Оживить твоё сердце, принц

      Обычное воскресенье началось необычным звуком. Родители поехали за чем-то в магазин, оставив Чонгука, который после их ухода продолжил дальше спать. А проснулся он от звука, будто кто-то дёргает струны гитары, абсолютно не умея играть. Сначала он думал, что это просто кажется и было во сне, потому что гитары у него не было. Потом вспомнил, что гитара есть, но никого нет дома. А потом, наконец, додумался, что дома есть кот.       Он вскочил с кровати и рванулся в гостиную.       Кот как-то дотянулся до висящей на стене в углу гитары с дивана и пытался трогать её лапкой, заинтересованно мотая хвостом. — Юки! Фу!       Питомец перепугался и юркнул вниз, прячась под диваном.       Гук вздохнул, подходя к гитаре. И чем она кота заинтересовала? Тем, что тоже чёрная? Или он её пытался уронить, как ёлку?       Он задумчиво провел по струнам. Расстроенное звучание резануло слух. Парень быстро сбегал за телефоном, открывая приложение для настройки. Скачать — скачал, а до этого не пользовался.       Снимая её со стены, он вдруг остановился. А стоит ли?..       Юки, увидев, что кара его не ожидает, запрыгнул на диван и устроился в уголочке, сворачиваясь клубком. Кареглазый взглянул на него. Ведь никто, кроме него, не услышит, а котенок явно не спец в музыке, так что строго судить не будет. Вообще судить не будет.       Решившись, Чонгук все-таки снял гитару, после садясь с ней на диван. — А я хоть правильно взял?.. Вроде правильно… — пробормотал он, после вспоминая, как Юкито также говорил, когда впервые показывал Чонгуку свои умения. Воспоминание вызвало улыбку.       Котёнок заинтересовался, подходя ближе и обнюхивая, после потёршись об корпус. Его хозяин хмыкнул. — Не ссать и не ломать, понял? А то ты это любишь.       Кот не отреагировал, сворачиваясь рядом. Гук закинул ногу на ногу, — совсем как Юкито, — и начал настраивать. Повозиться пришлось долго, но в итоге инструмент был в порядке.       Сначала он не мог вспомнить ни единой мелодии. Потом с трудом вспомнил основную тему «Гарри Поттера». Кот спокойно лежал рядом, пока он с трудом пытался сделать так, чтобы это было похоже на музыку, а не на издевательство над гитарой. Он остановился, когда вдруг почувствовал, что кот вибрирует. То есть, не вибрирует, а мурлычит. — Я даже не думал, что ты умеешь мурлыкать… — улыбнулся он, взглянув на Юки. Тот мурчал совсем тихо, почти неслышно, но это было очень мило. Парень погладил его, а после вновь вернулся к гитаре. Хотя бы кто-то оценил его игру.

***

      Эти посиделки с гитарой побудили его посмотреть все остальное, что оставил ему Юкито. Котёнок, который и так по возможности лежал с ним рядом, оценил моменты, когда Чонгук читал подаренные книги. Особенно если во время чтения его гладили.       И гулять ему все-таки нравилось — проверили они это сначала в саду, а потом уже ходили возле дома. Со шлейкой он смирился, хоть и с трудом, а вот поводок его возмущал. Поэтому, если его надо было держать поблизости, например, возле дороги, когда ехали машины, то Чонгук брал его на руки. Основная проблема была его успеть поймать.       Сложнее всего кареглазому было с подаренными коньками. Кататься он вообще не умел. Сначала он сам уговорил родителей поехать на какой-нибудь крытый каток, а потом сказал, что больше никогда не поедет, после того, как ободрал ладони и колени и отбил себе зад. Опыт был не из приятных.

***

      Но самым важным для Чонгука было не это. А красная лента.       Лента, которая была на том букете.       Он сам не знал, зачем её сохранил, зачем спрятал в ящик стола, отвязав от букета. Может, потому, что Юкито наверняка специально завязал букет такой же лентой, как у себя на запясьте.       Она лежала там всё время. Ждала, пока он созреет, видимо.       Гук повязал её на левую руку.

***

      Так прошло около месяца. Всё приходило в норму. Близилась дата свадьбы Амэ и Куро, экзамены и Новый год. Каждый раз, думая об этом празднике, Чонгук вспоминал то, что говорил Юкито. Что он любит Новый год даже больше, чем свой день рождения, хотя они каждый раз не успевали доготовить праздничный ужин до полуночи, и приходилось доделывать после. Он в целом обожал зиму.       Гук понятия не имел, какие у родителей планы на Новый год. Наверное, обычный они будут отмечать в Японии, а на Соллаль временно вернутся в Сеул… В целом, он был не против.       Всё приходило в норму. Или так казалось.

***

      Обычный день в школе. Гук читал в коридоре одну из подаренных Юкито книг, — последнюю из его любимой трилогии, — стоя чуть поодаль от шумевших одноклассников.       Резкий толчок, будто тряхнувший школу. — Что это? — Землетрясение? — Уроки отменят? — Вроде сразу стихло… — Сейчас мы все провалимся…       Школьники засуетились. Но Чонгуку было не до этого.       Это было знакомое ощущение, знакомая волна энергии, подобная той, когда они сбегали из катакомб. И чувство от неё было тоже знакомо — как та боль, когда Юкито передал ему часть своих сил. Но если та сразу стихла, то эта — нет. Она наоборот нарастала, принося с собой тошноту и слабость, заставляя глаза зажмурить, а ноги — подкоситься. Он согнулся, с трудом открывая глаза и пытаясь увидеть хоть одного призрака, хоть одну опасность. Но в коридоре ничего не изменилось, ни с кем.        А потом он упал.

***

      Очнулся он в медпункте. Видимо, кто-то его принёс. Боли уже не было. Казалось, — снова, — что это произошло не с ним. С кем-то другим, в чужой истории.       Кушетка тихо скрипнула под ним, когда он сел. Медсестры не было — она вообще здесь бывает? Как-то они с Юкито сюда приходили, но её тоже не было, да ещё и закрыто было.       Вздохнув, он медленно встал и, взяв свою сумку, направился к выходу.

***

      «Что это было?»       Вопрос не давал покоя. Почему это произошло и почему отразилось только на нём?       Догадки были не самые утешающие.       «Это как-то связано с призраками.»       Другого объяснения найти просто не удавалось. Этот случай всё напоминал о том, в катакомбах. Волна энергии, боль, отрицание произошедшего…       И его не покидало странное чувство. Что за ним следят.       Сколько бы он не оборачивался и не убеждался, что дорога пуста и никаких «хвостов» нет, он не мог избавиться от этого чувства.       «Будто на мушке.»       Он почти свернул к кладбищу… Но прошёл мимо. Намеренно.       «Не знаю, что им нужно, но к Юкито я их не приведу.»

***

      Так прошло несколько дней.       Чонгук старался держаться поближе к людям, но чувство слежки не покидало его.       «Я так скоро стану параноиком. Если ещё не стал.»       Особенно плохо было вне дома. Будто у него стоят прямо за спиной, причём, с ножом. Но, когда он возвращался, это ощущение отпускало. Словно дом был под защитой. А может, и был.

***

— Юки-и! Не убегай далеко!       Кот, абсолютно не слушаясь, радостно прыгал по сугробам. Вздохнув, Гук поспешил за ним.       Погода была более-менее хорошая. Шёл лёгкий сухой снежок, а сквозь облака проглядывало солнце, ветра не было, да и было довольно тепло для зимы — чуть меньше нуля. На улице людей ходило много — всё-таки суббота.       Юки на этот раз на улицу сам захотел. Пошкрёб дверь, помяукал на Чонгука, снова пошкрёб дверь — тогда, наконец, домашние поняли, чего он добивался.       Когда кареглазый открыл дверь, он узнал, что его кот, оказывается, умеет бегать. Или даже летать — так быстро он прыгнул в сугроб. Похоже, снег ему нравился.       А вот Киму на улицу совсем не хотелось.       Его не покидала тревога. Такая же, как в тот момент, когда он решил, что не должен уезжать надолго в Сеул. Или даже хуже.       «Как когда мы стояли по разные стороны дороги.»       Но всё-таки Чонгук постарался прогнать эти мысли.       По снегу Юки бегал долго. Прохожие улыбались, глядя на него. Но потом у него, кажется, замёрзли лапы, — он пришёл обратно к парню и сел, оборачивая вокруг себя хвост и переминаясь, а после тихо мявкнул. Его хозяин улыбнулся и поднял его на руки, пряча под куртку. — Замёрз, да?.. — ласково произнес он, направляясь обратно. От дома они ушли довольно далеко.       Юки почти всё время сидел спокойно. Пока они не дошли до перехода.       Машин сейчас не было, но он почему-то заволновался. Его волнение частично передалось и Гуку, но тот попытался успокоить и себя, и его. — Спокойно, мы почти дома… Что такое?..       Но это не действовало. Он извивался в руках, а около середины вдруг резко соскочил и рванулся обратно, на ту сторону дороги. — Юки!..       Гук обернулся, видя, что кот остановился на той стороне. Почти побежал за ним…       Гудок.       Машина. Та же самая. Без водителя.       А после — резкая боль.       Он услышал чужой крик, чужой хруст костей, чужой кашель…       «Нет… Стойте… Это мой.»       Машина скрылась в неизвестном направлении. Прохожие подбегали, пока он кашлял, чувствуя, как намокает одежда, кто-то вызвал скорую, кто-то ругался…       «Что это мокрое?.. Снег?..»       Перед расплывающимися глазами было что-то красное. После — чёрное, небольшое.       «Моя кровь. И Юки.»       Боль была невероятной. Ещё никогда такой не было. Будто всё тело смяли и кинули на дорогу.       Котёнок мяукнул — так жалобно… Он осторожно подлез под руку, прижимаясь.       «Теперь я понимаю, что ты чувствовал…»       Сознание медленно уплывало.       «Но… Зато…»       «Мы наконец-то встретимся.»