Доверенное лицо.

      Очень болела голова, ломило виски, хотелось спать. Репетиция шла очень тяжело, тело будто налили свинцом, каждое движение давалось великим усилием, нужной легкости не было, а от того и характер исполнения нарушался. Педагог злился, временами срываясь на крик, требовал выполнять одно и тоже бесчисленное количество раз, пока не выходила что-то хотя бы приблизительно похожее на нужное, и если обычно получалось со второго третьего раза, то сегодня приходилось делать пять, шесть а то и все десять. Особенно тяжело дался конец занятия, никак не выходил прыжок, на шестой попытки сил не осталось, и девочка приземлилась жестко, неприятно ударившись о пол, увидев, что больше сегодня ребёнок сделать не сможет темпераментный, но в общем-то добродушный мужчина завершил урок. Сегодня пятница, а значит в холе малышку ждёт высокая блондинка в длинном пальто, её всё чаще стали принимать за маму девочки и даже удивлённо говорили о совершенной их непохожести. Этери никогда не опаздывает, приезжает за десять минут до конца учебного дня, а вот сегодня что-то пошло не так, пробки заставили обычно очень пунктуального тренера задержаться почти на час. Юная танцовщица не ощущала в себе сил, она переодевалась как никогда медленно, так же медленно шла, и не увидев женщину просто присела, привалилась к стене, поджав к себе колени. Так и нашла её влетевшая в фойе кудрявая красавица.       Девочка слабо и очень медленно реагировала на что-либо, даже моргать ей казалось тяжело, с трудом поднявшись на ноги она попыталась взять сумку, но под тяжестью пошатнулась, на помощь странно привычно вновь пришли изящные, но надёжные руки, одна взяла вещи, другая крепко обхватила детские плечи. Едва добравшись до машины малышка провалилась с забытие, взрослая потрогала лоб, но он на удивление был скорее слишком холодным. Решив не будить свернувшегося в клубок котёнка Этери взяла её на руки, вес почти не ощущался, пушистые волосы выбившиеся щекотали женщине шею, донеся свою ношу до кровати и привычным жестом поцеловав тёмный висок, она опустила спящего ребёнка. Ночью у девочки поднялась температура, а ведь в воскресение у неё День рождение. Утром врач осмотрел свою маленькую пациентку и вынес вердикт — Это обычное переутомление, иммунная система дала сбой. Отдых, покой и отсутствие стресса и к понедельнику, в крайнем случае ко вторнику всё пройдёт. Конечно, такой новости ребёнок рад не был, болеть никто не любит, а уж болеть в собственный праздник и подавно, хорошо хоть погода была солидарна с домашним режимом и поливала холодным дождём тротуары. - Ну что ж, значит попробуем насладиться выходными дома и начнём с завтрака. Девочка натянула одеяло повыше, явно не желая идти на кухню. - А если мы с тобой устроим домашний пикник? Расстелем покрывало, разложим подушки, включим фильм и будем завтракать так? И вообще сегодня тебе последний день семь лет, завтра ты уже считай взрослый человек. Я считаю отмечать надо не только первый день нового года жизни, но и последний, в конце концов это даже интересней.       В тёмно-карих бусинах напротив зажегся огонёк интереса, и брюнетка освободилась от пушистого кокона одеяла, одобряя новую идею.       За окном бушевала осенняя стихия, а в тёплой квартире на полу, среди подушек сидели двое, пили чай, смотрели акварельные мультфильмы. Уют царил в квартире, пахло жизнью и спокойствием. В один момент малышка придвинулась к женщине и легла ей на колени так, как будто делала так тысячи раз, но это было впервые, сердце Этери сжалось от нежности, но она тоже сделала вид, что ничего сверхъестественного не произошло и просто опустила руку на детскую голову, поглаживая. Убаюканный нежностью ребёнок заснул, блондинка подождала пока сон станет крепким и аккуратно переложила хрупкое тельце на подушки, плотнее укрыла пледом.       Она стояла посреди большой площади, а вокруг ходили люди, кто-то был совсем незнакомым, кого-то она узнавала, в нескольких шага стояла мама, была здесь и Этери, девочке хотелось обнять их, прикоснуться, почувствовать, но она не могла шевелиться, будто мраморная статуя стояла, всё видела, но ничего не могла сделать. Становилось всё жарче, жарче, жарче, мерзкая испарина выступила на коже, вдруг люди стали таять и испаряться, сначала один, второй, третий, мама, Этери… Резко проснувшись малышка села, было жарко, хотелось пить, оглядевшись она удостоверилась, что в комнате никого нет. Как после всякого кошмара, резкого пробуждения состояние было жутким, ещё и в горле пересохло. Поднявшись, она побрела на кухню. За столом сидела Этери над какими-то бумагами, услышав шарканье шагов, она подняла голову - Подойди ко мне, ты что-то раскраснелась. Чего такая мокрая, кошмары? - получив кивок в ответ, женщина приложила ладонь к влажному лбу ребёнка- да у тебя снова жар! Давай, пей лекарство и в кровать! Большие глубокие глаза как-то странно смотрели на блондинку, и вдруг хрупкое тельце подалось вперёд, крепко прижимаясь к Этери. -Мне снилась, что все испарились и я никого не могу обнять- тихо прошептала брюнетка в мягкий свитер взрослой. - Хорошо, что это был только сон. Пойдём, ляжешь, у меня кое-что для тебя есть. Но вопреки ожиданиям объятия не разжались и ни в какую кровать девочка не пошла, просто стояла изо всех сил прижавшись в женщине и дышала горячим воздухом ей в плечо. Блондинка поняла, что это надолго, а ещё что теперь ей доверяют и ею дорожат, тогда она усадила ребёнка себе на колени и стала укачивать, шепча на ухо: - Ну чего ты, малыш? Я здесь и никуда не денусь. Разве люди испаряются? Девочка слушала, чувствовала, как тёплое дыхание щекочет висок, как надёжные руки укрывают от страхов. Успокоение приходило, а вместе с ним и дремота, так необходимая больному организму. Это не был сон, нет просто состояние абсолютного покоя. Женщина всё шептала и шептала, словно заговаривала от всех невзгод. Внезапно тёмная головка поднялась, в глазах зажегся хитрый огонёк - А что у тебя для меня есть? - Ах, какая хитрюга, лечь отказалась, а сюрприз требует! - засмеялась Этери, такие проявления детской непосредственности она очень любила, но часто казалось, что этому пушистому комочку детства попросту не досталось. Аккуратно ссадив маленькую взрослую, женщина скрылась в соседней комнате и вернулась уже с подарочным пакетом. — Вот тебе мой подарок на окончание семилетия! В пакете лежал большой блокнот для рисования, кисти и акварельные краски, но не обычные принадлежности для урока рисования, а точно такие как у взрослых художников. Девочка в восхищении замерла над своим сокровищем. За окном давно царила ночь, в редких окнах свет ещё не погас. Горел он и в этой квартире, на кухне за большим столом сидели две фигуры, одна стройная женская склонилась над бумагами, а вторая маленькая и хрупкая, перепачканная в краске, уронила голову около рисунка и заснула.       Утро началось с самого большого подарка- родных объятий мамы, она, как и обещала смогла вырваться, но лишь на несколько часов. Температуры уже не было, но несмотря на это было решено остаться праздновать дома. Этери не взирая на воскресение вызвали на работу. Мать и дочь остались вдвоем. Когда девочка рассказала, всё что могла, на обнималась и нанежилась, она легла на материнские колени, женщина взяла книгу и стала читать, перебирая в пальцах заметно отросшие за время расставания тёмных волосы своей малышки.       Ближе к вечеру вернулась блондинка, как всегда, в своем пальто она зашла и занесла большой торт с восемью свечками. Мама забавно начала изображать возмущенного Карлсона, а девочка, успевшая заснуть под мамин успокаивающий голос, спросонок пыталась понять, что вообще происходит. Это был чудесный вечер, совсем не хотелось его заканчивать, но стрелки часов неумолимо двигались к прощанию. Девочка проявила не виданную настойчивость в вопросе поездки в аэропорт, не оставив взрослым возможности поехать без неё.       В большом холодном суетящемся здании второй раз объявили посадку на нужный рейс, женщина с трудом разомкнула объятия с дочерью, крепко поцеловала её в щёку, и быстро, чтобы девочка не увидела солёных дорожек на щеках скрылась в зале контроля. Малышка улыбнулась маме на прощание, а когда спина ой затерялась среди десятков других, громко и безнадёжно расплакалась. Рядом стоящая Этери успела подхватить ребёнка на руки и заглушить рыдания в мягком шарфе. Она несла неиссякаемый источник слёз в руках, едва не плача сама и уже странно привычно склонялась к детскому виску с нежным успокаивающим поцелуем.