Белое небо

Дождь Вэй Ина откровенно достал. Дождь барабанил по окнам, по крышам домов, затекал в щели, заполнял водостоки и с грохотом обрушивался на тёмную влажную землю и серый асфальт. Лес в это время звучал и пах особенно ярко и маняще, пропитанный насквозь холодной небесной влагой. Однако непогода снижала градус его непривычно хорошего настроения до стойкого нуля, вот-вот грозящего перейти в минус. А-Юань же, малыш, не находил ничего странного в дожде и принимал его как должное. Более того, в антикварном магазине, походившем на место из сказки, в окружении сотен интересных и волшебных вещей ему было не до непогоды за окном. Он перебирал старинные украшения из чернённого серебра с разноцветными камнями на бархатном красном пуфике, и его волновала лишь их правильная последовательность и расположение относительно друг друга. У А-Юаня, что ни говори, было восхитительное чувство вкуса даже в таком малом возрасте. Вероятно, в Вэй Ине говорил сейчас чистый фаворитизм, но кому, в конце концов, как не родителю, превозносить заслуги своего ребёнка? Мистер Сингер одобрительно хлопнул в ладоши, заметив, чем занимался мальчик, и перевёл взгляд мутных от старости глаз на Вэй Ина: — Поосторожнее с книгами, юноша, — добродушно прожурчал антиквар, — им столько же, сколько и мне. — Тогда я удивлён, что они не развалились прямо у меня на руках, сэр, — съязвил Вэй Ин, и старик ответил ему кудахчущим смехом. — Я чувствую, что кто-то явно встал сегодня не с той ноги, — смеялся он. — Поберегите силы. О! А с этим будьте особенно внимательны. Это первое издание. Я обещал его своему старому другу. Он доктор философии, — с гордостью сказал мистер Сингер. Вэй Ин весело хмыкнул, никак не став это комментировать, и продолжил освобождать полки от книг и научных журналов неизвестно какого года выпуска — цифры выцвели и истёрлись. Протирал дерево, покрытое старыми пятнами, от пыли и грязи, отрывал и прибивал обратно отошедшие задние стенки высоких книжных шкафов, предусмотрительно складывая тонкие ржавые гвозди в банку из-под кофе, чтобы сын не взял и не заработал себе заражение крови. Вэй Ин не хотел рисковать и слепо верить в силу знаменитого лисиного иммунитета А-Юаня. А-Юань — маленький, и всё тут. Пусть лучше ради его спокойствия держится от острых предметов подальше. Взгляд мельком зацепился за томик стихов Ричарда Лавлейса, и, не удержавшись, Вэй Ин провёл по корешку пальцем и бережно открыл на первой попавшейся странице. Прочитал два раза стихотворение, которое понравилось ему больше всего, и пообещал себе рассказать его Лань Чжаню, когда приедет домой. У Вэй Ина была хорошая, — а кто-то бы сказал, что великолепная, — память. Вэй Ину не составило бы никакого труда с первого раза воспроизвести стихотворение или текст так, словно он выучил это совсем недавно наизусть. Он безупречно помнил целые фрагменты учебников, статей и книг, прочитанных им много лет назад, и один красивый витиеватый стих не вызывал у него сложностей. Ну, а в случае ошибок… В этом случае Лань Чжань исправил бы его. Книг было много, и все разных жанров, цветов и размеров. Научная и художественная литература, фантастика, романтика, фэнтези, зарубежные исторические романы… Мистика и теология? Книги про ангелов, демонов, богов, злых духов. Действительно огромный выбор. — Что-то понравилось, молодой человек? — поинтересовался старик, подхватывая удивительно твёрдыми руками богато украшенную библию. — Верите в бога? Вэй Ин задумался. Он верил лишь в то, что сам сумел увидеть и почувствовать. Он видел духов леса и океана, зверей, людей и птиц. Чувствовал на других прикосновение и благословение богов. Его бабушка носила на себе божественный знак и верила в высшие силы, управляющие судьбами и жизнями людей. И сам он соответственно верил в это. Но Бог? Бог с большой буквы? Может быть. — Я не верю в вашего христианского бога. Он жесток, — спокойно и мягко ответил Вэй Ин, не пытаясь оскорбить доброго антиквара, давшего ему работу и возможность заработать. — Жесток, но эту жестокость можно рассматривать по-разному, — оживился антиквар. — Люцифер — любимый сын божий, ниспосланный в ад. Это жестокость или почётное наказание? — Почётное? — приподнял брови Вэй Ин, непонимающий, куда вёл этот разговор. Однако он бы соврал, если бы сказал, что ему не было интересно. — Кто, кроме Люцифера, справился бы с такой большой ответственностью и всеобщим недопониманием? Сильнейший, прекраснейший ангел, лучший из лучших, гордый и могущественный. Кто, если не он? — Вы защищаете дьявола? — со смешанными нотками веселья и восхищения произнёс Вэй Ин. — Лишь пытаюсь понять и взглянуть на историю иначе. Библию писали такие же люди, как вы и как я. Её переписывали и пересказывали сотни и тысячи раз. Никто не знает, как было на самом деле. — Вы так уверены? — В библии много противоречий, молодой человек, много нестыковок и необъяснимых явлений. — Не читал, не могу судить, — усмехнулся Вэй Ин, небрежно пожимая плечами, — но я поверю вам на слово. И вернулся к работе. Работа было несложной. Периодически ему приходилось окликать и отвлекать А-Юаня, но ученик мистера Сингер, пришедший чуть позднее, на удивление хорошо ладил с маленькими детьми и давал Вэй Ину достаточно времени на завершение текущего дела, чтобы он смог беспроблемно перейти к следующему. А-Юань, этот покоритель чужих сердец, улыбался во все свои молочные зубы, довольный свалившимся на него вниманием, и едва ли хвостом не вилял. Периодически Вэй Ин с бешено бьющимся сердцем напоминал сыну об осторожности и проверял, нет ли на его голове лисьих ушек, не поменялся цвет глаз, кожи или волос. Вэй Ину в этом возрасте нелегко давался контроль над собственной внешностью. Бабушка говорила, что в наивысшие моменты счастья глаза у него ненадолго становились сияющими и невероятно яркими, прежде чем вновь вернуться к естественному оттенку. Глаза не зря называли зеркалом души. Дэвид, ученик мистера Сингера, ушёл пораньше и махнул им на прощание рукой. В свой законный выходной он не был обязан оставаться на полный рабочий день, и все это прекрасно понимали. Наступил вечер. На улице стемнело. Зажглись первые фонари. — С вами двоими я словно молодею, — пропел старик, указывая свёрнутым в тубу журналом на него с А-Юанем. — Уже вечер, а я даже не устал. Не исключено. Считалось, что лисы-оборотни одним своим присутствием могли исцелять. Это зависело от расположения к собеседнику, доброго либо злого, и общего отношения к нему. — Рад слышать, — улыбнулся Вэй Ин. — Рад слышать! — повторил А-Юань. Вэй Ин смешливо фыркнул и взял сына на руки. С его пальчиков свисали тонкие золотые браслеты и большие кольца. — Оставляй побрякушки и поехали домой, ужинать пора. А-Юань закапризничал, не желая выпускать найденные сокровища, и спрятал их на своей груди, отрицательно качнув головой из стороны в сторону. — Пожалуйста. — А-Юань, нет, — твёрдо сказал Вэй Ин. — Ну, пап, — большие глаза начали наполняться слезами, А-Юань дрожал от немого отчаяния и пытался донести до мужчины какую-то мысль, — пожалуйста. Возьми. — Вэй Юань. Мы вернёмся сюда завтра и ты сможешь продолжить играть. Положи это на место, хорошо? Но почему-то А-Юань расстроился ещё сильнее. Что-то, видимо, Вэй Ин понимал не до конца и тем самым жестоко подводил своего ребёнка. А Вэй Ину не хотелось подводить его в чём бы то ни было. — Баобэй? Что ты хочешь мне сказать? — Ваш сын, кажется, желает сделать вам подарок, — вежливо вмешался мистер Сингер. — Вы можете выбрать. Вэй Ин вздохнул. А А-Юань с надеждой переводил взгляд с него на антиквара, и обратно. — Сколько это будет нам стоить? — Нисколько, — с юмором произнёс антиквар. — Вы шутите, — уверенно заявил Вэй Ин, хотя и не чувствовал никакой лжи или подвоха. Однако каждый предмет здесь обладал исторической ценностью. Никто не будет предлагать произведение искусства первому попавшемуся разнорабочему за бесплатно. Это нонсенс. — Никаких шуток. Выберете то, что вам понравилось. — А цена? — настаивал Вэй Ин. — Моя цена проста — обязательно приходите вдвоём и завтра, — обезоруживающе улыбнулся антиквар. — И, может быть, послезавтра. И послепослезавтра. А потом, когда работа закончится, не забывайте навещать иногда этого старика. — Звучит не сложно. — Да, но сложно выполнить. Выбирайте, молодой человек. А-Юань захлопал в ладоши и радостно протянул ему широкое серебряное кольцо с опалами и золотой изящный браслет с цепочкой, на конце которой висело маленькое сердце, пронзённое стрелой. Последнее украшение предназначалось для женской руки. — Мы можем подарить браслет бабушке от твоего имени на рождество, — предложил Вэй Ин, несмотря на то, что они не праздновали рождество. Лишь дарили подарки и ужинали вместе всей семьёй, а после ложились спать, как обычно. — Хорошо. А кольцо? Тебе оно нравится? — Мне нравится, — растаял Вэй Ин. — Почему ты выбрал кольцо, лисёнок? — Папа носит кольца и серёжки. А-Юань тоже хочет носить. — Вот вырастешь и будешь носить столько украшений, сколько пожелаешь. — А когда я вырасту? — Когда тебе исполнится восемнадцать, — усмехнулся Вэй Ин. — О, — разочарованно протянул А-Юань, — так много. — Оглянуться не успеешь. Не грусти, малыш, — Вэй Ин аккуратно поставил сына на пол и потянулся за куртками, делая в голове пометку об украшениях и извинительных десертах. К слову, о десертах. Вэй Ин хотел бы знать, где находится ближайший ресторан, поскольку к ба они всё равно не успеют, а оставлять А-Юаня голодным — неприемлемо. — Мистер Сингер, не подскажете, где мы сможем вкусно поесть? Антиквар встрепенулся и быстро проговорил название заведения и его месторасположение и объяснил, как добраться до него кратчайшим путём. Вэй Ину не могло повезти больше. *** В ресторане царила приятная атмосфера — приглушённый тёплый свет, тихая музыка, вкусный запах приготовленной пищи, выпечки и цветов. Вэй Ин заказал себе салат с морепродуктами, стейк средней прожарки с кровью и облепиховый чай (боги, здесь был хороший листовой чай, а не мерзкие чайные пакетики), а А-Юаню — картошку фри (каким-то образом в этом ресторане подавали картофель фри) и сладкое бисквитное пирожное с шоколадным кремом. А-Юань заслужил за свои старания небольшое поощрение. И всё бы и продолжалось столь же тихо и мирно, если бы в зал не вошли двое. Бледная девушка с копной каштановых волос, руки у неё слегка дрожали, и даже на таком приличном расстоянии Вэй Ин мог почувствовать исходящий от неё дискомфорт и стресс, которые слегка успокаивались, когда её спутник помогал ей пересекать зал на нетвёрдых ногах и выбрать место. Спутником девушки был хорошо знакомый ему Эдвард. И непонятно, что он вообще здесь забыл. Вэй Ин хмыкнул и выразительно махнул паре рукой. Эдвард заметил это движение и, не позволив себе показать удивления, отодвинул для Беллы стул. — Белла, полагаю? Белла Свон? — Меня теперь узнают и в Порт-Анджелесе? — пробормотала девушка. Лицо у той красивое, но не очень-то выразительное. Эмоции трудно уловить. Однако то, что ей страшно, невозможно было отрицать. Она боялась и мастерски это скрывала. — У тебя глаза шерифа Свона, — распространяя успокаивающие флюиды, произнёс Вэй Ин с извечной улыбкой на губах. — Очень красивые глаза. — С-спасибо. — Не за что. Вы откуда оба? Голодные? — Белла голодна, — сказал Эдвард с чем-то похожим на недовольство на лице. Вэй Ин полностью проигнорировал его и сосредоточил своё внимание на испуганной и робкой девушке. На мгновение оторвав от неё взгляд, мужчина налил в нетронутую чашку А-Юаня чаю и пододвинул её поближе к Белле. Всё равно его сын не хотел чая. Он был весь в ожидании десерта и вредной картошки фри с безумным количеством сырного соуса и кетчупа. — Совсем бледная, — покачал головой Вэй Ин. — Кто тебя так сильно напугал? Эдвард напрягся, но Вэй Ин снова проигнорировал это, пододвинувшись вплотную к А-Юаню и положив руку на спинку кожаного дивана позади. Непроизвольный защитный жест. А-Юань с солнечной улыбкой, так похожей на его собственную, обернулся и, ни о чём не подозревая, бросился к нему на шею, засмеявшись от восторга, когда Вэй Ин с готовностью подхватил его и усадил себе на колени. — Привет, — неизменно жизнерадостно поздоровался лисёнок. — Это мой папа, а я — А-Юань. Как тебя зовут? — Привет, — Белла наконец подняла взгляд. — Меня зовут Белла. — Чай стынет, — напомнил Вэй Ин, и Белла, от смущения покраснев, отпила маленький глоток и сразу как-то расслабилась, пригрелась. Это хорошо. Передышка, отдых — это то, в чём она сейчас нуждалась. Звонкий стук каблуков по полу возвестил о приходе симпатичной официантки. Та кокетливо перекинула волосы через плечо и замерла с блокнотом перед Эдвардом. Белла сделала вид, что её не задело чужое пренебрежение, и уткнулась носом в чай. — Вы уже определились с заказом? — Я не голоден, — обольстительно проурчал Эдвард. Только Вэй Ин не понимал, ради кого он так старался — ради официантки или ради девушки, которая для него не больше чем еда. — Белла? — Мне… — растерялась она. — Я… А меню-то и не было. Никто не соизволил дать им ещё одно меню. Этой официантке чаевых сегодня светит меньше. Уж Вэй Ин об этом позаботится. — Как насчёт ризотто с грибами? — мягко поинтересовался Вэй Ин. — Чудесно, — с облегчением выдохнула Белла. Сморщив носик, официантка — Карен, судя по бейджику — скрылась. И они остались вчетвером в неловкой тишине. Неловкой для Беллы и Эдварда, разумеется. — Неожиданно встретить вас здесь, — начал Вэй Ин. — Как учёба, Белла? — В порядке. В основном… повторение пройденного. — Ах, да. В Финиксе программа идёт чуть-чуть вперёд, верно? — Да. Я хотела приехать к Чарли весной, но вышло раньше. — Чарли? Не отец? — с любопытством, но без негатива, спросил Вэй Ин. — Это… сложно объяснить, — запнулась Белла, и лёгкое чувство вины сквозило во всём её облике. Перед Вэй Ином и А-Юанем поставили их блюда, что и спасло Беллу от дальнейших расспросов. Его лисёнок мгновенно потянулся к десерту, и Вэй Ин, насмешливо скривив губы, позволил ему это. Незаметно он подкладывал в корзинку с картошкой самые вкусные и сочные кусочки из своего салата. Креветки, кусочки кальмара, помидорки черри. А-Юань ел с удовольствием и не чувствовал никакого подвоха. Подвоха и не было. Папа всегда подкармливал и делился с ним своей едой, и это являлось для него нормой. Вскоре принесли и ризотто с грибами, и вечер потёк плавно, не спеша. Эдвард притворился статуей. Белла более-менее успокоилась и размеренно ела свой ризотто. А-Юань возвращал непривередливому отцу непонравившиеся кусочки и играл. Идеально. Если бы только не вампир поблизости, вечер можно было бы считать вполне удачным. — Так что случилось? — с опозданием спросил Вэй Ин. Эдвард опять напрягся и сквозь зубы процедил: — На Беллу напали. Вэй Ин резко стал серьёзным и хмуро оглядел Эдварда с головы до ног. Мало того, что этот идиот стал зависимым от её запаха, так ещё и защитить его источник нормально не смог. Убожество. Он весь вечер наблюдал за тем, как этот одержимый смотрел на Изабеллу и чуть ли не прилюдно облизывал её. Нет уж, спасибо. Ему достаточно. Мама не так его воспитывала и не тому учила. — Напали? — задал вопрос Вэй Ин. — Это плохо, Белла. Прости, но я звоню твоему отцу. Мне всё равно, какие сложные отношения между тобой и Чарли. Как твой отец и официальный представитель он обязан знать о том, где ты находишься, с кем и при каких обстоятельствах. «Если выбирать между разъярённым вампиром и переживающим за жизнь дочери отцом, то я выберу последнее». — Вы знаете номер моего отца? — Кто не знает номера шерифа Свона? Странная ты, — хитро сощурился Вэй Ин. — Ладно, отвезу тебя домой. Да, малыш? — повернулся он к сыну. — Мы же отвезём Беллу домой? — Да! Отвезём цзецзе домой! — Я отвезу, — грубо вмешался Эдвард. Вэй Ин испытующе глядел на Беллу. Ей решать, а не какому-то избалованному и одержимому человеческой кровью опасному существу. — Не нужно, — засопротивлялась Белла, беспомощно оглядываясь по сторонам. — У меня есть машина. — Да, но в таком состоянии лучше не садиться за руль, а Эдварду я тебя не доверю. Вдруг съест? Эдвард вздрогнул и с неприязнью посмотрел на него, исподлобья, тёмными-тёмными глазами. Как страшно. Вэй Ин сейчас от ужаса в обморок упадёт. — Я вполне способен подвезти Беллу до её дома, — сказал Эдвард. — Ты пьян, — с поддельной заботой ухмыльнулся мужчина. — Что? — удивился он. — Зрачки расширены, руки дрожат, движения нескоординированы. Нехорошо, — Вэй Ин поцокал языком. — Я не могу подвергать опасности дочку нашего уважаемого шерифа и поэтому, так и быть, предлагаю подвезти вас обоих. Как старший я возьму на себя ответственность за ваше благополучное возвращение. — Я не пьян. Поеду на вольво позади вас. Пускай не от алкоголя, но он был чертовски пьян. — Как скажешь. Моё дело — предложить, твоё дело — отказаться. Невзирая на все протесты, Вэй Ин оплатил их общий заказ. Во время поездки Белла вела себя тихо и лишь спустя час решилась на личный разговор. А-Юань к тому времени уснул. — Вы не заметили в Эдварде что-нибудь странное? — спросила Белла. Фоном играло радио. Темно. — Хм, например? — Сегодня… после того, как на меня напали, он сказал, что знал, о чём они думали. Это меня озадачило. — Они — это нападающие? — Да. — Не считаешь, что он мог тебе солгать? — Считаю, но он говорил так, как будто верил в то, что говорит. Он не лгал. В тот момент это было бы неуместно. — Либо ты ошиблась с контекстом. Впрочем, в этом мире возможно всё. Вдруг и правда мысли читает? Белла задумалась. — Вы что-то знаете? — спросила она. — Знаете, кто он? — Знаю, но для меня, в отличие тебя, знать это безопасно. — А для меня — нет? Небезопасно? — с ноткой возмущения вставила Белла. — Белла, любопытство — это не грех, но меру знать всё-таки надо. Некоторые вещи лучше действительно не знать. Для своего же блага. Белла надулась, сложив руки на груди, и уставилась в окно, как обиженный подросток. Вэй Ин сдержал смех и погрузился в размышления. Девочка была упрямой, и она добилась бы своего, несмотря ни на что, рано или поздно. Лучше дать подсказку сейчас, чем потом. — Есть одна лазейка. — Лазейка? — тут же попалась на удочку она. — Мгм, она самая. Если так подумать, то эта лазейка может частично нивелировать опасность. Лишь частично. Я не могу ничего гарантировать. — И что это? — Ты должна догадаться обо всём сама. — Что? — непонимающе воскликнула Белла. Довольно эмоционально. И Вэй Ин расхохотался: — Ты услышала правильно. Догадайся обо всём сама, потому что иначе Эдвард нарушит закон. Он не имеет право открыто разглашать о себе и своей неестественной природе. Ты же уже поняла, в чём именно заключается его неестественность? Отталкивайся от этого. — И вы не собираетесь меня останавливать или отговаривать? — А это сработает? — со смехом в голосе произнёс Вэй Ин. — Хорошо. Это опасно, Белла. Не стоит лезть не в своё дело, Белла. Ты должна держаться от него подальше, Белла. Что скажут твои отец и мать? Неужели ты не боишься навлечь на них неприятности? Так я должен был попытаться остановить тебя? — Примерно так, — хмыкнула она. — А для вас это не опасно? — Меня труднее достать, — небрежно ответил он, подумав: «В отличие от тебя». — Да и в некотором роде я имею право знать об этом. — Вы… Вы тоже? — Не совсем, — успокоил её Вэй Ин. — Когда догадаешься насчёт Эдварда, ты можешь спросить насчёт меня. Я не против. А если понадобится помощь или поддержка, обращайся ко мне, приезжай. Только отца не забудь предупредить. — Я не помешаю? — Бабушка любит гостей. А-Юань любит гостей. Ты ему понравилась, кстати. — О, хорошо, — произнесла Белла. — И это всё? Ты едешь с потенциально опасным человеком в одной машине и твоя единственная реакция — «о, хорошо»? Где твой инстинкт самосохранения, девочка? — Вы не кажетесь мне опасным. По большей части. — Это потому, что у меня есть ребёнок? — Возможно. А-Юань милый, и он кажется счастливым рядом с вами. Вэй Ин довольно мурлыкнул. — Надеюсь, что счастлив. Итак, счастье моего ребёнка — это всё, что делает меня безопасным для тебя? Между прочим, я больно кусаюсь, а ещё я вредный. Белла впервые за всё время засмеялась. — В Форксе о вас говорят безумные вещи, однако все сходятся в одном. Вы обожаете своего сына и никому пока не причинили вреда. Плюс мой… мой отец… Он в восторге. — От меня? Я польщён. — Да, но он не в восторге от скорости вашего вождения. — Чёрт, — не раскаиваясь, выругался Вэй Ин. — Передай ему мои извинения. Я больше так не буду. Белла засмеялась снова, отвернув лицо к окну. А смех, как известно, продлевает жизнь.