Партбилет

      Вынырнув из воды, Зеленский вскинул голову так, чтобы убрать прилипшие к его лбу волосы. Сейчас он точно выглядел как самый настоящий мокрый котёночек.       Эммануэль вышел из комнатки, где можно оставить ненужные вещи, не с пустыми руками. Из рюкзака он успел достать бутылку красного недешёвого вина, штопор, чтобы открыть напиток и два бокала на высокой ножке. — Плыви сюда — позвал депутат юношу, барахтающегося и веселящегося в воде.       Макрон не стал делать из себя выпендрёжного подростка и спустился к Владимиру по лесенке, расположенной не так далеко.       Освобождая бутылку, стоящую на бортике, от этикетки и гидрозатвора, которые перекрывали доступ к сладкому алкогольному напитку, депутат посмотрел на удивлённого, только что подплывшего Зеленского. — Сегодня можно. Я разрешаю.       «Главное держать себя в руках и не выдавать свое странное поведение после распития.» — размышлял юноша. В первый раз Владимир будет пробовать алкоголь не дома с родителями под присмотром, а в какой-то сауне с мужчиной сорока лет.       У Макрона всё под контролем, он обещает себе следить за каждым неверным движением и словом подростка, при этом тоже находясь в состоянии опьянения. Эммануэль взрослый человек, которому подвластно свое же тело. А Владимир иногда бывает не уверен в себе, говорит загадками, время от времени его трудно понять из-за того, что он стесняется и не может сказать информацию прямо. Как на него будет действовать алкоголь — загадка.       Разлив по бокалам воду кровавого цвета, депутат поставил один из них напротив Зеленского. — Котёнок, я хочу пожелать тебе только самого лучшего. Иногда ты мне не доверяешь и не всё рассказываешь, поэтому я практически не знаю о ещё каких-нибудь твоих желаниях, кроме поступления в университет, большой игрушке в виде авокадо или будущего в политике. Я хочу, чтобы все твои мечты исполнились. Я тебя очень сильно люблю. — закончив свою речь, Макрон сделал пару глотков из бокала, за ним повторил и Владимир. После этих слов Зеленский немного напрягся, он и правда скрывал кое-что, например, свою ответную любовь к депутату пытался не сильно показывать, а ещё он бы хотел называть его просто «Эммануэль» или «Эмми». Звучит гораздо милее, чем «Мисье Макрон». Сам Макрон надеялся на то, что его малыш расслабится за счёт алкоголя и станет раскрепощеннее и смелее. Можно будет выведать у него некоторые тайны.       Уже со вторым по счету бокалом вина в руке оба пошли бродить по комплексу, они рассматривали красивое оформление: в рамки были вставлены фотографии морских обитателей, берегов океанов, солнечных пляжей. Владимир и Эммануэль шутили на тему того, что они обязательно должны поехать отдыхать на море вместе, юноша и мужчина разговоривали, делясь первыми впечатлениями от совместного времяпрепровождения.       Найдя уютное место в уголке — махровый зелёный ковёр рядом с бассейном, напоминающий траву, двое сели рядом друг с другом. — Давай поиграем в «Правда или действие»? — предложил старший, с интересом посмотрев на младшего. Замечательная идея посетила его голову. Пока сознание малыша затуманено, появилась возможность узнать что-то про себя. — Давайте. — обрадовался тот. Мысль была действительно стоящей. — Правда или действие? — первым начал Макрон. — Правда! — отчётливо сказал Владимир. — Носишь те короткие розовые шортики, которые мы купили в торговом центре? Зеленский немного опешил от вопроса. Он их носит, ходит в них по дому. Они удобные, ему очень нравятся. — Да, ношу. Ну, если надо правду, то пусть будет правда. Вряд ли бы Владимир так сразу признался, что он расхаживает по своей квартире в розовых полуобтягивающих шелковых шортах. — Твоя очередь. Сразу скажу, что я выбираю правду. — ехидно наклонил голову Эммануэль. — Вы хотите меня увидеть в этих шортиках? — практически без стеснения спросил юноша, смотря прямо в глаза напротив. Картинка в какой-то мере расплывалась, взгляд не мог нормально сфокусироваться. Он бы тут же пожалел, если задал такой вопрос будучи трезвым. — Очень хочу. — Макрон быстро поцеловал Владимира в щёку, облокотившись на руку сзади. Кажется, игра набирает обороты… Или уже не кажется? Допив вино, они убрали стаканы дальше от себя, поставив их прямо на подходе к бассейну. — Действие. — тихо и серьёзно произнёс Зеленский. — Покажи мне, как ты делаешь шпагат. — на самом деле Эммануэль получал эстетическое удовольствие, смотря на пластичных людей, их движения были более плавными, не такими грубыми, как у обычного человека. Без промедления юноша сел на правую ногу, чуть прогнувшись в спине. Для него это совсем не составляло труда, поэтому своё желание он озвучил сидя в таком положении. Не сложно догадаться, что Макрон выбрал на этот раз «действие» — Можете просто дотронуться до меня. — Владимир сдвинул ноги и подсел ближе к Эммануэлю. Макрон посмеялся. Снова юноша говорит загадками, невозможно понять, где теперь его можно трогать, и он будет непротив, а где всё ещё нельзя. Самым подходящим вариантом стало объятие. Мужчина положил ладонь на дальнее плечо Зеленского. Просьбу можно считать выполненной. — Я выбираю действие. — Владимир как будто бы играл с огнём, пожелание Эммануэля могло быть любым, а невыполнение точно привело бы к спорам, чего хотелось избежать. — Смело с твоей стороны. — похвалил Эммануэль. — сядь ко мне на колени. Владимир нервно сглотнул слюну, но желание выполнил почти сразу. Оба полуголые, один сидит на другом. Показали бы это Зеленскому раньше, он бы сознание от стыда потерял. Сейчас всё это перестало быть чем-то важным. Алкоголь делал своё дело, раскрепощал сознание и тело подростка. — Правда. — шёпотом произнёс старший. Юноша задумался, стоит ли задавать вопрос личного характера, пришедший ему только что на ум. Он будет об этом жалеть, он сильно об этом пожалеет. Эти мысли лезли в его голову, но интерес об интимной жизни Эммануэля брал верх. Если так подумать, то они уже целовались, много раз обнимались, не будет ничего такого ужасного, если юноша спросит кое-что. — Сколько у вас сантиметров? — не договаривая до конца, сказал Владимир, продолжая сидеть у депутата на коленях, поджав под себя ноги. Макрон улыбнулся, сразу понял о чём идёт речь. — Восемнадцать. Шокированные глаза подростка надо было видеть. Почему так… Много? Это всё в него влезет? Мысли ушли не туда. Какой же он дурак, что спросил такое. Насмотрелся порнухи с красивыми сюжетами и теперь сам рискует попасть в то положение, в котором оказался один из актёров. Сознание начало проясняться. И если сначала были довольно безобидные вопросы и действия, то как всё пришло к этому? Зеленскому казалось, что он зашёл уже слишком далеко, однако магическое свойство вина ещё было в работе, он готов был натворить подобной неразберихи. Потом придётся всё разгребать и извиняться. Владимир закусил губу, представил насколько большое достоинство у Макрона, по сравнению с ним самим. Заметив растерянность своего малыша, Эммануэль крепко обнял его, прижавшись к обнаженному телу. Выйдя из загипнотизированного состояния, младший предпочёл правду. — Ты бы… сделал мне минет? — гладя Владимира по спине, произнёс мужчина, нежно целуя его плечо. Набрав воздуха в лёгкие, тот ответил: — Да. — свою грань Зеленский уже перешёл, он закрыл глаза, нахмурил брови ожидая всего, что угодно. Теперь Эммануэль знал о таком желании подростка, но понимал, что тот ещё не готов, хотя и практически сказал старшему о своих развратных мыслях. Жёсткие мужские руки остановились на талии. Ниже, хочется ниже… Трогать, безудержно лапать и мять эту попу, шлёпнуть по ней пару раз, и чтобы Владимир прогибался не на тренировках, выполняя очередное упражнение, а под Макроном: от его жарких поцелуев и прикосновений. Голова Зеленского тоже была занята подобными сюжетами, он не стал врать насчёт минета. Честно говоря, он каждый раз перед сном представлял это. Обычные подросткые мысли и жуткая нетерпячка. — Котёночек, правда или действие? — Эммануэль взял лицо мальчика в руки, пристально смотря на него. Он знал, что сейчас не его очередь, он поступает не по правилам игры, но было уже наплевать. — Действие… После своего слова Владимир получил горячий поцелуй от Макрона. Губы юноши до сих пор были влажными, то ли от воды из бассейна, то ли потому что он иногда их облизывал. Депутат перевернул подростка и подмял под себя. — Мой. — почти что рычал Макрон, расположившись между ног мальчика, выцеловывая шею, переходя на грудь, пока не трогая потвердевшие соски. Такую восхитительную фигуру просто уже нельзя скрывать от него. Эммануэль целовал каждый сантиметр животика, постоянно что-то бормоча. Владимир не удержался, двинулся навстречу, чуть вверх, запуская пальцы в волосы депутата. — Я тебя очень сильно люблю. — твердил Макрон, прижавшись щекой к прохладной коже, положив ладонь рядом со своим лицом, поглаживая большим пальцем место в области талии.       Малыш не был худеньким, скорее фигуристым, можно было увидеть еле заметные кубики пресса, а в основном, если не приглядываться, в какой-то мере, можно было перепутать с талией девушки, которая занимается спортом и следит за состоянием тела.       Наконец Макрон отпустил подростка порезвиться в бассейне. Хотя Зеленский даже ни капли не сопротивлялся, казалось, что он мог пролежать так дольше, чем думал Эммануэль. — Мисье Макрон, Мисье Макрон, — махнул рукой Владимир, — идите ко мне. Депутат не мог отказать, поэтому пошёл брызгаться вместе с юношей, который, в некоторой степени, вовсе перестал его бояться. В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне! Ты право, пьяное чудовище! Я знаю: истина в вине.