Кларк: сборник

Кенты просто отправились за покупками в город. Что-то из еды, инструменты и корм, взятые Джонатаном, и красные тюльпаны - для Марты. Ничего особенного. Ничего сверхъестественного. Обычный выезд за город. Но на обратном пути их настигла небывалая метеоритная буря. Огромная волна из пыли и ветра приподняла грузовик за бока и унесла в сюрреалистичный от огня и смога воздух, а спустя пару мгновений с размаху бросила наземь. Теряя сознание, Марта всё же сумела дотянуться до грубой ладони мужа и крепко ухватиться за неё. Потому что вдвоём не страшно. Нет, с ним не страшно. С Джонатаном. Марта верила - всё будет хорошо. Даже летя вниз, а затем с силой всем телом ударяясь о ветровое стекло. Пробуждение было неприятным, боль в разбитом виске - пульсирующей, кровь на пальцах и одежде - тревожным открытием. Марта поискала глазами мужа и почти сразу ахнула. Вывернутые кисти рук, превращённая в кровавое месиво видимая сторона лица, застывшая поза без движения. - Джонатан, - сил хватало только на сдавленный шёпот. - Очнись, Джонатан. Но муж молчал. Марта боялась дотронуться до него. Боялась обнаружить, что тот мёртв. Что он оставил её. - Джонатан, - всё повторяла Марта, но ответа не было. Когда она, наверное, уже в десятый, а, может, и больше раз повторила имя мужа, что-то вдруг изменилось. Нет, Джонатан по-прежнему молчал. И их грузовик всё также оставался наполовину врытым в землю. И Марта была одна посреди этого безумия... Но, нет, уже не одна. Вот что изменилось. Через разбитое боковое стекло с улыбкой пристально смотрел на неё совершенно голенький темноволосый мальчик. Нет, совсем ещё малыш. - Джонатан, - в изумлении и каком-то благоговейном страхе повторила Марта. Но ей снова никто не ответил. В больничной палате было удручающе тихо, стерильно и мерно. Попискивали приборы, гудело освещение. Одним словом, настоящий покой. Умиротворение. Как предвестник тихой смерти. Марта, держа на коленях весёлого крупного мальчика, спокойно сидела у кровати мужа. Смотрела то на Кларка - так она назвала мальчика в честь отца Джонатана, то на на мужчину. Тот, казалось, просто спал, но Марта знала, сколь глубоким был этот сон, сколь затяжным. - Нам уже 10, - произнесла она вслух, обращаясь к мужу. - Смотри, какой красивый и большой у тебя сын. Дорогой, он так быстро растёт. Последняя фраза была произнесена с тяжким вздохом. - Как и наши долги, - после паузы добавила Марта. - Прости меня, Джонатан, я делаю всё, что могу, но не получается. Я боюсь, что потеряю нашу ферму. Кларк запросился с рук женщины. Марта нехотя отпустила его. Мальчик тут же принялся играть большой, красно-синей машинкой, купленной для него накануне. Да, прямо в палате. Несмотря на его уже немалый возраст, Марта боялась оставлять сына без присмотра даже на миг. Отсутствие Кларка при ней в определённое время из-за школы (зачисление в детсад они намеренно упустили) было для нее пыткой. А вдруг снова накуролесит? Марта понимала, что Кларк не специально так поступает, но жить одной с маленьким суперменом в глухом городке, где сплетни так быстро распространялись... Это было так тяжело. - Я скучаю, - грустно улыбнулась Марта. Грудь мужа мерно вздымалась и опускалась. - Я так скучаю, - повторила женщина. Хотелось плакать. Сколько раз она уже приходит сюда и говорит почти одни и те же слова? - Знаешь, любимый, - с нервным, но добрым смешком проговорила Марта, вспоминая. - Я недавно чуть было не потеряла Кларка. Попросила его сбегать в магазин за его любимым малиновым джемом, так внезапно закончившимся с утра, а он взял, да и сиганул в другой штат. Сколько реву то было после! Марта улыбалась, рассказывая об этом случае, но руки её на коленях немного подрагивали. Она продолжила чуть тише и словно с опаской. - На самом деле, это, конечно, не так смешно было, как выглядит со стороны...Да...Я так испугалась, Джонатан. Так сильно. Когда же ты вернёшься ко мне? Кардиограмма мужа показывала ровное биение сердца. Глаза всё также закрыты. Марта перевела взгляд на расшумевшегося Кларка, играющего сам с собой. Конечно, она виновата в том, что у мальчика нет друзей. Но она не видела иного выхода. - Кларк, - урезонила Марта сына. - Тише, твой отец спит. - Ты уверена, мам? - нахмурился, оторвавшийся от сминания в лепёшку своей игрушки, Кларк. - Мне кажется, он давно умер. - Кларк! - ахнула Марта. Никогда прежде Кларк не высказывал подобных мыслей. - Немедленно возьми свои слова обратно! - Тогда почему он не просыпается? - упрямо возразил мальчик, мотнув головой. Трудно...Трудно даже просто быть матерью-одиночкой. А уж матерью-одиночкой супермена, причём очень упрямого... - Он проснётся, малыш, - ласково ответила Марта. - Обязательно проснётся. - Марта, я не тороплю вас, но мои чувства к вам искренни, и Кларку я был бы рад стать любящим отцом, - мягко сказал Лайнелл. Не в первый раз. Марта сглотнула. Внимание этого мужчины льстило, но ведь она любила только своего мужа. Но она и одна сейчас. - Лайнелл, я так благодарна вам за помощь, - начала говорить Марта, тщательно подбирая слова. Она не хотела терять благосклонность этого мужчины, который спас её от разорения, а, узнав нечаянно тайну Кларка, не предал гонению, а, наоборот, стал всячески помогать её скрывать. Кажется, Марта привыкла к этой помощи. К Лайнеллу. И больше не могла без него. Во всяком случае, до тех пор, пока Джонатана нет с ней рядом. - Но Джонатан проснётся, он вернётся ко мне. Я верю в это. - Марта, - Лайнелл был слишком убедителен. Он словно повторял мысли Марты. - Прошло уже 15 лет. Даже если он проснётся, есть лишь мизерный шанс, что его мозг и сознание окажутся в порядке. Если он и вернётся, Марта, то не тем, кем был. Ну зачем? Зачем он так произносит её имя? Так нежно, так любяще, когда слова его так жестоки. - Я люблю вас, - как случилось, что этот уверенный в себе мужчина целует её, не её муж, а она позволяет. Слова околдовали её, определённо. Ведь Джонатан ждет её. В больнице. Ждет её прихода, её слов, рассказов о шаловливом Кларке. Её муж. Её любовь. - Марта, - слова и тон их опьяняли. Марта успела позабыть сладость сильных рук, недетских прикосновений. Одиночество мучительно. Есть Кларк, но этого...мало? - Я люблю вас, - вновь и вновь повторял Лайнелл. И Марта позволила ему всё. А себе - на время забыть о своём живом муже на больничной койке. О так любимом ею Джонатане. Она забыла о нём. - Давно не виделись, - Марта стыдливо произнесла эти слова. В преддверии свадьбы она совсем перестала заходить к мужу. Но к мужу ли теперь? Лайнелл сказал, что уладит вопрос о расторжении брака. - Ты почти не изменился. Знакомый шумовой фон приборов и знакомое молчание в ответ. - А вот я... - Марта опустила глаза. - Сможешь ли ты простить меня, Джонатан? Я предала тебя. Кажется, диаграмма немного изменилась, но женщина не обратила внимания. - Лайнелл предлагает тебя усыпить. Представляешь, как кошку, - это было брошено почти истерично. И после натянуто. - Конечно, я против. А Лайнелл ответил, что всё будет так, как я захочу. - Он такой заботливый, - смущен6но сказала женщина. И тише. - Совсем как ты, Джонатан. Когда-то... За дверью послышались голоса, что ждали её и звали сейчас. Но как же Джонатан? - Мне надо идти, - Марта согрешила, но всё ещё надеялась на спасение. "Вернись ко мне, Джонатан." - С тобой ведь всё будет в порядке? Марта хотела бы сказать в конце фразы "любимый", но не смогла. Ведь всё переменилось. Или она обманывает себя. Но даже если так, всё равно уже неважно. - Дорогая, - в палату зашёл Лайнелл Лутор, тут же обнимая свою любимую женщину. - Нам, правда, пора. - Но он... - Ничего с ним не случится, - Лайнелл умел убеждать. - Конечно...ты прав, - улыбнулась Марта, позволяя увести себя. Но желая остаться. "Останови меня, Джонатан!" Когда-то Марта умоляла бога, небо, врачей, кого угодно, чтобы Джонатану просто позволили жить, не отдали смерти. Сколько дней и ночей она плакала над ним и шептала сбивчиво: "Ты должен жить, Джонатан! Пожалуйста, живи!" И он жил. Но сон - это почти смерть. Марта забыла об этом. А теперь забывает и о Джонатане. "Ты должен жить!" - но этого давно уже недостаточно. "Прости, - мысленно сказала Марта, отвечая на поцелуй Лайнелла. - Но этого слишком мало. Если бы ты только проснулся, Джонатан, но ты продолжаешь спать."