Драконьи подземелья хранят секреты

⁓

Мы вернулись к началу. У меня такое ощущение, что как бы я не пытался выбрать из его львиных лап, они сами найдут меня, схватят и сдавят мне шею не хуже удавки, заставив потерять рассудок и любые, сука, пути к сопротивлению. И я абсолютно точно уверен, что мне ахуеть как понравится. Блять.  Даже в этом полумраке, разбавляемым лишь голубым светом луны и тусклых уличных фонарей, я рассмотрел глаза этого ебучего дьявола с темными вихрами на голове, смотрящего на меня с какой-то отчаянной мольбой не сбегать.  Рука резко потянула меня на себя и я, покорно сделав шаг вперёд, прижался всем своим дрожащим телом к нему, ощущая наше учащенное сердцебиение, разделенное сейчас на двоих.  — Три… — единственное слово, вырвавшееся из моего рта утонуло в напористом поцелуе, поддавшись своим выкручивающим руки чувствам, скрутившим все мои внутренности в тугой колючий узел.  Горячая рука с моей шеи переместилась выше, запуская пальцы в мои волосы, нежно перебирая их, а вторая властно прижимала за талию к себе, вырисовывая на моем боку какие-то причудливые узоры. Я тяжело дышал, ответно впиваясь в него, слизывая с губ остатки яблочного виски. Я пытался схватить воздух в кратковременных перерывах между страстными, напористыми и до невозможно мокрыми поцелуями, пошлые звуки которых заполонили комнату, и мой помутневший разум, разжигая во мне нечто, сжигающие все органы, превращал в ебаное пепелище. Сука, откуда этот идиот умеет так целоваться? А-ху-еть…  Он не давал мне отдышаться, неустанно сминая мои губы, впиваясь, вгрызаясь, оставляя на них укусы, которые тут же зализывал. И так по кругу. Вкус яблочного Дэниелса смешался с горечью табака и я больше не мог сдерживать себя в желании пробовать его снова и снова. Сопротивляться с этим было невыносимо. Больно. В моей голове всё перемешалось в одну кучу. Запахи, сокрушительные вздохи, тихий рык Поттера и мое шипение. Утонув в этом вихре эмоций, накрывающих меня с головой, я совсем забыл, что мы дома не одни. В тот момент мне было так похуй, что я сам жадно и отчаянно цеплялся за него, буквально впиваясь в спину, царапаясь ногтями в попытках прижаться поближе. Я был готов разорвать его на части, если он не достанется мне. Если не мне — значит никому. Я вторил себе это непрерывно, комкая в руках безвкусную клетчатую рубашку, целиком и полностью пропитанную его опьяняющим запахом, к которому я, человек не умеющий ни к чему привязываться, дурел как ошалелый. Он целовал меня так отчаянно, мучительно долго и требовательно, словно точно знал, что через минуту я приду в себя и убегу без оглядки, оставив его одного вновь. И я не смог дать ему почувствовать себя победителем. Не сегодня. Сегодня я хочу быть любимым. Пускай и не так, как мне бы хотелось. Я с ужасом понимал, что предаю Паркинсон снова и снова. Буквально падаю вместе с ним в плещущее море измены, из которого сухим не выйти. Я понимал, что для него это всего лишь одноразовое сексуальное влечение, вызванное алкогольным опьянением или его ебаным собственничеством, позволяющее захватить каждого, кого бы ему там, блять, захотелось. Но сейчас мне до одури нравилась эта безумная мысль, что тот, кого он хочет — это я. И черта с два я остановлюсь и упущу единственный, сука, шанс в своей гребаной жизни.  Болезненное сердце, разрывающееся от жестокого предательства и вероломного удовольствия, скреблось внутри меня острыми когтями, оставляя глубокие кровоточащие раны и билось в унисон с его, таким же безумным и учащенным. Мы практически впивались друг в друга как сумасшедшие, хаотично хватаясь за крепкие руки, сильные плечи, непослушные волосы… Он был чертовым идеалом, которого я так безумно хотел. И сейчас он в моих руках. Внезапно он отстранился, разорвав мокрый до нельзя поцелуй, оставляя на моих губах ниточку слюны и буквально взвыл, замечая как мой язык проходится по нижней губе, облизывая её. Горячий и влажный лоб прислонился к моему, он дрожал и сдавленно рычал, не останавливаясь ни на секунду от странных узоров на моей спине, которыми он покрывал меня с лопаток до поясницы, проходясь пальцами, от которых бежали ебаные мурашки. Я медленно поднёс руку к его лицу, но мою ладонь перехватили машинально, резко, словно он ждал удара от меня или пощечины. Хмурые брови подрагивали, шумное дыхание через нос чередовалось рваными опаляющими кожу выдохами, но, видимо, почувствовав во мне ноль сопротивления, он едва слышно удовлетворенно хмыкнул, заметно расслабился и поднёс мою ладонь к своей щеке.  Мягкая линия челюсти с легкой проступающей щетиной, по которой я прошелся подушечками пальцев, сводила меня с ума и через мгновение уже была сплошь покрыта моими горячими и влажными поцелуями, которые я больше не мог контролировать. Я просто, блять, не мог себя сдержать. Нужно было поскорее остановится, пока не стало слишком поздно… Но я не смог. Тело не слушалось меня, а в голове стучало лишь одного слово «ещё». Кто я такой, чтобы сопротивляться ему? Можешь убеждать себя сколько угодно, Драко. Ты плавишься в руках как мороженое на солнце, а он и есть, блять, самое настоящее солнце. Ослепительное и недосягаемое. Я безудержно касался губами его адамового яблока, изредка прикусывая пульсирующую горящую и вкусно пахнущую ванилью шею. Его кожа обжигала мою, сводя с ума от жара и табачных ноток, смешанных с желанием и страстью. Господи, я, блять, никогда не был так счастлив, как сейчас…  Крепкие руки, сжав меня за плечи, развернули в сторону кровати и я, не отрываясь от исследования языком его шеи и сладких утробных стонов, которые тот издавал, покорно переставлял ватные ноги до тех пор, пока не уперся в край кровати, на которую меня тут же повалили, придавив всем телом. Я успел лишь опереться на локти, чтобы не проваливаться в мягкую постель, но получилось это с трудом… Локти разъезжались на атласном постельном белье, насквозь пропитанным его чертовым запахом, что лишь ухудшало эту ебучую ситуацию. Он словно сковывал меня со всех сторон, точно зная, куда нанести следующий сокрушительный удар. Я не чувствовал себя загнанным зверьком, но был в полной, сука, власти этого озверелого льва. Ощущения от этих поцелуев и возбужденного трясущегося в напряжении Поттера надо мной, смотревшего на меня этими, блять, полными желания темными глазами, были ахуенными. Его колено наглым образом устроилось между моих ног, властно раздвигая их в стороны, а его взгляд устремился на меня. Блять, он словно видел меня насквозь, словно нажимал на какие-то неведомые кнопочки во мне, заставляя биться в агонии рядом с ним. Невыносимо. Дрожащие чёрные ресницы обрамляли туманные от возбуждения изумруды, губы беззвучно шевелились, словно из последних сил сдерживали то, что он не смог или не хотел произнести, а брови то и дело хмурились, изучая моё лицо.  Даже его шершавые от мозолей руки казались мне, блять, донельзя нежными, пока пуговицы одна за одной раскрывали ему мой голый торс. Он провёл носом до самой груди, шумно дыша и оставляя на моей коже влажные дорожки кончиком языка.  — Больше ты не сбежишь… — я ахнул от резкого движения рук, в одно мгновение поднявшие обе мои над головой, — Не двигайся.  Его безумные глаза бегали по мне, изучали, наблюдали, пленили… а властный тон припечатал намертво в постель. Я никогда не слышал, чтобы он говорил со мной так и от этого подкашивались ноги. Подкашивалось нахуй всё! Каждая клеточка моего тела. Удерживая одной рукой мои запястья в стальной хватке, второй он принялся расстегивать свой ремень, громко цокнув пряжкой, не останавливаясь и вылизывая мои ключицы. Я вздрагивал каждый раз, когда по ним проходились зубы и прикусывали в самых нежных местах, оставляя тягучую боль за собой.  В две секунды мои руки оказались скованы ремнем.  — Не шевелись. Будь хорошим мальчиком. — его командный тон скрутил внутри меня всё, что где-то там глубоко безуспешно пыталось сопротивляться.  Я сглотнул.  Он оставлял укусы на груди, облизывал мои соски, прикусывал и довольно усмехался на мои жалобные и приглушенные всхлипы. Я не могу переставать издавать эти чертовы звуки! Они сильнее меня! Сейчас всё, блять, сильнее меня! И я даже не думал, что мне будет это так нравится… Одна рука уже шарила около моей ширинки и я не успел опомнится, как мои джинсы полетели на пол, оставляя меня в одних боксерах. Член, обильно поливающий боксеры смазкой, требовательно дергался и болезненно ныл, промочив насквозь чертовы мешающие трусы. Я ерзал на кровати задом, понимая, что проваливаюсь сейчас в пуховое одеяло, но Поттера это нисколько не волновало, он спускался вниз, царапая ногтями и покрывая меня влажными дорожками от поцелуев, нагло ухмыляясь.  — Мне неудобно. — недовольно огрызнулся я, раздраженно поднимая ногу, чтобы лягнуть его, но он ловко перехватил лодыжку, стянув с неё туфлю с носком в одно движение, оставив на ней невесомый поцелуй. Меня слово током прострелило.  — Тише… — резкая смена тона успокоила меня, но ненадолго,— Это меры предосторожности. Сам понимаешь. Закинув мою ногу себе на плечо, он продолжал покрывать её поцелуями, подбираясь к внутренней стороне бедра, а затем и вовсе съехал на пол, ухватив меня за бедра, резко дернув к себе. От неожиданности я вскрикнул и зашипел, сузив глаза, но на мою реакцию тот лишь тихо рассмеялся, закидывая теперь уже вторую ногу, предварительно провернув фокус с туфлей ещё раз.   — Я не собираюсь делать то, что тебе не понравится. — спокойным тоном сказал он, усмехнувшись и вмиг переменился в лице, возвращая прежний холод в голосе, — Ляг обратно.  Я сглотнул ещё раз и неверящие уставился на невозможную картину перед глазами — Поттер на коленях у кровати, закинув обе мои ноги себе на плечи, прихватывает зубами кожу около края боксеров, зализывая укусы и оставляя извиняющиеся поцелуи… Блять, если бы я не зажмурил глаза, откинувшись на постель, я мог спустить прямо в ту же секунду.  Он покусывал и целовал, дразнил языком каждый сантиметр вокруг, тяжело и рвано дыша, полностью игнорируя наличие дергающего в трусах сочащегося стояка.  — Ты что, вылизать меня собрался? — насмешливо спросил я осевшим голосом, делая вид, что не я сейчас плавлюсь под его ласками с широко разведенными и дрожащими ногами от каждого прикосновения.  — Это было бы слишком просто…— каждое его слово сопровождалось легким поцелуем на животе, косых мышцах, тазовых косточках…  Блять, да он издевается! Слишком просто! Слишком просто я сдался тебе, ублюдок! Я возмущался бы и дальше, но руки послушно держал сверху, от чего те потихоньку стали неметь и ныть, а желание прикоснутся к себе было ебейшее. Черт! Блять, это не язык, а ебаное проклятье… Ах… Блять… Я слегка дернул тазом вверх, изгибаясь на кровати и тот моментально припечатал меня обратно, положив горячую ладонь на живот, вдавив в постель. Я охнул и прогнулся ещё раз, то ли от жара, исходящего от него, то ли от невесомого касания его руки к изнывающему бугорку в боксерах.  — Не двигайся. — хриплый голос Поттера звучал как чертов приказ и больно кровоточил во мне и причинял нестерпимую боль. Я хотел было огрызнуться, что мол совсем не прочь поменяться местами, но горячая ладонь переместилась на мой призывающий к себе стояк, выглядывающий из-под резинки трусов. Из меня вырвался глухой протяжной стон и, видимо, Поттеру он очень понравился, потому что он провел по нему ещё раз, немного сжимая и шумно выдохнул вместе со мной. Через мгновение рука резко исчезла, а он, склонившись ещё ближе к моим боксерам, стал проходиться языком по краю резинки трусов, намеренно избегая сочащейся смазкой края розовой головки.  Стоило мне напрячься и требовательно выгнуться, чтобы привстать и наконец-то получить ласку, как его язык пролетел по всей длине прямо по трусам, нежно прикусив зубами у самой головки. И, сука, как же я взвыл! Какого хуя он такой опытный? Блять! Мысли сменялись одна за одной и я заерзал, осознавая, что перед Поттером сейчас лежит ебаный девственник, какого-то хуя хранивший ему верность всё это время! Я ведь убеждал себя, что этому очкарику нравятся девушки, а он уже с кем-то спал. И этот кто-то — другой парень, блять! Мое сердце пронзила ебучая ревность. Мое самолюбие разбилось на части. Я весь, нахуй, разбивался. От него, от душащей внутренней боли, от этих крышесносных ласк, от всего… Я скривился и искренне возненавидел свой дергающий от удовольствия член за то, что он, казалось, совсем не обращая на меня внимания, целиком и полностью желал этого лохматого ублюдка, требовательно и умоляющие не останавливаться, пачкая мне живот. Блять.  — Всё, — прошипел я, пытаясь стянуть с него свои ноги, — Хватит.  — Сказал же, блять. Лежи смирно. — прорычал он, забираясь на кровать и задирая мои ноги ещё выше, — Ты не любишь слушаться, да?  — Черта с два я буду тебя слушаться! Ты кем себя возомнил, блять?!  Я одернул скованные руки и замахнулся, чтобы его ударить, но их резко перехватили, впечатывая обратно. Он прищурился и облизнулся, самодовольно растянувшись в улыбке, понимая, что я не могу двинуться в такой позе. Урод!  Поттер хмыкнул и провел носом под мои ухом, зарываясь лицом в волосы, мягко касаясь языком мочки моего уха, прикусив ее.  — Мне так даже нравится… — я слышал каждое чёртово шепчущее слово, ощущая упирающийся каменный стояк этого мерзавца, трущийся о мои боксеры, — Можешь называть меня папочкой, если хочешь.  Я хотел послать его нахуй, но его убийственный и возбужденный темный взгляд моментально заткнул меня и всё, что я смог сделать — это тяжело сглотнуть.  — Открой рот, — скомандовал он снова, вжимая руки сильнее, — Ну же!  Руки уже немели и горели огнём. Да я весь, блять, горел, словно меня швырнули в чертово адское пламя! Я жевал губы, кусал их и шипел, поглядывая на него из-под челки с прищуром, но рот всё же открыл. Два пальца скользнули по моим губам, а затем легонько нажали на мой язык.  — Оближи.  От его холодного тона меня затрясло. Он практически не моргал, смотря на меня в упор. Очки съехали вниз на кончик носа и зелёные глаза, сейчас уже полностью, блять, чёрные, жадно изучали приоткрытый рот, пока пальцы играли с моим влажным языком. Поттер тяжело дышал и, кажется, контролировал каждое моё движение, недовольно цыкая языком, когда я пытался выбраться из его хватки.  Пальцы с пошлым звуком вытащили из моего рта и он поднёс их к себе, пройдясь языком по каплям оставшейся слюны на них. Я, блять, готов провалиться сквозь землю… Какого хуя?  Трение внизу усилилось, он скользил по мне, задевая ширинкой джинс и от этого было немного больно, но сука, так ахуенно…  Кудри защекотали меня снова, когда он склонился за очередным жадным поцелуем. Очки давили мне переносицу и я поморщил нос, в надежде сдвинуть их, чтобы они не мешались. Одним махом он скинул их в сторону и опустил обе руки на мою талию, одними кончиками пальцев проходясь до резинки трусов, которую тут же поддел пальцами и потянул вниз.  — Малыш… — дыхание прожигало мне шею в каждом, сука, месте, где он оставлял чертовы обжигающие поцелуи.  Член невозможно болел и я облегченно выдохнул, стиснув зубы, когда он с пошлым шлепком о живот выбрался наконец-то на свободу. Поттер стянул с меня боксеры, растянул двумя пальцами резинку и пульнул их куда-то в сторону, расплывшись в ехидной улыбке. — Не хочу рисковать. — ехидно прошептал он и привстал, мазнув по мне затуманенным взглядом, облизывая губы, — Лежи. И я лежал. Лежал, блять, как завороженный. Несколько секунд и в сторону летит дурацкая клетчатая рубашка, за ней футболка с каким-то идиотским принтом со свистом пролетела к шкафу. Звук расстегивающейся ширинки понравился мне больше всего. Я проследил за полетом джинс до самой двери, а затем резко повернул голову в его сторону и ахуел.  У Поттера проколот сосок. Левый. Кажется, в тот момент я поперхнулся своей слюной. Как я вообще этого, блять, не заметил? Маленькие серебристые шарики с двух сторон блестели от блеклого света, попадающего в комнату из окна и я, сощурившись, засмотрелся и понял, что на нём это выглядит до нельзя соблазнительно. Безумно, блять, красиво. Следом за джинсами полетели белые боксеры. Нет, я ошибся. Слюной я поперхнулся сейчас. Слюной, языком, воздухом… Всем, блять, чем только было можно нахуй. Определенно. Именно сейчас. Я пытался зажмуриться, но ресницы дрожали сами по себе, не слушаясь. Мотал головой, чтобы убедить себя в том, что мне показалось, но нет. На ощупь он казался куда меньше, чем на вид. С двадцатью сантиметрами я может и не ошибся, но точно не ожидал, что красивая, аккуратная и большая головка в сочетании и такой внушительной длиной смотрится так ахуенно. Конечно, блять, даже член у него идеальный должен быть! Что ещё я о нем не знаю, нахуй? Он супергерой? В ужасе, понимая, что рассматриваю его уже достаточно долго, я резко поднял взгляд вверх, столкнувшись с ухмыляющимся Поттером, закусившим нижнюю пухлую губу. Он смотрел на меня так, как смотрит дикий хищник, готовящийся напасть на свою беспомощную жертву и, черт возьми, я хотел ею быть. Я, блять, никогда не хотел ничего, как его.  Тело забила крупная дрожь и горячая ладонь коснулась моего колена, отодвигая в сторону. Я послушно развел ноги, ощущая как же, сука, сильно они дрожат сейчас. Мы оба молчали, но мне казалось, что я слышу его мысли так же отчетливо, как и свои собственные. Слишком громко. Слишком много. Слишком хорошо… Кажется, я схожу с ума, да? Ебучий Поттер.  Шершавые подушечки пальцев прошлись по всей длине, я охнул от неожиданности и волны удовольствия, закусив губы. Он тихо рассмеялся и убрал руку, проигнорировав моё недовольное шипение на внезапный холод. Шаги по комнате удалялись в дальний угол, а затем загремели шкафчики комода, дверцами которых он принялся яростно хлопать.  Через секунду тихое «блять» сменил громкий стук ящика и он подошел ко мне. — Лежи и не двигайся.  Это последнее, что я услышал, прежде чем он натянул джинсы, а дверь комнаты за ним закрылась.  Я тупо лежал голый на кровати, в полном ахуе и весь в своей смазке, проклиная себя за этот идиотский поступок и ебучую слабость перед ним. Что я, блять, сделал такого в прошлой жизни, чтобы надо мной сейчас так издевались? Я этого заслужил? Знаете, что я вам скажу? Всё из-за этого ебаного Поттера! Руки начали хватать невыносимые судороги и я вгрызался зубами в ремень в попытках расстегнуть, но нихера не получалось. Я громко матернулся, лягнул ногами и бессильно откинул руки обратно.  В ту же секунду замок двери щелкнул снова. Поттер быстро скинул джинсы и подлетел к кровати, пройдясь глазами сверху до низу, словно проверяя меня на возможные попытки сбежать и довольно улыбнулся, не найдя ни одной из. — Хороший мальчик. — прошептал он, погладив подушечками пальцев у сгиба бедра. Меня затрясло. Внутри, кажется, в ту же секунду всё оборвалось. Он буквально пожирал меня взглядом, восхищаясь тем, что видит перед собой. Это легко читалось в его восторженном взгляде потемневших зелёных глаз и неустанно облизываемых губ, которые он терзал зубами, разглядывая меня, разметавшегося на постели. Послышался щелчок и он вылил что-то себе на ладонь, принявшись растирать. Я благодарно вздохнул.  Он, словно прочитав мои мысли, громко фыркнул и забрался на кровать, оседлав меня сверху.  — Ты же не думал, что я сделаю тебе больно, правда? Только если сам попросишь. — он выдохнул прямо мне в губы и впился в них, нырнув внутрь, соприкоснувшись языком с моим и, напоследок проведя им по нижней губе, оторвался, — Попросишь?  Я раздраженно фыркнул и показательно отвернулся, на что тот только тихо хмыкнул. Горячая рука опустилась на мой живот, очерчивая кубики напряженного пресса и я шумно выдохнул сквозь зубы, непроизвольно запрокинув голову от скрутившегося горячего узла внизу живота. Я, блять, трясся как ебаный осиновый лист на ветру. – Твои волосы невероятные, —шепнул он, вновь прижимаясь к моей шее губами. Он потянулся вниз, проскользнул пальцами под поясницу и сжал мою задницу в руках. — Обожаю их... Сейчас будет немного прохладно, ладно?  Я дернулся, когда влажные холодные пальцы коснулись меня внизу, слегка надавливая и поперхнулся воздухом. Он шептал мне на ухо какой-то бред, продолжая ласкать внутреннюю сторону бедра, прерываясь на ключицы, по которым проходился губами, оставляя засосы и влажные следы на них.  Когда вошёл первый палец меня затрясло и Гарри тут же заткнул меня поцелуем, проскользнув языком в рот. Поцелуи вообще бывают такими? Жаркими, опьяняющими, дурманящими, ахуенными? Блять, он ебаный монстр… Моё плечо прожгла раскаляющая боль, когда он укусил меня и я непроизвольно вскрикнул, дернув руками. Только когда укус принялись заботливо зализывать, я заметил, что теперь во мне уже два пальца. Внутри меня выкручивалось и чесалось, жгло, зудело, мешалось… Я понимал, что больше не могу терпеть и закинул онемевшие тяжелые руки ему на шею, потянув к себе.  Мы целовались до безумно развратных звуков, кусая друг друга и сплетаясь языками. Я чувствовал, как по моему подбородку стекают слюни и не мог остановится. Это заводило ещё сильнее. Добавив третий палец, Гарри замедлился, но останавливаться не стал. Я сам не понял, в какой момент стал подмахивать ему в ответ, самостоятельно насаживаясь на пальцы. Я хрипел и гортанно стонал, кайфуя от его тяжелого дыхания над моим ухом и просто потерял себя.  Одним резким движением он вышел из меня и облизал пальцы, смотря прямо на меня в упор. Я прикрыл глаза, чтобы не кончить в тот же момент и дрогнул, когда две горячие руки схватили меня за талию, резко притянув к себе. В одно мгновение под моей поясницей появилась подушка. Руки поглаживали мои бока, бедра, задницу, а я не мог унять дрожь и ноющую эрекцию, готовую спустить в любой момент.  Когда входа коснулось что-то горячее и мягкое я дернулся назад, но Гарри обхватил ноги под коленями руками и вернул меня на место, прищурив глаза.  — У меня это первый раз, но я обещаю быть нежным. Не бойся.  Мой голос был мертв. Он, блять, стих. Первый раз. Первый раз с парнем, по всей видимости. Поздравляю, Малфой!  Хоть что-то будет греть твою растоптанную гордость завтра. Ха! Пиздец. Выкуси сука Паркинсон, я тебя обскакал! В прямом смысле. Ха-ха! Блять.  Я отвернулся и коротко кивнул, зажмурив глаза. Слёзы начали щипать глаза и я просто не мог посмотреть на него. Я безумно хотел его, но осознавать, что… Сука. Это просто ужасно.  Крышка щелкнула, послышался звук раскатывающегося латекса, сменяясь на хлюпающие и пошлые, наполнившие всю комнату. Он шумно задышал и склонился ко мне, ухватил за подбородок и, повернув к себе, поцеловал.  Я успел только открыть рот, чтобы дотронутся до его языка, прежде чем в меня вбились одним толчком, заставив нахуй задохнуться. Слёзы брызнули из глаз и я протяжно застонал, стараясь не отключиться. Провести свой первый раз в отключке я не собирался. Слишком сильно я хотел этого, чтобы сейчас жалеть. Жалеть буду завтра. Абсолютно точно буду. Но не сейчас. Я не понимал, почему не могу нормально соображать. От выпитого алкоголя или от скручивающего внутренности в спазме возбуждения… Я так и не смог собрать мысли в кучу, задыхаясь от наполненности и от тягучей боли, переходящей в рваное дыхание и искры, мерцающие перед глазами, сдерживая себя из последних сил, чтобы не заплакать.  Запястья безбожно натерло, а руки вовсе перестали меня слушаться. Гарри не двигался, давая мне привыкнуть и покрывал мою грудь поцелуями, покусывая соски.  — У тебя проколот сосок… — какого-то хуя в слух сказал я и напрягся ещё сильнее.  Тихий смешок где-то в моих волосах возле шеи защекотал и он кивнул.  — Сегодня сделал. Он ещё заживает. Потрогать дам в следующий раз, хорошо?  Следующий раз. Ха-ха! Да, определенно. Следующий раз…  Мой болезненный смех утонул в наших протяжных стонах, когда он резко вышел и вогнал снова, входя до конца. Я закинул голову, выгнулся было, чувствуя как меня накрывает удовольствие и стыд. Но стыд ли? Хуй знает. Мне было плевать.  Он входил резко и голодно, рыча как дикий изголодавшийся зверь, цепко хватаясь за бедра, впиваясь сильными пальцами до ощутимой, но, сука, такой приятной боли. Жадно рассматривал мое запыхавшееся красное лицо, поалевшие укусы по всему телу и нежно проводил по ним пальцами, закидывая голову назад.  Первый, ага, как же! Ждал лишь меня, блять! Как первый раз с парнем можно быть таким уверенным? Как он вообще… Ах…  Толчок и всё перед глазами поплыло, я мгновенно громко охнул, чуть подавшись в сторону, но Гарри придержал меня за ноги, потянув к себе, резко качнув бедрами и вырвал из меня очередной глухой стон, эхом разлетевшийся по комнате. Крупные кудри прилипли на мокрый лоб и я, подняв голову, наслаждался тем, как развратно и размашисто он движется, как аккуратно гладит меня, осторожно и напористо одновременно, оставляя покрасневшие следы, которые сто процентов завтра будут пиздецки синими. Я шипел и жалобно стонал, переходя на беззвучный крик. У меня, блять, просто срывало крышу.  Толчки были такими сильными и мощными, что я, блять, давным-давно забыл как дышать и только и делал, что хватал воздух искусанными в кровь губами, издавая хриплые стоны, не прекращая извиваясь под ним.  Он опустил мои ноги вниз, нависнув надо мной и провёл языком по щеке, слизывая слёзы. Я сам не понял, когда начал плакать. Поцелуи смещались на скулы, линию подбородка… Черт, он даже здесь оставлял укусы, как озабоченное животное. Страстные толчки не прекращались ни на секунду, но стали более медленными и грубыми, с силой вонзаясь в меня во всю длину, наполняя комнату громкими влажными шлепками, звучащими так развратно, что у меня кружилась голова.  Тело подбрасывало от волн удовольствия, которыми он меня неустанно накрывал. Я пытался отдышаться, принялся метаться на постели, когда мокрый язык коснулся моего уха, а движения заметно ускорились. Гарри утробно рычал, уронив голову мне на плечо и не останавливался. Любой выдох безжалостно обжигал мою шею и ключицы, причиняя боль как от настоящих, сука, ожогов. Пальцы на ногах не прекращая сводило судорогами.  Он провел пальцами по моему сочащемуся смазкой члену, поглаживая большим чувствительную уздечку и я резко взвыл, ухватившись за простынь скованными руками. Его рука начала движения в такт, нежно и грубо одновременно сжимая у самого основания.  — Давай, малыш, — рвано дышал он мне в губы, оставляя еле уловимые поцелуи, — Иди сюда.  Мои ослабевшие руки одним движением оказались на его шее, а сам он резко поднял меня, обхватив за талию и усадил на себя сверху. Он проник ещё глубже и я просто потек в его руках, чувствуя, как теряю сознание. Задницу сжали до боли и я вскрикнул, вонзившись ногтями в его спину, понимая, что мои пальцы практически отказывают. Толчки ускорились, он буквально насаживал меня на себя, вылизывая и покусывая мои покрасневшие и затвердевшие соски.  Это было просто нереально. Невыносимо. Рука снова легла на мою головку, прижав её пальцем до искр из глаз, а затем начала двигаться быстрее и быстрее, пока вторая сжимала мою талию, управляя мной и контролируя темп. Он отодвинулся назад, попадая в ту самую точку ещё сильнее и я зашипел, принявшись подмахивать ему в ответ. Я заметался, закинул голову назад, издавая вместо стонов уже какие-то всхлипы, умоляя не останавливаться. Скованные руки помогали не упасть на кровать и теперь я царапал ему загривок и всё, до чего мог дотянуться. Я слышал, как он усмехнулся и вошёл в меня грубее, одним толчком, вышибая из меня воздух. Рука задвигалась быстрее и быстрее, заставляя меня буквально кричать, пока его волосы щекотали мой подбородок и шею.  Челка взмывала в воздух и спадала на глаза, дико раздражая. Я прижимался грудью к нему, хватаясь непослушными пальцами за спину, оставляя следы от ногтей. — Малыш… Ты скоро? — Гарри хрипло шептал, с непосильным трудом произнося каждое слово, срываясь на рык. — Я сейчас… — успел прошептать я в ответ, буквально выгибаясь дугой в его руках, чувствуя, как через несколько движений Гарри с рыком выплёскивается в меня. Сперма толчками забрызгивала наши животы. Я прерывисто и тяжело дышал, вздрагивая и прижимаясь к нему. В ушах шумело и бешено стучало сердце, а в глазах моментально потемнело. Я с трудом понимал, что происходит, ощущая на себе скользящие горячие ладони, изучающее моё измученное тело. Раздался щелчок и мои руки бездыханно попадали в стороны. Я совсем не чувствовал их. Тело стало невыносимо тяжёлым и совершенно не слушалось. Хотелось взять и упасть спиной на постель, отключившись в ту же секунду, что я скоропостижно и сделал, не разбирая ни единого слова, которое шептал мне на ухо Поттер, укрывая мягким одеялом.

⁓

Первое, что я сделал, проснувшись утром это резко открыл глаза, с ужасом осознавая, что я, сука, натворил.  Я беззвучно взвыл, проклиная себя всеми возможными словами, которые только знал, и пообещал самому себе, что с сегодняшнего дня не выпью ни капли алкоголя больше никогда в жизни.  Голова невероятно раскалывалась и гудела, руки отказывались двигаться, брыкаясь и игнорируя меня. Внизу всё болело и безумно ныло. Я упал лицом в подушку и глубоко вдохнул. Ебучий поттерский парфюм. Везде. Даже на мне. Блять…  Немой вопль помог мне немного опомниться и собраться с мыслями. Боже, что я наделал? Мне ведь уже не шестнадцать, чтобы чудить что-то такое…  Вообще, я всегда умудрялся находить приключения на свою пятую точку. Правда, в этот раз пятая точка, должно быть, просто ахуела с происходящего. Во всяком случае, её хозяин определенно. Я пытался отрицать, оправдывая себя алкоголем и глупым мечущимся сердцем, старался не осматривать комнату на предметы напоминания того, что это действительно произошло, но сколько бы ни упирался, факт оставался фактом – мы переспали. И мне безумно понравилось. И нравилось мне это по двум причинам — это было ахуенно и это было с ним.  Каждый раз, когда я закрывал глаза, вспоминал два горящих зелёных фонаря в полумраке, голодный и будоражащий взгляд, протяжные и рваные стоны, капли пота на его груди… Блять. Член призывно дернулся и я взвыл снова, кое-как разлепив глаза.  В комнате было пусто. Его одежды не было. Моя лежала на краю кровати и я потянулся за рубашкой, пытаясь застегнуть пуговицы непослушными пальцами. Пришлось надеть джинсы без белья, потому что оно было полностью мокрым. Я нашел телефон на полу и сунул в карман. Когда я начал шнуровать туфли, за дверью послышался шорох. Она открылась на сантиметр и тут же захлопнулась. — Эй, ты куда опять помчался? Идём завтракать. — рыжая коза собственной персоной спит у Поттера дома. Замечательно.  — Прости, я… Мне надо побыть одному.  Одному? — М-м-м… Ясно, — резкий толчок в дверь заставил меня вздрогнуть и быстрее зашнуровать вторую туфлю, — Но кофе тебя если что ждёт, хорошо?  — Окей. — ручка двери опустилась и снова выровнялась.  — Слушай, хотела спросить - зачем тебе моя мазь вчера понадобилась? Поранился?  Блять.  — Нет, спасибо. И она не твоя, а Панси.  Блять блять блять!  Что, мать твою, я натворил?! Пиздец! Дальше разговор я не слышал, да и физически не мог. Вылезать в окно второго этажа, чтобы по трубе спуститься вниз требует концентрации, знаете?  Я чудом слез, поблагодарив руки, начавшие приходить в себя за верную службу и быстрым шагом перелетел через дорогу, полетев по тротуару в сторону остановки.  Сердце стучало в груди как сумасшедшее, меня всего трясло, а тело невероятно болело, словно меня прокрутили через мясорубку. Дважды.  На телефоне было несколько пропущенных от Блейза, два смс от Ханны и ебаные оповещения из игры на электронной почте.  Меня кидало то в жар, то в холод, руки не прекращая тряслись. Я летел мимо прохожих, растрепанный и безумный, ошалело бегая глазами вокруг себя. Я пытался ухватиться за что-то, чтобы переключится, но в голове набатом звучали его стоны, его тихий возбужденный шепот и рваное дыхание, доводившее меня до ебаных слёз. Что я там говорил? Жалеть буду завтра? Вот, я действительно придерживаюсь плана. Прямо сейчас. Произошедшее мучило меня до самой квартиры, в которую я остервенело вломился, кинувшись раздеваться догола прямо в коридоре. Я разгневано срывал с себя всё, швыряя в разные стороны.  Горячая вода потекла по мне, расслабляя мышцы и я опустил плечи, закинув голову. Каждый сантиметр моего тела горел алым знаменем, которые мне наставили ночью. Он оставил засосы даже в паху. Блять.  Я провёл рукой по груди. Соски болели невыносимо, следы от укусов оставались красными даже сейчас. Дорожка из засосов тянулась до самого паха, а продолжалась на внутренней стороне бедра. Я провёл рукой по стоящему колом члену и уперся головой в кафель, зажмурившись.  Даже сейчас, не смотря на то, что каждый чертов сантиметр моего тела безбожно болит, я не могу успокоится. Это пиздец. Голова сплошь была забита ебаными воспоминаниями его будоражащих разум ласк и мне хватило всего несколько движений рукой, чтобы залить плитку в ванной спермой. Я учащенно задышал, сжимая кулаки и со всей дури ударил в стену. Недостаточно. Ещё раз. Ещё. Ещё… Только когда на стенке показались стекающие дорожки крови — я смог остановится.  Я не помню, как домывался. Я даже не помню, как смог сделать себе чай. Просто спустя какое-то время нашел себя сидящим на кухонном полу в окружении всякого дерьма в виде нескольких чипсов разных вкусов и четырех плиток шоколада, которые поочередно впихивал в себя без разбору, чтобы хоть как-то закрыть сраную дыру, растущую во мне с ебической скоростью. На чай я больше смотреть не могу. Выкину весь запас Йорширского, который скупил в магазине. Сегодня же. Нахуй Поттера! Бутылка вина смотрела на меня сквозь зазор ящика, но я старательно игнорировал её. Больше пить нельзя. Я ебаный мудак. И теперь эта фраза несет в себе двойной смысл.

⁓

Немного придя в себя, я поплелся в спальню и уселся за компьютер с бокалом вина. И мне похуй, понятно? Я не обязан перед вами отчитываться или держать слово. К тому же, у меня есть несколько весомых поводов отметить этот чертов день.  Во-первых, я окончательно и бесповоротно предал подругу. Бывшую и хуевую… Может, она даже заслуживает этого? Не знаю. Я уже забыл, когда последний раз злился на неё по-настоящему. Уверен я лишь в одном - этого она точно не простит. Ни за что и никогда. Был бы это кто-то другой, а не Поттер, о котором она так жалостно рассказывала, сдерживая подступающие слёзы, возможно, всё бы обошлось. Она сама не раз подбирала за Блейзом как стервятник, хотя я уже и не верю в то, что она действительно спала с ними. Но Поттер… Это совсем другое дело.  Во-вторых, наша сделка с Грейнджер сработала просто отлично. Я бы даже сказал феерически. Теперь просто обязан сообщить об этом Тео, но пока повременю. Подожду, пока появится в сети. Такое нужно сообщать лично, а не в сраной переписке Инстаграма. Сказал я и написал ему сообщение, чтобы поскорее возвращался. В подробности я, конечно, не вдавался, чтобы не разворотил там в казарме всё до последнего кирпичика. Был, конечно, ещё вариант попросить его отца, чтобы забрал оттуда, но как отнесся бы к этому сам Нотт? Не думаю, что положительно. Отношения у них напряженные, хоть и не такие конченные, как у меня. Мама написала на почту снова… Я игнорировал её уже полгода, не отвечая на присылаемые письма. Читал иногда, но написать в ответ так и не решился. Она ждала от меня успехов, а я… А я глотал пыль за Грейнджер. Иногда, конечно, получалось оставить её с носом, но чаще всего приходилось из кожи вон лезть, чтобы сдать работу одновременно с ней. Иногда мне кажется, что она ебаный робот.  Я учился на архитектора и мои профильные предметы мне давались достаточно легко, но вот остальные иногда вставляли палки в колеса. Хорошо, что больше я в этот филиал Чистилища на земле ни ногой. В следующем году Поттер выпустится и я забуду его как страшный кошмарный сон. Выпьем же за это! Я открыл несколько последних писем от матери, пробежался по ним и понял, что всё так же ненавижу отца. Почувствовав укол совести, я написал ей, что жив и здоров. И наставил кучу разных смайликов. Как хочет, пускай так и интерпретирует. Мне похеру.  Зад начал предательски болеть и я невольно вспомнил прошлую ночь. Снова. Только сейчас я понял, что оставил у него свою зажигалку. Да и похуй. Будет ему в качестве трофея. Сука.  Вспоминая тот момент, я почувствовал, как мучительная вспышка молнии пронзила мою грудь. Я ведь переспал с ним и должен быть счастлив, но… Почему я так хуёво себя чувствую? Кого я пытаюсь наебать? Я прекрасно знаю ответ — потому что он не мой и никогда им не будет. Вот так всё просто. Так выпьем же за то, что впервые в жизни Малфоя появилось что-то, чего ему никак не заполучить! Ха-ха! Ха…  Вино приятно обожгло горло, сигарета с помощью кухонных спичек тоже не заставила себя ждать. Всё хорошо. Лучше быть не может. Всё в порядке. Точно. Будет. Когда-нибудь…  Я уже включил музыку в наушниках, как в дверь позвонили.  На пороге стоял знакомый мне парнишка, протягивая пакет с едой. Я ничего не заказывал и отказался, весьма грубо к слову, но стыда не почувствовал. Я был феерически зол.  Парнишка уверил, что заказ точно сделан на мой адрес и уже оплачен, поэтому сунул мне в руки увесистый пакет и скрылся за дверью.  Мои догадки о загадочном отправителе оправдались. Внутри лежала небольшая записка. Я вытащил её, прочитал и почувствовал себя самым настоящим дерьмом.

« Привет. 

Ты в порядке? Как ты себя чувствуешь? Мне хотелось бы приготовить тебе завтрак лично, но… 

Я заказал тебе всё, что ты любишь. Про пудинг не забыл:)

5 штук! 

Приятного аппетита! 

P.S. Обнимаю тебя. Напиши мне. 

Маро»

Дрожащими руками я доставал контейнеры с пастой с морепродуктами, двумя кусочками лазаньи и суп-пюре из артишоков с курицей, ставшим уже для нас своеобразным мемом. Пять упаковок шоколадного пудинга лежали в самом низу.  Я взял один, шмыгнув носом, достал из кухонного ящика ложку и поплелся обратно за стол, подбирая в голове слова, которые собирался ему написать.  «Драконьи подземелья» вовсю засыпали оповещениями, словно ждали меня. И я включил игру. Маро онлайн не оказалось. Не смотря на это, я хорошо знал, что в отличии от меня, Маро играл ежедневно и письмо прочитать он точно сможет. Надеюсь, что он его прочитает. На прощение я даже не рассчитываю, поэтому ответа ждать не буду. Я не смогу это читать. Просто, блять, не осилю этого.  Я выбрал лучшую почтовую сову, закинул в окошко необходимое количество голды и принялся печатать, судорожно доедая свой пудинг. dragonfly: Привет. Спасибо тебе большое за еду, но больше ничего не отправляй. Я последний раз захожу в игру. Больше я не вернусь. Мы здорово проводили время и я безумно благодарен тебе за него. Правда. Мне было весело и легко и я впервые в жизни почувствовал себя кому-то нужным. Думаю из моих сообщений ты уже понял, но я обязан написать это прямо — я парень. Прости, что соврал. Всё произошло так быстро, а потом уже не было смысла объяснять. Ты мне очень понравился, Маро. Очень. И я пойму, если для тебя это будет мерзким и отвратительным. Я не насмехался над тобой. Всё, что я тебе писал — я хотел писать. Думаю, что ты уже понял о чем я. Прости меня. Прощай, Маро. Будь счастлив. 

⁓

Полчаса я просто лежал на столе, глотая слёзы. Маро так и не объявился и я, смахнув манжетом толстовки оставшуюся влагу на щеках и нажав кнопку мыши, отправил письмо.  Белоснежная сова закружилась вокруг меня, распахнула широко крылья и понеслась в небо. Мне понадобилось несколько кликов мышки, чтобы удалить игру с ноутбука.  От Блейза новостей больше не было. Последний раз он заходил вчера в двенадцать вечера и написал сообщение, что не смог меня найти, поэтому поехал на старую квартиру своей тёти, которая любезно согласилась ему предоставить на какое-то время. Я мысленно понадеялся, что Уизли поехал вместе с ним. Шарики закручивать или ебаться, мне без разницы. Пока счастлив Блейз, счастлив я. Именно за это я выпил. А потом ещё и ещё… Ноутбук переместился на кровать, сам собой включился мой любимый сериал с Киллианом Мерфи в главной роли, а с кухни я притащил оставшиеся четыре упаковки пудинга. Я просто смотрел вполуха, слушал вполуха, давился шоколадным десертом, облизывая ложку и иногда, сквозь непрошеные отчаянные слёзы, смеялся на тупых моментах. Вот, например, как сейчас, когда Кимбер, получив пулю в лоб, плашмя грохнулся в грязь. Ха! Подонок. Не спизжу, если скажу, в данную секунду хотел бы я оказаться на его месте. Ещё как хотел. Досмотрев хуй-пойми-какую серию я захлопнул ноутбук, сгреб с кровати пустые упаковки и отнес на кухню, сгрузив гамузом в мусорное ведро. Туда же отправились семь упаковок чая и все яблоки, которые были в доме.  Завтра будет новый день. Меня ждёт любимая работа, малышка Ханна и свежие круассаны с вкусным капучино, на которые я накинусь, как только переступлю порог кофейни, а пока…  В дверь позвонили. Я прошипел несколько отборных матов, осознавая, что письмо моё видимо было прочитано и сейчас курьер принесет мне ведро помоев или свежего дерьма, чтобы облить меня с ног до головы. Глазок был закрыт рукой и я матернулся ещё раз, проворачивая дважды ключ в замке.   — Вы ошибл…  — Привет, дорогой! Не ждал? Вау! Выглядишь паршиво. Так скучал?  Блять. Пиздец как скучал!