Оживить твоё сердце, принц

      Прошло чуть больше недели с того момента, как Гук приютил котика. И он всё ещё ходил на кладбище, иногда не мог заставить себя поесть и не всегда находил силы на обыденные вещи. Но всё-таки что-то менялось. Он понимал, что вернуться в норму нужно.       И теперь сны чередовались. Юкито то просил прощения, то говорил отпустить.       Чонгук честно старался их игнорировать. Но они снились по несколько раз за ночь, изводя его и заставляя просыпаться и вновь прижимать к себе кота, чтобы ощутить его тепло, чтобы успокоить себя. Но на самом деле — Гук не знал, готов ли исполнить его просьбы. Готов ли отпустить. И уж лучше было видеть его каждую ночь во снах, чем не увидеть больше никогда.

***

      Когда он в воскресенье собирался уже выйти из дома, Юки подбежал к нему и мяукнул. Чонгук обернулся, посмотрев на него, а кот сел, помахивая хвостом. — Голодный, что ли?.. — не понял кареглазый. Хотя только что все завтракали, включая кота. — Может, с собой его возьмешь? — предложила мама, выходя из гостиной. — С собой? — удивленно переспросил он. — У него ведь нет ошейника и поводка… — Подумаешь, в универмаге есть, сбегай и купи. По-моему, он очень с тобой хочет.       Юки всё ещё смотрел на Гука, подошел к нему и потерся об ногу. Чонгук вздохнул и поднял его на руки, обнимая и начиная поглаживать по голове. Котик уже привык к тому, что парень брал его на руки, но от мамы или отца всегда убегал. К тому же, он никогда не мурчал. — Там довольно прохладно… — вздохнул он. — У него есть шерсть. Только не таскай его по лужам, а то он больше с тобой не пойдет. Между прочим, он тебя каждый день из школы в коридоре ждет, даже не ест. — Каждый день? — с удивлением проговорил он и посмотрел на кота. Тот лежал на руках спокойно, почти без движения, только изредка моргал — он всегда лежал так, будто в трансе. Из-за этого Гук начинал думать, что ему ласка не нравится.       Чонгук улыбнулся, а после посадил его на пуфик, из-за чего Юки встрепенулся, ничего не понимая. — Я сбегаю за ошейником для него и вернусь! — крикнул он и побежал в магазин.

***

      Достаточно маленьких ошейников не было, поэтому пришлось покупать кошачью шлейку. Сначала он пошел домой, а потом вспомнил про поводок, и пришлось возвращаться обратно. Но, в конце концов, он все купил и вернулся. — Что-то ты долго, — прокомментировал отец из гостиной. — Да я про поводок сначала забыл! — крикнул Чонгук и наклонился, чтобы взять Юки с пуфика, на котором он остался. Кот подозрительно прищурился на предметы у него в руках. — Гулять хочешь? — спросил кареглазый. Кот поднял глаза на него и моргнул. И чего Гук ожидал?.. Это же не собака, он не начнет бегать вокруг и махать хвостом с лаем.       Парень вздохнул, откладывая поводок и выпрямляясь, после чего распаковал шлейку и попытался одеть питомца. Тот засопротивлялся, царапаясь. — Ой!.. Да успокойся ты!.. — Мря-я-я-яу!!! — Что у вас тут происходит? — выглянули оба родителя. — Он шлейку надевать не хочет!..       Спустя несколько минут мучений и сопротивлений шлейку надеть всё-таки получилось. Кот выглядел угрюмо, недовольно, встрепанно и мило. Шлейка была только сиреневая. Чонгук выглядел также, исключая последний пункт. А Акеми с Чончхолем хихикали из гостиной. — Помогли бы… — фыркнул Гук, пытаясь пристегнуть кота. Тот юркнул под пуфик, шипя оттуда. — Ну, ты же сам справился! — продолжая посмеиваться, ответил папа. Мама сбегала за аптечкой и вернулась с йодом и ватной палочкой. Чонгук отшатнулся от нее. — Оно щиплется… — Да дай царапины обработаю!       Гук попытался спрятать царапины, но мама грозно взглянула, и пришлось сдаться. Акеми начала с маленькой царапины на щеке, ее сын тихо зашипел. — Щиплет… Буду я коричневый… — он фыркнул. — Под цвет глаз! — Свободолюбивый котик… — прокомментировал Чхоль. — Потому что он появился 7 ноября, а это день большевистской революции…       Гук ляпнул это вообще случайно. Фразочка была в стиле Юкито. Его друг только один раз упомянул, что это за праздник, а парень, непонятно почему, запомнил.       Родители засмеялись. — Кто-то, видимо, подтянул историю? — улыбнулась мама. — Ну… Вроде того…       Закончив обрабатывать «боевые ранения», она, наконец, оставила его в покое. — Все, можешь идти, страдалец мой. — Угу…       Взрослые вернулись в гостиную, — они там что-то смотрели, — а Чонгук полез под пуфик. Кот снова зашипел. — Колбасы больше не дам! — нахмурившись, по-японски пригрозил Гук. Кот недовольно замотал хвостом, отходя к стене, но шипеть перестал. — Ну-ка вылезай!       Зрачки у него сузились, он молча осуждающе-враждебно смотрел. Кареглазый чуть не зарычал и быстро схватил его. Тот громко заорал по-кошачьи, отпрыгивать и бежать ему было некуда, и потому он мог только сопротивляться. Парень схватил его второй рукой, крепко держа, кот вырывался и царапался, пока не стукнулся головой о дно пуфика. Он сразу успокоился, жалобно мяукнув от боли. Чонгук вздохнул, осторожно вытаскивая его и начиная гладить по голове. — Глупенький… Ну, зачем вырывался?..       Котенок прижался, медленно помахивая хвостом, выглядел он ну очень несчастно. Стукнулся, видимо, нехило. — Ну-ну, Юки… Все хорошо… Пошли, в прохладе пройдёт…       Может, это работало не для всех. Но Юкито говорил, что на холоде боль может притупляться.       Чонгук дотянулся до поводка и пристегнул его к шлейке, на щелчок кот резко вскинул голову, поднимая уши, и посмотрел на него с выражением человека, пережившего величайшее предательство. Или кота… — Не смотри так… Эй, ты что, симулировал?!       Кот, что логично, не ответил, продолжая смотреть с оскорбленным выражением и взглядом как бы требуя снять все это. Чонгук закатил глаза. — Ну, раз уж у тебя ничего не болит, тогда пошли, симулянт черношерстный!       Взяв его в охапку, на что питомец тихо мявкнул, он поднялся с пола и пошел на улицу. — Мы ушли! — крикнул он родителям, после чего несильно хлопнул дверью и пошел за калитку, держа кота. Тот, кажется, ничего не мог понять — ни куда его несут, ни что от него хотят.       За калиткой Чонгук опустил его на дорожку и посмотрел сверху вниз. — А теперь своими лапами!       Кот сел. Гук со страдающим выражением поднял глаза к небу. — Да что ж ты такой упертый?!       Юки начал пытаться стащить шлейку через голову, но парень не дал ему это сделать, потащив за собой с помощью поводка. — Пошли-и! Привыкай к поводку! — Мя-я-я-я-яу!       Кот упирался всеми лапами, мотал хвостом и всячески выражал свое возмущение. Немного протащив его, Гук остановился от внезапной догадки. Может, мама ошиблась, и он просто не хочет гулять?..       Глубоко вздохнув, он обернулся к котенку. Тот выглядел так, будто думает, как бы съесть Чонгука за эти издевательства. — Ладно уж. Пошли домой.       Ноль реакции. Кот продолжал мотать хвостом и злобно смотреть. Гук несильно потянул его обратно домой, но питомец снова протяжно замяукал. Значит, он всё-таки не желал ходить на поводке.       Чонгук упер руки в бока. — Я не могу тебя отпустить. Тут дорога рядом.       Ну, разве кот может понять опасность дороги? Конечно, нет, он просто снова замяукал — противно так, причем. А потом попытался с себя стащить шлейку снова. Гук его схватил обратно на руки, воскликнув: — Раз не хочешь гулять на поводке, то будешь сидеть дома!       Юки такая резкость действий не понравилась, он снова начал царапаться и вырываться с шипением, стараясь изо все своих кошачьих силёнок. Старался настолько, что оставил несколько царапин до крови. Гук тихо зашипел от неприятных ощущений, отпуская его, котенок же приземлился на лапы и сел, начиная вылизываться и злобно поглядывать на своего хозяина. — Знаешь, что?! — вышел из себя парень, бросая поводок на землю. — Иди, куда хочешь!       Он развернулся и пошел на кладбище. Кот же остался на месте.

***

      Он шел, тихо бурча под нос. Юкито он собирался рассказать, что заводить кота было ужасной идеей, лучше уж было собаку или, на крайний случай, хомячка. Наверно, даже удава или тарантула было бы легче содержать, чем этого вредного котенка.       Он почти дошел до могилы, как понял, что кто-то там стоит.       Гук прибавил шагу, пытаясь понять, кто это может быть. Что случится, если призраки найдут могилу Юкито?.. Могут ли они найти тогда его самого?       Парень остановился неподалеку. Человек, стоящий на могиле, обернулся, услышав шаги. Но это оказалась Амэ.       Некоторое время стояли молча. — О… Чонгук… Здравствуй, — обернулась к нему уже корпусом она.       Парень кивнул, отвечая: — Здравствуйте, Амэ-сан…       Снова воцарилось молчание. — Я уже ухожу… — пробормотала она, и в правду собираясь уходить. На могиле лежал букет из четырех белых хризантем. — П-подождите!       Она остановилась. Чонгук сам не понял, почему он её остановил. Может… Ему хотелось поговорить с тем, кто его поймёт. — Вы… Редко сюда приходите… — пробормотал он, потому что что-то сказать нужно было. Она кивнула. — Мне… Было тяжело, — вздохнула она, прикрывая глаза на секунду. Гук понимающе кивнул. — И что изменилось?..       Амэ приулыбулась и достала левую руку из кармана. На безымянном пальце было кольцо. — Куро сделал мне предложение…       Чонгук удивленно посмотрел на него. — Ого… Поздравляю, — улыбнулся он, переводя взгляд на неё. Она немного помолчала, переводя взгляд на могилу. — И я подумала… Что хочу прийти сюда и рассказать, — она вновь посмотрела на него, немного грустно улыбаясь. — Может, он услышит…       И снова отвела взгляд, еле слышно прерывисто выдыхая. Чонгук её понимал. Сам потому и приходил. — Что насчёт тебя? — немного помолчав, спросила она. Парень замялся. Потом вздохнул. — Я прихожу сюда каждый день, — негромко произнес он.       Амэ удивленно посмотрела на него. — Каждый… День?..       Он кивнул. — У меня… Не было здесь других друзей, кроме Юкито.       «И почему в прошедшем?»       Амэ, кажется, поняла, к чему он клонит. — Вот как…       Девушка задумчиво взглянула на надгробие и приулыбнулась. — По крайней мере, есть тот, кто его навещает…       На самом деле, он иногда видел, как к могиле приходила мама Юкито. Она приносила цветы, убирала сорняки, зажигала свечки и долго могла стоять. Не плакала — лишь смотрела опустошенным взглядом.       Гук только молча кивнул, отводя взгляд.       Амэ задумалась, а потом вдруг спросила: — Придёшь к нам на свадьбу? — Ч-что? — удивленно вскинул он голову. — А можно?.. — Ну, конечно! — улыбнулась Амэ. — Мы хотели пожениться на Рождество. — Я… Я с радостью приду, — улыбнулся парень. — Вот и отлично, — с улыбкой произнесла Амэ. После этого она пошла с кладбища.       Чонгук немного постоял возле могилы, думая. — Пойду найду Юки.       И сорвался обратно.

***

      Найти его оказалось совсем нетрудно. Кот остался там же.       Еще подходя к дому, он пытался понять, лежит ли рядом на тротуаре пакет или же Юки. Он почти решил, что это пакет, потому что движения никакого не было. Но вблизи стало ясно, что это именно Юки — в шлейке и с поводком, лежащий на холодной земле. — Ох, чёрт! — подбежал к нему Чонгук, чувствуя нарастающее волнение. Почему он не двигался?       Кот дернул ушком и открыл глаза. Его била крупная дрожь. — Ты… Ты меня ждал что ли? — выдохнул он, поднимая его на руки. Юки же только прижался, пытаясь согреться. Даже не стащил с себя шлейку. Чонгук выдохнул, прижимая его. — Слава богу, ты в порядке… Ну, теперь пошли домой… Так и быть, больше не буду тебя так гулять…       Он направился к дому, котёнок же был готов задремать у него на руках.       Перед входом он остановился, посмотрев на пасмурное небо.       «Ещё немного… Я знаю. Я уверен. Скоро я смогу отпустить тебя.»