого шума и беспокойно зашевелился. Вэнь Цин со стопроцентной вероятностью наорала бы на него за такое и спросила бы, какого черта он мешает ребенку спать! И в результате вышло бы еще больше шума. И спать уже не было бы смысла. Да. Так бы все и было. Насмешливо выдохнув через нос, Вэй Ин, внутренне окрестив себя идиотом, прижал ребенка ближе к себе и успокаивающе погладил его по спине, пока тот не погрузился обратно в сон. Тихо он напел мелодию их колыбельной и взмолился всем богам, которых знал, чтобы А-юань не проснулся снова. — Вэй Ин? — Ты убиваешь меня, Лань Чжань, ну кто так делает? — прохрипел он, не понимая, чего он действительно больше хочет — плакать или смеяться от подступающего восторга. — Кто так делает? Лань Чжань явно пребывал в растерянности, не зная, как ответить, чтобы не свести Вэй Ина с ума уже окончательно. И оно и неудивительно! — Я сделал что-то не так? «Ты сделал все просто идеально», — пораженно подумал Вэй Ин. Вэй Ин был поражен тем, каким умным и потрясающе ответственным может быть всего один мужчина. — Нет-нет, что ты, я просто не ожидал… Я думал… Лань Чжань, разве ты не занят? Работа? Куча отчетов? Надоедливые коллеги? А как же твоя мама? Боги, я совсем забыл спросить, здорова ли она и как она справляется, — виновато пробормотал Вэй Ин, — а еще Персик и твои крольчата. Они же не смогут прожить без тебя и дня! Все развалится к чертям! — Вэй Ин, ты не хочешь, чтобы я приезжал? — поник Лань Чжань, и у Вэй Ина болезненно сжалось сердце. — Конечно, хочу! А-Чжань, я так хочу наконец увидеть тебя, но ты же и сам все прекрасно понимаешь, ты не можешь просто так взять, бросить все и приехать в какую-то глушь, на другой конце света, ведь так? — Я приеду. Какого хрена? Нет, серьезно, какого хрена?! — Ты слышал, что я только что сказал? — с надеждой на хоть какое-то просветление переспросил Вэй Ин. — Абсолютно. Невозможный человек. Упрямый, твердолобый, глупый и такой… такой великолепный. Единственный во всем мире. — Тогда ты смеешься надо мной. Ты меня обманываешь. — Нет. Конечно, нет. Лань Чжань в жизни никого не обманул. А значит все им сказанное было чистой правдой. Сердце у Вэй Ина при этой мысли забилось с бешеной скоростью, и он на мгновение прикрыл глаза и вздохнул. — Лань Чжань, — едва дыша, произнес Вэй Ин, — ты это всерьез? Ты правда приедешь? — Прилечу, — очень серьезно уточнил Лань Чжань, и Вэй Ин засмеялся, чувствуя невыносимое жжение в горле. Он был так счастлив и одновременно очень признателен и не понимал, как это все выразить, чтобы было красиво и лаконично, как Лань Чжань любил. Никаких слов, наверное, не будет достаточно. Кроме только… Вэй Ин прижал А-Юаня ближе к себе и медленно выдохнул, прислушиваясь краем уха ко звукам снаружи. — Я люблю тебя, — прошептал он, и интонации у него были такие, словно он задавал вопрос, да и сказано оно было слишком тихо, можно сказать, беззвучно, неуверенно и до боли уязвимо… Но каким-то образом Лань Чжань все равно его услышал. У Лань Чжаня перехватило дыхание, а еще у него там что-то упало на фоне. Едва слышимый женский голос спрашивал, все ли у Лань Чжаня хорошо и не нужна ли ему помощь (как будто Лань Чжань когда-нибудь соглашался на чью-то помощь или разрешал себе помочь). Что ж, было приятно знать, что не он один тут страдал. — Очень тебя люблю сейчас, — шепотом повторил Вэй Ин. — Только сейчас? — таким же шепотом ответил Лань Чжань. И Лань Чжань что, кокетничал с ним? Боже мой. Вэй Ин задрожал от смеха и горячего, очень приятного чувства в животе. Сердце у него тоже согрелось. Тепло распространилось по всей груди, проникло в самые кончики пальцев, окрасило щеки в красный цвет. От этого тепла ему стало так хорошо, что он весь как-то разом обмяк и потянулся, как кошка на солнце. Вэй Ин чувствовал себя невероятно счастливым. Даже счастливее, чем по пробуждении. Возможно, это долгожданный отдых так на него влиял. Атмосфера безмятежных и ярких островов, совместно проведенный праздник с семьей, общение с новыми людьми, вкусная еда и алкоголь прекрасно справились с его угрюмым настроением в самом начале. Он быстро освоился и спустя час после распаковки вещей в их временном жилище уже подкидывал хихикающего А-Юаня к потолку и собирался к воде, чтобы поплавать. И научить плавать А-Юаня?.. — Как ты додумался только? — томно вздохнул Вэй Ин и покачал головой, переворачиваясь с телефоном в руках на другой край кровати и неохотно ковыляя к приоткрытому окну. А-Юань крепко спал, уставший из-за горы впечатлений, которые свалились на его голову по приезде сюда. — До билетов, я имею в виду? Ты вообще планировал мне говорить? — Да. — Например, сегодня, когда я, отдохнувший и максимально расслабленный после долгой ночи, решил сам позвонить тебе? — насмешливо поинтересовался Вэй Ин, роясь на кухне в поисках турки, кофемолки и пачки кофе, которые он совсем недавно присмотрел на верхних полках шкафов. И да благословите боги местного арендодателя за его предусмотрительность. И за красивую и уютную кухоньку тоже! Лань Чжань промолчал и вместо ответа перевел тему на что-то другое. — Что ты делаешь? — спросил он. — Кофе. После таких бодрящих новостей мне не помешает кофеин, ты так не думаешь? Абсурд. Но кто с ним будет спорить? Лань Чжань? У Вэй Ина иногда складывалось впечатление, что Лань Чжань спокойно примет любой бред, если это говорит он. — Мгм. Вот, видите? — На какое число ты взял билет? — Третье января, двенадцать часов и тридцать две минуты, — немедленно ответил Лань Чжань. — Хм, будет холодно. Ты вообще готов к зиме? Если что, я могу тебя согреть, — небрежно сказал Вэй Ин с улыбкой на хитрющем лице, поглядывая искоса на то, как кофе медленно закипает. Он и одной рукой хорошо справлялся и делал все, на удивление, ловко и быстро. — Или тебя мог бы согреть я? — низким голосом заметил Лань Чжань. Дерзко! — Лань Чжань! Т-ты… Вэй Ин зажмурился. На самом деле, если посмотреть под другим углом, чисто и непредвзято, ему до ужаса, до зубовного скрежета не хватало тепла и прикосновений, и слова Лань Чжаня ничуть в этом не помогали. Телесный голод и дефицит энергии мучали его довольно давно. Вэй Ин не отказался бы от долгих объятий своего друга и возлюбленного в одном лице и мог с легкостью представить их вдвоем вместе, стоящих где-нибудь снаружи под падающим снегом, держащихся за руки и… — Не стоит так разбрасываться словами. «Сказал Вэй Усянь», — колко напомнил о себе его вредный внутренний голос. Когда Вэй Юань только родился, Вэй Ину вдоволь хватало прикосновений и контакта, потому что он должен был быть как можно ближе к своему ребенку, чтобы дать ему ощущение безопасности. Близость родителя в данном случае была абсолютно незаменима. И кроме А-Юаня Вэй Ин ни в чем больше не нуждался. Никаких других контактов. Вэй Ин был даже в некоторой степени перенасыщен этим, и если бы кто-то в то время попробовал коснуться его с определенным намерением, он бы почувствовал сильный дискомфорт. Это было бы просто чересчур. Но сейчас… Вэй Ин глубоко вздохнул. — Прости, — робко извинился Лань Чжань. Наверняка он чувствовал себя виноватым в состоянии Вэй Ина и не хотел создавать неприятного впечатления. Вот только никакого неприятного впечатления тут и в помине не было! Вэй Ин вел себя как очень влюбленный и перевозбужденный подросток (о чем он не переставал напоминать себе, когда пытался урезонить собственное сердце, гиперактивный мозг, гормоны и еще хрен знает что), — ничего удивительного, — и акцентировать на этом внимание не особенно-то и хотел. Хватало и того, что он и так говорил бесстыдные вещи целыми днями напролет. — Что мы говорили насчет извинений? — Вэй Ин убрал турку с плиты и взял чистую чашку. Сливки в этом доме, к сожалению, отсутствовали, но чистый черный кофе — это тоже хорошо, совершенно чудесно. Лань Чжань хмыкнул в ответ, и Вэй Ин только улыбнулся шире, спеша продолжить: — До сих пор поверить не могу. Серьезно, Лань Чжань, когда ты планировал мне сказать? — Я планировал. — Ну, разумеется, — усмехнулся Вэй Ин, с удовольствием делая огромный глоток кофе и крупно вздрагивая от жара. — Сумасшедший, — покачивая головой, пробормотал Вэй Ин. — Вэй Ин сказал. что скучает. — И поэтому ты купил билеты в тот же день? — … — Ты купил билеты в тот же день?! Вэй Ин чуть не выплюнул свой прекрасный кофе прямо на свой чистый прекрасный пол, а затем ошеломительно рассмеялся. У него закружилась голова от догадки, невольное подтверждение которой он только что получил от Лань Чжаня. — Идеальный мужчина, — побежденно проговорил Вэй Ин в забытую чашку с наполовину выпитым кофе, пока Лань Чжань на другой линии собирался с мыслями и думал, как ответить. Действительно, идеальный. Вот что Вэй Ину с ним прикажешь делать? Принять и простить? — И все же Вэй Ин идеальнее, — убежденно сказал Лань Чжань. — Мой ответ останется неизменным. Это все?! Это все до чего этот человек додумался? Вэй Ин в скором времени умрет из-за него, и это будет целиком и полностью его вина. — Не умрет. — Я опять сказал это вслух? — Мгм. — Ладно, как скажешь, — ответил Вэй Ин, подняв глаза к потолку, потому как спорить с Лань Чжанем было себе дороже. Ничем хорошим это не заканчивалось. — Так, а можно я тебя встречу? Ты не будешь против? — Я буду счастлив, Вэй Ин. И по голосу, вроде, он и правда был счастлив… Если Вэй Ина, конечно, не обманывали все чувства. — Я приеду с А-Юанем, — напомнил Вэй Ин, — он как рыбка-прилипала, ни за что не избавишься, — с любовью сказал Вэй Ин, подумав о том, как А-Юань обожал цепляться за него, за его плечи, за его ноги, за его руки, за все, до чего только мог дотянуться. — Кстати, ему очень понравились здешние рифы и морские звезды, и маленькие разноцветные рыбки. Правда, его постоянно приходилось одергивать от них, но смотреть-то никто не запрещал, верно? И поэтому мы большую часть времени провели на берегу, собирая ракушки и камни. У меня есть куча фотографий с ним. Не хочешь потом глянуть, когда приедешь? — Мгм. — Еда здесь тоже приличная, и ее я тоже нафоткал, чтобы свои позавидовали. Цзе точно попросит рецепт, когда увидит, и я заранее все подробно выспросил, потому что ты, наверное, знаешь мою цзецзе? Она обожает готовить и изучать что-то новое. — Мгм. — Еще я сгорел на солнце. И ба написала на его спине солнцезащитным кремом «папочка». Но это все ничего не значащие детали. Лань Чжань мог обойтись и без них. — Нужно пользоваться солнцезащитным кремом, — заботливо предложил Лань Чжань. — Да уж пользовались! — со слезами от смеха в уголках глаз воскликнул Вэй Ин. — Не помогло! Солнце любит меня и мою многострадальную спину, и с этим мне остается только смириться. Ну, знаешь, зато я вернусь из отпуска не бледной уставшей молью, спасибо большое! — Мгм. Что было дальше? Вэй Ина настолько быстро увлек диалог, что он принялся рассказывать Лань Чжаню обо всех своих похождениях в деталях, позабыв о времени и еде, пока ему мягко не напомнили о необходимости своевременного принятия пищи и возможном обезвоживании. С сожалением он попрощался с Лань Чжанем и попросил связаться с ним снова в самое ближайшее время, ведь настоящие истории еще даже не начинались! А Вэй Ину было что рассказать. У него же что ни день, то приключение какое-то. — Я послушаюсь тебя только на этот раз. Потом ты от меня так просто не отвяжешься. — Мгм. — Бросай трубку. — Мгм. — Ну, ты чего? — нежно прошептал Вэй Ин. — Не хочешь заканчивать разговор? — Не хочу, — с легкостью признался Лань Чжань. — Я очень рад, что ты счастливо проводишь время с семьей, но мне очень тебя не хватало. — Ох, А-Чжань, это же была всего пара дней. Я тоже скучал. — Да. — Мы скоро увидимся, помнишь? — Помню. — Я уже знаю, в какой ресторан мы пойдем. — Какой? — А ты хитрый! — рассмеялся Вэй Ин, запрокидывая голову к потолку и чувствуя, как в шее что-то странно хрустнуло. — Не скажу тебе, даже не пытайся меня уговаривать. Это сюрприз. А я точно помню, что ты любишь сюрпризы. Лань Чжань что-то недовольно проворчал себе под нос, из-за чего Вэй Ин рассмеялся еще громче. — Брось, Лань Чжань, обещаю, будет весело. Главное скажи, что у тебя нет аллергии на рыбу. И что ты ешь рыбу. — Иногда. — Замечательно! — Мгм. Пока, Вэй Ин? — Пока-пока, люблю, целую, обнимаю, счастья желаю, — скороговоркой выпалил Вэй Ин, уже строя в голове план их будущего свидания. Они пойдут на свидание! — И я тебя люблю, — серьезно произнес Лань Чжань и первым завершил вызов, оставив Вэй Ина одного стоять на крохотной солнечной кухоньке, с пустой чашкой из-под кофе, которую еще предстояло вымыть, с телефоном в руке и со стаей бешеных гигантских бабочек в животе. Утро начиналось весьма многообещающе.

***

Лань Чжань любит его. Мысль новая, шокирующая и интригующая. Нелюбящий человек не станет звонить ему каждый день, интересоваться его здоровьем, работой и домашними делами, спрашивать о его ребенке и покупать билеты в разгар сезона за космические деньги в другой штат, чтобы только увидеться. Оглядываясь назад, легко было понять, что все к этому и шло. Просто Вэй Ин немного недоверчив. Никто не имел права указывать на его излишнюю паранойю, когда он столько всего потерял. Да он даже в рождение А-Юаня иногда не верил, хотя вот он, живой и здоровый ребенок, который клянчит сладости и не желает отпускать Вэй Ина на свидание с давним другом. Изначально предполагалось, что А-Юань поедет с ним в Сиэтл, но в последнее время этому ребенку нездоровилось и погода была неважной. Он мог заболеть еще сильнее, и тогда ба оторвала бы ему его пустую голову. А Вэй Ину, как минимум, нужна была голова, хотя бы для того, чтобы в нее есть. — А-Юань, ты не можешь пойти со мной сегодня. Ты болеешь и поэтому должен лечиться дома. — Вэй Ин должен вести себя как взрослый и ответственный человек, взрослый и ответственный человек, взрослый и ответств… А-Юань закатил одну из своих фееричных истерик, от которой не было спасения. Ожидаемо, конечно же, но кто сказал, что приятно? — Не-е-е-ет! Я хочу с папой!!! — Но ты же болеешь. Тебе плохо. — Мне не плохо! Хочу с тобой! Ты красивый! Вэй Ин сдержался, но его плечи затряслись от смеха. После их благополучного возвращения домой Вэй Ин готовился ко встрече с Лань Чжанем очень тщательно. Так, словно он собирался пойти не на свидание с любимым человеком, а на поле боя. Самым сложным оказалось выбрать подходящую одежду. Бабушка настаивала на приличной рубашке, а Вэй Ин хотел пойти в футболке и джинсах, несмотря на то, что ба кинула свежевыглаженную черную рубашку прямо ему в лицо. Наверное, это был какой-то намек?.. «Ты пойдешь в рубашке, молодой человек, и точка, в противном случае я выгоню тебя из дома! Не позорь меня!» Примерно так она ему и сказала, и Вэй Ин пошел на компромисс: темные джинсы, рубашка без единой складки (футболка смотрелась бы на нем ничуть не хуже), тяжелые зимние ботинки, утепленная кожаная куртка, шарф, приятный и ненавязчивый парфюм. Образ легкий и повседневный. Никто, глядя на него, не смог бы сказать, сколько часов он мучался, перебирая весь свой гардероб. Довольно скудный, надо сказать. Ба и здесь проявила недовольство и поставила Вэй Ина перед фактом, что в следующие выходные они пойдут по магазинам подбирать новую одежду на все случаи жизни. Вэй Ин не удивился бы, если бы она и на свадьбу ему костюм подобрала. — А-Юань, ты тоже очень красивый… — Тогда возьми меня с собой! — капризно перебил А-Юань, совершенно обезоруживающе надув губы, и Вэй Ин, вздохнув, взял несносного ребенка, уже одетого и обутого, на руки и вышел с ним за дверь. В конце концов, он обещал взять его с собой и познакомить с Чжань-гэгэ. А обещания нужно выполнять. Дорога до аэропорта была долгой. А-Юань в основном спал, играл в игрушки, слушал музыку, смотрел в окно, считал проезжающие мимо машины и, очевидно, думал, что его долгом было развлекать Вэй Ина песнями и разговорами. Вэй Ин поддержал своего лисенка и лишь поощрял проснувшуюся в нем разговорчивость. Нечасто его можно было увидеть таким оживленным. Улыбка не сходила с лица А-Юаня в течение всего пути, наполненного смехом, падающим снегом и постоянными остановками, то на заправках, то в стороне от главной дороги. Сиэтл же встретил их дружелюбно, солнцем и все теми же яркими вывесками и прекрасными горными пейзажами. Аэропорт был шумным и многолюдным. Люди громко говорили, со скрежетом и стуком колесиков по полу таскали за собой чемоданы, вечно куда-то двигались и переставляли вещи, связывались по телефону, обнимались, целовались, прощались и здоровались. У Вэй Ина даже голова пошла кругом. Встряхнувшись, он взял А-Юаня за руку и пошел искать электронное табло. Найти его оказалось легко по большому скоплению людей, отслеживающих время прибытия и отбытия самолетов. А-Юань послушно шел рядом и смотрел по сторонам. Позже Вэй Ин будет говорить всем, что отвлекся всего на секунду, прежде чем понял, что больше не держит А-Юаня за руку. А-Юань пропал! Сказать, что его охватила паника, значит сказать ровным счетом ничего. У Вэй Ина перед глазами все резко размылось, голова опустела, а сердце тревожно и тяжело забилось в сжатой тисками груди, дыхание потяжелело, язык онемел. Крайне прискорбно, что он потерял способность говорить тогда, когда это особенно необходимо. Он должен что-нибудь сказать. Должен позвать его, найти, успокоить, обнять… Успокоиться. Нужно успокоиться. — А-Юань! — охрипшим сломанным голосом позвал Вэй Ин и сорвался с места. Его глаза бешено вращались в поисках любой зацепки. На А-Юане желтая курточка, шапка с весело покачивающимся помпоном, зеленый шарф, того же цвета штаны и крохотные ботиночки с его любимыми мультперсонажами. И… Ни одного проблеска желтого. Ни одного. Пару раз он замечал что-то ярко-желтое краем глаза, но это был чей-то зонтик или чехол для чемодана, не более. Медленно Вэй Ин приходил в отчаяние, и вот… он услышал его — вой раненой белуги, несомненно принадлежащий его крохотному несчастному потерявшемуся сыну. Полный горя и невысказанного разочарования плач, который отдавался в нем болью и защитной яростью. Вэй Ин развернулся в сторону звука и с потемневшими от эмоций глазами побежал. Еще никогда он, наверное, не бежал так быстро. У него горели ноги и легкие. В висках грохотал пульс. Во рту пересохло. И все это ради того, чтобы отыскать А-Юаня посреди зала ожидания, вцепившегося в ноги высокого мужчины, одетого в светлое шерстяное пальто. Слова — имя его сына — замерли у него на губах. И сам он тоже замер на месте, как какая-то испуганная лань. — Лань Чжань, — беззвучно позвал, зная, что его не услышат вот так. Заметит ли он его? Узнает? Вэй Ин ведь узнал Лань Чжаня практически сразу. С первого взгляда узнал. Узнал этот решительный разворот плеч, эту спину, безупречно прямую и напряженную спину, этот незабываемый профиль, за возможность рисовать который подрались бы все художники мира, эти поджатые губы, удивительно светлые глаза с длинными изогнутыми ресницами, совершенный нос... Все в нем казалось таким знакомым и вместе с тем — нет. Обернись. Вэй Ин с трудом отвел взгляд и осмотрелся. Помимо того, что к ноге мужчины прилип его плачущий сын, все вокруг перешептывались и не могли понять, почему родной отец не мог успокоить собственного ребенка. Пожалуйста. Посмотри на меня. Вэй Ин умолял. Возможно, он транслировал свои мысли настолько громко, что Лань Чжань, будто почувствовав, наконец-то беспомощно обернулся и вдруг так же замер под его взглядом. На красивом лице было написано удивление и облегчение. Вэй Ин четко видел, как губы Лань Чжаня шевельнулись, готовясь произнести его имя, но он уже ничего не слышал. Мир вокруг него с тихим вздохом остановился.