Утка!

Звать Рейнира долго не пришлось - он был совсем рядом, вдруг появился из тумана, как настоящий маг. Но и он ничего не мог сделать с тонущим Лалли. Он, как за стеклом, пузырями выпускал остатки своего дыхания, и, как бы крепко не старался Эмиль прижимать к своей лодыжке его руку (перехватить было слишком трудно, Лалли явно что-то тянуло вниз), хватка финна ослабевала с каждым мгновением. Рука становилась мягкой и безвольной, и то, что она вот-вот соскользнёт, казалось вечным ожиданием неотвратимого. - Нет, нет! ПОМОГИТЕ! - кричал Эмиль. Так оно и вышло - ещё несколько невыносимо долгих мгновений, которым придавал хаотичности лай собаки и метания Рейнира, и напряжение в мышцах, и беспомощность, пузыри, - и захлопали крылья. Эмиля опахнуло ветром, и вдруг что-то больно ударило его в затылок, впечатывая голову в водяную твердь. И эта твердь пошла трещиной. Он едва успел осознать, что выпустил руку Лалли и что сам он лежит, оглушенный, на этом подобии льда, как ещё один сильный удар пришелся ему по спине, как будто он маленькая букашка, на которую кто-то наступил ненароком, - и всё рассыпалось. Так ему показалось. Он вдруг куда-то упал, а потом оказался во влажной невесомости. Все чёрное, синее, глубокое - он увидел пузырьки от собственного дыхания, высунул голову, чтобы вдохнуть, и быстро-быстро погреб вниз, к Лалли. До чего странно - руками грести ему как-то даже в голову не пришло, а потом оказалось, что ногами выходит очень легко и быстро. Он все плыл и плыл, темнота сгушалась, и серебристые пузырьки уже давно не неслись ему навстречу. Поэтому, когда он всё-таки достиг Лалли, опутанного чем-то черным, что трудно было разглядеть на такой глубине, то увидел то, чего так боялся и во что верить до сих пор отказывался. Никаких признаков жизни. Эмиль не знал, что ему делать, - он просто ошарашенно смотрел. Почему-то он был уверен, что ухватиться за Лалли и вытащить его из объятий этой темноты не удастся. Это чувствовалось простой закономерностью. Тут случилось странное - что-то, как огромные руки, обхватили его вокруг плеч - и он закричал. И захлебнулся. * * * Очухался Эмиль, когда начал различать отдающиеся в голове болью голоса громко спорящих. - Я говорю тебе, этот мой! - Да мне-то почём знать было?! - Просто не нужно вмешиваться не в свое дело, вот и всё! ...Эмиль приоткрыл глаза. Какая-то сурового вида женщина кричала на большого красного лебедя. В свою очередь лебедь протестовал ещё громче - так, что и непонятно было, кого здесь отчитывают. Испуганного вида Рейнир сидел, обняв свою собаку, неподалёку. Судя по всему он был уверен, что отчитывают его. - Я повторяю: они держались за руки. Понимаешь? Как мне было разобраться-то, кто помер? А ты вообще обоих вытащила! - гоготала Лебедь, злобно сложив крылья. - Ты меня слушаешь вообще?! Тонкий бы в любом случае умер - ну, пятью десятками лет раньше, пятью позже. Он не вояка, какая тебе разница, сколько ему? - Сдурела совсем?! Что хорошо тебе - не... Эмиль слегка отвлёкся. Уфф... Что с Лалли? Он с трудом повернул голову и увидел плечо. И всё. Плечо было громадным. Он поввёл взглядом дальше - да, ага. Подбородок. Острый, но огромных размеров. Серая прядь торчит из-за уха, а остального лица не видно. Это что, Лалли? - Я НЕ МОГУ отличать умерших наспех, у меня их тысячи! - Где хоть его рука, а? Эмиль попытался встать, но какая-то тяжесть придавливала его к земле. Но, кажется, великан почувствовал Шевеление рядом, - и посмотрел на то, что, как оказалось, лежало под его рукой. То, что было Эмилем. И посмотрел он очень удивлённо, но зато, наконец увидев его лицо, можно было точно сказать - да! Это Лалли, и он жив! И о не утонул! И он огромен! Лалли присел, и теперь его голова стала возвышаться на неимоверную высоту над землёй. - Ты жив! Что с тобой, почему ты та... - Эй, - Лалли крикнул злобно в сторону пары ругающихся, и встал, чтобы подойти к ним, чуть не наступив на Эмиля, - Эй, вы нормальные вообще?! Что произошло, почему я жив? Почему с ним ЭТО?! Эмиль плюнул на всё, - он просто хотел, чтобы хоть кто-то объяснил ему, что происходит. И он побежал к Рейниру. И бежал он долго и мелко. - Эй! Эй, что происхоооо... Ох. Рейнир вблизи оказался ещё выше Лалли. Его собака выглядела по меньшей мере медведем. Эмиль сглотнул и таки довел вопрос до конца: - А с тобой-то что не так? - Я, ну, эээ... Тут слово взяла собака, наклонившись к Эмилю и поднеся морду так близко, что он мог видеть своё отражение в ее глазах. Он как-то весь сжался. - Ты утка. - Так... Рейнир, я утка? - Ага. И Эмиль воспользовался возможностью поглядеться в глаза вонючей морды. Да. Да, точно. Он утка. С зелёной шеей, перьями... Ха. - Прости. Толку говорить и спрашивать об этом дальше не было. На ругань на фоне становилась всё яростнее. И, что интересно - кричал в основном Лалли, а остальные выглядели несколько пристыженно. В любом случае, о чём он говорит, было плохо понятно. Рейнир был явно не в своей тарелке, так что он просто сказал: - Да я сам не особо знаю, что происходит... - А кто это? - Не знаю. Ну, то есть слева - валькирия, дева-дух Исландской веры, она вытащила вас двоих из-под воды. А потом стала кричать на вот того, кто справа. Это, судя по всему... Какая-то важная птица, я полагаю? Эта птица прилетела и ударила тебя в голову, когда ты стоял и кричал, а потом ты стал тонуть. И уткой. Вдруг все звуки прервал совсем уж озлобленный голос Лалли: - Да я бы в тысячу раз лучше вас справился, посмотрите на себя! Всё, если вы не можете расхлебать свою кашу, я сделаю! Идите по своим дурацким сакральным делам! Terve! Ha det! Проваливайте! Без вас разберусь! Эмилю могло показаться, но глаза Лалли слегка намокли. Спорщики приникли, и лебедь посочувствовала, опустив голову, - я правда ничем не могу помочь. И, хотя ты сам усложнил ситуацию, я признаю свою ошибку. Ты принял верное решение, так будет лучше. - Это так. Мы обе бессильны. Если только мой вариант вас не устра... - НЕТ! - Понимаю. Что ж. Мы надеемся на тебя. И все трое повернулись друг к другу спинами - Валькирия пошла в лес, Лебедь - к морю, а Лалли - к своим друзьям. Он, не оборачиваясь на уходящих и все ещё сохраняя в голосе непривычную жёсткость, сказал все же мягче: - Идёмте.