Кровавая симфония

      Злость накрыла ее, как плотный махровый халат. Она обвивалась вокруг шеи и не давала нормально дышать, лишь издавать непонятные слова и крики. В тот момент девушка кинула на диван свой телефон и, взяв подушку, начала колотить все, что видела. Разбила вазу, что мама подарила на новоселье, и порвала матовую наволочку своего «орудия». Когда поролон начал вываливаться из подушки, девушка бросила ее на кресло и направилась на кухню. Этот порыв злости был неспроста. В ней бушевала, будто ураган, обида, от которой она желала избавиться после разговора с Алексом. И вот, диалог прошел, но не так, как хотелось бы ей. В тот момент, когда Хелен звонила своему парню, девушка успела заглянуть в университет, где оба обучались. Ей хотелось убедиться, правда ли то, что сказал Боун. Моментов было предостаточно, чтобы сомневаться в словах возлюбленного, но не только это не оставляло ее в покое. Такое предчувствие девушка любила называть «шестым чувством». Пусть даже на самом деле – банальная ревность. Когда профессор услышал рассказ юной студентки, он удивился. Антонеску сообщил ей, что не общался с юношей уже почти месяц, как тот перестал ходить на его курсы. После таких откровений внутри Хелен Улару почувствовала… нет-нет, не ярость или злость, а обыкновенная обида с примесью некой совести. Когда она выходила из здания учебного учреждения, на глазах уже были слезы. Она жаждала объяснений. Сделав несколько звонков и написав сообщение, в ответ пришло лишь «перезвоню позже». После этого Хелен уже не плакала.       Достав с полки большой черный пакет и открыв его, в нос ударил чарующий аромат кофейных зерен. Ей нужен крепкий, хорошо сваренный кофе. С той же полки она достала мельницу и, насыпав зерен на глаз, начала молотить их. Рука крутила ручку кофемолки все быстрее и быстрее, и по маленькой квартирке раздался негромкий ее звук. Хелен нравился сам процесс приготовления любимого напитка. Она считала его единственным способом успокоиться, пусть даже не всегда получалось. Превратив зерна в порошок, Хелен высыпала его из ёмкости кофемолки в турку. Немного воды и прибавив огня на плите, Улару тяжело упала на стул. Думать о чем-то не хотелось. В голове было пусто, особенно после порыва злости. Внутри все тянуло, казалось, что кто-то тянет за ее нервы и сосуды, не давая органам важных для жизнедеятельности компонентов. Чувство это было таким странным и неожиданным, что Хелен не сразу поняла, что в ней разрывался истошный голос совести. Оно корило ее, ругала, как родная мать, за то, что даже не удосужилась нормально начать диалог и просто выслушать его.       Хелен никогда не нравился дядя Алексиса. Старый, запустивший себя коп, который никого не любит, кроме своей бутылки. Именно с такой персоной она познакомилась два года назад. Ей еще долго казалось, что вонь, которая окутала их дом, стояла и у нее в квартире. Девушке было плохо только от одной мысли, что ее любимый жил в этих нечеловеческих условиях. Благо ей удалось уговорить его жить вместе, но это все равно не улучшило ситуацию, особенно в университете. Чтобы вылечить Драгомира от употребления алкоголя, парень брал подработки, не считая того, что несколько работ он делал другим студентам, и, конечно, не за бесплатно. Естественно, времени у него не хватало не то что на Хелен, он запустил учебу и даже весел в списках на отчисление. Постоянные разговоры ничего не давали, Алексис был настроен решительно. Она помогла ему, но через какое-то время старания не то, что не увенчались долгосрочным успехом, они рухнули и разбились вдребезги. А сейчас девушка не испытывала какой-то сильной жалости к Драгомиру. — Сам виноват, - процедила Улару, снимая закипевший кофе с конфорки. - Меньше надо пить!       Но не слишком ли она жестока? Если подумать, он ведь ничего ей не сделал. Просто уставший от жизни, потерявший сестру и в последствии работу мужчина. На кого ему еще надеяться, как не на своего единственного родственника? Хелен поникла. Ей было больно от обиды и так же больно от того, что не может поговорить со своим возлюбленным по душам. «Может, позвонить ему?» - спросила про себя девушка. - «Нужно извиниться». Пока девушка погрязла в мыслях, телефон, что валялся на диване гостиной, начал разрываться от звонка. Хелен резко побежала в комнату, обронив чашку. Она начала судорожно искать смартфон и, найдя его в щели между спинкой и сидушкой, взяла его. Но это был не Алексис. По ту сторону трубки запищал до боли знакомый голос. — Привет, - протяжно произнесла девушка. - Что делаешь? — Анка! - чуть повысила голос Хелен. - Ты меня напугала. — Разве у тебя не записан мой номер? - она сделала как можно грустнее голос, хотя он явно фальшивил и был похож на мерзкое пищание старой игрушки, у которой сели батарейки. - Или ждала звонок от кого-то другого? — Может быть, - Улару задержала паузу. - У тебя что-то срочное? Я немного занята. Хочу немного пострадать, знаешь ли.       Анка рассмеялась. — Что опять с Алексом не поделили? Неужели снова встречался с той девчонкой? Как ее… Бритни, Берти… — Бенни! - уточнила Хелен. — А точно! Вспомнила! Она еще в драмкружок ходила. Актриса малого театра. — Так у тебя что-то срочное? - начала подгонять Хелен. Разговор про бывшую возлюбленную Боуна ей не хотелось вести диалог. — Да, мне тут мой котик подарил кое-что. Хотела тебя пригласить, чтобы ты посмотрела на это. Обещаю, оно тебе зайдет.       Хелен опустилась на спинку дивана. Ей не хотелось куда-то идти. Да и время неподходящее. — Я не могу сегодня. Давай в другой раз? — Настолько всё хреново? Улару выдавила из себя утвердительное мычание. — Тогда давай я приеду. Расскажешь всё. Я вино возьму. Отговорки не принимаются. Я лечу.       Хелен не успела ничего сказать, как послышались гудки. Её глаза забегали по бардаку в гостиной. Анка жила в нескольких кварталах от неё, и поэтому нужно было убрать всё. Девушка собирала остатки поролона, после с кухни принесла маленький совок и веник, чтобы собрать осколки от разбитой вазы. Крупные она брала в руки, а маленькие старалась смести в совок. Но, взяв одну из деталей, Хелен почувствовала резкую боль. На указательном пальце виделся порез. Насколько глубокий, девушка не рассмотрела, да и не до этого было. Она побежала на кухню, открыла холодильник и достала оттуда бутылочку перекиси. Неприятное жжение заставило девушку поморщить лоб.       «Нужно написать ему», - эта мысль пришла к ней так же резко, как и чувство тревожности. Вместе они могли бы сказать, что Хелен Улару переживает за Алексиса и его эмоциональное состояние, но нет. На данный момент чувство, что так сильно шевелило на её теле волоски, отдавалось отовсюду. Хелен повернулась и начала судорожно осматривать глазами кухню, захватывая кусок гостиной. Затем обошла почти всю комнату и посмотрела входную дверь. Всё было закрыто, включая окна, откуда же оно появилось.       Улару хотела уже отойти от окна кухни, как увидела, как под фонарным столбом, в лучах слабого света, стоит чья-то фигура. Было трудно сказать, мужчина или женщина. Фигура была бесформенная и не напоминала никого из полов. Лишь одно отличалось, красные маленькие огоньки на месте глаз.

***

      Его шаги отдавались эхом по длинному коридору. Он был узким, но не настолько, чтобы было нельзя пройти, но и не настолько широким, чтобы прошли двое. В нем было мало света, всего горело несколько свечей, и то они почти прогорели. Алексису казалось, что вот-вот и стены сомкнутся, превратив его в кучу мяса. От таких мыслей по спине пробежался холодок. На одном из столиков стоял небольшой канделябр с горящими на нем двумя свечками. Юноша взял его в руки и выставил перед собой. Это мало чем помогло, но парню хотя бы было видно, что находится под ногами. Время шло медленно. В окнах мерцала молния, что иногда давало рассмотреть сам коридор. На стенах висели картины с изображением людей, чьи лица были замазаны белой краской. Но даже через этот слой он ощущал, что они на него смотрят. Проходя все дальше и дальше, перед ним открылась большая резная деревянная дверь. Их было две, как в старых фильмах про дворян и королей. Такие двери обычно открывали слуги, но сейчас Алекс один в окружении мрачных картин. И вот Боун стоит перед ней. Осталось только открыть. Но почему он медлит? Липкое чувство страха расползалось по коридору, будто живое существо. Оно сковывало юношу своими крепкими цепями, держа руку почти в метре от округлой ручки. Алекс понимал. Нет. Он знал, что ему нужно открыть эту чёртову дверь. Там что-то есть. Это не оставит его в покое. Он обязан увидеть. Его ладонь аккуратно легла на ручку. Разворот. Дверь вспыхнула, как спичка. Ее пламя распространялось по стенам, шторам и картинам. Алексис оказался в огненном кольце, из которого нельзя было выйти. Ладонь не болела, и на ней не было раны, но ужасная боль проникала отовсюду. Казалось, что его легкие разрывают на тысячи кусочков, а вены лопаются. Ему снилась самая ужасная смерть в мире. На последнем вздохе он услышал, как женский голос и яркий силуэт, что ослеплял его.       Его горло разрывалось в кашле. Делая глоток воздуха, он не поступал к легким, а оставался где-то в глотке. Лицо приобрело багровый цвет, в ушах начало отдавать глухим эхом. Алексис повернулся на бок, прям на край кровати. Изо рта юноша выплюнул темный сгусток. На губах чувствовалось что-то горячее, от чего он непроизвольно коснулся их пальцами.       «Кровь?»       Горло продолжал резать кашель, но уже не такой сильный. Алексис встал с кровати. Резкая боль под левым ребром заставила его согнуться пополам. Прожигающая и колющая одновременно. Парень поднял футболку. Под ней не было ничего, кроме большого ожога. Но он давно уже зажил. Голова была в тумане, а глаза не могли ни на чем сфокусироваться. Он мог бы сравнить это чувство, когда ему удосужилось накуриться травкой, но его сильно уж терзали навязчивые мысли, превращая в нечто совсем иное. Алексис ощущал всем своим нутром напряжение. Ему казалось, что за ним, как за зверьком в зоопарке, наблюдают сотни, нет, тысячи презренных взглядов. Он слышал мысли так же громко, как свой собственный голос. Они кричали, обвиняли, оскорбляли его, тыкали в виски иглы толщиной с палец. Делали всё, чтобы юноша сам начал истошно выть, как бешеная собака. Алекс стоял на коленях посреди комнаты, схватившись за голову обеими руками, попутно впиваясь ногтями в нее. Хотелось погрузиться пальцами в собственную голову, выскоблить из себя всё тошнотворное и инородное. Сделать всё, чтобы только не слышать замогильные, клокочущие голоса, не чувствовать их внутри себя. — Замолчи! Замолчи! – сквозь зубы шипел он, чувствуя, как боль оттягивает его нервы, как струны. – Я не виновен! — Ты! Это ты сделал! – отзывалось в ответ. – Твой грех. Твое рождение греховно и омерзительно всему миру! Убийца! Убийца!       Их крики нарастали. Боун зажимал уши, чтобы бьющаяся в агонии перепонка не сводила его с ума. Но как ты заглушишь голос в голове? Если бы не внезапный телефонный звонок. Если бы не он…       Все стихло. Уже обессиленный, истощенный морально, он смотрел в одну точку на полу, не двигая ни одной частью тела. Ему не хотелось нарушать столь драгоценную тишину. Из носа потекла алая жидкость, что успела испачкать не только пол, но и футболку. Его серо-голубые глаза смотрели на ровные круги крови. Звон телефона никак не мог обратить на себя внимание юноши, что постепенно начинал снова тонуть в своих мыслях. — Ответь!       Шепот пронесся вместе с резким открытием окна. Противный морозный ветер вернул парня обратно. Алекс встал с пола, собираясь закрыть окно, но настойчивый звон все же привлек внимание Боуна. На экране высветилось имя «Груя». Брови парня изогнулись в удивлении от позднего звонка подруги Хелен. Что ей нужно в такое время? Он бросил взгляд на настенные часы, однако их стрелки стояли на половине девятого вечера. Юноша посмотрел на свои ручные часы, на них было четверть первого. А на телефоне уже было около двух часов ночи. Решив не задумываться, Алексис ответил. Но тот не успел произнести и слова, как в ответ до болевых ушей донесся тихий, испуганный голос: — А-ал-лекс, - дрожащее произнесла Анка. – П-прошу…он идет за мной…Хелен… — Кто идет? Где Хелен? – Алексис не понимал, о чем речь. Его тревожность нарастала с каждым всхлипом девушки, что, кажется, сама не знала, как говорить. — П-прости меня, - ее накрывала истерика, постепенно зажевывая слова, от чего повествование было рваным и несвязным. – Я не должна б-была так п-поступать… — Анка, что произошло? Не молчи… — Полиция мне н-не поможет… - девушка пыталась выдавить смех, но вместо этого начала кашлять и, по характерному звуку, ее стошнило. — Хелен…она цела? - Алексису было тошно ждать, как Анка выдавит из себя хоть слово. Он быстро спустился вниз, надел кроссовки и, схватив куртку, кинулся прочь из дома.       Связь с Анкой прервалась. Но одно предложение он услышал громко и отчетливо, как услышал до жути знакомый крик: «Его цель уже - ты». Холодный ударял ему в лицо, а дождь делал вещи тяжелее, что еще больше отнимало сил. Изнеможённый кошмаром юноша удивлялся, как хватило сил бежать. Квартира Груи была не так далеко от его дома, но дорога казалась ему бесконечной. В голове начинали проскальзывать тревожные мысли, которые уже вызывали злость. Его окоченевшие от руки крепко держали телефон. В приступе паники юноша позвонил Максу Харкеру. Мужчина не сразу взял трубку, но когда по ту сторону провода раздался хриплый бас, то Алекс выпалил все как на духу, указав адрес подруги. — Ты только не делай глупостей, парень. – проговорил он с толикой надежды, что Боун не полезет на рожон, но эту просьбу он решил пропустить мимо ушей.       Если думать, как правильно поступить, то нужно было просто подождать приезда полицейских и молиться, чтобы с девочками ничего не произошло. Только вот Алексису было плевать на это. Внутри все кружилось как на американских горках. Когда он был на полпути к квартире Анки, волнение накатило новой волной, что он ощутил его до кончиков пальцев. Алексис залез в телефон. Нужно еще раз позвонить, убедиться, что они целы. Но взгляд юноши зацепил ярлык СМС-сообщения, нажав на него, на экране высветилось:       «Ко мне приедет Анка, так что лягу поздно. Позвони мне, как успокоишься.»       Внутри что-то оборвалось. От такой неожиданности юноша опешил и не сразу понял содержание. Алекс не мог отвести глаз от сообщения. Буквы ринулись в бешеный танец, не давая нормально сфокусировать. Он чувствовал, как горло начало пересыхать. Каждый вздох обжигало небо, будто во рту была раскалённая жаровня. Телефон ускользал из рук, пальцы не слушались и совсем онемели от холода. Они судорожно били по экрану в поиске номера Харкера. Гудки были пыткой. Ожидание все больше и больше выводило его из колеи, и эмоции начинали брать вверх. В голове прозвучала немая мольба - лишь бы он взял трубку. — Господи, прошу! – прошептал он.       Надежда покидала его. Что он мог сделать сейчас, находясь на улице, под окнами не того дома. Ехать к Хелен – путь не близкий, и единственный, кто был чуть ближе, – Макс Харкер. Но гудки лишь продолжали изводить его. Яркий свет фар выглядывал из-за угла проулка. Нужно попросить, хотя бы попытаться попросить помощи. Парень понял, что это шанс. Алексис рванул с места и встал посреди дороги, раскинув в стороны руки. Расстояние постепенно сокращалось, но автомобиль даже не собирался сбрасывать, останавливаться. Казалось, что он двигался с еще большей скоростью, чем двадцать километров в час. Ближний свет ослеплял его глаза, а за ним последовал сильный удар в область живота, затем тело как пружиной ударило об капот, и парень рухнул на мокрый асфальт в трех метрах от самого автомобиля. Алексис ощутил дикую боль сломанных костей. Кровь текла из разбитого лба и носа. Тело билось в ужасной агонии, мышцы сокращались, доставляя мучения.       «Я так и умру?»       Перед глазами все плыло. Боль забирала слишком много сил. Сознание путалось, и ему уже мерещились знакомые голоса. Алекс никогда не задумывался о смерти. Даже не представлял, какие чувства будет испытывать, когда поймет, что умирает. Когда-то он думал, что его тело почувствует холод, а позже перед глазами образуется кромешная тьма. Но то, что происходило с ним в тот момент, кардинально разнилось с представлениями.       Машина продолжала стоять как ни в чем не, бывало, продолжая направлять поток света на лежавшее тело. Темный силуэт плавно сползал по изгибам авто, увеличиваясь в размерах. Тень добралась до Боуна, накрывая темным саваном. Алекс не мог понять, мужчина это или женщина, пока не услышал знакомый голос: — Алекс? Господь Всемогущий! Ты живой? Хозяином голоса был Стефан Ремес – его хороший знакомый и возлюбленный Анки.       Юноша слышал, как его шаги ускорились, и тень опустилась на него полностью, открывая образ перед ним. Глаза Ремеса испуганно бегали по искалеченному телу друга. Алекс смотрел на него через почти сомкнутые веки. Стефан начал метаться туда-сюда, бурча под нос: — Господи… Господи, – причитал Ремес. – Как же угораздило-то? Нужно вызвать скорую. Я сейчас!       Но такой расклад не устраивал самого Боуна. Пока Ремес побежал в сторону машины, Алексис пытался подняться. В теле хрустели кости, он ощущал, как они впивались своим острием в органы и мышцы. Сквозь зубы раздался стон, но парень продолжал. Ему было плевать. Он уже потерял нужное время и не собирался терять еще. Ноги не слушались, сгибались, колени ныли. Тело готово было вот-вот сломаться пополам. Жидкость наполнила его рот. Выплюнув сгусток на дорогу, шаги стали увереннее. Тело вдруг стало легче, а жгучая боль стихала с каждым проходящим метром. Стефан повернулся в сторону друга и обомлел. Нижняя челюсть аккуратно свисла, а глаза не знали, за что уцепиться. Друг оставался в оцепенении, покуда Алекс не схватил его за руку, что держала мобильный. — Стеф, нам нужно к девочкам. Остальное по дороге. Ремесу не осталось ничего, как кивнуть головой и проводить все тем же взглядом своего товарища.

***

      Машина неслась на скорости. Водитель мастерски встраивался в колонны других авто, стараясь как можно быстрее добраться до квартиры Хелен. Алекс поведал другу о том, что ему звонила Анка, и предъявил свои предположения по этому поводу. Стефан же в момент рассказа оставался невозмутимым и спокойным. Он отметил, как сильно напряглись мышцы его лица, а губы вытянулись в тонкую линию. Ладони, что лежали на руле, крепко сжали его. Это заставило юношу выпрямиться и насторожиться. Пусть позже Стефан и уловил внимательный взгляд и начал пытаться дозваниваться до Анки, Боун уже понял: тут что-то нечисто. Телефон парня разбился об асфальт и, как назло, не хотел включаться. Он остался один с возможным участником этой заварушки. Фонари на улице Негру Водэ слабо моргали, а ветер лишь усилился, обрывая листву с деревьев. Колодки «Форда» жалобно заскрипели. Они остановились прямо у нужного подъезда. Алексис глазами посчитал этажи и окна. В поисках принадлежащего Хелен. Свет не горел. Парень полностью выдохнул и вышел из салона. Стефан уже стоял перед входной дверью дома, ожидая друга. Алек чувствовал, что тревога сковывает его, но останавливаться было нельзя. Пришлось взять себя в руки.       Ноги переступали через ступеньки, сокращая дистанцию до квартиры Улару, и с каждым метром, приближавшим их к двери, голова юноши начинала гореть. Он испытывал неконтролируемую дрожь. Пот подступал на его лице, а дыхание было сбитым. Квартира Хелен располагалась на пятом этаже и была самой дальней, отделенной небольшой колонной. Но, оказавшись перед ней, тело юноши стало тверже гранита. Гнетущая атмосфера давила на него. Хотелось сбежать, спрятаться. Ладони превращались в кулаки. Юноша сжимал их с такой силой, что костяшки пальцев начали белеть. Алексис резко отстранился в сторону, когда Стефан положил на его плечо свою руку. Парень осмотрел его сверху вниз и спросил: — Что будем делать? —Т-точно не стоять здесь. – Голос дрожал, но это не помешало ему схватить холодную ручку двери и повернуть.       Алексис думал, что она закрыта, но та с лёгкостью и громким скрипом открылась. Рой мурашек пробежался по телу молодого человека, заставив напрячься. Войдя в прихожую, в нос ударил странный, но довольно знакомый запах. Квартира была погружена в непроглядную темноту, из которой доносился звук тихих ударов настенных часов. Стефан включил на телефоне фонарик, чтобы найти выключатель. Алекс опередил его. Свет не включался, а под их ногами хрустело стекло. Они медленно продвигались в сторону кухни и гостиной. Слабые огни улицы падали на помещение через окна, давая юношам рассмотреть очертание предметов интерьера. Алексис снова отыскал кнопку выключателя, и комната озарилась ярким, режущим глаза светом. Масса подступила к горлу, и на линолеум вывалилось всё, что было в его желудке. Перед ним открылось место мясника. Кровь была залита почти вся мебель, куски плоти валялись на журнальном столике, который они с Хелен купили на их годовщину. Стефан обошел друга и пошел в гостиную. Алексис вытер остатки рвотных масс с губ и, обойдя территорию гостиной, направился в сторону спальни. Сердце билось так, что закладывало уши. Внутри всё разом сжалось, когда он открыл дверь комнаты. Она была почти снята с петель и имела разлом в области замка. В ней горел лишь один светильник на тумбочке, а на полу, оперившись спиной, сидела окровавленная Хелен. — О, Боже, Хели…       Алекс упал перед ней на колени, потянув окоченевшее тело к себе. Ее длинные светлые волосы покрывали красными пятнами, на тонких руках виднелись синяки и глубокие порезы. Рядом с ней лежал кухонный нож. Она до последнего боролась за свою жизнь. Боун убрал с ее маленького лица влажные волосы и увидел бледное, застывшее в ужасе лицо. Глаза девушки были приоткрыты, а под ними линии кровавых слез. В этот момент для него уже не имело ничего значения. Ему самому хотелось умереть вместе с ней. Полная пустота. Прижимая возлюбленную к себе, Алекс шептал извинения, которые она уже не услышит. Если бы он знал… если бы почувствовал, что может случиться столько ужасное, он никогда не стал вести себя как идиот. Был бы честен с ней, а ведь Хелен не самый чужой ему человек. Сейчас это хладное тело. Впервые за долгое время к его глазам подступили слезы. Алексис встал. Его руки аккуратно подняли тело Улару и уложили на кровать. Рука нависла над ее лицом. Нужно закрыть глаза, но Боуна будто парализовало. Он не смог. Продолжая смотреть на нее, юноша наклонил голову, чтобы поцеловать ее лоб. — Прости меня. – с горечью произнес он.       Но, опустив глаза, Алексис увидел отметины. На тонкой женской шее виднелись две глубокие раны, похожие на дыры.       «Что за хрень?»       Громкий удар бьющегося стекла привлек заставил Алексиса резко повернуть голову. Он быстро поднял с пола нож. В доме только он и Стефан. Дыхание участилось, а по спине пробежался лёгкий холодок. Юноша старался не издавать лишних звуков, чтобы немного прислушаться к чужим. В помещении снова погрязло в полной тишине. Если Ремес как-то связан с нападением на девочек, то это объясняет его реакции во время поездки. — Стефан! – позвал его Алекс. – Я нашел Хелен. Она мертва.       Боун подходил к освещенной гостиной. Ему было страшно, но это чувство было куда слабее. Его нижняя челюсть напряглась так, что сводило скулы. Ладони потели, однако нож юноша начал держать еще сильнее и увереннее. Чем ближе он подходил, тем больше его наполнял гнев. Подойдя к углу, юноша замер. Повернул голову в сторону противоположной от гостиной стены и стал наблюдать за тенью. Она то опускалась, то поднималась. Ремес, видимо, тоже был готов к нападению и явно ждал его.       «Давай. Подходи ко мне!»       Алекс сменил руку, чтобы ударить врага можно было сильнее. Оставалось подождать, когда эта тварь приблизится к нему. Силуэт игрался в свете еще несколько секунд и затем начал идти в сторону парня. Ногти впивались в ладонь Боуна, рука с ножом дрожала. Он схватил ее другой, чтобы остановить судорогу. Нельзя медлить. Когда тень уже была за углом, Алекс выскочил. Вот оно, возмездие. И это стало его главной ошибкой. Гостиная была пустой. Стефан испарился, словно и не было вовсе. Алекс судорожно начал поворачивать головой, не понимая, как такое может быть. Этот ублюдок точно был здесь. В ту минуту юноша и не подозревал, что на него открыли охоту. Что-то тяжелое и твёрдое ударило его в лицо. Парень упал на пол у входа в прихожую, попутно задев затылком стену. Сдавливающая боль окутала всю голову, призывая потуги рвоты. — Надо было внимательнее смотреть за этой сукой. – голос Стефана был полон желчи. В нем слышалась неподдельная ярость, с такой же сверкали его алые глаза. – Видит бог, я так не хотел сегодня еще марать руки.       Алексис схватился за затылок, но тут же пришёл ужас, издав крик. На его коленях лежала голова Анки. Парень отбросил ее и попытался подняться. Голова кружилась, а рвота подступала к глотке. Стефан же наблюдал, как Алекс, подобно трусливой шавке, дрожал от страха. Его забавляла эта сцена, и он смеялся. Как гиена. Но у Боуна оставались еще силы нанести удар. Он нашел устойчивое положение и рванул с места, чтобы нанести удар ножом. Куда целился парень, и сам не знал, главное — сильно, и чтобы было время сбежать и попросить помощи. Ремес стоял, никуда не собирался уворачиваться или отходить. Словно знал, что ему не будет никакого вреда. Нож впился ему в грудь, прямиком в область сердца. Алексис тяжело дышал и продолжал проталкивать лезвие до рукояти. Когда нож полностью вошел в плоть, парень отошел на несколько шагов назад. — Что ты такое, черт тебя дери! - удивленно произнес парень. Стефан стоял ровно, все так же смотря на него, но уже не злость в нем играла, а дикий азарт. Хищник решил поиграть с добычей. Чудовище опустил взгляд на кухонный нож и усмехнулся. - Ты прям смельчак. Кинулся с ножом. У-у-у, как страшно. – он смеялся над ним, активно жестикулируя руками. – Все вы смелые перед смертью. Но вот что интересно…- Чудовище подалось вперед. – Кто ты?!       Алекс начал шагать задом, а потом и вовсе развернулся и побежал в сторону двери. Стефан вытащил из груди нож и кинул в спину Боуна. Тот взвыл. Нож вонзился между ребер, доставляя юноше обживающую боль. В глазах темнело, голова уже не соображала. Что делать? Надо бежать! Ему было больно вставать, чувствовал, как будто нож сползает вниз и разделывает на части. Желание жить доминировало над ним, и, стиснув зубы, Алексис встал. Ремес издал животный рык и в мгновение ока оказался возле парня. Он бил его по лицу, в живот. Вытащив со спины нож, нанес ему несколько быстрых ударов. Все это время Алекс не знал, что чувствовать. Боль распространялась по всему телу, изводя юношу. Его разрывало как тряпку. Кровь лилась ручьями и громкими звуками. Стефан остановился лишь тогда, когда добыче стало нечем дышать. Одним движением он швырнул его в коридор между спальней и гостиной. —Знаешь, - начал он. Стефан приблизил к себе лезвие ножа. Он глубоко вдыхал аромат крови, что сводила его с ума. Длинный язык показался из пасти, но слизать кровь с лезвия ему было явно недостаточно. – Мне было весело с вами играть. Нет ничего приятнее, играть со своей едой… —Любишь же ты болтать. Аж раздражает!       В гостиной раздался звук видеоигры. Алексис, который все еще был жив, но потерявший достаточно крови, чтобы уже считаться мертвецом, медленно повернул голову. На кресле, поджав под себя ноги, сидел белобрысый парень. В чем конкретно он был одет, Боун не рассмотреть, но посчитал, что это был офицерский мундир. Незваный гость, словно не заинтересованный в диалоге, продолжал сидеть и тыкать в экран смартфона, однако Стефана сжало, как губку. Глаза забегали, а лицо и так бледное стало почти пепельным. — О, лорд Рэйвен, - дрожащее произнес Ремес. – Какие ветра вас принесли в столь грязное место? —Это ты мне скажи… Черт! Проиграл. – парень раздражённо бросил телефон на диван.       Он спустил ноги на пол и поднялся. Шаги отдавались в тишине эхом, хотя Алексу так только казалось. Когда тот опустился к нему на корточки, то ощутил на себе хищный взгляд, но не такой, каким его одаривал Стефан. – А ты не жилец. —Ваша милость, эта ситуация имеет незначительный характер. – Ремес говорил тихо, и в голосе звучала дрожь. Юноша ссутулился, готовый по первому же приказу упасть в ноги.       Рэйвен еще немного посмотрел на страдающего Алексиса. Похлопав его по щеке, лорд поднялся и со всей силой ударил Ремеса в живот, что тот отлетел в конец коридора. — Твоя «ситуация с незначительным характером» стоит мне звания, сукины сын. —Это моя ошибка, господин, - начал лепетать Стефан, поклонившись на коленях в поклоне. – Прошу вас. Она больше не повторится, жизнью клянусь. — Одну такую ошибку в Попешти-Леордени я прикрыл, но это… Лорд-протектор требует ответа. Ты снова подставил меня!       Рэйвен надвигался на Стефана, который дрожал в бешенной судороге. Капли пота выступали на его лице и пропитали всю одежду. Глазами искал, куда скрыться, хотя подсознательно понимал, что от своего господина ему не скрыться даже в аду. Ему оставалось только молить Бога, в которого он сам не верил. Лорд щелкнул пальцами, и по обе стороны появились двое в черных плащах. Их лица скрывали маски, изображавшие веселое и мрачное лицо. — Уберите это с моих глаз. Я вернусь, как закончу здесь. - Двое подхватили Стефана Ремеса и исчезли так же быстро, как и появились. – Ненавижу иметь дело с идиотами. Рэйвен повернул голову в сторону раненого Алекса. Он не был удивлён, когда Боун смог сесть. Зато это удивляло самого парня. Щупая себя под футболкой, Алексис искал раны от удара ножом, но под пальцами ощущалась чистая кожа. Дыхание перехватывало, глотка перекрывал доступ к легким, от чего парень стал издавать хрипы. Незнакомец скривился. Его такая реакция не привила в восторг. Пройдясь быстрым шагом до сидящей жертвы, он начал капаться во внутреннем кармане мундира. — Что со мной? – голос дрожал. Алекс ощущал, как его нижняя челюсть начинает бросать в дрожь. — Так, - Рэйвен снова присел на корточки. Теперь его лицо было можно разглядеть.             Волосы имели пепельный цвет, даже чуть ярче, уложены на быструю руку. Его скулы были чёткими, было сразу видно, когда он напряг мышцы лица. Особое внимание Боуна было к его глазам. Цвет рубина, в тени они казались глубокими, почти черными. Когда Рэйвен увидел, с каким интересом на него смотрит пацан, он звонко рассмеялся. – Я знаю, что красив. Но обо мне позже. Сейчас я дам тебе попить одну волшебную микстурку. Ты забудешь всё, что здесь было. Твои воспоминания станут такими, какими пожелает Его милость Рэйвен, усек? Не хватало еще иметь проблемы с одаренными. — П-постой, как это забуду?! Разве это можно забыть. — При великом желании можно забыть даже как тебя зовут. – Рэйвен недовольно фыркнул и показал Алексу маленький пузырек. – Пей! — А если не стану? – Алексу не нравился напор нового знакомого, а тому вовсе было плевать на его мнение. — Я тебя убью, как до этого Стефан убил твоих подружек. Пей, кому говорят.       Алексис взял в руки флакон. Его содержимое напоминало смесь блесток и воды, отчего слабо верилось в это волшебные свойства. Но ощущать на себе испепеляющий взгляд Рэйвена не хотелось. Парень залпом выпил микстуру. Хотел сразу же выплюнуть обратно, но ему закрыли рот ладонью и пришлось глотать. На вкус оно было вязкое и горькое. Вязало всю слизистую во рту. —Хотя бы ответь, кто я? – Алекс пытался избавиться от неприятного ощущения, но, казалось, оно забрало всю влагу, что нашла. – Неужели такое же чудовище, как он?       Резкий свист в ушах заставил Боуна скукожиться. Скрутило живот, кишки завивались в несколько узлов, кости ломало. Парень издавал стоны, прикусывая губы, а Рэйвен встал и улыбнулся, наблюдая за ним: —Нет. Мы гораздо хуже.