Партбилет

      Зеленский паковал свой чемодан, сидя посреди спальни. Вещи разбросаны по кровати, валяются на полу, Вова ищет те самые розовые шорты. Будет жарко, почему бы их не носить в деревне, там уж точно всем наплевать, как кто выглядит, хоть в трусах ходи по улице. — Тут торнадо что ли было? — заглянул в дверь Эммануэль, обращая пристальное внимание на беспорядок, в котором рылся мальчишка. — Эмми, помоги шортики найти. — взмолился Владимир, ползая по полу, разыскивая вещь под кроватью. Он переходил на "ты" к Макрону очень редко, но иногда это было впору, поэтому депутат не ругался. Всё-таки уже давно живут вместе, видятся каждый день, просыпаются в одной постели. — Если я их найду, ты самостоятельно тут уберёшься, после того, как соберёшься? — сложил руки на груди мужчина, у которого уже всё было готово. Многочисленные командировки научили его быстро паковать нужные вещи и никогда ничего не забывать. А в дорогу всегда брать тревожный чемоданчик на случай пропажи чего-нибудь. — Да, обещаю. — привстал находившийся на коленях Зеленский. Эммануэль полез копаться в шкафу, проверил под кроватью, заглянул под одеяло и: — Как они тут оказались? — Макрон достал шорты из-под плена одеяла, потряс их перед носом Владимира. — А кто их туда положил? — возмутился мальчишка. — Это ты, пожалуй, у себя спроси. — ответил Эммануэль. Юноше ещё хватает наглости задавать такие вопросы. Но старший сильно не ругался, понимая, что у подростка всего лишь сработала защитная реакция.       Прыгая на чемодане как на батуте, Вова пытался таким образом его закрыть. — Тебе помочь? — Эммануэль оторвался от телефона, наблюдая за тем, как мучается мальчик. — Ну, наверное. — сомневаясь, Владимир принял помощь, сидя сверху на огромной сумке на колёсиках. Подойдя ближе, мужчина спихнул мешающего юношу, поочерёдно надавливал на края чемодана, постепенно закрывая. Через недолгое время задача была выполнена. С благодарностью мальчик приобнял мужчина, поцеловав его в щёку.       Аэропорт.       Оба стоят неподалёку друг от друга. Владимир не часто летал на самолётах, поэтому постоянно забывал, что где находится и куда нужно идти.       Недавно мальчик предупредил родителей о том, что с ним поедет Эммануэль Макрон - депутат, видный политический деятель. Они сначала не поверили, но позже приняли этот факт. Прямо сейчас пара ждала именно родственников Зеленского, мама и папа решили проводить Владимира, считать минуты до посадки вместе. Вскоре они появились около одного из бутиков в аэропорту, сразу же найдя глазами сына чуть ли не подбежали к нему. — Здравствуйте. — не растерялся отец, протягивая руку Макрону. — Здравствуйте. Вы, так понимаю, Александр. — Эммануэль ответил на рукопожатие, приятно улыбнувшись. — Верно. — подтвердил мужчина — Прошу, следите за нашим Вовой. — быстро проговорила женщина, которая была чуть пониже отца Зеленского. — Не волнуйтесь, мисс. С вашим сыном всё будет в порядке. — держался депутат, как будто был на допросе.       В первый раз Владимир летел на самолёте без сопровождения родителей. Их волнение было понятно и обосновано. Но мальчишке было уже восемнадцать лет, пора бы и отпустить его в "свободное плаванье." Мать очень переживала, отец был спокойнее и разумнее в этом плане. Если бы они только знали, что эти двое устраивали в квартире одного из них... Мать бы точно упала в обморок.       Один раз Вова даже успел потеряться между другими людьми с огромными сумками, которые ожидали посадку. Благо, что охранник Эммануэля вовремя подоспел за мальчиком и провел его к Макрону. — Не теряйся, пожалуйста, больше. — мужчина потрепал мальчишку за плечо, коротко поцеловав в лоб.       Прошло время. Вова вместе с Эммануэлем расстаются с Парижем на две недели.       В глубинке, в какой-нибудь из деревень Украины Макрон никогда не был, даже представить не мог, что там на самом деле происходит. Он видел деревни во Франции: ухоженные стриженные газоны, маленькие домики, похожие на дачи, стоящие в ряд, пастухи пасли скот на специально отведенный для этого местах, занимались фермерством, существовали даже генетики-селикционеры, выращивающие новые сорта растений. Ну, и конечно, обычные практически ни в чём не нуждающиеся жители, для них главная ценность - природа, чистый воздух. В деревнях частое явление.       Прибыв в Киев, пара сделала пересадку на следующий рейс до области, в которой находилась деревушка. Понятно, что прямого рейса туда не было, позже пришлось ещё и добираться на автобусе. Дорога выматывала, по пути Зеленский раза два точно вырубался на плече Макрона. Как хорошо, что тот у него был. Прижав к себе сильную руку, можно было ощущать незабываемую поддержку. "Ты устал, но я с тобой, поэтому всё будет хорошо."       Лето, жара - плюс тридцать семь! Мужчина и молодой парень выбрались из автобуса на местном автовокзале. — Дорогу помнишь? — решил убедиться Эммануэль. — Да, не волнуйся. — со скрежетом вытащил свой чемодан Зеленский, опустив его на землю.       Выйдя на дорогу, Макрон был, мягко говоря, шокирован инфраструктурой деревни под названием Хрущёвка. Да, домики стояли в ряд. Но почему они как будто бы полуразрушены? И там могут жить люди? — Эмми, ты чего застыл? Пошли! — потащил Вова чемодан по кочкам. Тропинки тоже оставляли желать лучшего. — Нам недалеко. Минут десять идти. Деревня маленькая. Да уж, по таким дорогам время покажется далеко не десятиминутным. Хотя, нечего скрывать, было, чем насладиться. Новая обстановка, незнакомые люди, говорящие в основном на украинском, иногда переходя на русский. Эммануэль не понимал ни одного из этих языков, поэтому тут Владимиру придётся ещё и выступать в качестве переводчика.       Знакомая зелёная, со всех сторон подранная калитка возникла перед ними. Вова сразу открыл дверь, даже не постучав, знал, что так можно сделать. Тут все друг другу друзья, никто никого не посмеет ударить или обокрасть. — Бабуля, привет! — крикнул Зеленский пожилой женщине на скамейке около дома. — Внучок, як же ти вырос. Что ж я сразу не почула, як ти зайшов? Я так рада, що ти приїхав! — бабушка также подметила ещё одного гостя, пока что незнакомого для неё человека. — Эммануэль Макрон. — старший мужчина по-европейски протянул бабушке руку для осуществления приветствия. Женщина сначала немного растерялась от акцента и от действия гостя, но тут же улыбнулась, принимая его повадки. — Вовочка, а он український или русский знає? — взволновано поинтересовалась она. Иностранцев видела всего пару раз в жизни, понятия не имела, как вести диалог. — Нет, он может по-французски и по-английски. — Внучок, ну, я же не знаю ни одного их этих языков. — бабушка вновь окинула взглядом иностранца. — Бабуль, не волнуйся, я тебе буду переводить. Он хороший, он вам помогать тут будет. Пожилая женщина кивнула, пустила в дом, указав, где можно положить вещи и расположиться вообще, выделила мальчикам общую комнату. — Твой дед самогон гнати собрался. Можете ему допомогти, если не устали. — заглянула бабушка в комнату, пока оба сидящих на старой кровати, пытались поймать сеть Интернет, чтобы не отставать от новостей и от жизни в целом. За две недели можно нормально так потеряться во времени. Это Эммануэль понял, как только вступил на деревенскую землю. — Хорошо, обязательно поможем. — ответил Владимир, перевёл фразу для мужчины. Вскоре он заметил недоумённое лицо Макрона. — Что такое "самогон"? — спросил тот, впервые услышав это слово. — Это, так скажем, очень крепкий алкоголь. До ужаса противный. — Владимир пробовал его много раз и ни разу не понравился вкус, но ощущения после него были незабываемые, хотя и какие-то странные. — Оу... Действительно каждый день что ли пьёте? Младший заливисто засмеялся, понимая, что сейчас мужчина то ли подтверждает, то ли опровергает свои же стереотипы. — У каждого по своему. — лучшего ответа Зеленский не придумал. А ведь правда, кто-то больше, кто-то меньше и не каждый божий день.       Поднявшись с кровати оба направились на кухню, где сидел за столом дед с самогонным аппаратом. Дед всё чётко показывал и рассказывать, как и что делать. Он перегнал брагу первый раз на высокой скорости, измерил крепость напитка, определил количество чистого спирта, разбавил полученный вишнёвый самогон водой, сделал вторую перегонку. Около двенадцати процентов выхода от определенного количества чистого спирта собрал отдельно и вылил. Макрон наблюдал за всеми действиями с неким удивлением, он родился в Европе и никогда не видел, как в деревнях, по типу этой украинской, делают самогон. — Вот и всё. Тепер нехай настоїться дня три, і будемо пробувати — сказал дед, сворачивая свой самогонный аппарат. — Très interessant! — пораженно проговорил про себя Эммануэль. *** — Внучата, вас дедуля зовёт. — крикнула бабушка, развешивая вещи на улице чтобы те подсушились. Оба метнулись на кухню, на прежнее место, где три дня назад гнали самогон. Ярко светило солнце, Эммануэль и Владимир ходили без футболок, совершенно никого не стесняясь, даже соседей. Слишком жарко, чтобы жертвовать собой из-за глупого стеснения.       Дед достал из тёмного места готовый напиток. Трое людей, совершенно из разных поколений, сидели рядом, дружно общались как могли. Из-за проблем со знанием языков это было трудновато. Пожилой мужчина разлил самогон по рюмкам. — Выпьем за ваше здоровье, родные мои! — коротко высказался он, подняв рюмку вверх. Последовав его примеру, так сделали и остальные присутствующие. Эммануэль как всегда не понял то, что произнёс дед, но прекрасно осознал, что сейчас предстоит выпить какую-то мешанину с привкусом вишни. Он принюхался перед тем, как одним глотком выпить всё.       На языке сразу почувствовался вкус спирта с примесью спелой вишни. Необычно, похоже чем-то на водку, но уж точно не водка. По телу разлилось тепло. — Як тобі? — дед положил руку на плечо Эммануэля. — Bien. — Макрон был реально не против выпить ещё по одной. Вова уже не мог — слишком, слишком много спирта. Отказавшись от добавки, он отошёл чуть в сторону, чтобы не мешать старшим выпивать. Такое ощущение, что они уже понимали друг друга без перевода, разговаривали, посмеивались над акцентом. Обстановка была разряженной, напряжённости никто не чувствовал.       Прошло около получаса, Вова уже давно ушёл в их с Эммануэлем временную комнату, а Макрон пропустил через себя последнюю рюмку. Вставая, чуть пошатнувшись, он направился вслед за своим мальчиком. Домашний самогон — хитрая штука. Сначала вроде ты абсолютно адекватный человек, а через полчаса тебя разносит, при этом этого перехода ты не замечаешь, становясь всё пьянее и пьянее. — Котик, — войдя и оперевшись об дверной проём, прохрипел Эммануэль и тут же откашлился. — Ты мой сладкий мальчик. До Владимира только дошло, что его партнёр действительно пьян, слава Богу, что хоть ходить мог. Вовремя, видимо, остановился. Депутат закрыл дверь, подошёл к вставшему с пола юноше, который и сам не cмог бы удачно сообразить, когда их действия станут аморальными и перейдут грань. — Котёночек, целуй меня. Малыш тут же выполнил просьбу, потянувшись к возлюбленному. Тот напирал с большей силой, двигая Вову к стене, вжав мальчика в неё. Тело юноши было полностью открыто, Эммануэль целовал плечи, подобравшись ближе к ключице, засосал тонкую кожу. На том месте осталось багровое пятнышко, мужчина провел по нему языком, переходя на не занятые точки. Владимир откинул голову назад, смелее взяв депутата за волосы, прижав его чуть ниже шеи к месту изгиба. Старший мужчина теребил сосок кончиком пальца, его вторая рука направилась намного ниже, огладив плоский живот, Эммануэль перешёл на тазовые косточки, приспуская с них ткань летних шорт. Зеленского как током ударило, отпустив пряди Макрона, он вдруг начал осторожно сопротивляться его действиям. — В чём дело? Где мой смелый мальчик? — А если бабушка зайдёт? — вопросом на вопрос отвечает Владимир, испуганно глядя в затуманенные глаза напротив. — У нас даже защёлок на дверях нет. Капли разума посетили Зеленского сквозь пелену дедовского самогона в голове. А ведь родители и прародители будут реально не в восторге, если узнают правду про своего сына, хотя ему уже восемнадцать, и он волен выбирать то, что хочет. Они воспитаны при старом укладе, в советское время, постоянно твердя о том, что раньше геев и лесбиянок не было. Это сейчас у молодёжи пошла "мода" на однополые отношения. — Котёночек, не бойся я ак-к-куратно. — еле произнёс депутат, сразу же возвращаясь к своему занятию, кусая мочку уха, целуя щёку, при этом держа малыша за подбородок, чтобы было удобнее. — Эмми, Эмми... Пожалуйста, мисье Макрон... — хнычет Владимир, чуть отталкивая от себя просящего ублажения Эммануэля. Первый раз Зеленский видит его таким. И пока это не привело к трагедии, старается не поддаваться на провокации, хотя невероятно трудно держать себя в руках. — Что, малыш? Тебя сегодня грубо? Макрон подсадил мальчишку, тот обхватил ногами корпус Макрона. Эммануэль вжимался прямо в паховую область, удерживая Владимира. Было невозможно тепло и приятно, хотя очень стыдно будет перед бабушкой, если она случайно зайдёт. А Эммануэлю здесь, по моему, лучше всех, он готов был носить Зеленского на руках до конца жизни, боготворить его, хотя тот был тем ещё грешником.       Силы постепенно начали покидать мужчину, он опустил Владимира, поставив на землю. Вложив всё в поцелуи, он совершенно забыл о том, что энергия ему может ещё пригодиться. Самогон брал своё, оставляя Макрона бессильным.       Перетащив кое-как, с заплетающимися ногами, Вову на скрипучую советскую кровать, депутат щекотал носом его животик, одновременно на секунд десять засыпая, пробуждаясь вновь, он переместился чуть выше, обвёл языком ареолу, поиграл с соском, блаженно закрыв глаза, потёрся чупом о плечо, устоившись у Вовы на груди, приобняв его за талию.       Зеленский уже было приготовился затыкать самому себе рот, но не тут-то было. Депутат просто напросто уснул на нём. Юноша погладил его по волосам, взъерошив их ещё больше. Последнее, что увидели оба — расписной советский красный ковёр во всю стену со странными узорчиками, которые дети обычно рассматривают перед сном, тыкая в них пальцем, прокладывая дорожку для невидимого героя. Эммануэль никогда не понимал этой "традиции" — вешать на стену ковёр, который должен быть под ногами. Но заснув, он впервые об этом не задумался.       Зеленский поправил тело Эммунуэля, подложив под его голову подушку, а не маленького и не совсем удобного себя, однако руку на талии оставил, пусть хоть во сне наобнимается. Находясь в деревни, оба немного ограничивали себя, боялись, что в любой момент их может застукать бабуля или дедуля.       Мальчишки мирно сопели, в то время как в комнату вдруг зашла бабушка, которая хотела попросить небольшой помощи по огороду, но увидив обоих спящими не стала их трогать. Достав из шкафа старый плед, она накрыла их, совершенно не обращая внимания на то, что довольно взрослый и солидный мужчина спал в обнимку с почти что ребёнком. — Породнились зовсім. Красавцы. — восхитилась пожилая женщина, отмечая крепкую дружбу между ними. — Спите, внучата. Невесомо поцеловав обоих в щёку, она тихо, на носочках вышла из комнаты, придерживая халат вместе с фартуком, чтобы случайно не смахнуть вещи с тумбочки. Эммануэль ей стал как родной, человек, который всегда поможет. Именно он в их семье был открывальщиком банок с запасами варенья и другой еды, именно он копал по вечерам огород, но в этот раз, скорее всего, устал. Всё-таки ребята приехали отдыхать от городской жизни. Так пусть и отдыхают — отсыпаюся в тишине, здесь нет шума машин, мотоциклов, изредка когда проедет мопед. Мычание коров можно было услышать чаще, чем рёв мотора. Экология в деревне Хрущёвка значительно лучше, чем в Париже.       Проснувшись ранним утром, мальчишки не зная, сколько они действительно проспали, с трудом поднялись с кровати. — Эмми, посмотри, сколько там время. — пролепетал младший. — Сейчас... — еле шевелил языком депутат, понимая, что выпил он вчера достаточно. Требовалось восстановить в памяти произошедшие события. – Пять утра. — Ого. — Малыш удивился тому, что оба вскочили в такую рань. Ну, как вскочили? Шатаясь скатились с постели. — Солнце, это ты покрывало нам достал? С непонимающим лицом, Владимир посмотрел вниз на скомканный большой кусок ткани. Подняв округленные глаза, он секунду помолчал, с дрожью в голове ответил: — Н-неа... — Господи... Твою мать. — выругался старший, потому что понял, что всю ночь спал, обнимая Зеленского. В это же время кто-то зашёл и решил накрыть их пледом. "Без паники" — было главным лозунгом начала этого дня.