Кровавая симфония

      Алексис проснулся от резкого толчка. Мышцы затекли, от чего тянущая боль проходила по всему телу: начиная с шеи, заканчивая поясницей. Слипшиеся, еще сонные глаза пытались сфокусироваться на окружающем. Юноша сидел на нижней полке в купе с открытой настежь дверью. На столе стоял недопитый чай в граненом стакане, а рядом приоткрытая книжка Агаты Кристи с заломанной страницей. За окном было начало дня. Солнце уже находилось в зените. Погода по ту сторону так и кричала, что на улице жарко как на юге. На самом деле так и было. По прогнозу погоды говорили, что скоро начнутся холода и нужно насладиться последним лучами как можно скорее. Но ни ясная погода, ни приближающие холода не радовали Алексиса. У него вообще не было повода веселиться. Уже с позднего вечера прошлого дня настроение было ужасным, а после внезапного утреннего звонка из больницы, и так невыспавшийся ученик геологического факультета, вовсе не сомкнул глаз. Лишь когда он со своей девушка Хелен сели в поезд, юноша позволил себе чуть расслабиться и поспать. Лучше бы вообще этого не делал.       Сон — настоящий враг Алекса с самого детства. Было огромной удачей, если ему ничего не снилось. Его воображение рисовало со сна разные сцены, которые были довольно реалистичными. Словно он уже был свидетелем этих событий. Он видел, как горели деревни, как убивали детей и матерей, как разрушались города, но в основном снилась смерть. Раньше все эти сновидения цепляли его морально. Жалость, грусти и переживания с возрастном превратились в полное безразличие. Но вот в последнее время, сны становились все реалистичнее. Тот не был похож ни на один из прошлых. Он помнил, что видел огромную опушку леса, на которой стоял небольшой деревянный домик. Перед ним находился сад с цветущими растениями. Юноша слышал ароматы цветов и свежей хвои. Это пробуждало в нем чувство, ностальгии, хотя в пошлом ни разу не видел этого места. Там, на крыльце, сидела фигура молодой женщины с маленьким кульком. Когда Алексис подошел ближе, то увидел в нем младенца, который сладко спал в теплых ласковых руках матери. Она легонько покачивалась и пела колыбельную. Однако, картинка сменилась так же быстро, как и появлялась, и уже вместо дома стояли обугленные стены, а на столбе возле дома был привязан обгоревший труп. Такие концовки были частым завершением сна. Они всегда закачивались чьей-нибудь смертью, но этот оставил неизгладимый след. Ведь в том мертвом теле юноша узнал свою собственную мать.       Алексис почувствовал жжение в горле. Юноша потянулся к недопитому чаю. Остывшему, но не потерявшему вкус. Покрутив стакан в руках и немного отпив из него, молодой человек посмотрел в окно, наблюдая как перед его глазами меняется ландшафт. Наблюдал он до того момента, пока в купе не влетела Хелен. Низкая, с почти детским тельцем, она больше походила на подростка, чем на зрелую девушку. Она нахмурила темные брови и села напротив парня. Хелен старалась показать всем видом, что недовольна, но юноша никак не обращал на ее попытки внимания. Они сидели в тишине меньше минуты, пока самой девушке не надоело играть в молчанку. — Не хочешь ни о чем спросить? – проговорила она, сверля парня зелеными глазами. Алекс повернулся к ней, осматривая ту с головы до ног. — О чем? Что-то успело произойти за эти полчаса? — Тебе не интересно, почему я зла? — Так ты постоянно злишься.       Хелен фыркнула и хотела кинуть в парня лежавшую на столе книгу, но не передумала. Она пересела к нему и, сняв с себя кроссовки, поджала под себя ноги. — Зачем они вообще дёргают тебе во время выходных? Мы и дня не побыли у моей бабушки. На кафедре не могли подождать твоего приезда?       Кафедра, преподаватели, университет. Все это прибавляло груза на его и так слабые плечи. А если посчитать, что сам предлог поездки обратно в столицу является полнейшим враньем. Если бы не вспыльчивый нрав его возлюбленной, ему бы не пришлось сочинять эту нелепую историю. Тот телефонный звонок заставил его поволноваться не на шутку. На другом конце провода юноше сообщили не самые приятные новости. Его дядя, Драгомир Боун, был тем самым старым матерый полицейский о которых обычно пишут детективы. Про Драгомира можно написать настоящую серию книг, но мужик настолько опустился на дно, что казалось он его даже пробил. Он пил постоянно, после работы. Сначала все сходилось по одной бутылке, а потом по накатанной. Последней каплей стала смерть сестры – матери Алекса. Парень сочувствовал дяде и хотел помочь. Водил к врачам, кодировал. И вроде бы все стало налаживаться. Но когда парень осмелился познакомить дядюшку со своей возлюбленной, тот напился вусмерть и устроил дебош. Если бы это был первый и последний раз. Отношения у них не задались и теперь парень оказался между двух огней. Звонок из больницы заставил вспомнить ужасные моменты их жизни. Врач на проводе сказал, что дядю доставили с приступом. У него обнаружили цирроз печени в запущенной форме. Дальше Алекс и не слушал. В голове крутилось лишь одно – если все не закончится, то он потеряет еще одного родного человека. Времени совсем нет. Он заказал билеты на последний рейс и сразу же отправился на вокзал. Хелен в тот вечер закатила истерику. Алексис не нашел чего лучше, чем сказать, что ему позвонил руководитель кафедры и попросил приехать утром в университет. Даже тогда парень понимал, как глупо звучит его ложь, но она поверила. Единственным условием было то, что они поедут вместе. Ей не хотелось оставаться в деревне одной. Теперь, кроме размышлений о дяде, юноше предстояло придумать повод зайти к своему преподаватель, чтобы «легенда» сработала. — Сама знаешь, господин Антонеску непредсказуемая личность. Его намеки по поводу моей дипломной работы также прозрачны, как у многих девушек. – Алексис до дна допил чай и поставил стакан. Уже через пару часов они приедут в Бухарест- Норд. Сердце бешено билось от одной мысли, что его дядя может умереть уже сегодня.

***

      Он всей душой ненавидел больницы. Запахи хлорки, абсолютно белоснежные стены, а также полы, могли кого угодно довести до неприятной дрожи. Чувство дискомфорта ни отпускала парня не на минуту. Алекс считал такую стерильность настоящей болезнь и старался как можно реже попадать в медицинские учреждения. Туда же относился и их медкабинет в универе. Несмотря на то, что здесь явно хотели сделать атмосферу благоприятнее для выздоровления, Алексису показалось мало просто поставить цветы в горшках и одну живописную картину.       «Как в дурдоме». – подумал про себя парень.       На ресепшене медсестра с милой улыбкой выдала ему одноразовый набор до посещения, в который входили: шапочка, бахилы и халат. Шапочку он, конечно, не надел. Положил в карман, вдруг понадобиться. В полном обмундировании Алекс энергично пошагал к палате, где под капельницей лежал Драгомир. Мужчина был в сознании, но выглядел на столько узнаваемо, что парень и вовсе не поверил своим глазам. Его кожа обрела цвет бледного желтка, живот раздуло и, казалось, вот-вот лопнет как шарик. Дядя спокойно лежал и разговаривал с рядом сидящим человеком. Он сидел к юноше спиной, поэтому узнать с кем дядюшка вел беседу было трудновато, да и сам Алекс не решился прерывать разговор взрослых. Парень сел на скамью в коридоре. На телефон пришла очередная СМС от Хелен, которая уже догадалась о его «маленькой» лжи. Девушка пришла в деканат и узнала, что профессор его не вызывал и вообще с ним не связывался. Парню стало стыдно. Внутри скребли кошки из-за чего чувство набирало силу. В мыслях корил себя, но ничего уже поделать не смог. Что сделано, то сделано. Он лишь написал ей, что позвонит позже и поставил телефон в «режим полета».       Ожидание постепенно успокоило его, но переживание за жизнь единственного родного человека продолжала сжирать его. Неужели все так закончится, спрашивал себя он. Неустанно в голову полезли мрачные мысли. Смерть. Та самая штука, про которую многие шутят, а потом плачут, когда ее холодные руки касаются их семей. Эта старуха не имеет чувство юмора. Даже сидя в пустом коридоре, парень задумался, а не шутил ли он сам. Может и он обидел ее.       Алексис чувствовал, как дрожь пробегала по его спине и то, как пульсировали виски. — Ты один?       Юноша поднял голову. Перед ним стоял средних лет мужчина в белом расстёгнутом халате. Его светлые волосы были аккуратно уложены, а ярко-голубые глаза смотрели через стекла очков. На правой стороне халата весел металлический бейджик с именем: Корнелиус Лафт. Врач-терапевт. — Добрый день, доктор Лафт. – Алекс резко подскочил. В голову что-то резко ударило, от чего тот немного пошатнулся. Мужчина положил на его плече ладони и посадил обратно. – Я решил пока не рассказывать Хелен о болезни дяди. — И видимо ты ей поведал сказку о внезапном вызове в деканат?       Алексис покраснел. Ему было не удобно и чувство стыда снова расковыряла рану. Даже доктор знает, что нельзя так поступать с близкими людьми. Но Лафт не стал отчитывать юношу, от этого Алексу стало немного легче.       Доктор Корнелиус Лафт был именитым врачом – хирургом, который работал в Королевской больнице Бухареста, а также одним из не многочисленных друзей Драгомира. Дядя рассказывал ему историю о том, как они познакомились. Тогда коллегу Боуна старшего подстрелили при задержании преступника и нужна была срочная помощь. Корнелиус был на смене и смог вовремя оказать ее. Вроде бы штатный момент, который прошел как по маслу, но заставил двух людей разных профессий стать друзьями.       Лафт сел рядом с юношей, уперевшись на спинку скамьи. — Ему не долго осталось. – голос стал тише. Корнелиус снял очки и посмотрел на Алексиса, который сидел, опустив голову. - Я предупреждал его о рисках. Мне очень жаль, что я не смог помочь ему. — Что вы, доктор, разве можете так говорить. Вы столько для нас сделали. Просто дядя тяжелый человек вот и все. - Парень выпрямился и посмотрел в ответ на доктора. – Простите. — Я бы сказал, что человек с длительным расстройством горя. – слова доктора заставили ощутить на душе неприятный осадок. В груди начало сдавливать, стало неуютно и тесно, словно парень находился в коконе. Ему хотело поскорее избавиться от назойливого чувства. Лафт поднялся на ноги, поправив воротник медицинского халата. — Не думай о смерти, как о чем-то плохом. Это очередная дверь, который открывает каждый. Мы можем помочь им тем, чтобы они вошли через нее без чувства сожаления о прожитом времени. Поэтому не вини себя, что не смог быть рядом. Он будет очень рад увидеть тебя, мальчик мой.       Алекс посмотрел в окно палаты Драгомира. Еще одно чувство – вина. Да, он чувствовал ее, намного сильнее остальных, занимающих его тощее тело. Из-за пьяных выходок, ему пришлось переехать на съемную квартиру, так как Хелен не хотела жить с дядей под одной крышей. Тогда, когда его галлюцинации брали вверх над остатками здравого разума, юноша просто не мог остаться, а вскоре и вовсе переставал с ним общаться. Он вел себя как скотина, а Драгомир продолжал звонить и отбивать порог его съемной квартиры, чтобы хоть глазком посмотреть счастливы ли любимый племянник. В такие моменты понимается одна очень известная фраза – «Что имеем — не храним, потерявши — плачем.»       Дверь в палату открылась и из нее вышел высокий мужчина, на вид чуть старше доктора Лафта. Халат был явно ему не по размеру. По сравнению с ним Алекс казался еще более хилым, чем можно себе представить. Если бы он не знал этого громилу, то в тот час нервно убегал, сверкая пятками, и плакал как маленькая девочка. — Я поговорил с ним, Лафт. Думаю, что тебе стоит смерить ему давление. – изо рта мужчины прозвучал басистый голос. Он провел пальцем по своим усам и посмотрел на парня. Доктор Лафт, прекрасно понимая намек, кивнул на прощанье Алексу и скрылся за углом, оставив после себя легкий шлейф дорогого парфюма. — Ну как поездка? Познакомился с родичами Хелен? — Как сказать, — парень положил руки на свои бедра, слегка потирая их. – Не успел даже попить чаю. — Твой дядя в не лучшей форме. Раньше он и дня не мог пролежать на койке, если получал ранения. А сейчас... Ты знаешь, а он ждет тебя. Когда я сказал, что ты едешь, он...       Было видно, что Макс Хакер искал слова, чтобы хоть как-то заполнить пустоту. Видимо тот собирался сгладить углы, на которые парнишка мог ненароком напороться. Алексис встал со скамьи и направился к палате дяди. — Слышь, Алекс, — Когда Харкер обратился к парню, тот застыл. – Улицы нынче не спокойны. Ты со своей девочкой будь поаккуратнее, да и не гуляйте допоздна. Целее будете.

***

      Алекс зашел в небольшую комнатку. В отличие от коридора, что навевал не самые приятные мысли, палата выглядела более дружелюбно. Она была двухместной, но вторая кровать была застелена, говоря о том, что дядя единственный ее обитатель. Драгомир лежал смирно, из его правой руки торчал наконечник катетера капельницы, который явно доставлял ему дискомфорт. Мужчина осмотрел юношу с ног до головы, а затем слабо улыбнулся. Алексис только сейчас понял, что не принес ему никаких фруктов или что там обычно приносят больному. Из-за этой мысли, он поник и опустил голову. — Чего мрачный такой? Умер кто? – хриплый смех раздался по всей палате. Он так смеялся, что ком в его горле заставил прокашляться. — Ты понимаешь, что такими темпами в могилу себя вгонишь? – Алекс сел на соседнюю койку и с полным серьёзности лицом, пытался выискать хоть каплю стыда в глазах дяди. Маска серьезности не могла долго держаться на нем, особенно когда тот заговорил: — Ну помру и что дальше? Хоть сестру увижу. — Хватит, а?       Парень не любил эти загробные темы. Когда Драгомир беспробудно пил, всегда говорил, что ему не страшно умереть, ведь по ту сторону его ждет Верона – его любимая младшая сестрица. Такие разговоры Алекс считал просто болтовней, которая его раздражала. Алексис потянулся. За время, которое он просидел в поезде, а потом и в коридоре больницы, его спина сильно затекла. Это вызывало чувство дискомфорта. Они молчали. Каждый раз, когда дядя встречался с глазами племянника, мужчина открывал рот, но ничего не говорил. — Ты что-то хочешь сказать? – Поинтересовался он. Может ему нужен толчок, чтобы начать говорить. Но когда дядя отвернулся, парень вскочил с соседней койки. - Если нет, то я пойду. В твоём состоянии нужно больше отдыхать.       Разговора не получилось. Опять. Да и что ему говорить? Очередной раз просить его не пить? Или снова заставить обратиться в лечебницу, чтобы повторно закодировали? А есть ли в этом толк или это простая трата денег? Но, чтобы не хотел сделать для него Алекс, дядя все равно сделает в точности так, как того желает его душа. Этим страдал и сам парень.       Юноша подошел к двери, как до его ушей донесся голос Драгомира. — Мне не долго осталось, парень. И ты уже ничего не исправишь. Прости старого, что уже принял свою судьбу такой, какая она есть. Алекс повернулся к нему, но дядя уже смотрел в окно, тем самым оканчивая диалог.

***

      Ключ щелкнул в замочной скважине и в нос ударил ужасный запах гнили. Тошнота подступила к его горлу, а голова начала кружиться как после карусели. Из одноразового набора для посещений у него осталась маска, парень надел изделие на лицо и зашел внутрь. Квартира оставалась такой, какой была четыре года назад. Обои были потерты и местами отклеились от поражённой грибком стены. Пол скрипел под каждым шагом юноши, что било по вискам и так ноющей головы. Это была маленькая квартира на аллеи Мостиштя, которая имела небольшой второй этаж. Алекс гулял по комнатам, оглядывая весь бардак, который накапливался годами. На кухне он нашел ведро с тряпками и моющее средство. Нужно все привести в божески вид.       Юноша начал с сердца дома – кухни. Остатки еды в раковине отдавали тем самым гнилым запахом, с ним в унисон аромат разносил забытый мусор. В тот момент парню хотелось бросить все, закрыть дверь с той стороны и не возвращаться. Но кто если не он. Вызвать клининговую службу не позволяли средства. Когда дядю отстранили от службы и отправил на пенсию, все деньги уходили на его зависимость и посиделки с друзьями по «интересам». Мама старалась хоть как-то помочь, работала на двух работах и почти не ночевала дома, пока слегла с пневмонией. Поэтому вопрос денег стоял у них острее ножа.       Пока парень бегал по дому, на столе в прихожей запищал стационарный телефон. На нем мигала красная лампочка – пришли новые сообщения. Алексис нажал на кнопку и через секунды две из слабого динамика послышались голоса. Сначала был господин Драу, сосед из 45 дома. Предлагал Драгомиру встретить и выпить в честь какого-то очередного праздника. За ним следом сообщения от Маргарет, бывшей жены. Она напоминала, что ей нужно забрать оставшиеся вещи, и чтобы тот не забыл про суд, который был позавчера. Она явно нервничала. Орала так, что динамик зарывался.       Подумав, что сообщения кончились, Алексис отошел от столика в гостиную. В мусорный пакет полетели допитые бутылки водки и крепкого самогона, который гнал Драу. Запах стоял ужасающий. Он даже резал глаза юноше, от чего он постоянно вставал и потирал их рукой. Закончив со стеклотарой, Алекс начал собирать бумагу и одноразовую посуду. Он даже залез по диван, чтобы достать мусор оттуда, но вместо него нашел золотую цепочку, на которой висел кулон. Подвеска была среднего размера, овальной формы с выгравированной буквой «В». Верона, мать Алексиса, была красивой женщиной. Ее фотографии Драгомир всегда держал на виду, на полках в гостиной, на холодильнике и в бумажнике.       «Почему оно здесь?» - подумал про себя Алекс, поглаживая большим пальцем выгравированную букву.       И ответ был очевиден. Дядя напился и достал из маминой шкатулки кулон, чтобы очередной раз оплакать ее. Алекс сам так делала первый год. Потом боль утихла, и парень старался как можно меньше зацикливаться на прошлом. Старался брать как можно больше заданий, чтобы не иметь возможности плакать и мучиться от изнуряющей боли. Смерть мамы подкосила всех, но каждый по-разному отнесся к потере. Воспоминания накрыли парня как цунами и в груди все сжалось. А ведь он так давно не ходил на ее могилу, да и на отцовою тоже. Его Алексис почти не помнит, фотографии остались в прошлом доме, который давно превратился в пепелище. Но он знает, что похоронен отец совсем не далеко от матери.       «Как-нибудь зайду к ним. Точно зайду.»       Парень поднял тяжелый мешок стекла и бумаги и вынес его в коридор. Внезапное шуршание привлекло внимание Алекса. Звуки напоминали белый шум. После шуршания, юноша услышал низкий мужской голос. — «Добрый вечер, мистер Боун, — начал он, после этого сделав длинную паузу. – 46, точка, 461104...25, точка,455427. Всего доброго.»       Сообщение повторялось несколько раз, Алекс посчитал около трех раз. Юноша достал из пакета клочок бумаги и, взяв из стакана карандаш, записал цифры.       Данное голосовое оставило его в растерянном состоянии, а когда решил его еще раз переслушать, то сообщение уже не было. Оно было стерто, но как? Может ему показалось? Маловероятно. Что за мужчина и что за числа, а самое главное, для чего они? Вопросы заполнили его голову так же успешно, как и исчезли. Пусть это и не дело Алекса, но чувства настороженности не отпускало. Ему даже показалось, что за ним наблюдают. Это заставило выглянуть парня из окна квартиры, чтобы убедиться в обратном. — Так параноиком стать можно. – проговорил юноша, засучив рукава своей рубашки.

***

      На часах был уже около восьми часов вечера. Кухня и гостиная более-менее нормально убраны. Всю стеклотару парень успешно вынес за пределы дома, по пути поздоровавшись с соседями. Его радовало, что никто не спрашивал о Драгомире и о том, куда тот подевался. Хотя, зная людей, которые жили за стенами по соседству, это было даже удивительно. Алексис зашел домой, скинув куртку с плеч. Теперь его встречал свежий запах, а не затхлая и гниющая вонь. Юноша словил себя на мысли, что без дяди и его пьяных выходок здесь стало намного приятнее. Разувшись, он повесил верхнюю одежу в шкаф и направился на верх. На втором этаже располагались две комнаты: его и дяди. В своей комнате Драгомир не жил, отдал сестре, а когда та умерла не нашел в себе силы снова там находиться. Там все осталось так было при жизни Вероны. Алекс заходил туда и постоянно ночевал, думая, что мама скоро придет и ляжет с ним рядом. Казалось, не было ничего больнее, чем ожидание ребенка, которое никогда не оправдается. Юноша подошел к старой потертой двери. Рука коснулась округлой ручки. Осталось лишь сделать поворот, но что-то сильно тянуло его назад. Нет, он еще не готов, пусть и прошло семь лет. Облокотившись лбом в двери, его легкие сделали тяжёлый вдох, за которым последовал такой же выдох. - Обязательно зайду. - Он всегда это говорил и никогда не держал слово.       Комната Алекса находилась напротив. Она была обычно подростковым убежищем с множеством плакатов, вырезок из каких-то газет и рисунков. Рисовать парень умел и хотел попробовать экранизировать некоторые произведения в иллюстрационные романы. Однако после негативной критики в свой адрес, на одном из сайтов, идею эту забросил. Жаль, что он не может поступить так по отношению к своей дипломной работе. Профессор Антонеску был тем самым человеком, который недоволен абсолютно всем. Его работа в университете начиналась никак у обычных преподавателей - с кружкой кофе, а с осуждающих взглядов на молодых студентках и постоянном трепе о том, что хорошая девушка должна сидеть дома, а не забивать себе голову изучением строение Земли. Что уже говорить о лекциях, которые начинались с его любимых сексистских рассуждений, которые считал истиной истин. Когда Алексису сообщили, что именно этот персонаж будет его куратором, парень лишь пожал плечами. Если говорить честно, юноше было все равно. Его не трогали высказывания Антонеску и это было главным. Но, как показывали некоторые моменты, профессор все же видел в юном уме своего соратника, а это уже не особо нравилось юноше.       Алексис включил свой старый компьютер. Пока он запускался, парень начал разбирать сумку. Чистые футболки пришлось класть обратно в шкаф, а фотоаппарат на полку «до лучших времен». В заднем кармане джинсов завибрировал телефон. На экране высветилось имя «Хелен» и парня пронзило будто ударом током. Он ведь так и не позвонил ей и не объяснился. Ему ничего не оставалось, как взять трубку и услышать визг разорённой возлюбленной. — Скажи мне, я дура? – прокричала та. — Смотря в чём? – Юноша думал слегка ослабить напор своей возлюбленной, но в момент понял, что это плохая идя. — Ты мне лжешь! Ты соврал мне! Это низко. Я чувствую себя униженной. Мой парень скрывает от меня. Где ты был? Хотя нет, - она задержала паузу. – Ты думаешь я не узнаю? — Хелен, послушай...– голос юноши был спокоен, но в нем чувствовалось раздражение.       Поведение Хелен доводило его, но тот старался к этому относится как к обычной ссоре. Как у все. Обычное выяснение отношений, которое перерастало в вечные крики из-за чепухи, ревность и масса других моментов, что могли вызвать буйную реакцию девушки. Раньше юноша старался сглаживать углы и лишний раз не провоцировать, но потом это стало доставлять ему лишь головную боль и проблемы. За их плечами уже было два с половиной года отношений и почти пять лет простого общения. Это было тем самым грузом, что не давало ему бросить девушку. Где-то внутри теплилась мертвая надежда, что ее слова о том, что она измениться, все же сбудутся. Да и сам юноша не считал себя идеалом. Этот шанс нужен был обоим. — Твое вранье слушать? Хватит. Я уже поняла на той вечеринки у Анки, что ты не можешь говорить правду. – отрезала она. Ее крики били беспощадно по перепонкам юноши. Он понимал, что не выдержит. Она собирала все в одну кучу, связанное и бессвязное. То кричала, то плакала. В тот момент единственное, что хотел сделать Алекс – застрелиться к чертовой матери и не слушать это бред сумасшедшего. — Хелен...- Алекс старался успокоить ее. Он уже и сам не знал, как подступиться к ней, чтобы та хотя бы выслушала, но девушка продолжала. – Мне жаль, что пришлось обмануть тебя, но на то была причина. Прости меня, но мой дядя... — Слушай, Алекс, у тебя всегда есть ко всему объяснение или отговорка, лишь бы не признавать свои ошибки. Что у твоего дяди еще случилось, кроме долгов на несколько тысяч лей? Ему пора завязывать с пьянками...       После этого все было как в бреду. Он сам испугался, когда из его рта посыпался дикий крик. Голос девушки по ту сторону трубки затих. Хелен сама не ожидала, что ее тихий податливый молодой человек способен так на нее повышать голос. — Заткнись! Ты можешь хотя бы раз за наши два с половиной года просто взять и заткнуться? – он тяжело дышал. Голова шла кругом, в жилах бурлила кровь. Парень чувствовал, что его спина вспотела. Алекс резким рывком снял футболку и почувствовал, что от легкого холодка по нему забегали мурашки. – Драгомира увезли на скорой. Он скоро умрет, Хелен. А сейчас извини, мне хочется побыть одному.       По ту сторону телефона началась тишина, лишь мычание девушки, что отчаянно пыталась найти слова, нарушали ее. Затем она неуверенно согласилась и повесила трубку. Его съедала совесть. Он перегнул палку.Нужно было сказать ей. Пусть даже отношения с Драгомир у нее были ни очень разве она не заслуживает знать истинную причину? С этой мыслью он упал на кровать. Глаза устремились к потолку. Как же ему хотелось исчезнуть из этого мира и оказаться в том, где ему будет спокойно. Определенно же он существует, но доступ к нему закрыт на множество замков, ключи которых затерялись во вселенной. В детстве Алекс часто представлял, что среди них живут «другие» люди, способные на нечто большее, чем обычные. Это заставляло его читать мифы и легенды его Родины в поисках доказательств, а вера матери еще больше укрепляла и предавала сил.