I need you more than I thought I would

Он помнит тот день, когда впервые услышал об Итане Уинтерсе. Матерь Миранда жаловалась на какой-то неудачный эксперимент: что-то связанное с ДНК её дочери и ребёнком по имени Эвелина. Он не обращал на это особого внимания. По правде говоря, он был рад, что у неё ничего не получилось. Когда она упомянула какую-то пару, он едва ли обратил на это внимание, но затем она поведала о событиях в Луизиане. О той силе, что обладали Бейкеры, и какими мощными они были. И все же был, казалось бы, обычный человек, который пережил всё это, не обладая какими-либо способностями. Это его заинтриговало. Миранда следила за ним и его женой, заявляя, что они были заражены плесенью и их союз может создать что-то действительно стоящее внимания. Она была одержима ребёнком с самого его рождения. Гейзенберг боялся, что настанет тот день, когда она приберет его к рукам. Последнее, что он хотел - это наличие у неё ещё большей власти. Он почувствовал облегчение, когда узнал, что Итан пережил стычку между Мирандой и Крисом. И был взволнован, когда первым нашёл его в деревне. Его последней надеждой было то, что он будет столь же разрушительным, что и в Луизиане. И, Боже, он не разочаровал. Итан делал всё, что он от него ожидал, и даже больше. Он был поражён и даже немного потерял голову. Флирт и подшучивание давались ему легко, и он не был отвергнут. Это было захватывающе. Он думал, что на этом всё и закончится: Итан поможет ему с Мирандой, заберёт свою дочь Розу, сядет в вертолёт и вернётся к своей сказочной жизни. Но что-то пошло не так. Итан был очень похож на них, что с первого раза они не заметили. Даже если они выживут, есть вероятность того, что он не сможет вернуться обратно. В повозке Герцога у него возникло странное чувство: защитить его. Он не хотел прекращать их сотрудничество. Когда они сражались бок о бок, он чувствовал себя живее, чем когда-либо. И когда он чуть его не потерял, он испугался… Так сильно, как не боялся со времён экспериментов Миранды. По сей день Итан вызывает у него слишком много эмоций. Но наблюдать за его разговором с Редфилдом - в этот момент его и осенило. У него зарождались к нему чувства. Те самые, которые он раньше пресекал на корню. Когда Редфилд заговорил о возможности вновь увидеться с семьёй, он был уверен, что Итан согласится. Уйдёт, сделав выбор не в пользу этого холодного замка и грубого старпёра. Его пульс участился, а сердце сжалось. Он был готов навалять Редфилду, если тот только попробует забрать его силой. Но он ничего не сможет сделать, если Итан решит уйти добровольно. Он не хотел принуждать его. Он не Миранда. В какой-то момент к нему пришла безумная мысль пойти вместе с ним. Что было чушью. Для этих людей он был всего лишь био-оружием. Но затем Итан отказал Редфилду, и он снова смог дышать. Он остаётся. Он не теряет его… В ту ночь, убедившись, что Итан принял лекарства, он отправился прямиком к Герцогу. — У тебя случаем нет спиртного? — спросил он с порога. — Конечно, милорд! Смею предположить, что не вино? — спросил мужчина, попутно роясь в коробках. — Виски, если есть, или скотч… — ответил он, садясь на стул. — Всё в порядке, милорд? — спросил Герцог, когда они оба сделали по глотку. — Мистер Уинтерс остаётся, верно? — Да, он отправил этого мудака домой с пустыми руками… — Что-то другое, да? — На секунду я был уверен, что он уйдёт. И я… Кажется, я привязался к нему сильнее, чем я думал. Он завладевает тобой, прямо как плесень, которой он и является. — Ах! Сердечные дела… — сказал он, вызывая у Гейзенберга стон. — Боюсь, я не слишком компетентен в этом деле, милорд. Но мне кажется, что это хороший знак, что Итан решил остаться, не так ли? — Думаю, да… И он не отшил меня. — Я заметил! Так держать, вам нужно только набраться терпения. Сейчас он через многое проходит. И он только что расстался со своей женой. Было бы разумно дать ему немного времени. Гейзенберг откинулся назад, смотря на богато украшенный потолок: — Ну, этого то у нас у всех сейчас в избытке, не правда ли? — Безусловно, милорд. Если позволите, замок сейчас находится в не лучшем состоянии после драки между Итаном и леди Димитреску. Возможно, ремонт сможет вас занять? — предложил Герцог. Гейзенберг согласился. Исследуя замок, он нашёл места, где, казалось бы, крыша вот-вот рухнет. Именно по этой причине в течение следующих дней он не очень успешно, но пытается сосредоточиться на текущей задаче - починке замка. Только Итан настаивает на помощи, что приводит к тому, что они много времени проводят вместе. Они много шутят и подтрунивают друг с другом. Даже немного дразнят на грани с флиртом. Но Итан не осознаёт этого. Единственный раз, когда Гейзенберг об этом заговорил, был во время их поездки к Миранде. Итан должен был догадаться… Гейзенберг был достаточно прямолинеен, но Итана было крайне трудно понять в этом плане. Тем не менее они часто спорят. Потому что как бы Итан не настаивал на том, что с ним все в порядке, Гейзенберг не позволял ему переутомляться, когда замечал, что тот устаёт. — Я не бесполезный! Я могу помочь! — Я знаю! Я и не утверждаю обратного, ты, упрямый осёл! Я просто говорю, что тебе нужен перерыв! — в ответ стонет Гейзенберг. — А я говорю, что мне этого не надо! — Итан сопротивляется, но Гейзенберг замечает пот на лбу и как дрожит его единственная целая рука. — Итан, я не хочу снова связывать тебя и тащить сюда во второй раз. Пожалуйста, сделай чёртов перерыв… — вздохнул он. Итан обиженно фыркает и бросается обратно внутрь. Он не видит его до конца дня. Наконец, на закате он отправился на его поиски: пришла пора принимать лекарства. Быстро осмотрев местность, он понял, что Итан находится где-то в старой башне. Надев пальто, он отравляется в ту сторону, стараясь не беспокоиться о том, что может там найти. Итан сидит на куче обломков, что когда-то было башней. Он курит сигарету и смотрит на что-то вдали. По крайней мере на нём пальто. — Что ты тут делаешь? — раздражённо спросил он. — Тссс. Ты их спугнешь, — шепчет Итан, указывая на две фигуры на крыше напротив них. Там, на краю крыши, бок о бок сидели вальномия и ликан. — Я думаю они были знакомы, до всего этого… — тихо сказал Итан. — Теперь они проводят время вместе. Два существа придвигаются немного ближе, согреваясь от холодных ветров. — Ну, это грустно, — сказал Гейзенберг. — Конечно, но я думаю в этом есть немного романтики… — проговорил Итан, туша сигарету об холодный камень. Гейзенберг с удивлением оглядывается на него. До сих пор он думал, что Итан видит в них только монстров, что справедливо, поскольку совсем недавно они пытались его сожрать. — С каких пор ты куришь? — спросил он. — С тех пор, как узнал, что, скорее всего, смогу отрастить себе новую пару лёгких, если понадобится… Герцог продал мне. У тебя всё равно есть сигары, — с раздражением ответил он. В последнее время с ним как на минном поле. Никогда не узнаешь, что его сейчас беспокоит. Иногда он бывает добрым, почти жизнерадостным. В другие дни он задумчив, но открыт к их милым подтруниваниям. А иногда складывается такое ощущение, что он готовится к бою. Гейзенберг не уверен, что с этим делать и как на это реагировать. Они кружат вокруг да около, пытаясь понять друг друга. Это похоже на бомбу, которая может взорваться в любой момент. — Просто спросил… Вставай, Ромео. Пора принимать лекарства. — Ты заботился о них? О братьях и сёстрах? — внезапно спросил Итан. — Скучаешь по ним?… Я сражался с Димитреску прямо тут… Вопрос застал его врасплох. Он знает настоящий ответ, но это не то, что Итан сейчас хочет услышать. Поэтому он рассказывает ему часть правды, не лжи, заметьте, просто… Вещи, которые независимо от того насколько они были правдивы, уже не имеют ни малейшего значения, когда выбор сделан. — Я ладил с Донной и Моро. Она была тихой и умной, её кукла раздражала, но она мне нравилась. Моро отчаянно нуждался в материнской ласке, жалкое зрелище, но я… Мне стало жаль этого уродца. Позволял ему время от времени чувствовать себя полезным, позволял ему помогать. Он был так благодарен за такую мелочь… Мне было плевать на Альсину. Наша ненависть была взаимной. Но мне нравились её девочки. Кучка психопаток с которыми было весело проводить время. Одна из них, я думаю это Даниела, называла меня дядей Карлом… Они все заслуживали лучшего, и точно не такую мать, — ответил он, вспоминая смех девушки. — Она «создала» их, заразив мутированными насекомыми, так что да, они точно заслуживали лучшего, — с горечью проговорил Итан. — Хотя я не жалею, что убил их. — Ты и не обязан. Итан смотрит на него, ища в нём что-то, чего, как он догадался, не находит, судя по его тихому вздоху. — Ладно. Пошли вниз. Я приму лекарство, доктор. Гейзенберг следует за ним, бросив последний взгляд на существ на крыше, и чувствует иррациональный приступ ревности.