Пособие для непослушных: закрывайте окна на ночь

Дни сливаются воедино. Одинаковые, чересчур размеренные, они пропитаны осенней тоской и обыденностью. Тхуан теперь чаще ходит на охоту и радует мать разнообразием блюд на ужин. Вместе они порой наготавливают так много, что делятся с соседями, живущими поблизости. Бабушка Сон всегда хвалит стряпню матери с дочерью, а вот бабуля Чхве, чей дом располагается ближе всех к лесу, постоянно чем-то недовольна. — Пересолили и недожарили, — хрипло проворчала старуха, не вставая с постели. — Вашими стараниями я еще быстрее коньки отброшу. Хорошо бы, думала Тхуан, но тут же осекала себя: мать смотрела на нее так многозначительно, словно насквозь свое чадо видела и мысли могла читать. И Тхуан сразу взгляд опускала вниз в надежде, что так на ее мысли никто не посягнет. Бабушке Чхве действительно оставалось недолго. Она уже года два большую часть времени проводила в постели, не в силах даже в туалет подняться. Жила она одна, родственники жили далеко в другой провинции и приезжали очень редко, а потому полагаться оставалось лишь на себя и самую малость на жителей деревни. Ни в коем случае не наоборот: старуха никогда не признает обратное. А тем временем к ней приходили раз семь на дню то Дун Хён, то мать Тхуан, то даже дедушка Су Хён, который с бабулей Чхве никогда не ладил. Каждый что-то поесть приносил, помогал подняться и хотя бы на улицу ненадолго выйти. А бабка все равно умудрялась найти ложку дегтя в бочке меда. — Да поаккуратнее ты, дурень! Сейчас руку мне сломаешь! — сказала она Дун Хёну, когда тот помогал ей выбраться на улицу. Тхуан тоже в свое время тоже достаточно наслушалась от этой противной бабки, а потому больше не хотела ей давать ничего, что они приготовили с матерью после удачной охоты. Но мать каждый раз наставляла Тхуан на путь истинный, говоря про карму и перерождение. И Тхуан перебарывала свойственную ей вредность и все-таки относила блюда и бабушке Чхве. Несмотря на разнообразную добычу и противные замечания бабули, дни действительно сливаются воедино, прямо как серые тучи над верхушками деревьев, однако появляется все-таки в ее жизни что-то необычное, что-то, отделяющее один день от другого. Что-то, заставляющее чувствовать себя особенной, в какой-то степени даже героиней странной сказки. С недавних пор Тхуан стала меньше спать ночами. Порой это бросалось в глаза: проспав за ночь часа три, она уже ближе к вечеру клевала носом. Мысли уносились куда-то далеко, а образ теплой постели грел сердце. На слова матери девочка реагировала не сразу, и в такие моменты мать ворчать начинала. — И чем ты только занимаешься ночью? Кормлю лиса и слушаю то, о чем ты никогда мне не рассказала бы, мысленно отвечала Тхуан, а сама лишь неопределенно плечами жала. А потом в комнату к себе бежала, порой действительно, чтобы хорошенько поспать. Был конец ноября, и за это время Ли Ран пришел к ней еще пару раз. Ходить к ней каждую неделю он не собирался, о чем тут же предупредил, и Тхуан даже немного расстроилась, но виду не подала. Так или иначе, лис к ней все еще ходил, и визиты его вносили разнообразие в скучную и холодную жизнь северной деревни и даже приносили пользу. Холодало. Через пару дней зима должна была окончательно вступить в свои права и хорошенько подпортить жизнь тем, кто морозы не любил. Мать куталась в кучу одежды и то же самое рекомендовала Тхуан, а порой и вовсе казалось, что на улице было куда теплее, чем дома. В такие моменты девочка особенно завидовала некоторым животным, впадающим в спячку вплоть до весны. Тхуан сидела в постели и выжидающе смотрела в сторону открытого окна. Они договаривались, что Ран сегодня придет, однако лиса все еще не было. Перевалило заполночь. Тхуан сегодня ничего кумихо не приготовила и сперва даже подумала, что потому и он и не пришел: запах еды в комнате не витал. В комнате лишь холод стоял ужасный да стук зубов слышался. Так и сидела Тхуан в постели, злясь на непунктуальность вредного кумихо. Сидела она так до тех пор, пока тяжесть на коленях не почувствовала. Это был не Ран. Несчастная животина, скорее всего, кот. Коту тоже холодно, вот и пришел погреться хоть где-то. Только вот об этом Тхуан подумала гораздо позже, после того, как от испуга вслепую ударила ночного гостя. От злобного шипения в ответ у девочки волосы на голове дыбом встали. Тхуан определенно убежала бы от дикого кота, если бы так не вовремя не запуталась в одеяле. Она чуть не завизжала от неожиданности, услышав знакомый недовольный голос. — Совсем ошалела, дурная? В любой непонятной ситуации кулаками размахиваешь. — Это… ты? Ли Ран? — как ни пыталась она вглядеться в темноту, ничего, кроме человеческих очертаний, не увидела. — А ты ждешь кого-то еще? — огрызнулся кумихо. — Из-за тебя теперь поясница болит. — Прости! Я просто подумала… просто испугалась. — Просто подумала, просто испугалась… Как у тебя все просто, трусиха! А я из-за тебя весь покалеченный и чумазый ходить буду, — лис недовольно фыркнул. — Фу, даже на лице сажа. — Сажа? — Да. Жди, скоро пол теплее стать должен. — Пол? — Сама же жаловалась на холод в доме. Сейчас переспросишь: “в доме?” — съязвил пушистый, но Тхуан на это внимания не обратила. — Ты что, починил там что-то… в теле лиса? — Иначе туда не пролезешь. Тхуан нахмурилась, поджав губы. Теперь многое встало на свои места, и сердце уже от испуга как бешеное не колотилось. Тхуан коснулась пола и неожиданно улыбнулась: он действительно стал чуточку теплее. — Спасибо. Не такой уж ты и беспол… — После “спасибо” можешь не продолжать. Тхуан от восторга была готова завизжать. Вот мать обрадуется! Теперь в этом доме точно станет куда уютнее, чем на улице. Мысль о том, что эта зима будет теплой, оказалась вполне реальной, однако то, что помог ей в этом кумихо, реальным ей до сих пор не казалось. Но с каждым его визитом Тхуан убеждалась, что лис действительно был не таким уж и бесполезным, а его действия были самые что ни на есть реальные. Рассказы его реальные, ярко-желтый глаз тоже, да и сам Ран: они случайно столкнулись в темноте и девочка лишний раз убедилась в том, что он не призрак — можно потрогать и ощутить грубую ткань одежды. Можно провести ночь не в темноте глубокого сна, а в более-менее приятной компании. Эта компания была с ней нечасто, но все же была. В какой-то момент Тхуан подумала, что этот лис свой уже, проверенный временем. Время скоротечно: не успеваешь и глазом моргнуть, как идет первый снег, потом вдруг Тхуан видит первую в своей жизни суровую метель, а за ней наступает и весенняя оттепель. И в каждый из этих месяцев хотя бы пару раз в ее комнате появляется загадочный кумихо. Он приходил к ней редко, непонятно откуда, и уходил непонятно куда. Иногда веселый, иногда колючий, а один раз и вовсе печальный к ней заявился. Признавать Ли Ран это не собирался, но Тхуан и сама по голосу слышала, что что-то не так, а потому и начинала всякую чушь городить. То рассказывала, как Дун Хён поскользнулся на коровьей лепешке, решив умолчать, что главным героем этой занимательной истории был далеко не Дун Хён. То ей вдруг взбредало в голову в устные игры с ним поиграть. Больше всех она не любила города — Тхуан всегда проигрывала — но других игр не знала. Тхуан счастлива была услышать смешок задумчивого лиса, когда она очередное странное название города взяла из головы. Так и жили они теперь вместе: Тхуан и ее секрет, которым она ни с кем не делилась, даже с друзьями. Очередной осенью, когда ей уже было пятнадцать, случилось непредвиденное. Произошло нечто, странно кольнувшее сердце. От нравоучений матери по типу “и тебе задуматься пора” ничуть легче не становилось. — Нет, ну ты представляешь… У меня нет слов! Как такое могло произойти? — Нет в этом ничего ужасного, чего опять бучу поднимаешь? — Ран, узколобый, совсем ее не понимал, а этим и раздражал безумно. — Они же друзья были! Да еще и молодые такие! — Они сейчас в том самом возрасте, чтобы остепениться. Ты, кстати, тоже. — Глупый ты, глупый! Мы же теперь больше не сможем вместе гулять и… — Скажи-ка мне, когда ты в последний раз с ними гуляла? Тхуан промолчала, принимая поражение. С друзьями она уже давно не гуляла. Все повзрослели, все стали безумно заняты, а двое из их находчивой четверки еще и женились друг на друге. — Я, кажется, вспоминаю… Теперь ясно, почему Со Ён все бегала за Дун Хёном и еду ему носила. — И ничего тебе не ясно. Брак по любви в наше время большая редкость. Могла бы и порадоваться за друзей. — Редкость? — Ну да. Людей обычно сватают родители. Молодожены толком и не знают друг друга, видят друг друга впервые. Им даже поговорить не о чем. — То есть, это не так уж и плохо? — Для них нет. Ну а ты скорее всего действительно станешь общаться с ними реже. Дела семейные, сама понимаешь. — А вот и нет! И общаться буду с ними, и продолжать дружить и… и замуж тоже по любви выйду. Тхуан все говорила назло и всерьез. Тхуан и нос лису утереть хотела, и все, что только что перечислила, тоже до безумия хотела. А Ли Ран лишь хохотнул, отчего ему хорошенько захотелось по физиономии съездить. — Думаешь, это так просто? Любить сначала научись. У тебя единственным вариантом остается этот… как его… Мэн… — Мэн Хо? — Тхуан ошарашенно уставилась в темноту. — Но я же его не люблю. Я с ним дружу. — Тем лучше. Знаете друг друга хорошо, дружите. А там и свадебку сыграете. Одно другому не мешает. — Мне мешает. Мне не нравятся его усы. — А ему будет не нравиться твой острый язык. Квиты будете. Тхуан лишь рукой махнула: бесполезно с этим хвостатым говорить, он всегда найдет что ответить. Чем ему ее язык не нравился, она не понимала. Ран сам ничуть не лучше был. Зато он умел хорошо шутить и отвлекать. Они поговорили потом еще совсем немного, да так, что Тхуан позабыла о браке Со Ён с Дун Хёном, с которым было так сложно смириться. И в момент, когда Тхуан окончательно повеселела, лис сказал вдруг: — В этом месяце больше не приду. — Совсем? Начало ноября только. — Великие дела ждут. — А какие? — Если расскажу, придется тебя убить. Тхуан лучезарно улыбнулась ему и кивнула. Тхуан всем сердцем чувствовала, что он не всерьез, что ничего он ей не сделает, но до лиса все же решила не допытываться. Куда он собирался, было не так важно. Куда важнее было другое. — Ты только приходи. Это был один из немногих разов, когда Тхуан не чувствовала одиночества после его ухода. Тхуан знала, что он точно вернется. Ради такого и подождать можно месяцок.