Пособие для непослушных: закрывайте окна на ночь

— Да что тебе у нас, медом намазано, что ли? — проворчал дед, в очередной раз завидев Тхуан в перелеске. Это был далеко не первый ее поход в гости к Рану и старику, так что девушка ничуть не удивилась и ни капельки не обиделась: дед каждый раз так ее встречал. Мантэ вечно ругался; сейчас тоже поворчит немного и оттает, главное помалкивать и не отсвечивать, чтобы успокоился поскорее. В любом случае, злее, чем во время ее второго похода к Ли Рану, старик уже точно не будет. — Что ты тут забыла?! А ну кыш отсюда! — А я принесла вам немного еды, — она протянула ему небольшой мешочек и мило улыбнулась. — Иди со своей едой обратно домой! И без тебя неплохо питаюсь. — Да вы возьмите, возьмите! Это на чай. Сама старалась, с самого утра в поле собирала… А еще хотела принести вам… — Да тише ты, егоза! Задобрить меня пытаешься? Не выйдет! Лично в деревню твою приду и матери все расскажу. — Да что с вами такое? Ходила же к вам до этого, все в порядке было… — В порядке? Это ты называешь в порядке?! Ты теперь не ко мне ходишь. Что, деревянная, прибежала в гости к тому, кто на жизнь твою покушался? — Ой, прямо-таки покушался, — пробурчала она себе под нос и глаза закатила. У Тхуан с детства многое позабылось. Бывало, мелькали в памяти яркие вспышки неприятных воспоминаний, но все они казались тусклыми бликами по сравнению с событиями последних трех лет. Мысли о том, как лис угрожал печенкой ее перекусить, меркли на фоне его страшилок и красивого смеха. И ничего он не покушался, думала Тхуан обиженно. Старик везде плохое видел. Старик на то и старик, чтобы не понимать ее и пытаться зачем-то мозги на место вправить, которые и так на месте. А Тхуан на то и Тхуан, чтобы все его ругательства пропускать мимо ушей и делать по-своему. — И вообще, я к вам пришла, а не к нему. — Ври больше, — цокнул дед и спустя долгую паузу неохотно добавил, — он в амбаре. Тхуан равнодушно пожала плечами и поджала губы. Хмыкнула, словно слова старика ее не волновали, но все же сделала пару маленьких шагов от деда. Улыбнулась мило, насколько могла, и пропела: — Я только поприветствовать, дедуль. И уверенно зашагала в сторону, где, по словам Мантэ, находился кумихо. Тхуан с таким предвкушением смотрела на старые стены амбара, что в груди сердце екнуло от внезапной радости. Однако когда дед окликнул ее, пришлось все же остановиться и обернуться: мало ли, подумает, что она торопится. — Имей в виду, я за вами слежу. — А чего за нами следить? Не съем я вашего Рана. — Не могу сказать то же самое про него. Тхуан лишь рукой махнула и вновь посмотрела на амбар. В воодушевлении она прошла больше половины пути, надеясь, что старику больше не взбредет в голову сказать что-то еще, а потом вдруг вся прыть куда-то испарилась. Тхуан шаг замедлила и нахмурилась. Остановилась у дверей амбара и нервно сглотнула. Посмотрела назад, вздохнула тяжело, прислушалась к неприятным звукам по ту сторону двери. Руку уже занесла над старой деревяшкой, чтобы постучать, но так и не смогла. Тхуан подумала внезапно, что Ран не захочет ее видеть. Посмотрит на нее недовольно, отругает и выгонит, прямо как дед; разве что слова кумихо заденут ее куда сильнее, чем ворчание старика. А потому и переминалась с ноги на ногу, стоя на пороге. Потому и думала, что дальше делать и стоит ли вообще туда заходить. Однако Тхуан не из робкого десятка была — по крайней мере, она сама себя в этом убеждала. Тхуан уйти ни с чем никак нельзя было. В амбар она все же зашла. Неуверенно, едва ли не на носочках прокралась внутрь — ни одна половица под ногой не скрипнула — и как мышь затаилась, с любопытством глядя на кумихо. Тот спиной к ней стоял, увлеченно чем-то занимаясь. Из-под рук его доносился тот самый неприятный металлический скрежет. Ран точил что-то, наверняка ножи для старика; так старательно точил, что не заметил, как она пришла. Будь она погромче чуть, точно заметил бы, но способность не издавать ни звука за годы охоты вызывала гордость и помогала застать врасплох даже хитрого лиса. Самоуверенные мысли перебил голос кумихо: — И как ты только на охоту ходишь? Тихо ходить совсем не умеешь. Издали слышно. — Быть не может! Меня запах выдал, да? — Тебя выдал старик. Орал на весь перелесок. Тхуан хихикнула и все же осмелилась подойти ближе. Заглянула за плечо Рана и вдруг рот открыла от восторга. — Сколько же их у тебя! Кинжалы от мала до велика, карманные ножи, даже меч какой-то — холодное оружие лежало на столе, висело на стенах, повсюду было. Тонкие, как ниточки, только что наточенные лезвия на свету поблескивали. Так и хотелось взять хотя бы один. — Даже не думай. Ножи детям не игрушка. Тхуан ответить уже хотела, когда заметила, что Ран кинжал в руках держал, тот самый, который так бессовестно отнял у нее обманом. — Он ведь не проклят, да? Откуда он у тебя? Только честно. — Подарок брата, — сухо ответил лис, и дальше Тхуан решила не расспрашивать. Ран, кажется, на ее появление как дед не отреагировал, и это очень обрадовало. А потом оттаял и старик, после того как она сыграла с ним пару партий в падук. На удивление девушки, Мантэ даже на ее болтовню во время игры не ругался. — А когда я была маленькая, в соседнем доме постоянно ребенок кричал. Так громко и раздражающе! Почему вы его не забрали? — Нашлась умная… Я один, а вас много. Мог кого-то и упустить. — У вас еще Ран есть. — У него, как ты могла заметить, немного другие методы. В этот раз результаты игры старика устраивали куда больше, чем в предыдущий: один-один. Тхуан лишь убедилась в том, что она действительно хороший соперник, а дед репутацию восстановил, отыгрался. Так и зарубила Тхуан себе на носу: дед ругался часто, но так же часто сменял гнев на милость. И так было каждый раз. На улице стоял ноябрь. Холодно, ветрено и пасмурно. В такую погоду в деревне тоскливо, а у старика весело всегда. Раньше не так весело было — был лишь дед да Хо, которая разговаривать не умеет — а теперь там еще и Ран, оказывается, был. А с Раном всегда весело. Даже в такой пасмурный ноябрьский день. В этот самый день Тхуан с сюрпризом пришла, и на сей раз это была не еда. В этот раз сюрприз предназначался не старику. Сюрприз яркий, неожиданный — лису точно понравится. Но Ран, кажется, ее потуги не оценил. — Ты сейчас серьезно? — Ну да, а что? — Тхуан, мне не пять лет, чтобы… Тхуан Рана не слушала. Ей немного времени потребовалось, чтобы понять: речи Рана мало чем отличались от ворчаний Мантэ — собака лает, ветер уносит. А потому и в этот раз она ему не поверила. Взяла уверенно за запястье, посмотрела на него как никогда серьезно и потащила в середину поля. Девушка развернула моток, разбежалась хорошенько, замахнулась и бросила. Не вышло. Она попробовала еще, но и в этот раз не получилось. Один раз она чуть не поскользнулась на грязи, но кое-как удержала равновесие. Тхуан понимала, что выходило у нее неважно, но своих попыток не бросала. — Сейчас точно получится! И очередная попытка с треском провалилась. — Не так делаешь, — скептично отозвался кумихо, глядя на нее с равнодушием. — Резче надо. — Да куда уж резче? Я и так… — Дай сюда, бестолочь, — и Тхуан тут же повиновалась. И тут же захлопала в ладоши, увидев, что у Рана получилось с первого раза. И за ним со всех ног помчалась, чтобы не отставать. Тхуан едва поспевала за лисом, но ни капельки не расстраивалась. Тхуан вверх неотрывно смотрела, моргать забывая. Воздушный змей плавно плыл по воздуху, вырисовывая невидимые узоры. Подхваченный ветром, он взмыл еще выше и стал совсем крошечным: маленький розовый ромбик посреди бесконечного свинцового неба. Воздушный змей в этом перелеске никогда не летал, а потому и петлял в воздухе, осматривая окрестности. Не собирался падать наземь, как в руках Тхуан, не планировал снижаться. Змей летал так же высоко и красиво, как когда-то летал в руках отца, который всегда запускал его и отдавал нить дочери. Тхуан в детство вернулась. Точно завороженная, наблюдала за взмывающем ввысь подарком отца. — Хочешь попробовать? — спросил вдруг Ран, когда Тхуан окончательно нагнала его. — Я не смогу так. У тебя лучше получается, — и покачала головой с грустной улыбкой. А Ран ее тоже не слушал: дал ей моток с длинной нитью, кончающейся где-то в небесах, и сказал: — Держи крепко, беги быстро. И Тхуан побежала. В тот серый ноябрьский день она, кажется, физически почувствовала, как пальцы становятся короче, рост — меньше, радость — больше. Ей как будто вновь семь лет исполнилось. У Тхуан настроение поднималось прямо пропорционально высоте, которую набирал змей. В любую минуту норовил пойти дождь, и ветер поднялся так, что Тхуан накрепко вцепилась в деревянный моток. А рядом Ран был. Тот самый, у которого она теперь появлялась раза три в неделю. Они местами поменялись, и девушку это никак не расстраивало: если Ран не идет к Тхуан, то Тхуан идет к Рану. — А тут-то ты чего забыла? Я тебя сюда не звал. — Я в гостях, значит можно, — с видом знатока ответила северянка лису. На это Ран ничего не ответил: понимал, видимо, что теперь ее отсюда не выгонишь. С дедом в падук она наигралась, есть на скорую руку приготовила и заскучала вдруг. Делать больше было нечего, а потому она и расхаживала чинно по его комнате, с любопытством оглядываясь вокруг. У Рана в комнате интересно. Кажется, что ничего в ней и нет, а потом в поле зрения попадается очередной кинжал. Думается, что ничего особенного в этой комнате не найти, и вдруг чувствуется родной запах поблизости, который как раз-таки особенным и кажется. За окном дождь шумит, за стенкой дед гремит камушками от падука, а Тхуан тщательно исследует каждый уголок комнаты. В одном из таких уголков, на небольшом столике, взгляд натыкается на что-то непонятное. Странные стопки, из которых местами торчат нитки, вызывают немало вопросов. Тхуан в деревне таких вещей не видела. — А это что такое? — Книги. — Книги? Которые читают? — Верно. — Так вот как они выглядят… Отец рассказывал раньше про них. — Что рассказывал? — Говорил, что они большие и что они делаются из очень дорогой… этой… забыла, как называется. — Бумаги? — Да, точно! Бумаги. — Бумага действительно качественная. Вы, люди, умеете и полезные вещи иногда делать. Хочешь, кстати, посмотреть? Тхуан тут же с энтузиазмом закивала и по-хозяйски плюхнулась на его постель. С предвкушением посмотрела на самую верхнюю книгу в стопке, которую взял лис, и решила даже не моргать, пока не увидит, что внутри. Кумихо сел рядом, открыл книгу, и в тот самый момент в комнате раздался вздох разочарования. Внутри не было ничего особенного. Точнее, особенное было, но совсем неинтересное. На бумаге не было никаких иллюстраций, одни лишь странные закорючки, стоящие в несколько рядов, словно войско, и не имеющие никакого смысла. — Непонятно ничего. — Это нормально. Ханмун — привилегия богачей, — Тхуан нахмурилась, и Ран дополнил. — Язык такой для письменности. — А ты знаешь его? — Ран на это коротко кивнул. — Надо же мне быть в курсе, чем нынче народ промышляет. — То есть ты знаешь, про что тут написано? — Про историю. Династии, завоевания… — И все эти книги про историю? — спросила Тхуан расстроенно, окинув взглядом стопку на столе. — Не только. Есть еще книги с биографией значимых людей, книги о траволечении для деда и парочка с легендами, но большая их часть неправдивая. Все кровавые подробности убрали. Все исковеркали, превратили легенды в детские сказки, — проворчал лис. — А прочтешь мне? — Что? — Прочти что-нибудь. Легенду какую-нибудь. Ну пожалуйста! Мне никто не читал, все по памяти рассказывали. — И чем же это отличается? — В книгах все достоверное. — Ты слышала вообще, что я тебе только что про легенды сказал? — Да слышала я, слышала. А ты прочти, что там. И не дополняй ничего этой своей правдой. Я и без тебя знаю, как ложь от истины отличить. Ран цокнул недовольно, но с постели все же поднялся. Достал из стопки самую нижнюю книгу, протер ее рукой и вновь сел рядом. Лис открыл ее на середине, и у Тхуан тут же дыхание сперло. — Ты только посмотри, как красиво! Помимо странных закорючек в этой книге были и красочные картинки. Яркие, занимающие больше половины страницы, они выглядели куда интереснее, чем набор непонятных иероглифов. Вдоволь налюбовавшись изображением дракона на странице, Тхуан наконец сказала: — С самого начала читай. И не отлынивай. Ран читать ей не хотел, это было видно. Нахмурился недовольно, пролистал в начало книги, зыркнул на Тхуан злобно, но все же начал. А Тхуан с интересом слушала. Смотрела, как у лиса взгляд сверху вниз по странице скользил, смотрела, как кумихо страницы одну за другой переворачивал. Изредка она отвлекалась от лиса на яркие изображения, которые казались такими точными и реальными, что девушка собственным глазам верить переставала. Ран читал, медленно, с выражением. Спустя пару страниц он хмуриться перестал, читать стал с большим энтузиазмом. Ран тоже заинтересовался, хотя наверняка все эти истории наизусть уже знал. А Тхуан слушала и слушала. Думала, существуют ли на самом деле существа, о которых написано в легендах, и иногда задавала вопросы Рану. А лис отвечал, порой все же рассказывая, что именно в книге написано неверно. Ран был вредным, высокомерным, но все же отходчивым, как и дед. Ран умел читать так, что весь мир вокруг забывался, и убаюкивать своим голосом. Прямо как дождь, разошедшийся ближе к вечеру. Прямо как сказки, что когда-то давно отец читал ей на ночь.