На грани тьмы

К обеду Оливер чувствует себя значительно лучше. После капельницы похмелье и отходняк отступают. Жаль, что она не может устранить чувство боли и вины за его поступки. На душе все еще скребутся кошки, и Сайкс ненавидит себя за это. Страх снова остаться наедине со своими монстрами терзает его – он понимает, что может не справиться. В объективно спокойном состоянии Оливер всегда старается контролировать себя, но триггер сработал, и проблемы обрушились на него, как водопад. В его квартире вновь оказывается кетамин. Да, нельзя сказать, что он был в тот вечер в говно, но после долгого перерыва ему не нужно было много, чтобы накрыло.

Год выдается для Оливера тяжелым. Тур с группой без Джордана выматывает его. После него ребятам нужен отдых. Повышенное внимание раздражает: вокруг одни люди, и он устает от их непрекращающегося гомона. С женой Алиссой, кажется, всё идет гладко, пока он не погружается в работу над «Drop Dead». Он сутками пропадает в офисе, и это его добивает. Время сплошной борьбы с бардаком вместо полноценного отдыха сказывается на нем. Алкоголь становится его утешением, и вскоре вечерние «посиделки» превращаются в привычку. День рождения Оливер празднует в офисе. Банкет для коллег, родных и близких проходит шумно. Но когда кто-то притаскивает кокаин, всё меняется. Оливер бескомпромиссно вмешивается — он дает понять, что такое поведение неприемлемо, и кто не уберет наркотики, будет уволен. После реабилитации и срыва пятилетней давности наркотики неоднократно окружают Оливера, но не было ни разу, когда он сорвался за это время. Конечно же, не без усилий, каждый день он борется и переступает через себя. Оливер понимает, что он наркоман навсегда, и это будет с ним пожизненно. Но важно научиться сдерживать своих демонов и начать работать над собой, что он и делает. Последней каплей становится ссора с любимой женой. Это обычный декабрьский вечер. Оливер сидит за компьютером и решает рабочие дела с Drop Dead. Он погружен целиком и полностью в процесс, по крайней мере, пытается. С его СДВГ очень тяжело сфокусировать внимание. Мозгу нужно уже давно сделать перерыв, но его максимализм не дает ему отвлечься. И когда Алисса заходит в комнату и спрашивает о чем-то, чего даже сам Сайкс не понимает, его терпение лопается. — Дорогой, ты не знаешь, где лежит запасной блок от зарядки? — Тишина. Слышен лишь звук клавиатуры. — Оли? Оли! — Да что! Что ты меня зовешь? Я тебе сто раз говорил, не отвлекай меня, когда я работаю! Мне и так тяжело сосредоточиться, неужели так сложно подождать, пока я закончу? Напряжение нарастает: он кричит, не осознавая, насколько был неправ. Она, напуганная, молча покидает комнату, и он в той же тишине осознает свою жестокость. Он не должен срываться из-за своих проблем на любимую женщину. — Лис, подожди! — восклицает он, в ту же секунду отставляя ноутбук и бросаясь за ней в спальню, где она уже демонстративно собирает вещи в чемодан. — Лис, пожалуйста, прости меня. Я не знаю, что на меня нашло, — он пытается взять её за руку, подойти и обнять, но она лишь отпрянывает. — Лис, я виноват… Я не должен был срываться… — Ты совсем уже охренел! — сквозь зубы бросает она. — Что с тобой происходит? Это не тот ты, которого я знала, когда начала с тобой встречаться! Ты с катушек слетел! Целыми днями пропадаешь, заявляешься под утро пьяным! Срываешься на меня! Что я должна думать? Я устала от этого, Оливер, — нервно срывая вещи со шкафа, добавляет она, — Мне надоело это терпеть! — Я сейчас разгребаю всю работу за Drop Dead. У нас дедлайны горят, конец года. Что я тебе могу еще сказать? Я тоже устал и очень вымотан. Да, я знаю, что ты хочешь больше времени проводить вместе, я обещаю, в Новый год я буду только с тобой, подожди немного, — Оливер пытается притянуть девушку к себе, но она снова отпрянывает. — Оливер, это продолжается с того момента, как ты вернулся из тура! Тогда у тебя тоже дедлайны горели? — Да, — Сайкс ведет бровью, не понимая, к чему она ведет. — Лис, с чего я вообще сейчас должен оправдываться? Ты мне не веришь? Она молча поджимает губы и продолжает складывать вещи. Эмоции Оливера сменяются недоумением и обидой, смешанными с гневом. Но он действительно пытается сдерживать себя до последнего. — С каких пор ты мне перестала верить, скажи? — делает шаг ближе, — Я давал тебе повод? — Я знаю, что о тебе говорят, Оливер. — Ах, значит, вот так, да? — у Сайкса в недоумении распахиваются глаза. — То есть, ты веришь не своему любимому человеку, а моим бывшим девушкам? Да ты в курсе вообще, что я сейчас, жертвуя своим ментальным состоянием, стараюсь ради тебя, ради нас, чтобы тебе было хорошо? Неужели ты не понимаешь! — Оливер, ты не видишь себя со стороны! Я вижу многие вещи, и они совпадают. — Может быть, я тебя избиваю или изменяю? Что они ещё говорят? Да ты меня вообще не слышишь! — громче произносит он, перехватывая её руки на молнии чемодана. — Пожалуйста, скажи, что ты просто спятила. Этот разговор ни к чему хорошему не приведёт. — Определённо не приведёт, — она издевается. У Оливера будто падает маска с лица его жены. Он не может поверить, что это она говорит, ведь он знает её совсем другой. Нет… это не та Алисса. Он хочет надеяться, что просто спит, а завтра утром проснётся рядом со своей любимой женой, и всё будет прекрасно, как раньше. — Ты ни разу не спросила меня, в порядке ли я, — руки Оливера сжимаются в кулаки. Он изо всех сил пытается контролировать себя, чтобы не сорваться, что крайне тяжело. Ему больно до безумия. — Почему я должен понимать твои проблемы, быть рядом, когда тебе плохо, а ты даже ни разу не поинтересовалась, всё ли со мной хорошо? Как ты можешь меня в чём-то обвинять? — Оли, а может, ты просто зависим? Раньше у тебя были наркотики. Сейчас они под запретом, и вместо этого ты литрами пьёшь алкоголь, пропадаешь сутками напролёт, якобы по работе, а сам непонятно чем занимаешься… — Лис, что ты такое говоришь? — Оли снова хочет начать оправдываться, но резко отворачивается. Кто он, шут, чтобы плясать перед женой, если она вообще его ни во что не ставит? Да, он понимает, что мог бы уделять ей больше внимания, но ведь она могла понять его состояние или хотя бы поддержать, сказать, что они со всем вместе справятся и всё будет хорошо. — Знаешь что, катись куда хочешь, — отчаянно цедит он сквозь зубы и выходит из комнаты, не желая видеть её лица. Через полчаса он слышит, как хлопает входная дверь, и в доме становится невыносимо тихо. Настолько, что это сдавливает уши. Оливер ещё минут сорок сидит в одной позе, всматриваясь в пустоту. Он просто не может переварить произошедшее. От него ушла его жена, его Лис, которую он любит всем сердцем, превозносит и живёт ради неё. Он хочет быть лучшим, но все его старания приводят к обратному, и сейчас его существование теряет всякий смысл. Звонить и жаловаться он никому не собирается. Что он, ребёнок, чтобы плакаться о своих проблемах? Кого они вообще интересуют? Но теперь он понимает одно: дело было не в том, что он накричал на Лис, а в том, что она его просто не любит. Кажется, из всех отношений его никто никогда не любил: первая жена изменила, вторая нашла повод расстаться ради своей выгоды. Ведь после развода ей светит как минимум половина всего имущества Оливера. На душе становится так гадко и паршиво, и… жалко себя. Неужели такой человек, как Оливер Сайкс, не заслуживает любви? Он истерично смеется, но вскоре смех сменяется горестными рыданиями, из глаз бесконтрольно льются слёзы. Ему хочется всё разрушить, кричать, но жалко портить новый ремонт. Поэтому он достаёт бутылку виски из мини-бара и выпивает её в одиночестве за весь вечер.

***

— Ты как? — неожиданно вырывает Оливера из его задумчивости Джордан, подсаживаясь рядом и накрывает его руку своей ладонью. Оливер слегка вздрагивает от неожиданности, но затем натягивает слабую улыбку, стараясь скрыть свои истинные чувства. — Физически получше. Морально плохо, — он прикрывает глаза на несколько секунд, а потом переводит взгляд на содержимое пакета капельницы. Почти все лекарство. — Поможешь вытащить? — Оли протягивает руку Джордану, полностью доверяя ему этот процесс. Джордан послушно аккуратно вытаскивает иглу, и Оливер на мгновение сжимает глаза, словно пытаясь отогнать тёмные мысли. — Всегда боялся игл, наверное, поэтому и не сел на иглу, — парирует он с грустной улыбкой, опуская рукав толстовки. Джордан убирает все приспособления и выбрасывает их в мусорку, а Оливер молча наблюдает за ним. В этот момент всё кажется таким знакомым — почти как раньше. Джордан часто оставался у него, когда они были вместе. Утренний ритуал с кофе, музыка до утра… Иногда они делились марихуаной, и тогда создание альбома превращалось в увлекательное приключение. И сейчас, когда Джордан рядом, всё кажется таким же — тот же заботливый Джордан, ни капли не изменившийся. Но теперь он не останется на ночь, и они не напишут ни одной песни. Говорить сейчас хочется меньше всего, да и капельница расслабляет его сознание, словно закидывает антидепрессантами. Морально плохо, но значительно лучше — возможно, только благодаря тому, что Джордан рядом. «Почему он не позвонил ему раньше?» — мелькает мысль в голове Оливера. — Спасибо тебе, — вздыхает он, откидываясь на спинку дивана. — Спасибо, что не оставил меня в эту трудную минуту… — Оливер, — тяжело вздыхает Джордан, приближаясь к нему и садясь на край дивана, вглядываясь в его глаза с нежностью и беспокойством. — Перестань… ты бы поступил так же, если бы со мной что-то случилось. Сайкс поджимает губы и едва заметно поднимает уголки в легкой улыбке, но в следующую секунду его снова накатывают терзания и муки. — Джордан… — Да? — Спасибо тебе, правда, — Фиш чувствует в его словах какой-то подвох, но молчит и дает высказаться. — Но… я думаю, ты больше нужен своей семье. — Сайкс поднимает взгляд буквально на мгновение, а затем снова смотрит в пустоту. — Я как-нибудь сам справлюсь… — Как нибудь? — нервно усмехается Фиш, — Оли, прекращай это. — Он осознает состояние Сайкса; когда-то очень давно он был на его месте и испытывал похожие чувства. А сейчас перед ним сидит разбитый человек, которому не повезло в любви и который не любит себя. Ему кажется, что все вокруг делают одолжения, если хотят помочь, поэтому он ни к кому не обращается за поддержкой. — Если ты хочешь сбагрить меня к моей семье, то это пустой номер… — Я… — Оливер тяжело вздыхает и закрывает глаза. Сдается. — Оли, — ладонь Джордана снова накрывает его руку с нежностью и теплом. — Давай я со своей семью сам решу вопросы, хорошо? А ты пока позволь себе быть самим собой. Дай своим эмоциям выйти. Пусть это будут совершенно разные эмоции — гнев, ненависть, любовь или радость… — он крепче сжимает его руку, словно пытаясь передать свою силу и поддержку. — Тебе не нужно притворяться… не нужно быть сильным, когда хочется выплеснуть свои эмоции наружу. Что с тобой происходит? Где тот Оливер, которого я знал? — Джордан заглядывает в его бездонные зеленые глаза, а тот слегка улыбается. Боже, как он скучал по этой улыбке. — Повзрослел, наверное… жизнь нас постоянно меняет. — Я понимаю, — кивает Джордан, соприкасаясь лбом с его рукой в жесте нежности и заботы. — Начни любить себя, пожалуйста… Оливер тяжело вздыхает. Да, он отлично понимает свою проблему. Он знает, чего ему не хватает и с чем надо работать; сколько психологов и терапий он прошел. Трудно ему давалась эта любовь… возможно, потому что ему никогда не везло с ней. Наркотики лишь давали иллюзию этого чувства. — Давай я тут приберусь, закажу нам еды и сделаю кофе, — улыбается Джордан с искренним теплом в голосе. — Ты очень похудел с последней нашей встречи. Тебе нужно хорошо питаться. Что ты будешь? — Джордан, а семье ты что скажешь? — Нет, Сайкс, ты вот как был упрямым, так им и остался,— закатывает глаза Джордан с легкой улыбкой на губах. В этот момент между ними вновь пробегает искра понимания и поддержки, которая говорит гораздо больше слов о том, что они оба чувствуют друг к другу. — Хорошо, Джордан. Я понял, — Оливер встает с дивана, и резко чувствует, как ноги подкашиваются, а в глазах темнеет. Он едва удерживает равновесие и чудом не падает, благодаря Фишу, который вовремя его ловит. Кажется, Сайкс не меньше шокирован, чем Джордан. — Ты в порядке, Оли? — спрашивает Джордан, его голос полон беспокойства. Он крепко держит Оливера, чувствуя, как его тело дрожит. Его сердце колотится, и он испытывает острую волну страха за этого человека, который так внезапно стал таким важным в его жизни. Джордан чувствует, как внутри него нарастает паника, от мысли что он мог потерять Оливера в одно мгновение. Оливер, приходя в себя, опирается на руки Джордана. Он чувствует себя смущенным и уязвимым. Кажется, что капельница окончательно его расслабила, и собрать мысли воедино становится непосильной задачей. — Я… да… наверное, — в его голосе слышится нота неуверенности. — Я пойду прилягу, пока еда едет? Если усну, разбудишь меня? — Ты не сказал, что будешь, — улыбается Джордан, стараясь скрыть свое беспокойство. Но в его голосе звучит мягкость, которая выдает его чувства. Он бережно помогает Оливеру дойти до спальни. Оливер лишь машет рукой, не поворачиваясь, и скрывается за дверью спальни. — Все равно. Возьми на свой вкус, — бросает он на ходу, и Джордан слышит, как он падает на кровать. Джордан некоторое время стоит в гостиной, пытаясь прийти в себя, потом направляется на кухню. Нужно было заказать еду, и пока она едет, убрать бутылки с грязной посудой.

***

Через полчаса раздается звонок в дверь. Джордан быстро поднимается с дивана, присев буквально на мгновение, чтобы передохнуть, и направляется к выходу из квартиры. Слегка приоткрыв дверь, он забирает сумку с едой у курьера, а затем возвращается в уютное пространство, наполненное теплом и мягким светом. — Оливер! — кричит он из кухни, стараясь скрыть волнение. — Еда приехала! В ответ тишина лишь усиливает его беспокойство. Джордан направляется к спальне друга и видит его, уютно устроившегося под одеялом с телефоном в руках. Оливер погружен в экран устройства; его лицо освещается мягким светом, а губы чуть приоткрываются в задумчивой улыбке, словно он размышляет о чем-то важном и одновременно прекрасном. Фиш замирает на пороге, не в силах отвести взгляд от этого момента — Оливер выглядит уязвимо и привлекательно, как никогда. Он долго любуется им, пока тот не замечает его присутствие. — Эй! Еда приехала! — произносит Джордан с легким смущением, но в голосе его слышится радость. — Спасибо… но мне срочно нужно ехать в Drop Dead, решать рабочие вопросы! — отзывается Сайкс, в его голосе звучит легкая паника. Джордан шагает ближе к кровати и опирается о неё руками, чувствуя, как тепло его тела наполняет пространство между ними. — Оливер! Ты же только что прошёл через ад! Тебе нужно отдохнуть хотя бы пару дней! — У меня горят дедлайны под конец года! Я не могу себе этого позволить! — протестует Оливер, но в его глазах читается усталость. — Но ты не можешь работать в таком состоянии! Ты должен дать себе время восстановиться! — настойчиво отвечает Джордан, его голос звучит как тихий зов заботы. Оливер вздыхает и отворачивается к стене, но внутри него борются чувства — желание остаться и страх перед обязанностями. — Не уговаривай меня оставаться дома… мне нужно это сделать. — Я настаиваю на том, чтобы ты остался! Мы проведем этот день вместе! — уверенно говорит Джордан, его глаза блестят от искреннего желания помочь другу. Оливер снова вздыхает, медленно поворачиваясь к нему. Взгляд Джордана полон поддержки и нежности; он чувствует, как сердце Оливера начинает таять под этим вниманием. Он видит в глазах Джордана ту любовь, о которой всегда мечтал. — Они без меня там не справятся, понимаешь? — говорит Оливер, и Джордан чувствует, как его сердце разрывается от сочувствия. Он так хочет, чтобы Оливер перестал взваливать все на свои плечи. — Оли, — тяжело вздыхает Джордан, — проблема в том, что ты думаешь, что без тебя никто ничего не сможет сделать. Но ты можешь позволить себе два дня отдыха. Успокойся. Дай себе перерыв. Ты совсем себя не бережешь, — говорит Джордан, и в его голосе звучит столько заботы, что Оливеру становится тепло. Оливер задумывается, его глаза ищут понимания во взгляде Джордана. Он подсознательно осознает, что именно этого ему так не хватает: поддержки со стороны любящего человека. Джордан идеально выполняет эту роль. Он знает Оливера как облупленного, понимает его чувства без слов и может дать ту поддержку, которую ему не давала ни одна из его бывших жен. Какой же Джордан… идеальный. И всего лишь Оливеру нужно было так мало; в его больших глазах уже появляется здоровый блеск и та самая улыбка, от которой у Джордана сносит голову. — Ладно, — сдается наконец он, — я сегодня остаюсь дома, — говорит Сайкс, и Джордан чувствует, как внутри него разливается волна тепла. Джордан улыбается шире, и в этот момент мир вокруг них словно замирает. — Договорились!

***

За завтраком царит спокойная атмосфера; аромат свежесваренного кофе наполняет комнату уютом и нежностью. Непрекращающиеся звуки капель, падающих с крана, создают ощущение защищённости и тепла. Джордан и Оливер какое-то время едят молча, погружаясь в мелодию утреннего спокойствия и наслаждаясь моментом близости, который скрывает в себе нечто большее, чем просто дружба. Джордан, глядя на Оливера через стол, чувствует в груди странное волнение и решает задать вопрос. — Как в твоей квартире оказался кетамин? Оливер замирает на мгновение, его глаза, полные воспоминаний, затуманиваются, он опускает взгляд на свою тарелку, словно пытаясь скрыть боль. — Да никакой интересной истории не было. После вчерашнего расставания с женой я ужрался в хлам вискарем… а в полночь решил позвонить Янгбладу. Он приехал со своей новой девушкой; мы ещё взяли вискаря, выпили и тусили до утра. А потом, каким-то образом, появился его знакомый с кетамином… Мне было так паршиво, я перенервничал вчера; я думал вообще сведу счеты с жизнью. И я просто… Ему тяжело говорить об этом, словно каждый звук вырывается из глубины души. Слова, как раны, становятся все более ощутимыми. — Я сам был виноват. Я знаю, что можно было избежать, но я не справился, Джордан. И мне до сих пор от этого паршиво. Сердце Джордана пропускает удар. Он чувствует, как внутри него завязывается клубок противоречивых эмоций. Нет, он не может ревновать к этой глупой ситуации, это же смешно. Однако страсть, которую вызывает у него Оливер, борется с обидой. Ревность это сложно назвать, возможно, это больше похоже на мстительное недовольство. Он не позвонил ему вчера, зато позвонил Янгбладу, но почему? Может быть, нарочно? Может, он сам себе лукавит? Ведь позвонив Оли ему, он не срывался бы. А теперь вся эта ситуация выглядит так, будто Оли искал встречи с кетамином, пусть и не напрямую. В голове кружится столько мыслей, и так мало ответов. — Оли… — осторожно начинает Джордан, стараясь выбрать слова с осторожностью, как будто теплая атмосфера завтрака может в любой момент разлететься на куски. — Почему ты вчера мне не позвонил? Оливер приподнимает голову и смотрит на Джордана с едва заметной настороженностью, будто пытается уловить скрытый смысл его вопроса. Он запинается на моменте, когда вспоминает о своём решении. — Я же тебе говорил, я не хотел тебя тревожить… — Но почему, Оли? Ведь ты обещал мне. Или ты просто лукавишь себе? — в голосе Джордана слышится нотка упрёка. — Лукавлю? О чем ты? — не понимает Сайкс, его выражение лица искренне недоумённое. Джордан, чувствуя, как в его груди расцветает неловкость, лишь опускает взгляд в тарелку, продолжая трапезу в молчании. Сайкс заметно нервничает. — Ты серьезно, Джордан? Боже, да я даже не думал… — с досадой произносит Оливер, его голос поднимается в волнении. — Джордан, я думал, что справлюсь, как и во все предыдущие разы. Время было позднее, я же тоже не могу беспокоить тебя в это время, у тебя жена, дети, я не дурак. Я ведь тебе позвонил, но только под утро. А ночью я мало что понимая! Джордан ощущает, как его сердце сжимается. Он понимает, что Оливер испытывает вину и страх, и эти ощущения отзываются болью в груди Фиша. Он не может разрушить его мир, зная, что сейчас Сайкс чувствует себя виноватым. — Я просто... — начинает Джордан, но в этот момент осознает, что всё, что он скажет, может лишь утяжелить ситуацию. Брося взгляд на Оливера, он отмечает, как тот излучает уязвимость, делая его ещё более привлекательным. — Просто будь честен с собой, Оли, — тихо произносит он, указывая, что готов взять на себя часть этой бремени. — Я здесь, и ты знаешь, что можешь положиться на меня. Внезапно тишина снова окружает их, как одеяло уюта и бесконечных вопросов и надежд. Джордан понимает, что их отношения стали более сложными, чем он мог представить. Словно их связь зашита невидимыми нитями, которые теперь начинают рваться под давлением невыраженных эмоций и забытых обещаний. Мгновение затягивается в странный водоворот чувств. Сердце Джордана бьется в унисон с эхо ощущений любви и обиды, и в его глазах начинает светиться решимость поддерживать Оливера, даже если это болезненно. — Знаешь, — говорит Оливер, и в его голосе звучит уверенность, которая немного ободряет Джордана, — Я действительно пытался справиться. Я думал, если не беспокоить тебя, ты будешь спокоен. Джордан, предоставляя Оливеру свою поддержку, чувствует, как между ними постепенно начинает развиваться понимание, которое может вывести их на новый уровень близости. Он готов быть тем, кто сможет помочь Оливеру выйти из тени своих страданий, и, возможно, это станет их совместным началом пути. — Мы справимся вместе, — уверяет его Джордан, и в его голосе звучит нежность, как оберег. — Обещаю. Ты заслуживаешь лучшего… не то, что Алисса… — Все, пожалуйста, давай о ней больше не будем, — просто отвечает Оливер, потирая лицо. В данный момент любое воспоминание о Лис приносит ему лишь боль. — Прости… конечно, — Джордан уважает его чувства. Он тихо наблюдает за Оливером, который снова погружен в свои мысли, глядя перед собой в пустоту. Затем слышен тяжёлый вздох. — Почему мне вечно с женщинами не везет? Я что-то неправильно делаю? — в голосе Оливера звучит растерянность, и Джордан не может не заметить, как его лицо выражает целую палитру эмоций: грусть и досаду, словно мрачное небо перед грозой. — Ну, а почему ты решил, что опять вина твоя? — Джордан отпивает кофе, его взгляд продолжает исследовать лицо Оливера, замечая, как между бровями появляется морщинка, и он заметно хмурится. — Ой, всё… в отношениях всегда виноваты оба. — Может, ты не тех женщин выбираешь? — вновь спрашивает Джордан, стараясь помочь. — Вы это с психологом обсуждали? Оливер на секунду замолкает, явно обрабатывая информацию. Затем его лицо мгновенно меняется, и на нем появляется хитрая ухмылка. Джордан ощущает, как в воздухе витает новая мысль. — Может, вообще женщин хватит выбирать; пора на мужчин переключиться… Джордан закатывает глаза, не сдерживая улыбку, а Оливер взрывается от смеха. Между тем Джордан думает: «Да может, и давно пора. Но только на того, который рядом с тобой сидит». Но одна мысль его радует и греет душу: если Оливер улыбается и шутит, значит, не всё так плохо, и он скоро восстановится. Возможно, это даже защитная реакция на всё произошедшее. Джордан старается поверить в лучшее. — Если ты останешься, — начинает снова Оливер, — давай сходим сегодня куда-нибудь? — Конечно, я не собираюсь с тобой весь день дома сидеть, — усмехается Джордан. — Куда хочешь? Оливер слегка улыбается и пожимает плечами. — Да я даже не знаю, просто погуляем по городу. Я давно просто не гулял. Сейчас Рождественская пора, наверняка есть какие-то ярмарки или еще что-то. А настроения новогоднего вообще нет. — Значит, нужно его поднимать, — с решимостью заявляет Джордан, отставляя столовые приборы и потирая руки. — Сегодня этим и займёмся. Нужно выбраться в центр. На Трафальгарской площади сейчас много всего интересного! Джордан чувствует, как внутри него разгорается огонёк надежды. Он знает, что у них впереди великолепный день, и в воздухе витает непередаваемая атмосфера ожидания нового, светлого.